Ложь массового поражения. Часть 2
Оригинал взят у maiknest в Ложь массового поражения. Часть 2
Часть 1.
Разрешите, представить:
Алексе́й Влади́мирович Пивова́ров. Автор документальных фильмов «Ржев. Неизвестная битва Георгия Жукова» (2009 год, специальный приз киноакадемии «Ника»), «Москва. Осень. 41-й», «Брест. Крепостные герои» (2010 год) и «Вторая Ударная. Преданная армия Власова» (2011 год).
Обладатель престижной награды по итогам общенациональной премии журнала GQ «Человек года - 2010» в номинации «Лицо из телевизора».
В 2006 году указом президента В. В. Путина награжден медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени за вклад в развитие отечественного телерадиовещания и многолетнюю плодотворную работу. В сентябре 2004 года получил приз ТЭФИ за репортаж «Кровь с молоком» в программе «Намедни».
Толстые намеки
Прямо лгать все же опасно - могут и разоблачить. Гораздо эффективней разного рода недоговоренности, намеки, недобросовестная трактовка событий, непроверенная информация, попросту - сплетни.
Уже с первой минуты фильма Пивоваров заявляет о существовании союзных отношений между гитлеровской Германией и Советским Союзом в сентябре 1939, далее он как о неоспоримом факте говорит о сговоре по разделу Польши.
Какие же у него для этого основания?
Так называемый пакт Молотова-Риббентропа?
Но это - всего лишь договор о ненападении, и в нем нет ни слова о союзе или разделе Польши.
Пресловутые «секретные протоколы»? Но никто не видел оригиналов этих протоколов, а в тех сомнительных копиях, которые предъявлены миру, говорится лишь о «сфере интересов» сторон. Соединенные Штаты Америки официально объявляют сферой своих (жизненных, стратегических) интересов пол-мира, но никто не слышал, чтобы господа пивоваровы обвиняли в этом США.
Ясное и четкое объяснение причин ввода советских войск на территорию Польши было дано 17 сентября 1939 года послу Польши в СССР В. Гжибовскому:
«Польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили свое действие договоры, заключенные между СССР и Польшей. Предоставленная самой себе и оставленная без руководства Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным, советское правительство не может более нейтрально относиться к этим фактам, а также к беззащитному положению украинского и белорусского населения. Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной Армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии».
И объяснение это было принято международной общественностью с пониманием. Первый лорд адмиралтейства Черчилль
заявил 1 октября:
«Россия проводит холодную политику собственных интересов. Мы бы предпочли, чтобы русские армии стояли на своих нынешних позициях как друзья и союзники Польши, а не как захватчики. Но для защиты России от нацистской угрозы явно необходимо было, чтобы русские армии стояли на этой линии. Во всяком случае, эта линия существует и, следовательно, создан Восточный фронт, на который нацистская Германия не посмеет напасть».
«Размежевание между СССР и Германией было проведено почти по линии Керзона, определенной странами Антанты как восточная граница Польши еще в 1919 году. Здесь была этническая граница между польским населением, с одной стороны, белорусским и украинским - с другой.»
Это осенью 1939 года популярно объяснил польскому послу в Лондоне Ллойд Джордж. Он писал, что СССР занял «территории, которые не являются польскими и которые были силой захвачены Польшей после Первой мировой войны... Было бы актом преступного безумия поставить русское продвижение на одну доску с продвижением Германии».
А демаркационная линия между частью Польши, оккупированной германской армией, и частью, в которую были введены войска Красной Армии превратилась в государственную границу только в 1945 году на основании Договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Польской Республикой о советско-польской государственной границе от 16 августа 1945.
На непроверенной информации базируется и рассказ Пивоварова об эпизоде с фортом «Граф Берг» - при поляках форт Сикорского, который якобы защищала группа во главе с капитаном В. Радзишевским. Подробный пошаговый разбор тех событий сделан членами группы реконструкторов истории Брестской крепости. Сам ход этого исследования изложен на страницах сайта и показывает, что весь эпизод с Радзишеским, вернее всего, - миф.
Во-первых, непонятно, что вообще поляки делали в крепости. Ведь крепость как фортификационный объект никакого интереса не представляла ни для поляков в 1939-м, ни для советских войск в 1941-м. Советские солдаты оказались в крепости, как в западне, по причине того, что именно по ней был нанесен первый удар германских войск, но к тому времени, как немцы подошли к Бресту в 1939-м, война Германии с Польшей длилась уже не первую неделю, и польские войска вполне могли успеть занять более удобные позиции. Поэтому отказ капитана Радзишевского покинуть крепость по приказу вышестоящего начальства - если вся эта история не вымысел - вполне может расцениваться как дезертирство.
