Первые болгарские будители
Из книги Афанасия Селищева "Полог и его болгарское население. Исторические, этнографические и диалектологические очерки северо-западной Македонии". Издание Македонского Научного Института, София 1929г.
"Просветительные и народолюбивые идеи, провозглашенные в XVIII-м веке английскими и французскими мыслителями, нашли себе отклик в Германии и в славянских странах. Эти идеи лежат в основе возродительного процесса западных и южных славян, в том числе и болгар. Но содержание и формы процесса болгарского возрождения отличались значительно от соответствующих процессов у других славян. Первые болгарские возродители не получают непосредственно с запада идейных толчков для свой деятельности. Они не общаются с учеными и философами Германии и Франции. (...)
Через другие страны, через соседей на северо-западе достигают до них эти веяния, хотя и весьма разреженные. Общение с сербами Австро-Венгрии, ближе оказавшимися к западной культурной жизни, способствовали проникновению просветительных идей в болгарскую среду. Первые будители болгарского народа вышли из монастырей. Монастырская среда, в лице ее лучших представителей, в темные времена турецкого и фанариотского гнета поддерживала едва тлевшуюся славянскую письменность.
Отсюда вышли первые попытки писать не на высоком, хотя и исковерканном русско-церковно-славянском языке, а на языке „препростейшем болгарском”. Как Дамаскин Студит (XVI в.) обратился в своих поучительных словах к народной греческой речи, так по его примеру и болгарские монахи и близкие к ним мирские священники стали пользоваться для письменности живой болгарской речью, сначала в переводах слов Дамаскина, а затем и других наставительных поучений и сказаний, - для сборников, получивших название „дамаскины”. Эти сборники получили широкое распространение среди болгар в XVII-XIX веках. Самые ранние дамаскины были написаны в Македонии или уроженцами ее.
Из монастырской келии раздается и первый клич в духе новых европейских веяний - клич к национальному пробуждению и просвещению, к охране родного языка, родного быта. Это был призыв иеромонаха Паисия, проигумена Хиландарского.
„Ти болгарине не прелащаї се, знай свои родъ ї ıазікъ и ѹчи се по своему ıазикѹ”,
- убеждал он в своей „Истории славѣноболгарской”, оконченной им в Зографском монастыре в 1762 году . Он предназначал ее тем отцеругателям, „кои не любатъ свой родъ и ıазикъ”, а также и „вамъ, кої ревнѹете знати и слишати за свої родъ ї ıазикъ напїсахъ да знаете” . Отклик на свое произведение о. Паисий скоро получил.
В 1765 г. его История была списана котлянским молодым попом Стойком Владиславовым и положена в церкви на пользу народную. Поп Стойко, позднее епископ Софроний Врачанский, был ревностным просветителем своего народа. В годы священничества он обучает детей грамоте и красиво переписывает обширный сборник слов и сказаний (дамаскин), а также „Историю славѣноболгарскую” Паисия на пользу душевную болгарскому народу. (...)
Просветительные и народолюбивые идеи распространялись и путем устным и путем чтения „Истории славѣноболгарской” Паисия, сборников Софрония Врачанского (главным образом, его Кириакодромиона). Попытки к распространению поучений посредством печатной книги нашли себе сторонников не только в среде духовенства, но и в среде болгарских торговцев. По торговым делам они бывали за пределами Болгарии, ездили и в Будапешт и в Вену и в другие города. Там они могли оценить значение печатной книги. По своему умонастроению они оставались прежними. Душеполезность, наставительность книги имела для них главное значение. Болгарские торговцы, преимущественно из Македонии, подкрепляли издание первых болгарских книг. Находились вспомоществователи и подкрепители и из среды духовенства и прочих обывателей.
Первые болгарские печатные книги, появившиеся после „Недельника” еп. Софрония, принадлежали двум беззаветним труженикам в Македонии - хаджи Иоакиму даскалу Крчовскому и его младшему современнику иеромонаху Кириллу Пейчиновичу. ( ...)
