"Владельцами паёв товарищества могут быть только русские подданные христианских вероисповеданий"
Привычка читать текст на музейных документах под витринами иногда приносит неожиданные открытия.
Перед вами - документ, обнаруженный мною в Пермском краеведческом музее. Документ подтверждает право владения пятью паями по 100 рублей каждый "Товарищества пароходства и транспортирования грузов Ф. и Г. Братья Каменские". И интересная, невозможная по нынешним временам надпись на этом документе - "Владельцами паёв товарищества могут быть только русские подданные христианских вероисповеданий (Примечание к §8 Устава)".
Пермский краеведческий музей находится в доме известного дореволюционного миллионера Николая Васильевича Мешкова, который имеет прямое отношение к данному товариществу братьев Каменских.
Отрывок из книги Рафаила Рабиновича "Опальный миллионер":
Коммерческая борьба заставила владельцев пароходов к концу первого десятилетия искать спасение во взаимном соглашении. Они создали сферы влияния. На Волге и Каме (от Перми до Нижнего Новгорода) вошли в соглашение фирмы бр. Каменских, Любимовой и Кашиной, на Каме от Перми до Чердыни - пароходовладельцы Ржевин и Беклемишев, на реке Вятке - Булычев, Александров, Тырышкия и Вятско-Волжское пароходство, на реке Белой - Якимов, Тупицин, Сорокин.
Однако сферы влияния помогли не всем. Не выдерживая конкуренции, вынуждены были "сложить оружие" менее крепкие в организационном и финансовом отношении пароходства Ржевина и Кирьянова на Верхней Каме, бр. Тупициных и Сорокина на реке Белой и др. Пароходы, пристани и все транспортное имущество этих фирм откупил Мешков. К 1913 году пришла очередь и "Товарищества бр. Ф. и Г. Каменские". История и судьба этого пароходства весьма интересны и тесно переплелись с деятельностью Мешкова. Записи о нем оставил сам Николай Васильевич, изучивший детально дела пароходства перед тем, как купить его у последних наследников этой старинной транспортной фирмы.
В 1830 году жители Перми с уральских и горных заводов графа Шувалова Федор Кузьмич и Григорий Кузьмич Каменские в поисках заработка занялись гужевой перевозкой товаров на восток и запад от Перми, на Ирбитскую и Макарьевскую ярмарки. Из-за отсутствия железнодорожного транспорта и пароходства конные перевозки были так необходимы, что дело братьев Каменских процветало. Очень скоро район, обслуживаемый их обозами, оказался в пределах между Москвой и Китаем (Кяхта, Кульджа и т. д.), т. е. на протяжении свыше 6 тыс. верст. Такое расстояние конные обозы с извозчиками, идущими обычно пешком, преодолевали не менее чем за пять месяцев. Особенные трудности возникали в период длительных весенних и осенних распутиц и разлива рек. Крестьяне отказывались от сквозных перевозок, которые в оба конца затягивались на целый год. Каменские строили перевалочные базы, нанимали сменных извозчиков, ставили на всем пути своих постоянных доверенных и приказчиков.
В середине прошлого столетия на Каме появляются первые буксирные и пассажирские пароходы. Каменские в числе первых становятся пароходовладельцами.
К концу 1910 года третье поколение Каменских продолжало дело, начатое Федором и Григорием Каменскими. Вместо "Торгового дома бр. Ф. и Г. Каменские" оно стало называться "Товариществом". Паевой капитал его официально определялся в 5 млн. рублей. Но... лишь на бумаге!
Дело велось по старинке, на "карманной" бухгалтерии, без хорошо налаженного учета. Хозяева фактически уже не были организаторами и руководителями "Товарищества". Все заботы о нем переложили на второстепенных, подчас случайных людей. Дела "Товарищества" хирели. Росли долги. Назревал крах.
Некоторые организации и фирмы, связанные с делами "Товарищества" и заинтересованные в его сохранении, обратились к Мешкову, транспортное дело которого процветало. Трудно сказать, что руководило Мешковым, когда, ознакомившись с тяжелым финансовым положением "Товарищества", он принял на себя полностью все его громадные долги. Сделавшись по сути дела владельцем пароходства, он не закрыл старинную камскую фирму, а только присоединил к ее наименованию свою фамилию. Правда, он оставил за собой право быть директором-распорядителем нового "Товарищества пароходства и транспортирования грузов бр. Ф. и Г. Каменские и Н. Мешков". Под таким наименованием фирма и существовала до национализации в 1918 году.
