Евразийская стратегия Турции
Турция не так далека, как кажется. Что решит Путин?
Турция всегда считалась форпостом НАТО, и в отношениях с Россией в этой связи всегда искусственно поддерживалась конфронтация. Интерес России, напротив, в том, чтобы закрепить тенденцию нормализации отношений и выйти из конфронтации. Для того, чтобы реально представить наши геополитические интересы в Турции, необходимо для начала понять, что же такое Турция сегодня, и, соответственно, на основе каких приоритетов выстраивать с ней дальнейшие отношения.
С точки зрения геополитики Турция принадлежит в «береговой зоне», а следовательно, геополитическая теорема турецкой политики в глобальном масштабе решается через баланс и противостояние двух ориентаций - атлантистской и евразийской. Со времён Кемаля Ататюрка Турция обладает мощным национальным самосознанием, воспринимает свою государственность как колоссальную, почти абсолютную, ценность, и стремится играть в региональном контексте самостоятельную и сильную партию. Следовательно, исторические инвестиции политической воли и интеллектуальных усилий в геополитический выбор, баланс между силовыми линиями атлантизма и евразийства в Турции огромны, и представляют собой важнейший политический процесс, определяющий во многом курс национального пути на каждом историческом этапе.
Современная Турция родилась в кровавой битве на Босфоре против англичан. Кемаль Ататюрк строит «молодую Турцию» на жёстком противостоянии англо-саксонскому (атлантистскому) проекту. Иными словами, евразийский выбор лежит в самом основании современной турецкой государственности, с этого антианглийского импульса для Турции начинается отсчёт современной истории. Геополитическая линия Ататюрка однозначна: Турция не намерена быть атлантистской колонией. Это свободный и фундаментальный выбор отца-основателя турецкого государства. И этот выбор геополитически является евразийским.
Во второй половине ХХ века региональная политика Турции проистекает из баланса между ориентацией на США и НАТО и стремлением сохранить свою национальную самобытность и региональную независимость. Даже в периоды самого тесного сближения с Вашингтоном Анкара никогда не осознаёт себя как колонию, но стремится стать партнером Америки, сделавшим в своё время осознанный геополитический выбор.
После распада СССР Турецкие спецслужбы резко активизировали свою деятельность в Азербайджане, Центральной Азии и на Кавказе. Там, где позиции Москвы слабели, Анкара пыталась закрепить свои интересы в формате антирусской фронды. Кульминации эти тенденции достигли в период первой чеченской кампании, которая логистически, информационно и экономически была активно поддержана Турцией. Одним словом, к середине 90-х годов атлантистская роль Турции в отношении Евразии достигла апогея. Если бы Москва ушла с Северного Кавказа, поддалась бы сепаратистскому натиску, окончательно ослабла бы и потеряла контроль над ситуацией в других регионах, нельзя исключить масштабного втягивания Турции в администрирование гигантских евразийских территорий.
Беглый анализ новейших изменений в геополитической картине мира показывает контекст, в котором меняются геополитические функции всех основных игроков. В огромной степени это затрагивает и Турцию, её геополитическую позицию в масштабе региональной политики. Евразийство в Турции наиболее активно стало распространяться в левых кругах. Это была левая, «коммунистическая» версия, во многом напоминающая сходную эволюцию российских коммунистов. Речь идёт о «Рабочей партии Турции» Догу Перинчека, журнале «Айданлык» и близких им культурных инициативах. В этом случае инерциальный антикапиталистический и антиамериканский вектор, традиционный для левых и крайне левых, сочетался с постоянно растущим национализмом и неокемализмом, что в сочетании с обостренным вниманием к стратегии и геополитике вывело эти круги на проблематику евразийства.