А уж перл Пивоварова про парад «в честь нерушимой советско-германской дружбы» (не Пивоваровым, правда, придуманный)? Уж если бы был парад в честь победы над Польшей, то, наверное, состоялся бы он не в Бресте, а в Варшаве.
И принимали бы его, уж наверное, не Гудериан с Кривошеиным. Комбриг Семен Моисеевич Кривошеин,
по итогам Великой Отечественной Войны - генерал-лейтенант, Герой Советского Союза, в сентябре 1939 года был всего лишь командиром 29-й легкотанковой бригады и для приема парада в честь благополучного завершения военных действий двух союзных держав его положение было все же недостаточно. Да и Гудериан в 1939 году еще не дорос до того, чтобы принимать парад в честь такого серьезного события.
Речь шла всего лишь о смене воинских контингентов, типа «пост сдал - пост принял»: русские торжественно вошли в Брест, немцы торжественно вышли.
Что опять же понятно: не будь такой торжественной процедуры, пивоваровы вполне могли бы живописать, что русские части выбили немцев из Бреста. Очень бы помогло, к примеру, для объяснения уважительных причин перехода германскими войсками советской границы 22 июня 1941. А парад в честь победы над Польшей действительно был - но позже и в Варшаве, и принимал его лично Гитлер.
А чего стоит намек в духе Резуна-Суворова: «Собирался ли Сталин напасть сам - вопрос открытый, но в Брестской крепости об этом в любом случае не знают». Интересно, если, к примеру, собирался, то что - он в одиночку решил напасть? Для того чтобы двинуть массу людей для нападения на другое государство мало дать этим людям оружие и обучить им пользоваться. Нужно еще и психологически их к этому подготовить. Это только у пивоваровых энтузиазм в выполнении задания определяется, похоже, только количеством нулей в прилагаемом чеке. Ну, так он и испаряется обычно после первого же хорошего ответного удара.
Для того чтобы подготовить своих «белокурых бестий», Гитлер лет десять внушал им идею об их расовой исключительности.
Для того чтобы американцы стали, наконец, побеждать японцев, понадобился Перл Харбор - оружия больше не стало, и умение солдат осталось тем же, а вот отношение к войне резко изменилось.
Для того чтобы втравить народ Америки в иракскую и афганскую авантюры, понадобился весьма сомнительный теракт 11 сентября 2001 года.
И в предшествующие нападению дни, по словам того же Пивоварова, предвкушение от будущей войны так распирало немецких унтеров, что им не лень было даже Буг пересечь, чтобы поделиться радостной вестью с брестскими «фройляйн».
А у русских (картинка того же Пивоварова): Серебряков в расхристанной гимнастерке - в театре, лишь Гаврилов о чем-то догадывается, но за попытку предупредить соплеменников на него тотчас же донесли и вызвали его аж в дивизионный партком! - слава богу, явиться он туда должен был 27 июня, война явку отменила.
Для меня, чья сознательная жизнь прошла в Советском Союзе, в слове «партком» нет ничего зловещего, но Пивоваров, судя по всему, надеется, что у людей постсоветского поколения в воображении возникнет картинка: мрачный подвал, дыба в углу, на столе разложены инструменты для пыток, и уж живым Гаврилов всяко из парткома вернуться не должен был.
Дальше идут кадры, подтверждающие полную беззаботность русских в предвоенные часы, правда, ничего стоящего, кроме упоминания о том, что 14-летний воспитанник музыкантского взвода Петя Клыпа собирался на рыбалку, а 21-го вечером показывали кино, найти Пивоварову не удалось. Ну нет фактов, есть эффекты: и вот уже актер Серебряков все в той же гимнастерке с чужого плеча рекламирует уху, красивая актриса Гусева
делится впечатлениями о запахе акации, а импортный актер Маркус Кунце, одетый в немецкий мундир с иголочки (резкий контраст с расхристанной гимнастеркой Серебрякова), после краткой рекламной вставки о генерале Гудериане делится со зрителями уже немецкими наблюдениями за ничего не подозревающими русскими: они ж даже развод караула под музыку проводят, вот ведь тупые, бери их голыми руками.