Став руководителем и фактически хозяином огромного "Товарищества", Мешков в кратчайший срок с присущей ему энергией ликвидировал царивший там хаос, привел в порядок учет и отчетность. Правой рукой и тут был постоянный помощник Мешкова Григорий Михайлович Чудинов.
Жил Чудинов со своей большой семьей в двухэтажном флигеле на усадьбе мешковского дома в Перми. Григорий Михайлович наделен был от природы изумительной памятью. Он и в бухгалтерии не очень-то нуждался. Когда это требовалось, Чудинов мог сообщить Мешкову любую справку о взаиморасчетах с поставщиками и главными клиентами. Не раз "выговаривал" он хозяину за некоторые слишком щедрые, по его мнению, траты денег. Он обладал большим чутьем и никогда не подводил фирму необдуманными
действиями, хотя и имел от Мешкова большие полномочия и пользовался абсолютным доверием Николая Васильевича.
Н. Дубилет и А. Пак приводят любопытный пример, иллюстрирующий методы, которыми конкурирующие пароходства подрывали позиции соперников. Пароходчик Любимов узнал, что Мешков открыл на Верхней Каме свою пассажирскую линию. Дабы "насолить" конкуренту, Любимов арендовал на Волге два небольших пассажирских судна, сбавил цены на проезд и тоже открыл дополнительные линии в верховьях Камы.
После закрытия навигации Любимову доложили, что два его арендованных парохода принесли убыток в 55 тыс. рублей. На это он только ответил: "Очень хорошо! Мешков потерял 100 тыс.!"
Вероятней всего, это анекдот. Но анекдот, весьма близкий к истине.
Капитуляция ряда конкурирующих пароходств позволила Мешкову значительно расширить свою деятельность, еще более повысить влияние на Каме и Волге. В дополнение к хорошо поставленной почтово-пассажирской линии Пермь - Казань - Нижний Новгород по Каме и Волге (1450 верст) он организовал еще три новых почтово-пассажирских линии: Уфа - Казань - Нижний Новгород (1470 верст) по рекам Белой, Каме и Волге; Пермь - Солеварни (Усолье - Березники - Ленва - Дедюхин) по Каме (230 верст) и Пермь - Солеварни - Чердынь по рекам Каме, Вишере и Колве (390 верст).
В навигацию 1915 года "Товарищество" еще более активизирует свою деятельность. В газете "Зауральский край" (1915, 11 апр.) оно публикует объявление о дополнительно открываемых товаро-пассажирских линиях от Нижнего Новгорода до Уфы и от Казани до Уфы. В дополнение к существующим почтово-пассажирским рейсам организована и скорая линия между Пермью и Нижним Новгородом.
Кроме того, Мешков организовал специальные маршруты мелкосидящих товаро-пассажирских пароходов между Уфой и Стерлитамаком до спада воды.
В объявлении сообщается, что "Транспортирование грузов производится "Товариществом" в своих пассажирских пароходах и в баркасах (железных) и баржах за буксирными пароходами и теплоходами по рекам: Волге, Каме, Белой, Вятке, Оке и Москве, а также сухопутно в сибирские города и в города Царства Польского".
Так до февральской и Октябрьской революций торгово-транспортная сеть "Товарищества", возглавляемого Мешковым, включила реки Оку и Москву и достигла западных границ России.
Николай Васильевич Мешков
Интересен Николай Мешков не только своей предпринимательской деятельностью, но и своей редкой послереволюционной биографией. Будучи миллионером, он не только не эмигрировал после двух революций 1917 г, но и избежал репрессий, и умер своей смертью в 1933 г. в возрасте 82 лет. Тому, что он избежал репрессий, вероятно способствовало и то, что он помогал местным участникам революционного движения:
Летом 1901 года в Перми состоялся педагогический съезд, или учительские повторительные курсы народных учителей губерний. Предоставив свой дом для проведения учительского съезда на Набережной улице, Мешков привлек к себе внимание полиции и с этого времени постоянно был под подозрением. Более того, в газете "Искра" от 1 апреля 1902 года была помещена корреспонденция из Перми об аресте большой группы участников революционного движения. Среди перечисленных в газете 18 человек был "купец (гласный - земства и думы) пароходовладелец Н. В. Мешков".
