Праздник к нам приходит...
Карнавал... Хочется сказать веселый праздник, но какое явное клише сквозит в таком определении.
Большое торжество, корнями уходящее в языческие традиции Древнего Рима...
Сarne Vale! Прощай, Мясо" Думается, в этом созвучии нашел вдохновение Хемингуэй выбирая название для своего романа. Буйство красок и характеров, каскад масок и раскрашенных лиц, калейдоскоп костюмов.
Событие, в котором удивительным образом соединяется самое невероятное, мистическое, волшебное и совсем простое, земное. Место, где есть место любому жанру. Фарс, романтическая комедия, комедия масок, театр теней - всему найдется время, место и ничто не будет казаться чужеродным. Даже классической драме не зазорно блеснуть на карнавале.
Издревле ознаменовал начало поста, великой религиозной традиции. Карнавал появился в IX-X в. К этому времени относятся наиболее
ранние упоминания о периодических городских празднествах в разных городах Западной Европы.
Повсюду в Европе стал предшествовать главному годовому посту- периоду покаяния и голодания. И прежде, чем наступала эта долгая полоса лишений, народ пользовался случаем, чтобы устроить пиршество и вдоволь повеселиться. В период средневековья под давлением духа аскетизма карнавальные традиции получили
2
наиболее яркое развитие и выражение в народной культуре. Именно в это время карнавал пережил свой расцвет, выработал собственную философию "переворачивания", травестии, насмешки над миром.
Но, самым важным непосредственно для этой работы являются два ключевых утверждения. Первое, согласно российской Википедии, что - изначально карнавалы появились в Италии -Венецианский карнавал, где раньше всего появились большие независимые города.
Второе, что - основная фигура на карнавале - шут. Он задаёт тон и шествию, и представлению, которое затем развёртывается на центральной площади города.
Италия... Шут... Это прямой открытой дорогой ведет нас к величайшему драматургу всех времен - Уильяму Шекспиру.
Елизаветинская драма. Шекспировский театр.
Ренессанс английского театра пришелся на эпоху правления королевы Елизаветы ( 1533-1603) и прошел три своих этапа вплоть до закрытия театров по настоянию пуритан в 1642 году
Экономические причины, приведшие к появлению и укреплению новой класса английского общества - буржуазии. Сформировывались новые веяния, вкусы и потребности в искусстве.
Театра, в привычном нам понимании нее было.
Театр родился из сочетания трансформированных народной (воплощённой в мистерии) и учёно-гуманистической (с опорой на античность) традиций, светского сюжета (моралите), живого отклика на современные события и профессиональной игры актёров.
Постановкой мистерий в средние века в Англии занимались ремесленные гильдии. Для мистерий были характерны реализм и грубоватый юмор. Благодаря этим незамысловатым анонимным пьесам на религиозные сюжеты, разыгрываемым в праздники с начала XIV столетия и до эпохи Реформации, в городах укоренились традиции народной драмы. Позднее появились моралите - форма светской
3
пьесы, в которой посредством аллегории преподаётся нравственный урок. В моралите человеческие недостатки и достоинства были персонифицированы, среди персонажей встречаются Зло, Удовольствие, Стойкость, Мудрость. Разновидностью моралите являлась интерлюдия - жанр наблюдения за повседневной жизнью, короткая развлекательная пьеса, которая игралась в перерывах больших представлений. С течением времени интерлюдия превращается в аристократическую форму моралите более изысканную, чем представления для простого люда. С Реформацией в моралите появляются созвучные этому бурному времени сюжеты политические и религиозные.
Шекспир попробовал себя и на подмостках как актер, но, надо понимать, что актерское искусство тоже не было в то время тем, что мы привыкли видеть и думать о нем сегодня.
Бродячие актёрские труппы были немногочисленны и состояли только из мужчин, женские роли исполняли юноши. Это до сих пор сохранилось в японской классической драме, театре кабуки. По ходу пьесы один актёр мог исполнять три-четыре роли( что очень пересекается с ролью циркового актера-клоуна). Представления давались на постоялых дворах или в сооружениях типа шапито - сохранился чертёж подобного сооружения для моралите «Замок Стойкости», датируемый XV веком (опять мы видим близкое родство с цирком. Нередко актёры приглашались в замки аристократов. Наиболее успешные актёрские труппы заручались покровительством знатных людей - это спасало от обвинений в попрошайничестве и бродяжничестве. Такие актёры имели право носить ливреи с цветами аристократа и именовались его слугами. По закону, принятому в 1572 году, только такие актёрские труппы имели право на существование. Только в это в это время театр обрел свое постоянное здание.