А чего ж они такие тупые, эти русские? Пивоваров знает и своими знаниями щедро делится с нами: «Москва на любые осторожные вопросы отвечает одно: на провокации не поддаваться».
Правда, Пивоваров не уточняет, кто ж задавал эти вопросы, но догадливому зрителю и так ясно: кроме немецких унтеров и некому, потому они и осторожные, эти вопросы, Буг-то, небось, нелегально пересекли. Ну сами посудите: из военных о чем-то догадывается только майор Гаврилов, загадочный партком загружен по уши пытками - очередь Гаврилова аж 27 июня подходит, запуганные местные разговаривают только в темноте и после длительного молчания, остаются только смелые унтеры.
Ну, а что ж Москва? Так и молчит? Да нет, спохватилась все же. Вот как нам сообщает об этом Пивоваров - голосом, полным презрения: «лишь в пол-четвертого утра до командующего четвертой армией Коробкова - в его подчинении и брестский гарнизон - доходит из Москвы печально известная Директива №1: «Скрытно занять огневые точки, привести войска в боевую готовность, на провокации не поддаваться».
Мало того, что Пивоваров просто переврал даже цитируемый отрывок Директивы: не «на провокации не поддаваться», а:
«не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников», - так в тексте Директивы.
Пивоваров забыл упомянуть, что «печально известная» среди пивоваровых Директива подробно изучена не только историками (в частности, Мухиным и Мартиросяном), но и военными специалистами. И из этого изучения следуют только два возможных вывода: либо Директива была «на редкость безграмотной, непрофессиональной и практически невыполнимой», либо ей предшествовали иные распоряжения, согласно которых войска давно должны были находиться в состоянии повышенной готовности.
И вполне доказано, что такие распоряжения были. Вот что, например, говорит об этом президент Академии геополитических проблем генерал-полковник Леонид Ивашов
в фильме режиссера Дениса Шулепова «Директива №1. Война»:
«Директива №1 - всего лишь последнее напоминание уже находящимся в полной боевой готовности войскам приграничных западных округов. Этой директивой войскам сообщали точную и очень вероятную дату нападения Германии и давали последние указания. Судя по архивному фонду Западного округа, эта директива поступила в Минск в 01:45».
Впрочем, понятно, что Пивоварова полностью устраивает первый вариант. Иначе ему пришлось бы искать боле правдоподобное объяснение причин неготовности защитников крепости Брест к началу войны.
Например, обрисовать невероятно сложную и запутанную международную ситуацию, сложившуюся в это время. В уже цитированном фильме «Директива №1. Война» генерал-полковник Ивашов приводит такие данные:
«В апреле 1941 года, уже в преддверии войны, американский сенат рассматривал вопрос о ходе и перспективах войны в Европе, и там пришли к такому решению: если Германия нападет на Советский Союз, то рассмотреть возможность оказания помощи Советскому Союзу. <…> Если же Советский Союз совершит нападение или спровоцирует агрессию Германии, то оказать помощь Германии».
Знали ли об этом Гитлер и Сталин, неизвестно, но известно, что перед нападением на СССР 22 июня уже примерно с двух часов ночи происходили обстрелы наших пограничников стрелковым оружием с немецкой стороны. Другое дело, что ответного, например, артиллерийского удара, по немецкой территории с нашей стороны, как рассчитывали немцы, и на который можно было бы сослаться Гитлеру в случае проблем с западной общественностью, как раз и не производилось.
Это нам сейчас известно, как сложились противоборствующие стороны во Второй Мировой Войне, но в начале 1941 года все было не так прозрачно, особенно если вспомнить про «мюнхенский сговор», явное нежелание правительств Англии и Франции заключать какие-либо договора с Советским Союзом, очень сомнительную войсковую операцию под Дюнкерком, странный перелет Рудольфа Гесса в Англию, состоявшийся 10 мая 1941 г. Так что цена провокаций могла оказаться непомерно высокой.
Но Пивоварову не нужна правда, он подводит зрителей к вполне определенным выводам, пусть даже они и противоречат один другому.
И так далее - можно разобрать практически каждый кадр этого опуса, но рецепт ядовитого снадобья уже понятен.
Тщательно подбираются факты, неудобные выкидываются, недостающие сочиняются, добавляется в качестве приправы видеофон, звуковое сопровождение, и зритель уже снабжен не только точкой зрения, но и кое-какой аргументацией для ее защиты. Ну и что, что аргументы гнилые? - зато их много!
