Сны о Японии. Глава №... Без сокращений.
Свет от костра едва виден. Но я ушел недалеко. Посмотреть издали. Он совсем не тот, что рядом. Не манит. Только бредит всполохи воспоминаний. Попробую не уснуть. Не увидеть сны. Сны как вспоминания. Воспоминания не более реальны, чем сны.
Но лучше видеть отсюда, отсюда не страшно. Не страшно, что здесь очень, очень темно. Потому что там... Там вдалеке, свет от костра. Я приходил туда. Это было не сегодня. Всегда. Я приходил всегда. Не могу прийти, прийти насовсем. Остаться. Я всегда только приходил. Не оставался. Я не умел оставаться. Делал всё так и как бы даже случайно, чтобы уйти, уйти даже не насовсем, но так, чтобы трудно было вернуться. Я засыпаю. Я засыпаю каждый раз, когда начинаю об этом думать. Но не сейчас, ведь в этот раз я взял с собой угли, вот они очень горячие и красные. И что с ними сделать, я знаю.
Я сделаю здесь еще один костер. Но, не для того чтобы понять бессмысленность, а чтобы понять двойственность. Я брошу в огонь не душистый чабрец, ведь я видел это в каком-то из видеофильмов. Я брошу ладонь, вода у меня тоже есть. И я не знаю сейчас, стоило ли знать Каста. Больно! Кричать! Кричать не больно. В этом воздухе слышно всё. Ночью очень хорошо слышно. А утром всё совсем по-другому. Но сейчас... Кто-бы это мог?
Костра! Свет от костра! Сейчас пойду к нему. Я пытался распознать утром, куда я ходил ночью, писать самому себе записки на чем угодно, на песке, на бересте, но их нет, их никогда нет. Есть только ожоги и маленькие, совсем маленькие, даже трудно которые назвать "пепелища" - "пепельницы". Но они мои. Это мои пепельницы.
И каждую ночь звучит песня в ночи. "Раздень меня. Используй свои глаза, используй свои мысли. Так дай мне свет, или дай мне выпить. Просто дай мне причину почувствовать, что я думаю". Это "Морчиба". Это середина дороги, но без "марчи".
Я пытаюсь не уйти. Я хочу оОстаться. Это, наверное, важно. Кого-то ждать, кроме себя. Но я ведь не собирался ждать. Не собирался уходить. У меня не было этих "ждать" и этих "уходить". Пусть это будет понятно только ночью, но мне не стоит спать! Или это уже начинает казаться, что я не сплю. Сейчас я не смогу это точно сказать. Не думать - то же что и думать. Как-то даже и не удивительно.
Самое лучшее время - это рассвет. Даже если бы солнце опалило всё и выжжело, это - Свет! А если увидишь сияние Будды! Это всего лишь как Просветление! Это как постичь нирвану, но не оказаться в ней. Вот она рядом, но я здесь, всё ещё здесь. Но ведь дальше и больше ничего нет! Но почему у меня не тот рассвет и он каждый раз разный. Разный, но рассвет! Какая красота!!!
Костра нет. Сколько здесь безумствия? Сколько здесь меня? Осталось? Пожалуй, надо снова что-то зажечь, надо зажечь. Почему нет алкоголя? Я ничего не ел и не пил, наверное, неделю. Почему нет алкоголя? Странно, но он и не нужен, я будто неделю был в запое, словно по-настоящему. Но ведь Каста знал, Карлос знал какие грибы есть, но я не ел ничего и не пил. Или, как казалось, не пил. Но здесь только вода в ручье и в озере. Грибов нет, то есть я их не видел. Безумствие наблюдают только умствующие. А меня кто? Нет никакого безумствия. Здесь я, остался только я и мне не страшно! На мгновение вспыхнул свет, и мне не страшно. И как только возникает фраза "не страшно", тут же на секунду становится страшно. И даже больше, чем на секунду.
Я ухожу только ночью. Днем я ухожу как бы на охоту, чтобы вернуться. Но ночью я ухожу совсем, чтобы не возвращаться. Но меня что-то возвращает, и я не знаю, что Это? Когда наступает утро, я всегда вижу возле себя "пепельницу".
Однажды утром все было не так. Не было пепла. Не было даже запаха... Внизу были густые облака, но вверху были горы, значит я ушел наверх, но недалеко. Я подумал, что сейчас надо пойти дальше, вверх по ущелью, и первые шаги были очень простыми, я наконец-то выспался, то есть я понял, что сегодня я СПАЛ, а не блуждал впотьмах. Мистики не было никакой. Пока ноги не перестали двигаться. Я просто не смог их переставлять. Я не падал, но не мог делать шаги. Почувствовать себя ребенком не совсем то. Ведь я знал, как делать шаги, но мысли не управляли ногами. Я переставлял их с огромным усилием, помогая руками и всем телом, опираясь на подбранный мною "альпеншток" - прямую палку с отломанной веткой.
Прошла неделя. Не было ни костра, ни позывов вернуться обратно. Был сон, глубокий сон ни о чем, и было утро, такое же как нирвана, но все еще не такое, и вот вершина горы, той, которая казалась так близко семь дней тому назад. Зачем она мне? Я не знаю. Но. Я останусь здесь!