В 1576 году антрепренёром Джеймсом Бёрбеджем , который начинал актёром в труппе «Слуги графа Лестера» (Leicester’s Men), было построено первое специальное здание для театрализованных представлений.
Джеймс назвал его “Театр”. Такое название в дальнейшем стало нарицательным и сейчас мы так называем практически любое здание, где проходят театральные представления.
4
В дальнейшем, на месте бывшего “Театра” был воздвигнут легендарный “Глобус”, который и подарил лондонской публике Шекспира, сначала как актера, а затем миру, как драматурга.
Так выглядело здание театра во времена Шекспира
5
Начиная говорить о Шекспире и карнавале, всплывает отрывок книги Юрия Домбровского:
“Первый раз, когда я услышал и увидел Шекспира, я был уверен, что он итальянский писатель. Вот буквально так...На трясучих досках летнего театре, похожего на большую купальню, был юг, Венеция -
там ходили раскованные красивые люди, которые любили, дрались, убивали и умирали. И все это свободно, без всякого принуждения... Эти люди были свободны от страха и унижения. А их в то время уже было предостаточно. И хотя в пьесе Шекспира люди тоже боялись очень многого, я как-то всем своим существом понял и почувствовал, по существу, в том высшем для меня смысле, что все вещи Шекспира об Италии - это вещи о человеческой легкости, пластичности, раскованности - словом, о той свободе в выборе добра, зла, красоты, которой сам автор никогда у себя дома не пользовался.”
Это важное уточнение, ведь не секрет, что мир, создаваемый писателем в своих произведениях - это то, куда он сам укрывается от той реальности, которая окружает его. Италия, карнавал, шуты и короли, свобода чувств, слов, мыслей, конфликт на грани жизни и смерти, а часто и за гранью, настоящие страсти - вот куда сбегал Шекспир от мещанства, чванливости, серости и повседневности. Эти придуманные миры оказались так притягательны, что вот уже сотни лет, раз за разом, они не теряют своей привлекательности для нас и на пути у нас встает лишь размер талант режиссера, нашего поводыря в эти миры и наше воображение.
6
Один из немногих портретов Шекспира
Важно не забывать, где и как жил Шекспир.
Шекспир жил в условиях могущества самодержавия. Всем сословиям преподавались суровые уроки повиновения. Появился знаменитый документ «Проповедь против неповиновения и преднамеренного мятежа».
В этих условиях в театрах долго поддерживалась система анонимности автора. Имя Шекспира появляется под названиями его пьес только в 1953. То, что писал театральный драматург, он не предназначал для печати, а имел в виду исключительно театр. Лишь к концу эпохи, в начале XVII века, уже начинает пробиваться на сцену литературная драма. Отчужденность между «учёными» авторами, светскими «дилетантами» и профессиональными драматургами
7
становится все меньше. Литературные авторы начинают работать для театра, театральные драматурги в свою очередь все чаще начинают печататься.
“ Мой монолог для вычурных и странных
Кому давно Усмешка - капли звон...” Махарадзе Мераб
Есть личности, возникновение которых часто поднимает один вопрос- насколько случайно появление этих людей именно в свое время? Что было бы с Уильямом Шекспиром, при прочих равных, в наши времена?
Сын провинциального ремесленника - перчаточника, мальчик, сознанием опережавший то, что давала ему на тот момент жизнь, все рвущееся наружу изнутри, не дававшее спать по ночам, решил выложить на бумагу. Его образование было, как сказали бы сейчас “good enough” чтобы писать и считать. Но в его исключительном случае, хочется верить, что именно отсутствие какого то профильного образования помогло не испортить его, не увела с этой, в то время еще совсем не очерченной, дороги.
Попавший в Лондон, деятельно, как многие великие провинциалы по происхождению, шаг за шагом вгрызался в столицу.
Сумрак трущоб Лондона продирает до костей, вокруг существует лишь оттенки трех цветов и неудивительно, что каждый раз, берясь за перо, Уильям сбегает к солнцу Италии, к ярким краскам масок. В шторма пламенных “asta muerto” страстей.
Темные интриги королевского двора возмущали своей мелочностью и Шекспир, как бы исполняя внутренние желания, пишет крупные, выпуклые образы королей и владык. Но не забывает выставить антагонистом шута, карнавального паяца, который на самом то деле играет очень важную роль, роль Совести и Свободы.