Часть 1.
Разрешите, представить:
Алексе́й Влади́мирович Пивова́ров. Автор документальных фильмов «Ржев. Неизвестная битва Георгия Жукова» (2009 год, специальный приз киноакадемии «Ника»), «Москва. Осень. 41-й», «Брест. Крепостные герои» (2010 год) и «Вторая Ударная. Преданная армия Власова» (2011 год).
Обладатель престижной награды по итогам общенациональной премии журнала GQ «Человек года - 2010» в номинации «Лицо из телевизора».
В 2006 году указом президента В. В. Путина награжден медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени за вклад в развитие отечественного телерадиовещания и многолетнюю плодотворную работу. В сентябре 2004 года получил приз ТЭФИ за репортаж «Кровь с молоком» в программе «Намедни».
Толстые намеки
Прямо лгать все же опасно - могут и разоблачить. Гораздо эффективней разного рода недоговоренности, намеки, недобросовестная трактовка событий, непроверенная информация, попросту - сплетни.
Уже с первой минуты фильма Пивоваров заявляет о существовании союзных отношений между гитлеровской Германией и Советским Союзом в сентябре 1939, далее он как о неоспоримом факте говорит о сговоре по разделу Польши.
Какие же у него для этого основания?
Так называемый пакт Молотова-Риббентропа?
Но это - всего лишь договор о ненападении, и в нем нет ни слова о союзе или разделе Польши.
Пресловутые «секретные протоколы»? Но никто не видел оригиналов этих протоколов, а в тех сомнительных копиях, которые предъявлены миру, говорится лишь о «сфере интересов» сторон. Соединенные Штаты Америки официально объявляют сферой своих (жизненных, стратегических) интересов пол-мира, но никто не слышал, чтобы господа пивоваровы обвиняли в этом США.
Ясное и четкое объяснение причин ввода советских войск на территорию Польши было дано 17 сентября 1939 года послу Польши в СССР В. Гжибовскому:
«Польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили свое действие договоры, заключенные между СССР и Польшей. Предоставленная самой себе и оставленная без руководства Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным, советское правительство не может более нейтрально относиться к этим фактам, а также к беззащитному положению украинского и белорусского населения. Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной Армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии».
И объяснение это было принято международной общественностью с пониманием. Первый лорд адмиралтейства Черчилль
заявил 1 октября:
«Россия проводит холодную политику собственных интересов. Мы бы предпочли, чтобы русские армии стояли на своих нынешних позициях как друзья и союзники Польши, а не как захватчики. Но для защиты России от нацистской угрозы явно необходимо было, чтобы русские армии стояли на этой линии. Во всяком случае, эта линия существует и, следовательно, создан Восточный фронт, на который нацистская Германия не посмеет напасть».
«Размежевание между СССР и Германией было проведено почти по линии Керзона, определенной странами Антанты как восточная граница Польши еще в 1919 году. Здесь была этническая граница между польским населением, с одной стороны, белорусским и украинским - с другой.»
Это осенью 1939 года популярно объяснил польскому послу в Лондоне Ллойд Джордж. Он писал, что СССР занял «территории, которые не являются польскими и которые были силой захвачены Польшей после Первой мировой войны... Было бы актом преступного безумия поставить русское продвижение на одну доску с продвижением Германии».
А демаркационная линия между частью Польши, оккупированной германской армией, и частью, в которую были введены войска Красной Армии превратилась в государственную границу только в 1945 году на основании Договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Польской Республикой о советско-польской государственной границе от 16 августа 1945.
На непроверенной информации базируется и рассказ Пивоварова об эпизоде с фортом «Граф Берг» - при поляках форт Сикорского, который якобы защищала группа во главе с капитаном В. Радзишевским. Подробный пошаговый разбор тех событий сделан членами группы реконструкторов истории Брестской крепости. Сам ход этого исследования изложен на страницах сайта и показывает, что весь эпизод с Радзишеским, вернее всего, - миф.
Во-первых, непонятно, что вообще поляки делали в крепости. Ведь крепость как фортификационный объект никакого интереса не представляла ни для поляков в 1939-м, ни для советских войск в 1941-м. Советские солдаты оказались в крепости, как в западне, по причине того, что именно по ней был нанесен первый удар германских войск, но к тому времени, как немцы подошли к Бресту в 1939-м, война Германии с Польшей длилась уже не первую неделю, и польские войска вполне могли успеть занять более удобные позиции. Поэтому отказ капитана Радзишевского покинуть крепость по приказу вышестоящего начальства - если вся эта история не вымысел - вполне может расцениваться как дезертирство.