Эта же газета 1 сентября 1902 года сообщала: "Купец Мешков, арестованный 6 февраля (см. No 19 "Искры"), был через несколько дней, после того как внес 10 тыс. рублей залога, выпущен..."
Вот что написано о судьбе Мешкова после 1917 г. в той же книге "Опальный миллионер":
Мешков - человек дела, организатор, понимавший, как нужны Советской власти такие люди, как он. Поэтому, живя в Москве, он внимательно следил за тем, что происходило на съезде его бывших рабочих и служащих. Следил не только со стороны. Он и сам принимал в нем участие.
Вот что пишет об этом в статье "Пермский Савва Морозов" журналист Н. Н. Дубилет: "...делегаты-большевики внесли предложение просить Советское правительство отобрать флот у пароходовладельцев и сделать его достоянием народа... представители Пермского судомеханического завода и Заозерского затона сразу привезли на съезд наказы своих коллективов добиваться национализации флота"
Съезд получал много телеграмм и писем, в которых сообщалось об устранении от руководства доверенных "Товарищества" и о том, что речники берут на себя управление хозяйством.
Несмотря на такое течение событий, некоторые делегаты съезда внесли предложение выдвинуть кандидатуру Мешкова на пост комиссара национализируемого пароходства. В его лице многие видели того делового руководителя, который в создавшихся трудных условиях сможет быстро наладить расстроенное хозяйство. Большинством голосов участники съезда приняли решение избрать Н. В. Мешкова комиссаром пароходства.
Как отнесся сам Мешков к такому решению съезда? Он мог, конечно, и отклонить его. Но в таком случае это могло быть воспринято всеми как саботаж, который был массовым в то время, как нежелание включиться в строительство нового Советского государства. Он искренне хотел помочь, хотел работать.
Мешков поблагодарил съезд за доверие и сказал: "Это первый случай, когда служащие избирают предпринимателя своим комиссаром ... если только в Петрограде допустят, чтобы меня утвердили"
Он отлично понимал, что это абсолютно невозможно. Бывший пароходовладелец, миллионер и... комиссар пароходства?!
В этой связи мне хочется напомнить о небольшой статье Владимира Ильича Ленина, названной им "Маленькая картинка для выяснения больших вопросов". Поводом для написания этой статьи послужила книга генерал-лейтенанта А. И. Тодорского "Год с винтовкой и плугом", изданная в 1918 году Весьегоноким уездным исполкомом Тверской губернии. Ленин охарактеризовал работу Тодорского как "замечательную книгу"! Его внимание привлекли методы, которые Весьегонский исполком применял, чтобы, по словам Тодорского, "не оставить безработными купеческие руки", а побудить их "взяться за работу. Весьегонский исполком в 1918 году пригласил трех местных молодых и особенно дельных промышленников - Е. Е. Ефремова, А. К. Логинова и Н. М. Козлова - и привлек их к созданию лесопильного и хромового (кожевенного) заводов. Задание было выполнено.
Тодорский по этому поводу писал: "Оборудование двух советских заводов "несоветскими" руками служит хорошим примером в том, как надо бороться с классом, нам враждебным. Это еще полдела, если мы ударим эксплуататоров по рукам, обезвредим их или "доконаем". Дело успешно будет выполнено тогда, когда мы заставим их работать, и делом, выполненным их руками, поможем улучшить новую жизнь и укрепить Советскую власть".
Вот слова Ленина, когда он прочитал книгу Тодорского: "Это превосходное и глубоко правильное рассуждение следовало бы вырезать на досках и выставить в каждом совнархозе, продоргане, в любом заводе, и земотделе, и т. д., ибо то, что поняли товарищи в захолустном Весьегонске, сплошь да рядом не понимают советские работники столиц".
Что же получилось из предложения съезда транспортников об избрании Мешкова комиссаром Волго-Камского пароходства? Мешкова комиссаром не утвердили! Иного решения и быть не могло. Но подключить огромный его хозяйственный опыт и знание транспортного дела на строительство молодого пролетарского государства было необходимо. Исчерпывающий ответ на этот вопрос дают приведенные выдержки из статьи В. И. Ленина.