8
Разбор структуры карнавала и его роль в социальном развитии личности
В обществе всегда очень остро стоит вопрос о простом, доступном и эффективном способе трансляции культуры как до отдельных индивидуумов, так и до целых групп и слоев. Очень важным является изучение роли существующих в культуре форм организации человеческого опыта (таких как миф, сказка и др.) в развивающемся сознании.
Одной из наиболее ярких на мой взгляд, культурных форм, способных справится с этой задачей является карнавал. Одно из определений карнавала у М.М. Бахтина - «это вторая жизнь народа, организованная на начале смеха». Это высказывание как нельзя более точно определяет карнавал не как стихийный выплеск подавляемых эмоций, страстей и влечений, а как культурную форму человеческого бытия, имеющую свои четкие правила и структуру. Сводя в аналогии несколько исследований на эту тему, видится параллель культуры и игры в обще -социальном смысле этого слова. любая культурная форма имеет свои четкие нормы и правила. Распад культуры - это «игра без правил».)
Карнавальная жизнь имела свои законы, свои нормы организации. Карнавальная сторона праздника «была по-своему оформлена, имела свою тематику, свою образность, свой особый ритуал». Всегда были постоянные герои карнавала: в средневековой культуре - это король, шут, священник, даже шутовской папа римский. Всегда были определенные отношения между персонажами, всегда они выполняли вполне определенные действия, с ними происходили определенные события. Шут выбирался королем, король изгонялся, шутовской папа римский произносил комическую проповедь.
Но организация этой «второй» жизни на смеховом начале возможна только при четком представлении и удержании социальных позиций, норм и отношений реальной жизни. Эта структура «первой», реальной жизни являлась как бы точкой отсчета, относительно которой и становилась смешной жизнь «вторая». Все элементы карнавала: переодевание, обновление одежд и своего образа; перемещения
верха (высокого), но уже устаревшего - в низ, материально-телесный, но готовый к обновлению и новому рождению; временная смена - развенчание и смерть старого и рождение нового - обязательно удерживают в себе как структуру реального, так и структуру карнавального мира. По описанию М.М. Бахтина, карнавал «становился как бы двуликим Янусом: если официальное церковное лицо его было повернуто в прошлое и служило освящением и санкцией существующего строя, то народно-площадное смеющееся лицо его глядело в будущее и смеялось на похоронах прошлого и настоящего. Оно противопоставляло себя охранительной неподвижности, "вневременности", неотменности установленного строя и мировоззрения, оно подчеркивало именно момент смены и обновления».
Но эта «вторая» жизнь, представленная на карнавале, задавала, показывала некоторое возможное будущее. В ней происходило не просто движение отдельных людей и событий. В ней раскрывались отношения бытийные, показывающие сущностные проблемы жизни. Это власть, любовь, мудрость, глупость в их движении и смене. Это пространство символов, раскрывающих саму суть жизни.
Любое карнавальное действие символично по своей природе. Обязательные на карнавале переодевания и смена одежд несут в себе глубочайший смысл обновления и перемены собственной жизни, дают возможность попробовать себя в ином, самим актом изменения внешней формы открывая возможности этого иного. Аналогично шутовские избиения, изгнания утверждают отказ от старого, расставание с ним, расчищение дороги для грядущего. Все карнавальные «непристойности»: беготня с ночным горшком, действия с «веселыми» материями, нарочитые обжорство и выражения сексуальности явно символизируют материально-телесный низ, где умирает старое и рождается новое.
Сами персонажи карнавала, его маски - это, прежде всего, носители смыслообразующих идей и ценностей жизни. М.М. Бахтин писал: «Маска связана с радостью смен и перевоплощений, с веселой относительностью, с веселым же отрицанием тождества и однозначности, с отрицанием тупого совпадения с самим собой; маска связана с переходами, метаморфозами, нарушениями естественных границ, с осмеянием, с прозвищем (вместо имени); в маске воплощено игровое начало жизни, в основе ее лежит совсем особое взаимоотношение действительности и образа, характерное для древнейших обрядово-зрелищных форм. Исчерпать многосложную и многозначную символику маски, конечно, невозможно. Нужно отметить, что такие явления, как пародия, карикатура, гримаса, кривляния, ужимки и т. п. являются по своему существу дериватами маски». Маска - это собравшиеся вместе голоса жизни, смерти, морали, власти, тела; голоса, спорящие и утверждающие свои права и позиции. Черти, шуты, "бобовые короли", королевы, Арлекин, Коломбина, Пьеро образуют символическое, пространство, в котором и происходят жизненные совпадения и несовпадения, порождающие смеховое отношение к действительности.