А уж перл Пивоварова про парад «в честь нерушимой советско-германской дружбы» (не Пивоваровым, правда, придуманный)? Уж если бы был парад в честь победы над Польшей, то, наверное, состоялся бы он не в Бресте, а в Варшаве.
И принимали бы его, уж наверное, не Гудериан с Кривошеиным. Комбриг Семен Моисеевич Кривошеин,
по итогам Великой Отечественной Войны - генерал-лейтенант, Герой Советского Союза, в сентябре 1939 года был всего лишь командиром 29-й легкотанковой бригады и для приема парада в честь благополучного завершения военных действий двух союзных держав его положение было все же недостаточно. Да и Гудериан в 1939 году еще не дорос до того, чтобы принимать парад в честь такого серьезного события.
Речь шла всего лишь о смене воинских контингентов, типа «пост сдал - пост принял»: русские торжественно вошли в Брест, немцы торжественно вышли.
Что опять же понятно: не будь такой торжественной процедуры, пивоваровы вполне могли бы живописать, что русские части выбили немцев из Бреста. Очень бы помогло, к примеру, для объяснения уважительных причин перехода германскими войсками советской границы 22 июня 1941. А парад в честь победы над Польшей действительно был - но позже и в Варшаве, и принимал его лично Гитлер.
А чего стоит намек в духе Резуна-Суворова: «Собирался ли Сталин напасть сам - вопрос открытый, но в Брестской крепости об этом в любом случае не знают». Интересно, если, к примеру, собирался, то что - он в одиночку решил напасть? Для того чтобы двинуть массу людей для нападения на другое государство мало дать этим людям оружие и обучить им пользоваться. Нужно еще и психологически их к этому подготовить. Это только у пивоваровых энтузиазм в выполнении задания определяется, похоже, только количеством нулей в прилагаемом чеке. Ну, так он и испаряется обычно после первого же хорошего ответного удара.
Для того чтобы подготовить своих «белокурых бестий», Гитлер лет десять внушал им идею об их расовой исключительности.
Для того чтобы американцы стали, наконец, побеждать японцев, понадобился Перл Харбор - оружия больше не стало, и умение солдат осталось тем же, а вот отношение к войне резко изменилось.
Для того чтобы втравить народ Америки в иракскую и афганскую авантюры, понадобился весьма сомнительный теракт 11 сентября 2001 года.
И в предшествующие нападению дни, по словам того же Пивоварова, предвкушение от будущей войны так распирало немецких унтеров, что им не лень было даже Буг пересечь, чтобы поделиться радостной вестью с брестскими «фройляйн».
А у русских (картинка того же Пивоварова): Серебряков в расхристанной гимнастерке - в театре, лишь Гаврилов о чем-то догадывается, но за попытку предупредить соплеменников на него тотчас же донесли и вызвали его аж в дивизионный партком! - слава богу, явиться он туда должен был 27 июня, война явку отменила.
Для меня, чья сознательная жизнь прошла в Советском Союзе, в слове «партком» нет ничего зловещего, но Пивоваров, судя по всему, надеется, что у людей постсоветского поколения в воображении возникнет картинка: мрачный подвал, дыба в углу, на столе разложены инструменты для пыток, и уж живым Гаврилов всяко из парткома вернуться не должен был.
Дальше идут кадры, подтверждающие полную беззаботность русских в предвоенные часы, правда, ничего стоящего, кроме упоминания о том, что 14-летний воспитанник музыкантского взвода Петя Клыпа собирался на рыбалку, а 21-го вечером показывали кино, найти Пивоварову не удалось. Ну нет фактов, есть эффекты: и вот уже актер Серебряков все в той же гимнастерке с чужого плеча рекламирует уху, красивая актриса Гусева
делится впечатлениями о запахе акации, а импортный актер Маркус Кунце, одетый в немецкий мундир с иголочки (резкий контраст с расхристанной гимнастеркой Серебрякова), после краткой рекламной вставки о генерале Гудериане делится со зрителями уже немецкими наблюдениями за ничего не подозревающими русскими: они ж даже развод караула под музыку проводят, вот ведь тупые, бери их голыми руками.