5 февраля 1918 года по Декрету о национализации торгового флота все движимое и недвижимое имущество "Товарищества Ф. и Г. бр. Каменские и Н. Мешков" полностью перешло в собственность государства. Что же касается самого Николая Васильевича, то вскоре после Октябрьского переворота его как крупного капиталиста арестовали в Москве, и он три месяца просидел в Бутырской тюрьме, но по ходатайству Л. А. Фотиевой, Л. Б. Красина и Г. М. Кржижановского был освобожден.
В начале 1920 года Николая Васильевича, перенесшего после заключения тяжелую болезнь, вызвал к себе Леонид Борисович Красин, в то время народный комиссар путей сообщения, и предложил "старому знакомому" работать в комиссариате консультантом. Это предложение глубоко взволновало Мешкова. Тюрьма тюрьмой, но его не забыли! Ему доверяют! Он, конечно же, принял предложение. С гордостью впоследствии показывал Мешков своим друзьям первое удостоверение, полученное им в НКПС 4 марта 1920 года. Выдал его отдел личного состава общеадминистративного управления наркомата.
Назначение Мешкова в НКПС было не случайным. Оно сделано с полного согласия В. И. Ленина, который хотя и не знал его лично, но был прекрасно осведомлен о его дореволюционной деятельности. Об этом свидетельствуют Л. А. Фотиева и партийные документы. Так, в третьем томе издания Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС "Переписка В. И. Ленина и руководимых им учреждений РСДРП с партийными организациями 1903-1905 гг.", вышедшем в 1977 году, опубликовано письмо В. И. Ленина М. М. Литвинову от 10 декабря 1904 года. В нем находим такую фразу: "...Рядовой работает вовсю, привлек участников, отдается целиком сам и всеми силами ищет миллионера с немалыми шансами на успех".
В "Переписке" даны примечания к этому письму В. И. Ленина. Из них узнаем, что Рядовой - партийная кличка А. А. Богданова (1873 - 1928), видного партийного работника, а миллионер - это Николай Васильевич Мешков, который... "оказывал помощь социал-демократам и другим революционным организациям деньгами, связями, предоставлением своего дома, вносил залоги за выпускаемых из тюрьмы. В годы Советской власти работал в Наркомате водного транспорта". Таким образом, это письмо Ленина и примечания к нему - прямое доказательство того, что уже в 1904 году Ленин был осведомлен о прогрессивной деятельности Мешкова.
В этом же томе "Переписки" нашлось еще одно подтверждение постоянных контактов Мешкова и его сестры Таисьи Васильевны Розановой-Менжовой с социал-демократическими организациями. 7 октября 1904 года Н. К. Крупская пишет А. А. Богданову: "Приезжайте скорее. Пермская дама вышла замуж за акцизного ревизора и уехала в Ставрополь, но от этого дело не меняется..." К письму тоже дано примечание: "Розанова Т. В. (пермская дама) - сестра крупного камского судовладельца Н. В. Мешкова, в 1904 году жила в Перми, была связана с местной с.-д. организацией. Осенью 1904 года уехала в Ставрополь к мужу И. В. Розанову". Указание Крупской о том, что "от этого дело не меняется" - очевидное подтверждение дальнейшего сотрудничества Розановой с социал-демократами.
Находясь на должности консультанта организационно-инструкторского отдела НКПС, Мешков по приглашению видного партийного деятеля П. Н. Мостовенко, его бывшего стипендиата, руководившего в том же министерстве Волжско-Камским пароходством, работал консультантом и в этом пароходстве.
За время своей работы в НКПС Мешков неоднократно бывал один и вместе с П. Н. Мостовенко на Волге и Каме. Несколько раз приезжал в Пермь. Посетил свою родину - Весьегонск.
В марте 1931 года Николай Васильевич Мешков из-за преклонного возраста (ему было уже 80 лет), но еще бодрый и подвижный, получил персональную пенсию, оставил службу в НКПС, которым руководили после Л. Б. Красина такие деятели партии и государства, как Ф.Э. Дзержинский (1877-1926), Я. Э. Рудзутак (1887-1938) и Д. Е. Сулимов (1888-1938).