Прекрасно подмечал Станислав Гурин: “Карнавал устроен так, чтобы принимающий в нем участие
забыл о своих проблемах и горестях, о слабости и ограниченности, о болезнях и смерти. На празднике человек ведет себя так, как
будто он бессмертен и всемогущ, для него нет ничего невозможного. И на самом деле он начинает чувствовать, что уже переполнен силами,
энергиями сверх всякой меры, и даже пытается освободиться от этого излишка.”
На это струне освобождения мы вернемся к основному манку, узлу, который навсегда связал карнавал и Шекспира - шут.
Одно из первых изображений шута
Фигура Шута в Карнавале.
“Да,я шут, я циркач...” Ария Мистера X.
Находя истоки карнавала в Италии, там же, в комедии дель-арте, итальянской комедии масок Шекспир черпал основные черты для своих шутов, таких разных.
Отталкиваясь от образа “дзанни”, похожего на русского “ваньку - дурачка” были написаны разные образы комических слуг.
В «Комедии ошибок» такими являются Дромио. Известный исследователь Пинский писал: “Оба Дромио - вполне убедительные типы плавтовских рабов, освежённых значительной дозой английского колорита». В «Укрощении строптивой» эта роль отведена простодушному пьянице Слаю. В последующих произведениях шекспировский клоун приобретает сочные жанровые краски. В «Двух веронцах» это образ Ланса, названного шекспироведами «солнечным клоуном» Шекспира. Образ типичного клоуна Костарда в «Напрасных усилиях любви», по мнению Л.Пинского, не так сочен и ярок, как Ланс, но у него есть все качества шекспировского клоуна: непосредственность, простодушие и серьёзность.
Первоначально одежда шута напоминала монашескую. И у этой традиции долгая жизнь. До сегодняшних времен дошла терракотовая фигура римского мима, который одет в длинный плащ с капюшоном, капюшон имел очень длинные “уши”.
Отголосок традиции звучит в сцене переодевания Фесте в одежды священника, когда он разыгрывает Мальволио: “I would I were the first that ever dissembled in such a gown.” («Кабы я был первым притворщиком в рясе!») («Двенадцатая ночь» V, 195).
Такая одежда оказалась впоследствии мало подходящей для шута придворного, который был еще и акробатом и танцором. Тогда, очевидно, и появился сшитый из пестрых лоскутов костюм шута. Роль шута крайне важна для Шекспира.
Ведь, по сути, это единственный персонаж, который “свободен от пут”. И чем глубже и сильнее табу в обществе, тем более важная роль отводится так называемым “местным сумасшедшим”, которые шутовским поведением, как щитом прикрываясь, могут переступать те строгие законы и правила, которые останавливают всех остальных, даже королей, которые эти законы и создали.
Тем не менее, в реальной жизни, участь шута не редко была трагической.
Все атрибуты его поведения, костюма, речи делали его личностью деклассированной, практически - изгоем. Пёстрая одежда шута, бубенцы, дурацкий колпак на бритой голове и привязанный к палке бычий пузырь делали его непохожим на нормальных людей, выделяли из окружающей среды и не позволяли с ней смешиваться.
”Шут в пьесе всегда один - в этом его сила и в этом же его слабость.“
«Жаждущему даром дам от источника воды живой»
Вместо заключения
Шекспир и Карнавал - это Автор и Свобода, это Стержень и Хаос, Благо и Бремя.
Как тонкий художник, Шекспир видел в карнавале не банальный праздник. В это удивительном действе для него воплотилась богатая идея перевертыша, когда легко раб становился хозяином и наоборот, когда желания мгновенно исполнялись, грехи свершались легко и непринужденно.
И исполнение желаний вело к тому, что человек обретал ту самую настоящую свободу. Свободу от низких желаний.
Свобода и есть цель и результат карнавала. Свобода - это легкость бытия, когда иго - благо и бремя - легко. На празднике все желанно, все в радость.
«Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть?
или что пить? или во что одеться? Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам.”
Шекспировский карнавал - игра интеллектуальных сил, дающая человеку ощущение внутренней свободы. В этом вообще суть радости, которую доставляет искусство. Оно пробуждает дремлющие духовные способности, возбуждает их активность, поднимает человека над уровнем будничного существования, дает огромные заряды душевных сил для труда и борьбы. В этом секрет неумирающей прелести карнавала Шекспира.