А чего ж они такие тупые, эти русские? Пивоваров знает и своими знаниями щедро делится с нами: «Москва на любые осторожные вопросы отвечает одно: на провокации не поддаваться».
Правда, Пивоваров не уточняет, кто ж задавал эти вопросы, но догадливому зрителю и так ясно: кроме немецких унтеров и некому, потому они и осторожные, эти вопросы, Буг-то, небось, нелегально пересекли. Ну сами посудите: из военных о чем-то догадывается только майор Гаврилов, загадочный партком загружен по уши пытками - очередь Гаврилова аж 27 июня подходит, запуганные местные разговаривают только в темноте и после длительного молчания, остаются только смелые унтеры.
Ну, а что ж Москва? Так и молчит? Да нет, спохватилась все же. Вот как нам сообщает об этом Пивоваров - голосом, полным презрения: «лишь в пол-четвертого утра до командующего четвертой армией Коробкова - в его подчинении и брестский гарнизон - доходит из Москвы печально известная Директива №1: «Скрытно занять огневые точки, привести войска в боевую готовность, на провокации не поддаваться».
Мало того, что Пивоваров просто переврал даже цитируемый отрывок Директивы: не «на провокации не поддаваться», а:
«не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников», - так в тексте Директивы.
Пивоваров забыл упомянуть, что «печально известная» среди пивоваровых Директива подробно изучена не только историками (в частности, Мухиным и Мартиросяном), но и военными специалистами. И из этого изучения следуют только два возможных вывода: либо Директива была «на редкость безграмотной, непрофессиональной и практически невыполнимой», либо ей предшествовали иные распоряжения, согласно которых войска давно должны были находиться в состоянии повышенной готовности.
И вполне доказано, что такие распоряжения были. Вот что, например, говорит об этом президент Академии геополитических проблем генерал-полковник Леонид Ивашов
в фильме режиссера Дениса Шулепова «Директива №1. Война»:
«Директива №1 - всего лишь последнее напоминание уже находящимся в полной боевой готовности войскам приграничных западных округов. Этой директивой войскам сообщали точную и очень вероятную дату нападения Германии и давали последние указания. Судя по архивному фонду Западного округа, эта директива поступила в Минск в 01:45».
Впрочем, понятно, что Пивоварова полностью устраивает первый вариант. Иначе ему пришлось бы искать боле правдоподобное объяснение причин неготовности защитников крепости Брест к началу войны.
Например, обрисовать невероятно сложную и запутанную международную ситуацию, сложившуюся в это время. В уже цитированном фильме «Директива №1. Война» генерал-полковник Ивашов приводит такие данные:
«В апреле 1941 года, уже в преддверии войны, американский сенат рассматривал вопрос о ходе и перспективах войны в Европе, и там пришли к такому решению: если Германия нападет на Советский Союз, то рассмотреть возможность оказания помощи Советскому Союзу. <…> Если же Советский Союз совершит нападение или спровоцирует агрессию Германии, то оказать помощь Германии».
Знали ли об этом Гитлер и Сталин, неизвестно, но известно, что перед нападением на СССР 22 июня уже примерно с двух часов ночи происходили обстрелы наших пограничников стрелковым оружием с немецкой стороны. Другое дело, что ответного, например, артиллерийского удара, по немецкой территории с нашей стороны, как рассчитывали немцы, и на который можно было бы сослаться Гитлеру в случае проблем с западной общественностью, как раз и не производилось.
Это нам сейчас известно, как сложились противоборствующие стороны во Второй Мировой Войне, но в начале 1941 года все было не так прозрачно, особенно если вспомнить про «мюнхенский сговор», явное нежелание правительств Англии и Франции заключать какие-либо договора с Советским Союзом, очень сомнительную войсковую операцию под Дюнкерком, странный перелет Рудольфа Гесса в Англию, состоявшийся 10 мая 1941 г. Так что цена провокаций могла оказаться непомерно высокой.
Но Пивоварову не нужна правда, он подводит зрителей к вполне определенным выводам, пусть даже они и противоречат один другому.
И так далее - можно разобрать практически каждый кадр этого опуса, но рецепт ядовитого снадобья уже понятен.
Тщательно подбираются факты, неудобные выкидываются, недостающие сочиняются, добавляется в качестве приправы видеофон, звуковое сопровождение, и зритель уже снабжен не только точкой зрения, но и кое-какой аргументацией для ее защиты. Ну и что, что аргументы гнилые? - зато их много!