мечтатель_солдат_бунтарь ч. II гл. 1 пиар
Краткое содержание первой части: политтехнолог Олег Вятр ведет безнадеженую, как многим кажется, кампанию золотопромышленника Прокла Доброжилова на выборах президента России. Главный претендент на победу - многолетний действующий президент Дмитрий Иванов. С горем пополам зарегистрировав своего кандидата, штаб Доброжилова вступает в безнадежный, как многие думают, встречный пиар-бой...
«Вы хотели войну? Будет вам война, - мысленно воинствовал Олег. - Будет вам пиар! И черный, и белый, и тыща оттенков серого…»
Из десятков общедоступных телеканалов полудохлая гостиничная плазма прокашливала лишь один - Первый общественный, да и тот в черно-белом исполнении. Олег все ждал новостей про общероссийскую акцию «нашистов», но вместо этого всё дрыгоножило «Лебединое озеро», прерываемое лишь рекламой подгузников и шоколада.
…Ништяк. Часок покимарю - пойду к СМИ-шникам с ясной головой. Обсудим и «нашизм» всякоразный, и как Иванову навалять. «Нашисты» - это не страх. Вот в 91-м было страшно: хурла гэкачепистов в «ящике», «броня» на улицах… «Нашизм» - цветочки, ягодки - впереди. Да только и мы уже не салажня. И в окопах посидели, и в штыковую походили…
Простуженно захрипел гостиничный телефон. На Олегово «алё» трубка ответила мрачным молчанием.
Пляски синих теней под Чайковского в комнате. Телефонный звонок будто с того света. Еще минута - и вломятся кровники - как в «Кавказской пленнице»…
Вместо этого замурлыкал мобильник.
- Олэг, прывэт!
- Вака! Привет, дорогой. Скучаю тут без тебя.
- Нэту время скучать, слушай… Шас пойдёшь по корыдору, там в конце малэнкый двэр. Это ход на черный лэстныца. По нэму спустишься на пэрвый этаж…
«Пленница» кончилась - началась «Матрица». Но кавказский акцент остался.
Следуя Вакиным инструкциям, Олег прошел немного по переулку и, точно, увидел справа глухой досчатый забор. Он легко отодвинул седьмую от края пластмассовую «доску» и оказался перед псевдо-викторианским особняком.
Под деревьями бестолково ковырял землю дюжий садовник. В гараже тихо сиял антикварный «Ягуар».
Не «Брера», конечно, но тоже будь здоров… Олег вихрем промчался по пролетарским окраинам Иркутска, распугав трех гопников и двух проституток. Однако на перекрестке его стопорнула вереница автобусов с красными перетяжками на бортах: «НАШИ - ЗА ВАС!», ««ЕДИНСТВО РОССИИ» - НАДЕЖДА РОССИЯ!» или просто, без обиняков: «СИБИРЬ - ЗА ИВАНОВА!»
Содержимое автобусов радостно высовывалось из окон, приветствуя редких прохожих. Но к премиальному авто «нашисты» отнеслись классово. Один даже погрозил кулаком «Ягуару».
По лазоревой ангарской воде, тихо струившейся в каналах, гренадерского роста гондольер играючи домчал Олега до площади Рамзана Алиева. Здесь под ливнем переливался всеми сортами изумрудов новенький минарет.
В вестибюле театра к Олегу и Ваке присоединились два муниципальных чиновника - один по «коммуналке», другой по культуре.
- Совещание организовано в Черном зале, - пояснил по ходу пьесы «культурник».
- Они тут в театре люди творческие, - чуть иронически заметил «коммунальщик». - У них в этом Черном зале все сборища проходят - и профсоюзов, и секс-меньшинств, и шут еще знает кого.
Труппа решительно выступила на сцену. Но зал был пуст. Лишь у самой сцены скучковалась горстка смельчаков. «Аншлаг», - оценил Олег.
- Коллеги! - сказал он громко, - прошу вас на сцену, к столу. Сегодня мы все будем - президиум.
- Не зря пришли…
Первым пожал руку Вятру директор ТРК «Новосибирск», Поддубный подковерных ристалищ Костоусов.
«Эва!» - оценил явление технолог.
- Привет, Вятр, - ожгла Жанна Живичко, приморский холдинг «Медиа-21».
- Привет, Живичко…- на секунду забылся Олег.
Растроганно обнял собутыльника, посверкивая очечками, кругленький Миша Коровкин, барнаульская медиа-группа «Дисконт-Информ».
- Семенов Шандор Станиславович, - представился сомнительный, с напомаженными вороными волосами, - главный редактор омского Интернет-портала «Ромалы.ру». Отличный портал вы наверна знаете…
«Наверна», - подумал Олег.
Сделалась тишина.
Олег неуверенно потрогал голую голову. Если не уловить общую со смишниками волну, месседж кампании пойдет к избирателям как куриный «болтун», неоплодотворенное яйцо. И не дойдет.
- Скажите, госпожа Живичко, когда вас в последний раз вызывали в налоговую?
- Сегодня утром, господин Вятр...