Большое торжество, корнями уходящее в языческие традиции Древнего Рима...
Сarne Vale! Прощай, Мясо" Думается, в этом созвучии нашел вдохновение Хемингуэй выбирая название для своего романа. Буйство красок и характеров, каскад масок и раскрашенных лиц, калейдоскоп костюмов.
Событие, в котором удивительным образом соединяется самое невероятное, мистическое, волшебное и совсем простое, земное. Место, где есть место любому жанру. Фарс, романтическая комедия, комедия масок, театр теней - всему найдется время, место и ничто не будет казаться чужеродным. Даже классической драме не зазорно блеснуть на карнавале.
Издревле ознаменовал начало поста, великой религиозной традиции. Карнавал появился в IX-X в. К этому времени относятся наиболее
ранние упоминания о периодических городских празднествах в разных городах Западной Европы.
Повсюду в Европе стал предшествовать главному годовому посту- периоду покаяния и голодания. И прежде, чем наступала эта долгая полоса лишений, народ пользовался случаем, чтобы устроить пиршество и вдоволь повеселиться. В период средневековья под давлением духа аскетизма карнавальные традиции получили
2
наиболее яркое развитие и выражение в народной культуре. Именно в это время карнавал пережил свой расцвет, выработал собственную философию "переворачивания", травестии, насмешки над миром.
Но, самым важным непосредственно для этой работы являются два ключевых утверждения. Первое, согласно российской Википедии, что - изначально карнавалы появились в Италии -Венецианский карнавал, где раньше всего появились большие независимые города.
Второе, что - основная фигура на карнавале - шут. Он задаёт тон и шествию, и представлению, которое затем развёртывается на центральной площади города.
Италия... Шут... Это прямой открытой дорогой ведет нас к величайшему драматургу всех времен - Уильяму Шекспиру.
Елизаветинская драма. Шекспировский театр.
Ренессанс английского театра пришелся на эпоху правления королевы Елизаветы ( 1533-1603) и прошел три своих этапа вплоть до закрытия театров по настоянию пуритан в 1642 году
Экономические причины, приведшие к появлению и укреплению новой класса английского общества - буржуазии. Сформировывались новые веяния, вкусы и потребности в искусстве.
Театра, в привычном нам понимании нее было.
Театр родился из сочетания трансформированных народной (воплощённой в мистерии) и учёно-гуманистической (с опорой на античность) традиций, светского сюжета (моралите), живого отклика на современные события и профессиональной игры актёров.
Постановкой мистерий в средние века в Англии занимались ремесленные гильдии. Для мистерий были характерны реализм и грубоватый юмор. Благодаря этим незамысловатым анонимным пьесам на религиозные сюжеты, разыгрываемым в праздники с начала XIV столетия и до эпохи Реформации, в городах укоренились традиции народной драмы. Позднее появились моралите - форма светской
3
пьесы, в которой посредством аллегории преподаётся нравственный урок. В моралите человеческие недостатки и достоинства были персонифицированы, среди персонажей встречаются Зло, Удовольствие, Стойкость, Мудрость. Разновидностью моралите являлась интерлюдия - жанр наблюдения за повседневной жизнью, короткая развлекательная пьеса, которая игралась в перерывах больших представлений. С течением времени интерлюдия превращается в аристократическую форму моралите более изысканную, чем представления для простого люда. С Реформацией в моралите появляются созвучные этому бурному времени сюжеты политические и религиозные.
Шекспир попробовал себя и на подмостках как актер, но, надо понимать, что актерское искусство тоже не было в то время тем, что мы привыкли видеть и думать о нем сегодня.
Бродячие актёрские труппы были немногочисленны и состояли только из мужчин, женские роли исполняли юноши. Это до сих пор сохранилось в японской классической драме, театре кабуки. По ходу пьесы один актёр мог исполнять три-четыре роли( что очень пересекается с ролью циркового актера-клоуна). Представления давались на постоялых дворах или в сооружениях типа шапито - сохранился чертёж подобного сооружения для моралите «Замок Стойкости», датируемый XV веком (опять мы видим близкое родство с цирком. Нередко актёры приглашались в замки аристократов. Наиболее успешные актёрские труппы заручались покровительством знатных людей - это спасало от обвинений в попрошайничестве и бродяжничестве. Такие актёры имели право носить ливреи с цветами аристократа и именовались его слугами. По закону, принятому в 1572 году, только такие актёрские труппы имели право на существование. Только в это в это время театр обрел свое постоянное здание.