19 июня 1933 года Николай Васильевич после тяжелой болезни скончался в Москве, о чем сообщила газета "Известия" в траурном объявлении.
Перед вами - документ, обнаруженный мною в Пермском краеведческом музее. Документ подтверждает право владения пятью паями по 100 рублей каждый "Товарищества пароходства и транспортирования грузов Ф. и Г. Братья Каменские". И интересная, невозможная по нынешним временам надпись на этом документе - "Владельцами паёв товарищества могут быть только русские подданные христианских вероисповеданий (Примечание к §8 Устава)".
Пермский краеведческий музей находится в доме известного дореволюционного миллионера Николая Васильевича Мешкова, который имеет прямое отношение к данному товариществу братьев Каменских.
Отрывок из книги Рафаила Рабиновича "Опальный миллионер":
Коммерческая борьба заставила владельцев пароходов к концу первого десятилетия искать спасение во взаимном соглашении. Они создали сферы влияния. На Волге и Каме (от Перми до Нижнего Новгорода) вошли в соглашение фирмы бр. Каменских, Любимовой и Кашиной, на Каме от Перми до Чердыни - пароходовладельцы Ржевин и Беклемишев, на реке Вятке - Булычев, Александров, Тырышкия и Вятско-Волжское пароходство, на реке Белой - Якимов, Тупицин, Сорокин.
Однако сферы влияния помогли не всем. Не выдерживая конкуренции, вынуждены были "сложить оружие" менее крепкие в организационном и финансовом отношении пароходства Ржевина и Кирьянова на Верхней Каме, бр. Тупициных и Сорокина на реке Белой и др. Пароходы, пристани и все транспортное имущество этих фирм откупил Мешков. К 1913 году пришла очередь и "Товарищества бр. Ф. и Г. Каменские". История и судьба этого пароходства весьма интересны и тесно переплелись с деятельностью Мешкова. Записи о нем оставил сам Николай Васильевич, изучивший детально дела пароходства перед тем, как купить его у последних наследников этой старинной транспортной фирмы.
В 1830 году жители Перми с уральских и горных заводов графа Шувалова Федор Кузьмич и Григорий Кузьмич Каменские в поисках заработка занялись гужевой перевозкой товаров на восток и запад от Перми, на Ирбитскую и Макарьевскую ярмарки. Из-за отсутствия железнодорожного транспорта и пароходства конные перевозки были так необходимы, что дело братьев Каменских процветало. Очень скоро район, обслуживаемый их обозами, оказался в пределах между Москвой и Китаем (Кяхта, Кульджа и т. д.), т. е. на протяжении свыше 6 тыс. верст. Такое расстояние конные обозы с извозчиками, идущими обычно пешком, преодолевали не менее чем за пять месяцев. Особенные трудности возникали в период длительных весенних и осенних распутиц и разлива рек. Крестьяне отказывались от сквозных перевозок, которые в оба конца затягивались на целый год. Каменские строили перевалочные базы, нанимали сменных извозчиков, ставили на всем пути своих постоянных доверенных и приказчиков.
В середине прошлого столетия на Каме появляются первые буксирные и пассажирские пароходы. Каменские в числе первых становятся пароходовладельцами.
К концу 1910 года третье поколение Каменских продолжало дело, начатое Федором и Григорием Каменскими. Вместо "Торгового дома бр. Ф. и Г. Каменские" оно стало называться "Товариществом". Паевой капитал его официально определялся в 5 млн. рублей. Но... лишь на бумаге!
Дело велось по старинке, на "карманной" бухгалтерии, без хорошо налаженного учета. Хозяева фактически уже не были организаторами и руководителями "Товарищества". Все заботы о нем переложили на второстепенных, подчас случайных людей. Дела "Товарищества" хирели. Росли долги. Назревал крах.
Некоторые организации и фирмы, связанные с делами "Товарищества" и заинтересованные в его сохранении, обратились к Мешкову, транспортное дело которого процветало. Трудно сказать, что руководило Мешковым, когда, ознакомившись с тяжелым финансовым положением "Товарищества", он принял на себя полностью все его громадные долги. Сделавшись по сути дела владельцем пароходства, он не закрыл старинную камскую фирму, а только присоединил к ее наименованию свою фамилию. Правда, он оставил за собой право быть директором-распорядителем нового "Товарищества пароходства и транспортирования грузов бр. Ф. и Г. Каменские и Н. Мешков". Под таким наименованием фирма и существовала до национализации в 1918 году.