Нет, не прошло семь лет. Я вернулся, чтобы думать о той, о которой звучала та песня "Undress Me Now", ее нет, но песня осталась. И я вернусь опять в горы, чтобы вернуться, чтобы думать о той...
Но лучше видеть отсюда, отсюда не страшно. Не страшно, что здесь очень, очень темно. Потому что там... Там вдалеке, свет от костра. Я приходил туда. Это было не сегодня. Всегда. Я приходил всегда. Не могу прийти, прийти насовсем. Остаться. Я всегда только приходил. Не оставался. Я не умел оставаться. Делал всё так и как бы даже случайно, чтобы уйти, уйти даже не насовсем, но так, чтобы трудно было вернуться. Я засыпаю. Я засыпаю каждый раз, когда начинаю об этом думать. Но не сейчас, ведь в этот раз я взял с собой угли, вот они очень горячие и красные. И что с ними сделать, я знаю.
Я сделаю здесь еще один костер. Но, не для того чтобы понять бессмысленность, а чтобы понять двойственность. Я брошу в огонь не душистый чабрец, ведь я видел это в каком-то из видеофильмов. Я брошу ладонь, вода у меня тоже есть. И я не знаю сейчас, стоило ли знать Каста. Больно! Кричать! Кричать не больно. В этом воздухе слышно всё. Ночью очень хорошо слышно. А утром всё совсем по-другому. Но сейчас... Кто-бы это мог?
Костра! Свет от костра! Сейчас пойду к нему. Я пытался распознать утром, куда я ходил ночью, писать самому себе записки на чем угодно, на песке, на бересте, но их нет, их никогда нет. Есть только ожоги и маленькие, совсем маленькие, даже трудно которые назвать "пепелища" - "пепельницы". Но они мои. Это мои пепельницы.
И каждую ночь звучит песня в ночи. "Раздень меня. Используй свои глаза, используй свои мысли. Так дай мне свет, или дай мне выпить. Просто дай мне причину почувствовать, что я думаю". Это "Морчиба". Это середина дороги, но без "марчи".
Я пытаюсь не уйти. Я хочу оОстаться. Это, наверное, важно. Кого-то ждать, кроме себя. Но я ведь не собирался ждать. Не собирался уходить. У меня не было этих "ждать" и этих "уходить". Пусть это будет понятно только ночью, но мне не стоит спать! Или это уже начинает казаться, что я не сплю. Сейчас я не смогу это точно сказать. Не думать - то же что и думать. Как-то даже и не удивительно.
Самое лучшее время - это рассвет. Даже если бы солнце опалило всё и выжжело, это - Свет! А если увидишь сияние Будды! Это всего лишь как Просветление! Это как постичь нирвану, но не оказаться в ней. Вот она рядом, но я здесь, всё ещё здесь. Но ведь дальше и больше ничего нет! Но почему у меня не тот рассвет и он каждый раз разный. Разный, но рассвет! Какая красота!!!
Костра нет. Сколько здесь безумствия? Сколько здесь меня? Осталось? Пожалуй, надо снова что-то зажечь, надо зажечь. Почему нет алкоголя? Я ничего не ел и не пил, наверное, неделю. Почему нет алкоголя? Странно, но он и не нужен, я будто неделю был в запое, словно по-настоящему. Но ведь Каста знал, Карлос знал какие грибы есть, но я не ел ничего и не пил. Или, как казалось, не пил. Но здесь только вода в ручье и в озере. Грибов нет, то есть я их не видел. Безумствие наблюдают только умствующие. А меня кто? Нет никакого безумствия. Здесь я, остался только я и мне не страшно! На мгновение вспыхнул свет, и мне не страшно. И как только возникает фраза "не страшно", тут же на секунду становится страшно. И даже больше, чем на секунду.
Я ухожу только ночью. Днем я ухожу как бы на охоту, чтобы вернуться. Но ночью я ухожу совсем, чтобы не возвращаться. Но меня что-то возвращает, и я не знаю, что Это? Когда наступает утро, я всегда вижу возле себя "пепельницу".
Однажды утром все было не так. Не было пепла. Не было даже запаха... Внизу были густые облака, но вверху были горы, значит я ушел наверх, но недалеко. Я подумал, что сейчас надо пойти дальше, вверх по ущелью, и первые шаги были очень простыми, я наконец-то выспался, то есть я понял, что сегодня я СПАЛ, а не блуждал впотьмах. Мистики не было никакой. Пока ноги не перестали двигаться. Я просто не смог их переставлять. Я не падал, но не мог делать шаги. Почувствовать себя ребенком не совсем то. Ведь я знал, как делать шаги, но мысли не управляли ногами. Я переставлял их с огромным усилием, помогая руками и всем телом, опираясь на подбранный мною "альпеншток" - прямую палку с отломанной веткой.
Прошла неделя. Не было ни костра, ни позывов вернуться обратно. Был сон, глубокий сон ни о чем, и было утро, такое же как нирвана, но все еще не такое, и вот вершина горы, той, которая казалась так близко семь дней тому назад. Зачем она мне? Я не знаю. Но. Я останусь здесь!
Нет, не прошло семь лет. Я вернулся, чтобы думать о той, о которой звучала та песня "Undress Me Now", ее нет, но песня осталась. И я вернусь опять в горы, чтобы вернуться, чтобы думать о той...