мечтатель_солдат_бунтарь ч. I гл. 5 начала зла
"Большой дом на Литейном" в Питере примерно во времена описанных ниже событий.
Зло начинается там, где человек
начинает полагать себя
лучше других.
Иосиф Бродский. «Напутствие».
Димка не с бухты-барахты пошел в «контору». «Большой дом» - единственный во всем Ленинграде - опирался не на предательское чухонское болото, а прямо на твердую мантию Земли. И это масса планеты - не что-нибудь - искривляла траекторию жизни будущего президента России.
У двери приемной он обернулся и по-разведчески «сфотографировал» всю картинку у себя за спиной. Людской поток, поливаемый ливнем, монотонно лился по Литейному. Потерю одной капли никто не заметит.
Димка вошел. В приемной всемогущего КГБ все оказалось ошеломляюще по-домашнему. Навстречу гостю поднялся из-за стола подчеркнуто доброжелательный лейтенант.
- Добрый день, - произнес десятиклассник старательно отрепетированное приветствие.
- Добрый день!
- Мне нужно поговорить. - От волнения Димка «поплыл», забывая вызубренный текст. - Мне нужно поговорить…
- Сообщить? - уточнил лейтенант.
- Нет. Скорее, узнать…
- Узнать? - деликатно удивился лейтенант.
- Да. То есть, конечно, сообщить. И узнать. У меня есть паспорт.
- Ну что вы! Мы доверяем нашим гражданам. Паспорт не нужен. Пройдите, пожалуйста, в комнату номер три. К вам подойдет наш сотрудник.
В комнате три стоял примерно такой же, как у лейтенанта, - и такой же пустой - стол. К нему были придвинуты два стула. Это было понятно. Но рядом располагались еще поцарапанный журнальный столик и два кресла. Димка опять «поплыл». Он не понимал, куда садиться: за стол или за столик. «Мало того, что я запутался в объяснениях, - ужаснулся он, - так теперь еще не свое место займу».
На всякий случай он выбрал более официальную позицию - за большим столом. Но сотрудник всё не шел. Аскет Дзержинский со стены неодобрительно смотрел на комсомольца.
«Я же хочу, как лучше. Как отец говорил… - стал оправдываться Димка. - Надо, чтобы везде был порядок… Ну, или…»
- Добрый вечер! - В комнату вошел среднего роста мужчина в сером костюме[1].
- Здравствуйте, - подскочил десятиклассник.
- Капитан Копейка. Егор Егорович. - Чекист протянул гостю белую чистую руку.
- Иванов. Дмитрий.
- А может, без формальностей? - предложил Копейка. - Снимайте-ка вы пальтишко, Дмитрий.
- Спасибо.
- И садитесь-ка, вы, Дмитрий, вот сюдаа)) - Копейка указал Димке на одно из кресел, опускаясь напротив. - Вы, кстати, не курите?
- Нет-нет. - Димка пристроил мокрое пальтецо на вешалку и опять вспомнил про документы. - У меня есть паспорт… - Он протянул документ капитану и ответственно шмыгнул носом.
- Ну… - чекист лишь мельком заглянул в новенькую книжицу, - это совсем не обязательно…
- А комсомольский билет не надо?
- Нет, не надо. - Копейка доверительно улыбнулся. - Давно в комсомоле?
- Два года.
- Молодцом.
«Сказать прямо, зачем пришел?» - шмыгнул носом Димка.
- Вас, наверное, привело к нам важное дело… - ободрил Копейка.
- Я хотел бы работать в Комитете государственной безопасности, - протек Димка.
- Да-да…
- Но я не такой наивный, - поспешил десятиклассник, - я понимаю: сначала надо учиться.
- Да-да…
- Поэтому я хотел бы у вас спросить: какой вуз надо кончить, чтобы прийти сюда работать?
- М-да… - Капитан внимательно посмотрел на крышку журнального столика, словно там была нацарапана подсказка. - Я обязательно отвечу на ваш вопрос. Но вначале, Дмитрий, ответьте на мой: чем, по-вашему, занимается Комитет?
- Ну, КГБ стоит за… порядок. Чтобы всякие там… враги… не…
Димка замолчал, сглотнув от волнения.