В 1576 году антрепренёром Джеймсом Бёрбеджем , который начинал актёром в труппе «Слуги графа Лестера» (Leicester’s Men), было построено первое специальное здание для театрализованных представлений.
Джеймс назвал его “Театр”. Такое название в дальнейшем стало нарицательным и сейчас мы так называем практически любое здание, где проходят театральные представления.
4
В дальнейшем, на месте бывшего “Театра” был воздвигнут легендарный “Глобус”, который и подарил лондонской публике Шекспира, сначала как актера, а затем миру, как драматурга.
Так выглядело здание театра во времена Шекспира
5
Начиная говорить о Шекспире и карнавале, всплывает отрывок книги Юрия Домбровского:
“Первый раз, когда я услышал и увидел Шекспира, я был уверен, что он итальянский писатель. Вот буквально так...На трясучих досках летнего театре, похожего на большую купальню, был юг, Венеция -
там ходили раскованные красивые люди, которые любили, дрались, убивали и умирали. И все это свободно, без всякого принуждения... Эти люди были свободны от страха и унижения. А их в то время уже было предостаточно. И хотя в пьесе Шекспира люди тоже боялись очень многого, я как-то всем своим существом понял и почувствовал, по существу, в том высшем для меня смысле, что все вещи Шекспира об Италии - это вещи о человеческой легкости, пластичности, раскованности - словом, о той свободе в выборе добра, зла, красоты, которой сам автор никогда у себя дома не пользовался.”
Это важное уточнение, ведь не секрет, что мир, создаваемый писателем в своих произведениях - это то, куда он сам укрывается от той реальности, которая окружает его. Италия, карнавал, шуты и короли, свобода чувств, слов, мыслей, конфликт на грани жизни и смерти, а часто и за гранью, настоящие страсти - вот куда сбегал Шекспир от мещанства, чванливости, серости и повседневности. Эти придуманные миры оказались так притягательны, что вот уже сотни лет, раз за разом, они не теряют своей привлекательности для нас и на пути у нас встает лишь размер талант режиссера, нашего поводыря в эти миры и наше воображение.
6
Один из немногих портретов Шекспира
Важно не забывать, где и как жил Шекспир.
Шекспир жил в условиях могущества самодержавия. Всем сословиям преподавались суровые уроки повиновения. Появился знаменитый документ «Проповедь против неповиновения и преднамеренного мятежа».
В этих условиях в театрах долго поддерживалась система анонимности автора. Имя Шекспира появляется под названиями его пьес только в 1953. То, что писал театральный драматург, он не предназначал для печати, а имел в виду исключительно театр. Лишь к концу эпохи, в начале XVII века, уже начинает пробиваться на сцену литературная драма. Отчужденность между «учёными» авторами, светскими «дилетантами» и профессиональными драматургами
7
становится все меньше. Литературные авторы начинают работать для театра, театральные драматурги в свою очередь все чаще начинают печататься.
“ Мой монолог для вычурных и странных
Кому давно Усмешка - капли звон...” Махарадзе Мераб
Есть личности, возникновение которых часто поднимает один вопрос- насколько случайно появление этих людей именно в свое время? Что было бы с Уильямом Шекспиром, при прочих равных, в наши времена?
Сын провинциального ремесленника - перчаточника, мальчик, сознанием опережавший то, что давала ему на тот момент жизнь, все рвущееся наружу изнутри, не дававшее спать по ночам, решил выложить на бумагу. Его образование было, как сказали бы сейчас “good enough” чтобы писать и считать. Но в его исключительном случае, хочется верить, что именно отсутствие какого то профильного образования помогло не испортить его, не увела с этой, в то время еще совсем не очерченной, дороги.
Попавший в Лондон, деятельно, как многие великие провинциалы по происхождению, шаг за шагом вгрызался в столицу.
Сумрак трущоб Лондона продирает до костей, вокруг существует лишь оттенки трех цветов и неудивительно, что каждый раз, берясь за перо, Уильям сбегает к солнцу Италии, к ярким краскам масок. В шторма пламенных “asta muerto” страстей.
Темные интриги королевского двора возмущали своей мелочностью и Шекспир, как бы исполняя внутренние желания, пишет крупные, выпуклые образы королей и владык. Но не забывает выставить антагонистом шута, карнавального паяца, который на самом то деле играет очень важную роль, роль Совести и Свободы.