Направление и содержание деятельности х. Иоакима и Кирилла Пейчиновича было христианско-просветительное, имевшее целью только „душевную пользу”. Европейское просветительное веяние времени, отразившееся на патриотическом труде Паисия и на некоторых сборниках еп. Софрония, не коснулось македонских книжников. Они шли навстречу запросам религиозно-нравственной жизни своих земляков, - запросам в духе прежних идеалов „жития праведного”.
Район деятельности х. Иоакима - Крчево, а затем Кратовская область. Он обучает грамоте мальчиков и девочек, составляет поучительные книжки на языке, доступном пониманию простого болгарского народа, и печатает их в Будиме. В 1814 г. там была напечатана его „Повѣсть” о страшном суде. Может быть, ему же принадлежало „Слóво и̑скáзаное зарадѝ оу̑мирáніе”, вышедшее в том же году.
В 1817 г. там же были напечатаны другие две книги Иоакима: „Мытарства” и „Чудеса пр. Богородицы,” в 1819 г. последняя: „Различна поучителна наставленїѧ”. Эти книги находили себе горячий отклик в народной среде. Издание их было делом народным. Вспомоществователи не ограничивались одною денежной помощью, но принимали непосредственное участие в появлении этих изданий. Некоторые более ревностные вспомоществователи отправлялись в Будим и там устраивали печатание душеспасительных книг своего „даскала” и „исповедника” (иеромонаха). (...)
Насколько дороги были для населения Иоакимовы книги свидетельствует следующий факт: одна старушка (мать кюстендильского учителя Вл. Мигева), спасаясь от турецких злодейств, бежала из Кратова в Кюстендил и в числе драгоценных для нее предметов принесла за пазухой „Чудеса пр. Богородицы” Иоакима. Книги х. Иоакима настолько глубоко уходили в народную среду, что в настоящее время известно чрезвычайно мало экземпляров их."
Источник: http://www.promacedonia.org/seli_polog/as_polog_3_2.htm
"Просветительные и народолюбивые идеи, провозглашенные в XVIII-м веке английскими и французскими мыслителями, нашли себе отклик в Германии и в славянских странах. Эти идеи лежат в основе возродительного процесса западных и южных славян, в том числе и болгар. Но содержание и формы процесса болгарского возрождения отличались значительно от соответствующих процессов у других славян. Первые болгарские возродители не получают непосредственно с запада идейных толчков для свой деятельности. Они не общаются с учеными и философами Германии и Франции. (...)
Через другие страны, через соседей на северо-западе достигают до них эти веяния, хотя и весьма разреженные. Общение с сербами Австро-Венгрии, ближе оказавшимися к западной культурной жизни, способствовали проникновению просветительных идей в болгарскую среду. Первые будители болгарского народа вышли из монастырей. Монастырская среда, в лице ее лучших представителей, в темные времена турецкого и фанариотского гнета поддерживала едва тлевшуюся славянскую письменность.
Отсюда вышли первые попытки писать не на высоком, хотя и исковерканном русско-церковно-славянском языке, а на языке „препростейшем болгарском”. Как Дамаскин Студит (XVI в.) обратился в своих поучительных словах к народной греческой речи, так по его примеру и болгарские монахи и близкие к ним мирские священники стали пользоваться для письменности живой болгарской речью, сначала в переводах слов Дамаскина, а затем и других наставительных поучений и сказаний, - для сборников, получивших название „дамаскины”. Эти сборники получили широкое распространение среди болгар в XVII-XIX веках. Самые ранние дамаскины были написаны в Македонии или уроженцами ее.
Из монастырской келии раздается и первый клич в духе новых европейских веяний - клич к национальному пробуждению и просвещению, к охране родного языка, родного быта. Это был призыв иеромонаха Паисия, проигумена Хиландарского.