- А к вам, Шандор Станиславович, когда заходил санинспектор на фирму?
- Нету больше фирмы какая фирма господа-товарищи? Совсем задолбали чиновники! - Веб-барон, как черт из табакерки, выпрыгнул из-за стола. - Пожарнику дай санитару дай участковому дай какой портал? Неделю новости не обновляем ромалы от властей все в тайгу убежали!
Олег терпеливо дождался, пока Шандор усядется.
- Слоган нашей кампании - «За добро!», - наконец, проговорил он. - А месседж…
Софиты лили ослепительный свет на сцену.
- Наш месседж: Россия - граница между бытием и небытием. По одну сторону от нас - Запад и Юг, где идет обыденная человеческая жизнь. А по другую - Север и Сибирь, на языке Стругацких - Зона[1], в которой может исполниться хоть самое заветное желание человека, но запросто можно и голову сложить.
…«Пробьёт» их моё камлание? Маска цинизма на лице, допустим, - знак принадлежности к цеху. А в душе - ?..
- Мы, россияне, - вроде сталкеров. Только мы умеем входить в Зону и возвращаться оттуда живыми. Доброжилов призывает вахтами, артельно выгребать золото-брильянты из Зоны. Но чтобы прибыль от них шла не олигархам с чиновниками, как сегодня, а самим сталкерам. Особенно - тем, кто вкалывает больше всех, - «средним русским».
…Cum tacent clamant…[2]
- Чиновники и олигархи до нитки обирают сталкера. Но рано или поздно он одолеет зло! Голосуйте за добро. За Доброжилова!
- За! - с готовностью вздел пухлую ручонку Миша Коровкин.
- А вы видели, как «нашисты» Сорокина жгли?..
- Какое добро? «Экологу» дай участковому дай «иммигранту» дай! - Интернет-Шандор вновь вскочил со стула и пошел писать «цыганочку» по сцене. - Никакое добро они не понимают и месседж не понимают они только бабло понимают!
- Интернет загажен троллями…
- В федеральных СМИ один Иванов…
- Два слова, если можно! - вдруг прорезался Костоусов. - Можно?
- Канэшна, уважаэмый… - прохрипел Вака от переизбытка уважения.
На сцене установилась ненадежная тишина.
- Изложенный вами месседж, коллега, довольно сложная конструкция. - Патриарх пристально посмотрел на Вятра. - Каким же при этом вам представляется имидж кандидата?
- В России было поверие: пока нет домового в доме, не будет там житья людям. А если вы видели фото нашего кандидата, то наверняка заметили его сходство с… домовым. Короче говоря, имидж Доброжилова в кампании - домовой, добрый дух дома, старец-мудрец…
«Какой там театр? - вдруг с горечью подумал Олег. - Районная самодеятельность…» На ослепительно освещенной сцене, за столом, крытом антрацитно-черной скатертью, - сходка «операторов душ». А в зале - ни души. Лишь пошевеливается траурная портьера, колеблемая, по Шекспиру, животом шпиона.
- И еще, коллеги, пару слов о позиционировании нашего кандидата, - продолжал, однако, технолог. - Доброжилов - мужик пронзительный, зажигательный. Его знак - огонь. У него талант спайки людей в команду…
Олег уперся взглядом в Костоусова. …Ты ж когда-то по честнаку бился за перестройку, за «взглядовцев» своих, за демократию. А вырвался в первачи - держишь казенный пост. Неужто не затосковал по скоромному, Поддубный? Не чуешь, как нужен Доброжилову такой тяжеловес, как ты? Не разглядел тропку в Столицу из своего закудыкинска?..
- А Иванов - питерец, - продолжал технолог. - Питер - на болоте, стихия Иванова - вода. Он называет себя державником, но вот уж сто лет, как рецидивы державности только разжижают империю, вспомните Крым! Иванов человек умный, но это европейский ум, холодный ratio. Он чужд россиянам…
- Пусти, ишак! - зашипел оборвыш, вырываясь из рук охранника.
- Чей он?
- Держи бесёнка!
Охранник замешкался, выпустив мальчишку. Тот кинулся к Шандору и стал что-то страстно объяснять ему по-цыгански.
- Спорить больше не будем, господа-товарищи, - резюмировал веб-барон, - не ровен час ОМОН будет в театре. Расходимся кто куда.
[1] В романе А. и Б. Стругацких «Пикник на обочине» и в снятом по нему фильме А. Тарковского «Сталкер» - Зона - место, где некогда приземлялись инопланетяне, оставив некий Золотой Шар, способный выполнять любые желания человеческие. К счастью для человечества, преодолеть бесчисленные смертельные ловушки на пути к шару дано было лишь самым обделенным, самым несчастным из людей. Да и то непонятно зачем.
[2] Когда они молчат, они кричат (лат.) Исторически это изречение Цицерона относилось к римским сенаторам. Но в российском контексте оно перекликается с пушкинским «народ безмолвствует». Не ясно, поэтому, о ком думает Вятр: о СМИ-шниках, о среднем классе России или о всём богоносном народе ея.
Картинка - отсюда.
Продолжение следует...