Вместе с тем к евразийству проявили интерес и совершенно противоположные силы - правые националисты, центристы, некоторые религиозные круги, определённый сегмент военного руководства Турции, интеллектуальные фонды, такие как Фонд Ясави и АСАМ, движение «Платформа Диалог Евразия», стремящееся сблизить интеллигенцию стран СНГ и Турции. Сюда же стоит отнести экономические структуры, такие как «Евразийский Форум» Аркана Сувера, евразийский департамент Торгово-промышленной палаты Турции, организация евразийского сотрудничества России и Турции РУТАМ, нонконформистский журнал «Ярын» и т.д. В конце концов, в поддержку евразийства высказались в частных беседах и на официальных переговорах многие высокопоставленные чиновники и представители силовых ведомств, особенно армии. В каждом случае обрамление евразийства было своеобразным, но основной вектор был ясен: Анкара активно ищет ответ на вызовы новой геополитической системы, отказывается от однозначного атлантистского выбора, отзывает и сворачивает прежние антироссийские сценарии, ищет нового понимания своего места в региональном раскладе сил смотрит на новую Евразию новыми глазами. А это подразумевает новую систему взаимодействия с Россией - по новым правилам и в новом контексте.
Турция - это Восток, ушедший на Запад, но оставшийся Востоком по сути. Турция - это Запад, зашедший глубоко на Восток и сплавившийся с его ценностями. Современная Турция, как и современная Россия, выстроена на обломках евразийской империи. Корни турок - в бескрайних просторах континента. Вектор их движения - на Запад. Турция сама по себе Евразия, мощный сгусток исторической и политической воли, переплавившей народы и государства в новое историческое явление. Европейское и азиатское в турках неотделимо слиты между собой, а осью этого синтеза является национальное турецкое Государство, государство глубоко евразийское.
Этот краткий анализ объясняет нам сущность тех процессов, которые происходят в Турции сегодня.
Дело в том, что последние 5 лет правительство Эрдогана (умеренные исламисты) отошло от евразийской модели, к которой присматривалось не смотря на жесткое столкновение с группой евразийских кемалистов (в ходе дела «Эргенекон», инспирированного провокаторами из ЦРУ. Тысячи кемалистов и евразийцев, в том числе и всё руководство турецкого Генштаба были сняты с должностей, и многие сотни из них брошены в тюрьму по подложным обвинениям в нарушении всех законов. Этот атлантистский и проамериканский виток Эрдогана получил название «неосманской политики» и означал новую интеграцию Анкары в американский проект Великого Ближнего Востока. Эрдоган практически порвал связи с Ираном, сблизился с проамериканскими ваххабитскими режимами Саудовской Аравии и Катара и резко ухудшил отношения с Москвой. При этом арабский мир, естественно, не улучшил своего отношения к Турции (бывшей империи), а с евразийскими партнёрами связи были разорваны. Поставив задачу усилить своё влияние в регионе с опорой на американцев и при тайном сговоре с Израилем (который воспользовался видимостью ухудшения отношений с Турцией, чтобы сблизиться с Грецией и скупить стратегически важные активы (в области энергетики) и земли, на случай нового и серьёзного столкновения с исламским миром - в первую очередь, с Ираном), Эрдоган подорвал не только возможные евразийские оси (в частности, ось Москва-Анкара, которой я посвятил отдельную книгу, изданную на турецком языке несколько лет назад), но и поставил под угрозу целостность Турции - противопоставив против правительства половину населения и создав предпосылки для новой волны курдского сепаратизма. Иными словами, «неосманская политика» Эрдогана оказалась полным провалом и поставила под угрозу само существование Турции. Когда Эрдоган оказал поддержку ваххабитским проамериканским экстремистам в Сирии и оказался открыто по одну сторону баррикад с Израилем, стало очевидно, что он перешёл черту и что Турция обречена. Это была не флуктуация береговой зоны между Сушей (евразийство) и Морем (США, и его региональные субимпериалистические прокси - Саудовская Аравия, Катар, Израиль, ваххабиты и т.д.), но однозначное встраивание в атлантизм, то есть прямой путь к самоубийству. Эрдоган оказался в положении Саакашвили 2008 года или Ющенко. До падения его режима и развала Турции остались считанные дни.