Став руководителем и фактически хозяином огромного "Товарищества", Мешков в кратчайший срок с присущей ему энергией ликвидировал царивший там хаос, привел в порядок учет и отчетность. Правой рукой и тут был постоянный помощник Мешкова Григорий Михайлович Чудинов.
Жил Чудинов со своей большой семьей в двухэтажном флигеле на усадьбе мешковского дома в Перми. Григорий Михайлович наделен был от природы изумительной памятью. Он и в бухгалтерии не очень-то нуждался. Когда это требовалось, Чудинов мог сообщить Мешкову любую справку о взаиморасчетах с поставщиками и главными клиентами. Не раз "выговаривал" он хозяину за некоторые слишком щедрые, по его мнению, траты денег. Он обладал большим чутьем и никогда не подводил фирму необдуманными
действиями, хотя и имел от Мешкова большие полномочия и пользовался абсолютным доверием Николая Васильевича.
Н. Дубилет и А. Пак приводят любопытный пример, иллюстрирующий методы, которыми конкурирующие пароходства подрывали позиции соперников. Пароходчик Любимов узнал, что Мешков открыл на Верхней Каме свою пассажирскую линию. Дабы "насолить" конкуренту, Любимов арендовал на Волге два небольших пассажирских судна, сбавил цены на проезд и тоже открыл дополнительные линии в верховьях Камы.
После закрытия навигации Любимову доложили, что два его арендованных парохода принесли убыток в 55 тыс. рублей. На это он только ответил: "Очень хорошо! Мешков потерял 100 тыс.!"
Вероятней всего, это анекдот. Но анекдот, весьма близкий к истине.
Капитуляция ряда конкурирующих пароходств позволила Мешкову значительно расширить свою деятельность, еще более повысить влияние на Каме и Волге. В дополнение к хорошо поставленной почтово-пассажирской линии Пермь - Казань - Нижний Новгород по Каме и Волге (1450 верст) он организовал еще три новых почтово-пассажирских линии: Уфа - Казань - Нижний Новгород (1470 верст) по рекам Белой, Каме и Волге; Пермь - Солеварни (Усолье - Березники - Ленва - Дедюхин) по Каме (230 верст) и Пермь - Солеварни - Чердынь по рекам Каме, Вишере и Колве (390 верст).
В навигацию 1915 года "Товарищество" еще более активизирует свою деятельность. В газете "Зауральский край" (1915, 11 апр.) оно публикует объявление о дополнительно открываемых товаро-пассажирских линиях от Нижнего Новгорода до Уфы и от Казани до Уфы. В дополнение к существующим почтово-пассажирским рейсам организована и скорая линия между Пермью и Нижним Новгородом.
Кроме того, Мешков организовал специальные маршруты мелкосидящих товаро-пассажирских пароходов между Уфой и Стерлитамаком до спада воды.
В объявлении сообщается, что "Транспортирование грузов производится "Товариществом" в своих пассажирских пароходах и в баркасах (железных) и баржах за буксирными пароходами и теплоходами по рекам: Волге, Каме, Белой, Вятке, Оке и Москве, а также сухопутно в сибирские города и в города Царства Польского".
Так до февральской и Октябрьской революций торгово-транспортная сеть "Товарищества", возглавляемого Мешковым, включила реки Оку и Москву и достигла западных границ России.
Николай Васильевич Мешков
Интересен Николай Мешков не только своей предпринимательской деятельностью, но и своей редкой послереволюционной биографией. Будучи миллионером, он не только не эмигрировал после двух революций 1917 г, но и избежал репрессий, и умер своей смертью в 1933 г. в возрасте 82 лет. Тому, что он избежал репрессий, вероятно способствовало и то, что он помогал местным участникам революционного движения:
Летом 1901 года в Перми состоялся педагогический съезд, или учительские повторительные курсы народных учителей губерний. Предоставив свой дом для проведения учительского съезда на Набережной улице, Мешков привлек к себе внимание полиции и с этого времени постоянно был под подозрением. Более того, в газете "Искра" от 1 апреля 1902 года была помещена корреспонденция из Перми об аресте большой группы участников революционного движения. Среди перечисленных в газете 18 человек был "купец (гласный - земства и думы) пароходовладелец Н. В. Мешков".
