Зарплата рабочих разных отраслей в Советской России 1922-1924 годах
Отрывок из книги Александра Ильюхова "Как платили большевики", посвящённой зарплатам в СССР 1918-1930 гг.
За два года удвоилась заработная плата в металлической, полиграфической, бумажной отраслях промышленности, в 2,4 раза в кожевенной, в 2,2 раза в текстильной, в 1,8 раза в пищевой, в 1,6 раза в химической и всего в 1,3 раза в горной отраслях промышленности. Всегда на первом месте по зарплате отмечаются пищевики, на втором месте осенью 1922 г. химики, но через два года уже кожевники. Но всегда на последнем месте по оплате труда остаются горняки: 39,9 руб. осенью 1922 г. и 52,8 руб. осенью 1924 г. Тогда же в 1 квартале 1924/25 г. оплата пищевиков была почти в 3 раза больше, чем оплата шахтеров.
Но разница в оплате труда часто не объяснялась никакими экономическими соображениями. На Урале, например, в середине 20-х годов самую высокую оплату труда в это время имели печатники, швейники, химики, бумажники, деревообделочники, кожевники. В частности, минимальная ставка 1 разряда у химиков была на 8% больше чем у текстильщиков, на 8,2% больше чем у горнорабочих. В общем, принципы оплаты труда не совсем очевидны. Вряд ли труд пищевика (т. е. пекаря или повара) 6 разряда гораздо тяжелее и опаснее, чем труд сельхозрабочего или учителя. А между тем пищевики 6 разряда получают в январе 1926 г. на 12% больше крестьянина (сельхозрабочего), на 34% больше учителя и на 10% больше горнорабочего . Выходит, что труд в забое, сопряженный с риском для жизни, легче, чем у котла с кашей. Подобный нонсенс наблюдался, конечно, не только на Урале.
Непонятная разница в зарплате была не только у людей различных профессий, но и на заводах и фабриках одинаковой специализации, расположенных в одном районе. На том же Урале в 1925/26 г. зарплата на Надеждинском заводе была в среднем 45,89 черв, руб., на аналогичном Лысьвенском механическом и металлическом заводе - 55,58 руб., на Чермовском - 40,26 руб., на Верхне-Салдинском - 39,74 руб., на Катав-Ивановском - 32,21 руб., на Ревдинском - 57,56 руб., на Кизеловских копях - 44,95 руб., на Златоустовском металлическом - 46,83 руб. и т. д. То же было и в предшествующем году. В 1924/25 г. абсолютным лидером по зарплате на Урале были рабочие Исовского горного округа - 46,10 руб., но в то же время горняки Челябинских копей имели зарплату на 3Д меньше - всего 21,11 руб. Разница объясняется в значительной степени различной производительностью труда и объемом выпускаемой продукции, но могли влиять и чисто случайные факторы. В целом уральские рабочие имели в период с 1924 по 1926 гг. зарплату на 20% ниже, чем в среднем по стране.
Указанные несоответствия в оплате труда руководство страны пыталось ликвидировать главным образом за счет экономических мер, прежде всего, путем модернизации производства и поднятия производительности труда. XIV партконференция (апрель 1925 г.) в резолюции «О металлопромышленности» указала: «В области зарплаты и поднятия производительности труда необходимо принять все меры, ...в том числе и путем систематического и неуклонного подтягивания заработной платы в отставших отраслях и районах...» В принципе это удалось, но на очень короткое время, ибо начавшаяся форсированная индустриализация и огромный приток новой неквалифицированной рабочей силы поломали все завоевания второй половины 20-х годов.
Вообще устанавливать реальный динамический ряд роста заработной платы, особенно в первой половине 20-х годов, достаточно сложно. Вл. Лаврентьев, опубликовавший в 1926 г. фундаментальный труд о заработной плате, приводит такие данные о динамике ее роста: 1921 г. - 6 руб. 25 коп. без дополнительных, в т. ч. «нелегальных», добавок, и с добавками - 8 руб. 65 коп. в пересчете на червонные рубли; в 1922 г. - 9 руб. 47 коп.; в 1922/23 г. - 13 руб. 50 коп.; в 1923/24 г. - 17 руб. 50 коп. На первый взгляд рост очень хороший. Более того, средний заработок по крупной промышленности в 1924/25 г. составил уже 25 руб. 18 коп. или 84% довоенного уровня. В октябре 1925 г. реальная заработная плата равнялась уже 100% от уровня довоенной, хотя зимой 1926 г. она несколько снизилась. Если провести сравнение в золотых рублях, «то окажется, что рабочий Советской России в среднем заработал больше чем в 2 раза, нежели рабочий царской России (53 руб. 40 коп. червонных в октябре 1925 г. и 24 руб. в 1913 г.)». Но такое сравнение не корректно. Дело в том, что покупательная способность рубля (хотя и золотого) в 1924-1925 гг. совсем другая, она была на порядок ниже. Тот же автор видит главные причины такой нестыковки в том, что за годы революции и Гражданской войны выросли издержки производства, - это, во-первых, и «за последнее время во всем мире упала цена золота», - это, во-вторых . Отметим также, что в начале 20-х годов индекс рыночных цен на продовольствие был на порядок выше, чем в 1913 г. Другими словами - на рубль 1913 г. можно было купить больше продуктов и вещей, чем на золотой рубль 1924-1925 гг.
