Ничего не напоминает?
" В общем, меня поразило, как удивительно много революционеров оказалось
в Арзамасе. Ну, положительно все были революционерами. Даже бывший земский
начальник Захаров нацепил огромный красный бант, сшитый из шелка.
...
На трибуну один за другим выходили ораторы. Охрипшими голосами они
рассказывали о социализме. Тут же записывали желающих в партию и
добровольцев на фронт. Были такие ораторы, которые, взобравшись на трибуну,
говорили до тех пор, пока их не стаскивали. На их место выталкивали новых
ораторов.
Я все слушал, слушал, и казалось мне, что от всего услышанного голова
раздувается, как пустой бычий пузырь. Перепутывались речи отдельных
ораторов. И никак я не мог понять, чем отличить эсера от кадета, кадета от
народного социалиста, трудовика от анархиста, и из всех речей оставалось в
памяти только одно слово:
- Свобода... свобода... свобода...
...
Галка засмеялся:
- Шпион! Ха-ха-ха! Петька Золотухин? Ха-ха! Золотухину простительно, он
глупый мальчишка, а вот когда теперь про нас большие дураки распускают
слухи, что мы шпионы, - это, брат, еще смешнее.
...
- Соседи!.. Ораторы!.. - перебил меня Галка. - Глупый! Да твой отец был
в десять раз более настоящим революционером, чем все эти ораторы и соседи.
Какие у тебя соседи? Монахи, выездновские лабазники, купцы, божьи странники,
базарные мясники да мелкие обыватели. Ведь в том-то и беда, что среди
соседей твоих редко-редко стоящего человека найдешь. Мы всю эту ораву и не
агитируем даже. Пусть перед ними эти краснорубахие пустозвоны рассыпаются.
"
Авторство, надеюсь, указывать не нужно. Классика всё же, хоть и советская.
в Арзамасе. Ну, положительно все были революционерами. Даже бывший земский
начальник Захаров нацепил огромный красный бант, сшитый из шелка.
...
На трибуну один за другим выходили ораторы. Охрипшими голосами они
рассказывали о социализме. Тут же записывали желающих в партию и
добровольцев на фронт. Были такие ораторы, которые, взобравшись на трибуну,
говорили до тех пор, пока их не стаскивали. На их место выталкивали новых
ораторов.
Я все слушал, слушал, и казалось мне, что от всего услышанного голова
раздувается, как пустой бычий пузырь. Перепутывались речи отдельных
ораторов. И никак я не мог понять, чем отличить эсера от кадета, кадета от
народного социалиста, трудовика от анархиста, и из всех речей оставалось в
памяти только одно слово:
- Свобода... свобода... свобода...
...
Галка засмеялся:
- Шпион! Ха-ха-ха! Петька Золотухин? Ха-ха! Золотухину простительно, он
глупый мальчишка, а вот когда теперь про нас большие дураки распускают
слухи, что мы шпионы, - это, брат, еще смешнее.
...
- Соседи!.. Ораторы!.. - перебил меня Галка. - Глупый! Да твой отец был
в десять раз более настоящим революционером, чем все эти ораторы и соседи.
Какие у тебя соседи? Монахи, выездновские лабазники, купцы, божьи странники,
базарные мясники да мелкие обыватели. Ведь в том-то и беда, что среди
соседей твоих редко-редко стоящего человека найдешь. Мы всю эту ораву и не
агитируем даже. Пусть перед ними эти краснорубахие пустозвоны рассыпаются.
"
Авторство, надеюсь, указывать не нужно. Классика всё же, хоть и советская.