Эта же газета 1 сентября 1902 года сообщала: "Купец Мешков, арестованный 6 февраля (см. No 19 "Искры"), был через несколько дней, после того как внес 10 тыс. рублей залога, выпущен..."
Вот что написано о судьбе Мешкова после 1917 г. в той же книге "Опальный миллионер":
Мешков - человек дела, организатор, понимавший, как нужны Советской власти такие люди, как он. Поэтому, живя в Москве, он внимательно следил за тем, что происходило на съезде его бывших рабочих и служащих. Следил не только со стороны. Он и сам принимал в нем участие.
Вот что пишет об этом в статье "Пермский Савва Морозов" журналист Н. Н. Дубилет: "...делегаты-большевики внесли предложение просить Советское правительство отобрать флот у пароходовладельцев и сделать его достоянием народа... представители Пермского судомеханического завода и Заозерского затона сразу привезли на съезд наказы своих коллективов добиваться национализации флота"
Съезд получал много телеграмм и писем, в которых сообщалось об устранении от руководства доверенных "Товарищества" и о том, что речники берут на себя управление хозяйством.
Несмотря на такое течение событий, некоторые делегаты съезда внесли предложение выдвинуть кандидатуру Мешкова на пост комиссара национализируемого пароходства. В его лице многие видели того делового руководителя, который в создавшихся трудных условиях сможет быстро наладить расстроенное хозяйство. Большинством голосов участники съезда приняли решение избрать Н. В. Мешкова комиссаром пароходства.
Как отнесся сам Мешков к такому решению съезда? Он мог, конечно, и отклонить его. Но в таком случае это могло быть воспринято всеми как саботаж, который был массовым в то время, как нежелание включиться в строительство нового Советского государства. Он искренне хотел помочь, хотел работать.
Мешков поблагодарил съезд за доверие и сказал: "Это первый случай, когда служащие избирают предпринимателя своим комиссаром ... если только в Петрограде допустят, чтобы меня утвердили"
Он отлично понимал, что это абсолютно невозможно. Бывший пароходовладелец, миллионер и... комиссар пароходства?!
В этой связи мне хочется напомнить о небольшой статье Владимира Ильича Ленина, названной им "Маленькая картинка для выяснения больших вопросов". Поводом для написания этой статьи послужила книга генерал-лейтенанта А. И. Тодорского "Год с винтовкой и плугом", изданная в 1918 году Весьегоноким уездным исполкомом Тверской губернии. Ленин охарактеризовал работу Тодорского как "замечательную книгу"! Его внимание привлекли методы, которые Весьегонский исполком применял, чтобы, по словам Тодорского, "не оставить безработными купеческие руки", а побудить их "взяться за работу. Весьегонский исполком в 1918 году пригласил трех местных молодых и особенно дельных промышленников - Е. Е. Ефремова, А. К. Логинова и Н. М. Козлова - и привлек их к созданию лесопильного и хромового (кожевенного) заводов. Задание было выполнено.
Тодорский по этому поводу писал: "Оборудование двух советских заводов "несоветскими" руками служит хорошим примером в том, как надо бороться с классом, нам враждебным. Это еще полдела, если мы ударим эксплуататоров по рукам, обезвредим их или "доконаем". Дело успешно будет выполнено тогда, когда мы заставим их работать, и делом, выполненным их руками, поможем улучшить новую жизнь и укрепить Советскую власть".
Вот слова Ленина, когда он прочитал книгу Тодорского: "Это превосходное и глубоко правильное рассуждение следовало бы вырезать на досках и выставить в каждом совнархозе, продоргане, в любом заводе, и земотделе, и т. д., ибо то, что поняли товарищи в захолустном Весьегонске, сплошь да рядом не понимают советские работники столиц".
Что же получилось из предложения съезда транспортников об избрании Мешкова комиссаром Волго-Камского пароходства? Мешкова комиссаром не утвердили! Иного решения и быть не могло. Но подключить огромный его хозяйственный опыт и знание транспортного дела на строительство молодого пролетарского государства было необходимо. Исчерпывающий ответ на этот вопрос дают приведенные выдержки из статьи В. И. Ленина.