8
Разбор структуры карнавала и его роль в социальном развитии личности
В обществе всегда очень остро стоит вопрос о простом, доступном и эффективном способе трансляции культуры как до отдельных индивидуумов, так и до целых групп и слоев. Очень важным является изучение роли существующих в культуре форм организации человеческого опыта (таких как миф, сказка и др.) в развивающемся сознании.
Одной из наиболее ярких на мой взгляд, культурных форм, способных справится с этой задачей является карнавал. Одно из определений карнавала у М.М. Бахтина - «это вторая жизнь народа, организованная на начале смеха». Это высказывание как нельзя более точно определяет карнавал не как стихийный выплеск подавляемых эмоций, страстей и влечений, а как культурную форму человеческого бытия, имеющую свои четкие правила и структуру. Сводя в аналогии несколько исследований на эту тему, видится параллель культуры и игры в обще -социальном смысле этого слова. любая культурная форма имеет свои четкие нормы и правила. Распад культуры - это «игра без правил».)
Карнавальная жизнь имела свои законы, свои нормы организации. Карнавальная сторона праздника «была по-своему оформлена, имела свою тематику, свою образность, свой особый ритуал». Всегда были постоянные герои карнавала: в средневековой культуре - это король, шут, священник, даже шутовской папа римский. Всегда были определенные отношения между персонажами, всегда они выполняли вполне определенные действия, с ними происходили определенные события. Шут выбирался королем, король изгонялся, шутовской папа римский произносил комическую проповедь.
Но организация этой «второй» жизни на смеховом начале возможна только при четком представлении и удержании социальных позиций, норм и отношений реальной жизни. Эта структура «первой», реальной жизни являлась как бы точкой отсчета, относительно которой и становилась смешной жизнь «вторая». Все элементы карнавала: переодевание, обновление одежд и своего образа; перемещения
верха (высокого), но уже устаревшего - в низ, материально-телесный, но готовый к обновлению и новому рождению; временная смена - развенчание и смерть старого и рождение нового - обязательно удерживают в себе как структуру реального, так и структуру карнавального мира. По описанию М.М. Бахтина, карнавал «становился как бы двуликим Янусом: если официальное церковное лицо его было повернуто в прошлое и служило освящением и санкцией существующего строя, то народно-площадное смеющееся лицо его глядело в будущее и смеялось на похоронах прошлого и настоящего. Оно противопоставляло себя охранительной неподвижности, "вневременности", неотменности установленного строя и мировоззрения, оно подчеркивало именно момент смены и обновления».
Но эта «вторая» жизнь, представленная на карнавале, задавала, показывала некоторое возможное будущее. В ней происходило не просто движение отдельных людей и событий. В ней раскрывались отношения бытийные, показывающие сущностные проблемы жизни. Это власть, любовь, мудрость, глупость в их движении и смене. Это пространство символов, раскрывающих саму суть жизни.
Любое карнавальное действие символично по своей природе. Обязательные на карнавале переодевания и смена одежд несут в себе глубочайший смысл обновления и перемены собственной жизни, дают возможность попробовать себя в ином, самим актом изменения внешней формы открывая возможности этого иного. Аналогично шутовские избиения, изгнания утверждают отказ от старого, расставание с ним, расчищение дороги для грядущего. Все карнавальные «непристойности»: беготня с ночным горшком, действия с «веселыми» материями, нарочитые обжорство и выражения сексуальности явно символизируют материально-телесный низ, где умирает старое и рождается новое.
Сами персонажи карнавала, его маски - это, прежде всего, носители смыслообразующих идей и ценностей жизни. М.М. Бахтин писал: «Маска связана с радостью смен и перевоплощений, с веселой относительностью, с веселым же отрицанием тождества и однозначности, с отрицанием тупого совпадения с самим собой; маска связана с переходами, метаморфозами, нарушениями естественных границ, с осмеянием, с прозвищем (вместо имени); в маске воплощено игровое начало жизни, в основе ее лежит совсем особое взаимоотношение действительности и образа, характерное для древнейших обрядово-зрелищных форм. Исчерпать многосложную и многозначную символику маски, конечно, невозможно. Нужно отметить, что такие явления, как пародия, карикатура, гримаса, кривляния, ужимки и т. п. являются по своему существу дериватами маски». Маска - это собравшиеся вместе голоса жизни, смерти, морали, власти, тела; голоса, спорящие и утверждающие свои права и позиции. Черти, шуты, "бобовые короли", королевы, Арлекин, Коломбина, Пьеро образуют символическое, пространство, в котором и происходят жизненные совпадения и несовпадения, порождающие смеховое отношение к действительности.