- Может быть, чаю?
- Да. Нет. Потом.
- Хороший ответ, Дмитрий, - оценил Копейка. - Но надо иметь в виду, что Комитет действует строго в рамках соцзаконности. Поэтому лучшее место учебы - это, я думаю, юридический факультет ЛГУ. Там и преподаватели хорошие, и… - офицер внимательно посмотрел на комсомольца, - …вообще все хвалят этот факультет.
- Я слышал…
- У чекиста, Дмитрий, - пошло искушение, - холодная голова, чистые руки и горячее сердце. Станете таким - и вам откроются возможности, о каких обычные люди даже не мечтают…
--------------------
Оставшись один, искуситель подошел к окну. Отсюда хорошо было видно, как давешний мальчишка («Иванов Дмитрий Владимирович», - проверил себя Копейка), сутулясь под дождем, выходит на проспект. Вот на секунду задержался перед подземным переходом (проверяет, что ли, нет ли «хвоста»?)) И вот уже канул в бесконтрольные лабиринты города.
Капитан раскрыл журнал учета посетителей. Фамилия, имя, отчество, время прихода и ухода, краткое содержание беседы… «Главный враг коммунизма, - подумал Копейка, - бюрократизм!» «Отрыв формы от содержания и придание этой форме самостоятельного содержания», - к месту подвернулось марксово определение бюрократизма.
«Хорошо вот я сейчас аспирантствую на юрфаке этом самом, - размышлял капитан, - а окажись на моем месте кто другой из наших, да хоть вон тот же примат Матюнин, какой совет дал бы он вот этому Иванову Дмитрию Владимировичу? Учиться только на «пятерки»? В секцию самбо записаться?»
Капитан набрал трехзначный, внутренний номер телефона:
- Наташа, дай мне, пожалуйста, установку на Иванова Дмитрия Владимировича, 1965 года рождения, место - Ленинград.
«А ведь парень-то толковый, серьезный… - Копейка неспешно закурил, щурясь от серых миазмов «беломорины». - Это вам не пацанва, валом валящая в приемную после каждого повтора «Мертвого сезона» по ТВ. То есть, надо думать, посмотрел он и «Сезон...», и «Щит и меч», и все остальное из этой серии. Но путь-то выбрал единственно верный - учиться!»
Незаметно для себя капитан перешел к жанру проповеди на завтрашнем партшабаше (вариант: партсобрании). «Мы должны отделять зерна от плевел, товарищи! - смело бросал он в лицо формалистам матюниным. - Есть такие субъекты, которые за агентское вознаграждение заложат мать родную. А есть настоящие, чистые, честные, как этот вот самый Дмитрий Иванов. Не их ли имел в виду председатель КГБ товарищ Андропов[2], призывая привлекать в органы перспективную молодежь? Грош нам цена, товарищи, если мы не выполним установку Юрия Владимировича!»
Звякнул телефон.
- Да, Наташа, слушаю. Так, так…
«М-да, - капитан повесил трубку и перечел записи, - нормальное советское семейство». Ну, что дед по отцу был репрессирован в 37-м, это туда-сюда. Реабилитировали же...
Что у отца первая жена была еврейка - тоже, конечно, минус. Однако прожили всего год, развелись и больше контактов не имели. Не зафиксировано. Да и остепенился с годами. Теперь вот сопромат преподает, доцент, пользуется авторитетом в коллективе.
А на мать вообще ничего, всю жизнь инженерит на Кировском. Так что мамаша одни плюсы даёт Дмитрию Владимировичу.
Однако, сын за отца не отвечает, - правильно сказал товарищ Сталин. Хорошо бы теперь этого Иванова не потерять в общей, так сказать, суете... Может, даже подсадить на юрфак мальчишку. А там и…
[1] «…без лица и названья…» - сказала бы Ахматова. Классик!
[2] Андропов Юрий Владимирович (1914 - 1984) - многолетний председатель КГБ, а в конце жизни - лидер КПСС и глава СССР. Для многих «силовиков» - икона стиля.
Портрет «Большого дома» в начале главы - отсюда.
Продолжение следует...