5 февраля 1918 года по Декрету о национализации торгового флота все движимое и недвижимое имущество "Товарищества Ф. и Г. бр. Каменские и Н. Мешков" полностью перешло в собственность государства. Что же касается самого Николая Васильевича, то вскоре после Октябрьского переворота его как крупного капиталиста арестовали в Москве, и он три месяца просидел в Бутырской тюрьме, но по ходатайству Л. А. Фотиевой, Л. Б. Красина и Г. М. Кржижановского был освобожден.
В начале 1920 года Николая Васильевича, перенесшего после заключения тяжелую болезнь, вызвал к себе Леонид Борисович Красин, в то время народный комиссар путей сообщения, и предложил "старому знакомому" работать в комиссариате консультантом. Это предложение глубоко взволновало Мешкова. Тюрьма тюрьмой, но его не забыли! Ему доверяют! Он, конечно же, принял предложение. С гордостью впоследствии показывал Мешков своим друзьям первое удостоверение, полученное им в НКПС 4 марта 1920 года. Выдал его отдел личного состава общеадминистративного управления наркомата.
Назначение Мешкова в НКПС было не случайным. Оно сделано с полного согласия В. И. Ленина, который хотя и не знал его лично, но был прекрасно осведомлен о его дореволюционной деятельности. Об этом свидетельствуют Л. А. Фотиева и партийные документы. Так, в третьем томе издания Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС "Переписка В. И. Ленина и руководимых им учреждений РСДРП с партийными организациями 1903-1905 гг.", вышедшем в 1977 году, опубликовано письмо В. И. Ленина М. М. Литвинову от 10 декабря 1904 года. В нем находим такую фразу: "...Рядовой работает вовсю, привлек участников, отдается целиком сам и всеми силами ищет миллионера с немалыми шансами на успех".
В "Переписке" даны примечания к этому письму В. И. Ленина. Из них узнаем, что Рядовой - партийная кличка А. А. Богданова (1873 - 1928), видного партийного работника, а миллионер - это Николай Васильевич Мешков, который... "оказывал помощь социал-демократам и другим революционным организациям деньгами, связями, предоставлением своего дома, вносил залоги за выпускаемых из тюрьмы. В годы Советской власти работал в Наркомате водного транспорта". Таким образом, это письмо Ленина и примечания к нему - прямое доказательство того, что уже в 1904 году Ленин был осведомлен о прогрессивной деятельности Мешкова.
В этом же томе "Переписки" нашлось еще одно подтверждение постоянных контактов Мешкова и его сестры Таисьи Васильевны Розановой-Менжовой с социал-демократическими организациями. 7 октября 1904 года Н. К. Крупская пишет А. А. Богданову: "Приезжайте скорее. Пермская дама вышла замуж за акцизного ревизора и уехала в Ставрополь, но от этого дело не меняется..." К письму тоже дано примечание: "Розанова Т. В. (пермская дама) - сестра крупного камского судовладельца Н. В. Мешкова, в 1904 году жила в Перми, была связана с местной с.-д. организацией. Осенью 1904 года уехала в Ставрополь к мужу И. В. Розанову". Указание Крупской о том, что "от этого дело не меняется" - очевидное подтверждение дальнейшего сотрудничества Розановой с социал-демократами.
Находясь на должности консультанта организационно-инструкторского отдела НКПС, Мешков по приглашению видного партийного деятеля П. Н. Мостовенко, его бывшего стипендиата, руководившего в том же министерстве Волжско-Камским пароходством, работал консультантом и в этом пароходстве.
За время своей работы в НКПС Мешков неоднократно бывал один и вместе с П. Н. Мостовенко на Волге и Каме. Несколько раз приезжал в Пермь. Посетил свою родину - Весьегонск.
В марте 1931 года Николай Васильевич Мешков из-за преклонного возраста (ему было уже 80 лет), но еще бодрый и подвижный, получил персональную пенсию, оставил службу в НКПС, которым руководили после Л. Б. Красина такие деятели партии и государства, как Ф.Э. Дзержинский (1877-1926), Я. Э. Рудзутак (1887-1938) и Д. Е. Сулимов (1888-1938).
19 июня 1933 года Николай Васильевич после тяжелой болезни скончался в Москве, о чем сообщила газета "Известия" в траурном объявлении.