Прекрасно подмечал Станислав Гурин: “Карнавал устроен так, чтобы принимающий в нем участие
забыл о своих проблемах и горестях, о слабости и ограниченности, о болезнях и смерти. На празднике человек ведет себя так, как
будто он бессмертен и всемогущ, для него нет ничего невозможного. И на самом деле он начинает чувствовать, что уже переполнен силами,
энергиями сверх всякой меры, и даже пытается освободиться от этого излишка.”
На это струне освобождения мы вернемся к основному манку, узлу, который навсегда связал карнавал и Шекспира - шут.
Одно из первых изображений шута
Фигура Шута в Карнавале.
“Да,я шут, я циркач...” Ария Мистера X.
Находя истоки карнавала в Италии, там же, в комедии дель-арте, итальянской комедии масок Шекспир черпал основные черты для своих шутов, таких разных.
Отталкиваясь от образа “дзанни”, похожего на русского “ваньку - дурачка” были написаны разные образы комических слуг.
В «Комедии ошибок» такими являются Дромио. Известный исследователь Пинский писал: “Оба Дромио - вполне убедительные типы плавтовских рабов, освежённых значительной дозой английского колорита». В «Укрощении строптивой» эта роль отведена простодушному пьянице Слаю. В последующих произведениях шекспировский клоун приобретает сочные жанровые краски. В «Двух веронцах» это образ Ланса, названного шекспироведами «солнечным клоуном» Шекспира. Образ типичного клоуна Костарда в «Напрасных усилиях любви», по мнению Л.Пинского, не так сочен и ярок, как Ланс, но у него есть все качества шекспировского клоуна: непосредственность, простодушие и серьёзность.
Первоначально одежда шута напоминала монашескую. И у этой традиции долгая жизнь. До сегодняшних времен дошла терракотовая фигура римского мима, который одет в длинный плащ с капюшоном, капюшон имел очень длинные “уши”.
Отголосок традиции звучит в сцене переодевания Фесте в одежды священника, когда он разыгрывает Мальволио: “I would I were the first that ever dissembled in such a gown.” («Кабы я был первым притворщиком в рясе!») («Двенадцатая ночь» V, 195).
Такая одежда оказалась впоследствии мало подходящей для шута придворного, который был еще и акробатом и танцором. Тогда, очевидно, и появился сшитый из пестрых лоскутов костюм шута. Роль шута крайне важна для Шекспира.
Ведь, по сути, это единственный персонаж, который “свободен от пут”. И чем глубже и сильнее табу в обществе, тем более важная роль отводится так называемым “местным сумасшедшим”, которые шутовским поведением, как щитом прикрываясь, могут переступать те строгие законы и правила, которые останавливают всех остальных, даже королей, которые эти законы и создали.
Тем не менее, в реальной жизни, участь шута не редко была трагической.
Все атрибуты его поведения, костюма, речи делали его личностью деклассированной, практически - изгоем. Пёстрая одежда шута, бубенцы, дурацкий колпак на бритой голове и привязанный к палке бычий пузырь делали его непохожим на нормальных людей, выделяли из окружающей среды и не позволяли с ней смешиваться.
”Шут в пьесе всегда один - в этом его сила и в этом же его слабость.“
«Жаждущему даром дам от источника воды живой»
Вместо заключения
Шекспир и Карнавал - это Автор и Свобода, это Стержень и Хаос, Благо и Бремя.
Как тонкий художник, Шекспир видел в карнавале не банальный праздник. В это удивительном действе для него воплотилась богатая идея перевертыша, когда легко раб становился хозяином и наоборот, когда желания мгновенно исполнялись, грехи свершались легко и непринужденно.
И исполнение желаний вело к тому, что человек обретал ту самую настоящую свободу. Свободу от низких желаний.
Свобода и есть цель и результат карнавала. Свобода - это легкость бытия, когда иго - благо и бремя - легко. На празднике все желанно, все в радость.
«Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть?
или что пить? или во что одеться? Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам.”
Шекспировский карнавал - игра интеллектуальных сил, дающая человеку ощущение внутренней свободы. В этом вообще суть радости, которую доставляет искусство. Оно пробуждает дремлющие духовные способности, возбуждает их активность, поднимает человека над уровнем будничного существования, дает огромные заряды душевных сил для труда и борьбы. В этом секрет неумирающей прелести карнавала Шекспира.