Из истории текстильной промышленности Москвы конца 18 в.
По типу труда мануфактуры в 18-19 веке разделялись на те, которые использовали труд вольнонаемных рабочих, и посессионные, использовавшие труд крепостных. В 1762 г. дворянство добилось отмены права для промышленников-не дворян покупать крестьян к своим предприятиям, а в 1798 году Павел Первый вернул им это право. Как оказалось, для предпринимателей эта возможность оказалась малопривлекательной. Вот что об этом пишется в книге Алексея Ковальчука "Мануфактурная промышленность Москвы во Второй половине XVIII в." (М.: Эдиториал УРСС, 1999. С. 34-35)
Необходимым условием работоспособности административного пресса являются льготы и привилегии отдельным предпринимателям, ставящие их в зависимость от «дарителя». Они - неизбежное проявление политики внеэкономического вмешательства в промышленную жизнь. Именной указ от 15 января 1798 г. открывал список новых льгот. Он разрешал выдавать на срок от 5 до 10 лет беспроцентные денежные ссуды всем желающим завести суконные мануфактуры, а также владельцам таковых, «пришедшим в разстройство не собственною виною, но непредвидимыми и несчастными случаями». Затем в той же последовательности, т. е. переходя от одной суконной ко всей промышленности, 16 марта 1798 г. был издан именной указ «О дозволении покупать к заводам и фабрикам крестьян и об отбирании оных в казну в случае уничтожения оных заведений». Он восстанавливал одну из самых существенных привилегий промышленников, предоставляя им возможность снова обратиться к использованию принудительного труда. Вместе с тем, указ не являлся простым воспроизведением основных положений елизаветинских законов 1744 и 1752 гг., согласно которым мануфактуристы имели право приобретать крестьян в размерах, далеко превосходящих производственные потребности их предприятий. По весьма щедрым нормам 1752 г. на шелкоткацких мануфактурах использовалась только четвертая часть покупных крестьян, а на полотняных и суконных - третья. Владельцы мануфактур из труда не занятых на промышленном производстве крестьян стали извлекать помещичий доход к явному неудовольствию господствующего класса. Некоторые из них использовали мануфактуры лишь как легальное прикрытие для покупки крестьян, не помышляя о приобщении их к промышленному труду. Разумеется, дворянство - особенно аристократическая его часть - не могло мириться с таким положением и сумело в 1762 г. вытребовать у правительства отмену указанной привилегии промышленных предпринимателей. Павел I, неоднократно решавшийся на действия, идущие вразрез с интересами дворянской аристократии, все же не мог с ними не считаться. Поэтому указ 16 марта 1798 г. оказался умереннее своих предшественников. Он, во-первых, содержал условие немедленной передачи в казенное ведомство купленных к мануфактурам крестьян в случае ликвидации самих предприятий, а, во-вторых, устанавливал более жесткую норму использования покупной рабочей силы: не менее половины крестьян подлежала привлечению к работе на мануфактурах.
Попытка повторения прошлого опыта даже с небольшой его модернизацией не дала и не могла дать ожидаемого результата, ибо не учитывала серьезных изменений, происшедших за полстолетия. Мануфактуристов, приученных к применению вольнонаемного труда, уже не привлекал принудительный. Никто из московских суконных и шелковых предпринимателей не реализовал данного им права покупки крестьян. Из хлопчатобумажных фабрикантов им воспользовались в весьма ограниченных размерах Грачевы с Корноуховыми. На их совместном предприятии в конце 1799 г. работало 74 чел. из числа покупных. Показательно, что никто из суконных мануфактуристов России, опасаясь оказаться связанными какими-либо обязательствами с казной, не поспешил материализовать дарованную привилегию, за исключением купцов Тулиновых, купивших в 1799 г. всего лишь 8 душ.
Необходимым условием работоспособности административного пресса являются льготы и привилегии отдельным предпринимателям, ставящие их в зависимость от «дарителя». Они - неизбежное проявление политики внеэкономического вмешательства в промышленную жизнь. Именной указ от 15 января 1798 г. открывал список новых льгот. Он разрешал выдавать на срок от 5 до 10 лет беспроцентные денежные ссуды всем желающим завести суконные мануфактуры, а также владельцам таковых, «пришедшим в разстройство не собственною виною, но непредвидимыми и несчастными случаями». Затем в той же последовательности, т. е. переходя от одной суконной ко всей промышленности, 16 марта 1798 г. был издан именной указ «О дозволении покупать к заводам и фабрикам крестьян и об отбирании оных в казну в случае уничтожения оных заведений». Он восстанавливал одну из самых существенных привилегий промышленников, предоставляя им возможность снова обратиться к использованию принудительного труда. Вместе с тем, указ не являлся простым воспроизведением основных положений елизаветинских законов 1744 и 1752 гг., согласно которым мануфактуристы имели право приобретать крестьян в размерах, далеко превосходящих производственные потребности их предприятий. По весьма щедрым нормам 1752 г. на шелкоткацких мануфактурах использовалась только четвертая часть покупных крестьян, а на полотняных и суконных - третья. Владельцы мануфактур из труда не занятых на промышленном производстве крестьян стали извлекать помещичий доход к явному неудовольствию господствующего класса. Некоторые из них использовали мануфактуры лишь как легальное прикрытие для покупки крестьян, не помышляя о приобщении их к промышленному труду. Разумеется, дворянство - особенно аристократическая его часть - не могло мириться с таким положением и сумело в 1762 г. вытребовать у правительства отмену указанной привилегии промышленных предпринимателей. Павел I, неоднократно решавшийся на действия, идущие вразрез с интересами дворянской аристократии, все же не мог с ними не считаться. Поэтому указ 16 марта 1798 г. оказался умереннее своих предшественников. Он, во-первых, содержал условие немедленной передачи в казенное ведомство купленных к мануфактурам крестьян в случае ликвидации самих предприятий, а, во-вторых, устанавливал более жесткую норму использования покупной рабочей силы: не менее половины крестьян подлежала привлечению к работе на мануфактурах.
Попытка повторения прошлого опыта даже с небольшой его модернизацией не дала и не могла дать ожидаемого результата, ибо не учитывала серьезных изменений, происшедших за полстолетия. Мануфактуристов, приученных к применению вольнонаемного труда, уже не привлекал принудительный. Никто из московских суконных и шелковых предпринимателей не реализовал данного им права покупки крестьян. Из хлопчатобумажных фабрикантов им воспользовались в весьма ограниченных размерах Грачевы с Корноуховыми. На их совместном предприятии в конце 1799 г. работало 74 чел. из числа покупных. Показательно, что никто из суконных мануфактуристов России, опасаясь оказаться связанными какими-либо обязательствами с казной, не поспешил материализовать дарованную привилегию, за исключением купцов Тулиновых, купивших в 1799 г. всего лишь 8 душ.