За два года удвоилась заработная плата в металлической, полиграфической, бумажной отраслях промышленности, в 2,4 раза в кожевенной, в 2,2 раза в текстильной, в 1,8 раза в пищевой, в 1,6 раза в химической и всего в 1,3 раза в горной отраслях промышленности. Всегда на первом месте по зарплате отмечаются пищевики, на втором месте осенью 1922 г. химики, но через два года уже кожевники. Но всегда на последнем месте по оплате труда остаются горняки: 39,9 руб. осенью 1922 г. и 52,8 руб. осенью 1924 г. Тогда же в 1 квартале 1924/25 г. оплата пищевиков была почти в 3 раза больше, чем оплата шахтеров.
Но разница в оплате труда часто не объяснялась никакими экономическими соображениями. На Урале, например, в середине 20-х годов самую высокую оплату труда в это время имели печатники, швейники, химики, бумажники, деревообделочники, кожевники. В частности, минимальная ставка 1 разряда у химиков была на 8% больше чем у текстильщиков, на 8,2% больше чем у горнорабочих. В общем, принципы оплаты труда не совсем очевидны. Вряд ли труд пищевика (т. е. пекаря или повара) 6 разряда гораздо тяжелее и опаснее, чем труд сельхозрабочего или учителя. А между тем пищевики 6 разряда получают в январе 1926 г. на 12% больше крестьянина (сельхозрабочего), на 34% больше учителя и на 10% больше горнорабочего . Выходит, что труд в забое, сопряженный с риском для жизни, легче, чем у котла с кашей. Подобный нонсенс наблюдался, конечно, не только на Урале.
Непонятная разница в зарплате была не только у людей различных профессий, но и на заводах и фабриках одинаковой специализации, расположенных в одном районе. На том же Урале в 1925/26 г. зарплата на Надеждинском заводе была в среднем 45,89 черв, руб., на аналогичном Лысьвенском механическом и металлическом заводе - 55,58 руб., на Чермовском - 40,26 руб., на Верхне-Салдинском - 39,74 руб., на Катав-Ивановском - 32,21 руб., на Ревдинском - 57,56 руб., на Кизеловских копях - 44,95 руб., на Златоустовском металлическом - 46,83 руб. и т. д. То же было и в предшествующем году. В 1924/25 г. абсолютным лидером по зарплате на Урале были рабочие Исовского горного округа - 46,10 руб., но в то же время горняки Челябинских копей имели зарплату на 3Д меньше - всего 21,11 руб. Разница объясняется в значительной степени различной производительностью труда и объемом выпускаемой продукции, но могли влиять и чисто случайные факторы. В целом уральские рабочие имели в период с 1924 по 1926 гг. зарплату на 20% ниже, чем в среднем по стране.
Указанные несоответствия в оплате труда руководство страны пыталось ликвидировать главным образом за счет экономических мер, прежде всего, путем модернизации производства и поднятия производительности труда. XIV партконференция (апрель 1925 г.) в резолюции «О металлопромышленности» указала: «В области зарплаты и поднятия производительности труда необходимо принять все меры, ...в том числе и путем систематического и неуклонного подтягивания заработной платы в отставших отраслях и районах...» В принципе это удалось, но на очень короткое время, ибо начавшаяся форсированная индустриализация и огромный приток новой неквалифицированной рабочей силы поломали все завоевания второй половины 20-х годов.
Вообще устанавливать реальный динамический ряд роста заработной платы, особенно в первой половине 20-х годов, достаточно сложно. Вл. Лаврентьев, опубликовавший в 1926 г. фундаментальный труд о заработной плате, приводит такие данные о динамике ее роста: 1921 г. - 6 руб. 25 коп. без дополнительных, в т. ч. «нелегальных», добавок, и с добавками - 8 руб. 65 коп. в пересчете на червонные рубли; в 1922 г. - 9 руб. 47 коп.; в 1922/23 г. - 13 руб. 50 коп.; в 1923/24 г. - 17 руб. 50 коп. На первый взгляд рост очень хороший. Более того, средний заработок по крупной промышленности в 1924/25 г. составил уже 25 руб. 18 коп. или 84% довоенного уровня. В октябре 1925 г. реальная заработная плата равнялась уже 100% от уровня довоенной, хотя зимой 1926 г. она несколько снизилась. Если провести сравнение в золотых рублях, «то окажется, что рабочий Советской России в среднем заработал больше чем в 2 раза, нежели рабочий царской России (53 руб. 40 коп. червонных в октябре 1925 г. и 24 руб. в 1913 г.)». Но такое сравнение не корректно. Дело в том, что покупательная способность рубля (хотя и золотого) в 1924-1925 гг. совсем другая, она была на порядок ниже. Тот же автор видит главные причины такой нестыковки в том, что за годы революции и Гражданской войны выросли издержки производства, - это, во-первых, и «за последнее время во всем мире упала цена золота», - это, во-вторых . Отметим также, что в начале 20-х годов индекс рыночных цен на продовольствие был на порядок выше, чем в 1913 г. Другими словами - на рубль 1913 г. можно было купить больше продуктов и вещей, чем на золотой рубль 1924-1925 гг.