„Ти болгарине не прелащаї се, знай свои родъ ї ıазікъ и ѹчи се по своему ıазикѹ”,
- убеждал он в своей „Истории славѣноболгарской”, оконченной им в Зографском монастыре в 1762 году . Он предназначал ее тем отцеругателям, „кои не любатъ свой родъ и ıазикъ”, а также и „вамъ, кої ревнѹете знати и слишати за свої родъ ї ıазикъ напїсахъ да знаете” . Отклик на свое произведение о. Паисий скоро получил.
В 1765 г. его История была списана котлянским молодым попом Стойком Владиславовым и положена в церкви на пользу народную. Поп Стойко, позднее епископ Софроний Врачанский, был ревностным просветителем своего народа. В годы священничества он обучает детей грамоте и красиво переписывает обширный сборник слов и сказаний (дамаскин), а также „Историю славѣноболгарскую” Паисия на пользу душевную болгарскому народу. (...)
Просветительные и народолюбивые идеи распространялись и путем устным и путем чтения „Истории славѣноболгарской” Паисия, сборников Софрония Врачанского (главным образом, его Кириакодромиона). Попытки к распространению поучений посредством печатной книги нашли себе сторонников не только в среде духовенства, но и в среде болгарских торговцев. По торговым делам они бывали за пределами Болгарии, ездили и в Будапешт и в Вену и в другие города. Там они могли оценить значение печатной книги. По своему умонастроению они оставались прежними. Душеполезность, наставительность книги имела для них главное значение. Болгарские торговцы, преимущественно из Македонии, подкрепляли издание первых болгарских книг. Находились вспомоществователи и подкрепители и из среды духовенства и прочих обывателей.
Первые болгарские печатные книги, появившиеся после „Недельника” еп. Софрония, принадлежали двум беззаветним труженикам в Македонии - хаджи Иоакиму даскалу Крчовскому и его младшему современнику иеромонаху Кириллу Пейчиновичу. ( ...)
Направление и содержание деятельности х. Иоакима и Кирилла Пейчиновича было христианско-просветительное, имевшее целью только „душевную пользу”. Европейское просветительное веяние времени, отразившееся на патриотическом труде Паисия и на некоторых сборниках еп. Софрония, не коснулось македонских книжников. Они шли навстречу запросам религиозно-нравственной жизни своих земляков, - запросам в духе прежних идеалов „жития праведного”.
Район деятельности х. Иоакима - Крчево, а затем Кратовская область. Он обучает грамоте мальчиков и девочек, составляет поучительные книжки на языке, доступном пониманию простого болгарского народа, и печатает их в Будиме. В 1814 г. там была напечатана его „Повѣсть” о страшном суде. Может быть, ему же принадлежало „Слóво и̑скáзаное зарадѝ оу̑мирáніе”, вышедшее в том же году.
В 1817 г. там же были напечатаны другие две книги Иоакима: „Мытарства” и „Чудеса пр. Богородицы,” в 1819 г. последняя: „Различна поучителна наставленїѧ”. Эти книги находили себе горячий отклик в народной среде. Издание их было делом народным. Вспомоществователи не ограничивались одною денежной помощью, но принимали непосредственное участие в появлении этих изданий. Некоторые более ревностные вспомоществователи отправлялись в Будим и там устраивали печатание душеспасительных книг своего „даскала” и „исповедника” (иеромонаха). (...)
Насколько дороги были для населения Иоакимовы книги свидетельствует следующий факт: одна старушка (мать кюстендильского учителя Вл. Мигева), спасаясь от турецких злодейств, бежала из Кратова в Кюстендил и в числе драгоценных для нее предметов принесла за пазухой „Чудеса пр. Богородицы” Иоакима. Книги х. Иоакима настолько глубоко уходили в народную среду, что в настоящее время известно чрезвычайно мало экземпляров их."
Источник: http://www.promacedonia.org/seli_polog/as_polog_3_2.htm