Именно это и происходит на наших глазах. Сегодня атлантисты Эрдогана вступили в финальный конфликт с евразийскими массами Турции. Поэтому данная революция в отличие от многих других эпизодов т.н. «арабской весны», должна геополитически квалифицироваться как позитивная. Конечно, и в ней участвуют разные силы, модерируемые из США, которые имеют среди восставших и свои сети, всегда делая ставку сразу на несколько течений. Но интеллектуальным центром восстания являются евразийские левые из «Рабочей партии Турции» и их издания (в частности, «Айдынлык») и независимый телеканал Улусал. Лидеры партии Догу и Мехмет Перинчики сейчас находятся в тюрьме, но миллионы их последователей ведут ожесточенную борьбу с атлантистским, ваххабитским и произраильским лобби, пока ещё официально доминирующим в Турции. Турция противостоит России - практически военным образом - в Сирии, где мы поддерживаем прямо противоположные силы, так как евразийцы и атлантисты всегда по разные стороны баррикад. Турция имеет при этом свободу выбора, Россия - нет, так как со своего геополитического места уйти не может. Сегодня эта двойственность Турции проявилась очевидно: евразийская оппозиция атакует атлантистскую, антинациональную, проамериканскую власть. Конечно, контроль турецких евразийцев над общей массой восставших не полный, но значительный. С кем быть в такой ситуации Москве, очевидно. И ко всякому российскому эксперту, кто советует в этой ситуации занимать сторону Эрдогана или не вмешиваться, следует присмотреться повнимательнее: не является ли он сам участником проамериканской атлантистской сети, присутствие которой в российском руководстве было преобладающим, пока Путин не начал чистку агентуры влияния Запада в политических элитах России (которая, увы, далеко не доведена до конца).
Многие «патриотические» эксперты, невежественные при этом в геополитике и одержимые «конспирологией», готовы и здесь увидеть только «руку американцев» и манипуляцию Сороса и Ротшильдов, чем они объясняют все мировые события, и что позволяет им самим никогда не занимать решительной и активной позиции, а только пассивно наблюдать за происходящим. Давайте представим, что народные революции начнутся в стане наших врагов - Саудовской Аравии, Катаре или в самих США; такой незамеченной нами, увы, революцией являются сегодня драматические выступления народного большинства в шиитском Бахрейне против просаудовской атлантистской диктатуры. Они, безусловно, будут евразийскими, и их надо будет поддерживать всеми силами. А вот революции в Ливии, Сирии или в Иране, напротив, являются с геополитической точки зрения атлантистскими. Восстания обществ в Египте и Тунисе можно считать геополитически двусмысленными (амбивалентными). Здесь всё также как с признанием независимости тех или иных вновь провозглашенных стран. Признание независимости Косово - атлантизм. Южной Осетии и Абхазии - евразийство.
Москва рано или поздно должна освоить азы геополитики и действовать в соответствии с нашими коренными долгосрочными и объективными национальными интересами. Значит, нам следует поддержать народное восстание в Турции. Ничего личного, господин Эродган, вы пожинаете плоды того, что посеяли сами.
Последнее: отныне терпимость Кремля к атлантистским либеральным и проамериканским сетям влияния не только не обоснована, но и просто преступна. Запад ведёт с нами прямую войну, в которой Путин выигрывает всякий раз, когда поступает решительно и твердо, только в интересах России. Заигрывания с либеральными сетями и агентурой влияния давно уже не выполняют никаких функций - они перестали быть эффективными даже для отвода глаз; Запад Путину больше не верит и ясно понимает, что он будет проводить только евразийскую политику. С этим связано и избавление от таких влиятельных либералов во власти как Сурков, хлопание дверей перед носом у либерала Дворковича, и грядущий разгон правительства Медведева, которое выполнило свою функцию прикрытия и больше ни для чего не пригодно. Даже если Путин лично сам захочет продолжать позиционные и уклончивые стратегии мягкой конфронтации с Западом, события в других странах, да и в самой России вынудят его действовать более открыто и откровенно.
Александр Дугин
Евразия