Эхо кобзы со звучащей арией-полонезом мечника
Про Станислава Монюшко, создателя польской национальной оперы (как в России был на 15 лет старший Михаил Иванович Глинка) можно прочитать в любой энциклопедии. Из четырнадцати его опер две самые известные - классика классики польской оперы - это “Галька” и “Страшный двор”. Последний с учётом значения польских слов “straszny” и “dwór”, бывает, что переводится на русский, как “Зачарованный замок” или “Усадьба с привидениями”, что, в общем, правильнее. Привидений в стиле Кантервильского замка или Вия в этой опере нет и в помине, сюжет необыкновенно светлый, радостный и забавный, настроение - плещущий славянский романтизм. Как писала Катя - эмоционально-сердечно-свободный. Поскольку имеем яркий пример польского романтизма, то, как легко догадаться, зачарованное имение находится на Восточных окраинах, на Кресах, na Kresach, тем более, что автор Станислав Монюшко - уроженец Убели под Минском, немалую часть жизни прожил в Вильно, а поместный его дом находился в селении Ковальчуки, название которого на современном литовском языке - Кяна, Кenа, ныне пограничная станция на стороне Литовской Республики на Минско-Виленской железной дороге. Действие в зачарованной усадьбе происходит примерно во время, о котором речь шла в прошлый раз - начало XVIII века. Только здесь, Бог милостив, нет никакой войны или политики даже в домысле. Зато белые гусарские крылья с лебедиными перьями, хоть в действии не появляются, по духу и настроению стремительно парят над сценой.
Стоит среди полей-лесов имение, в нём в большом зале на стенах висят рога, щиты, сабли, древние портреты, у стены большущие старинные часы, которые будут играть курантами - теми, которые (для тех, кто видел) звучат в экранизации произведения Булата Окуджавы “Путешествие в дрожках по ночной Варшаве”. Живёт в имении пожилой мечник (мечник - дворянский сан, среди которых высший - гетман), а у мечника две расцветающие дочери. Поскольку опера о большой, доброй и улыбчивой радости, дальнейшее достаточно предсказуемо. Но прежде, чем двое доблестных молодых рыцарей, тоже братьев, появятся в имении, две панны и усадебные девушки поют, собираются гадать, а вокруг них, двух панен, ходит живущий в имении молодой шляхтич и алхимик пан Дамазий, о котором, хотя это абсолютно другой контекст и совершенно другое настроение, можно сказать, что - он из Германии туманной привёз учёности плоды, вольнолюбивые мечты, дух пылкий и довольно странный. Здесь, в начале XVIII века, его заграничная учёность проявляется комично - исключительно в его европейском, а не сарматском платье. Он в камзоле, чулках и парике. Пан Дамазий поёт (в подстрочном переводе):
- Зачем гадание? Одно словечко,
И я паду к твоим ногам.
Утешь взглядом бедную душу,
А через неделю свадьбу сыграем.
Хотя “Страшный двор” не привязан к конкретному времени, можно предполагать, что это время правления короля Августа II, саксонца, который, как и его современник государь Пётр Алексеевич, старался - хотя далеко не с такой интенсивностью - вместо польского сарматства привнести в Речь Посполиту стиль классического и лучезарного европейского барокко. Для наших целей можно считать, что перед нами либо первые годы правления короля Августа, ещё до Литовской коллизии и прихода каролинов, то есть самый конец XVII века, либо уже тогда, когда Великая Северная война ушла с польско-литовских земель, то есть 1720-е, 1730-е годы. Следует сказать, что король Август II вполне сумел договориться с Петром Первым, внутри страны добился относительного согласия со всеми ведущими и более чем своенравными магнатскими родами, ни с кем боле не воевал, и Речь Посполита вздохнула. В Варшаве стали строиться дворцы, а в имение мечника прибыл игривый пан Дамазий с саксонской учёностью и напудренным носом.
Очевидно, что настроения и идеи, распространителем которых является пан Дамазий, не одобряются главою дома, мечником. Войдя в покои, где балагурят дочери, дворовые девушки и Дамазий, мечник спрашивает, о чём гадание, и советует пану Дамазию умерить пыл. Мечник одет, конечно, в польский кунтуш, который заметно ниже колен, из-под кунтуша видны носы мягких сапог, опоясан широченным поясом, сам он с пышными седеющими усищами, достаточно строен и высок. Поведать он хочет о том, какими видит истиных кавалеров для своих дочерей. Програмная ария поётся на мелодию полонеза - как же может быть иначе! Ария не короткая. В частности -
Кто дочерей моих сердце
Хочет достойно завоевать -
Должен достоинства иметь многие,
Любить Бога, любить люд.
Саблей вледеть умело,
Бить из мушкета, как по нотам,
Для своей родной земли,
Не усoмнившись, пролить кровь.
Да не знает он, как насмехаться
Над старыми традициями,
И не посмеет кунтуш и пояс
Променять на глупый фрак.
И так далее.
А далее - Варшавский Большой театр, 1980-е годы. Мечник - Анджей Хиольский, знаменитый польский бас-баритон (1922-2000), уроженец Львова. Дирижирует многолетний директор Варшавского Большого театра Роберт Сатановский (1918-1997).
http://www.youtube.com/watch?v=d_vB5SpLeZc
Так, в мелодии торжественного полонеза, видел ту эпоху полтора столетия тому назад, из позднего романтизма, Станислав Монюшко. А исторический музыкальный голос из действительной эпохи трёхсотлетней давности - это песня “Скажи, звонкая моя кобза”. Фон её настроения такой же, как в “Страшном дворе”: широкие пейзажи Восточных окраин.
Отвечая на вопрос terrykoo - к сожалению, я не знаю, есть ли эта песня в интернете. В отличие от русскоязычного интернета, в польском, увы, меньше поэзии, меньше литературы, меньше старых песен. Она не отыскивается через поисковую систему ни по названию, ни по словам.
Единственная известная мне её запись относится к середине 1970-х годов, когда Центральный художественный ансамбль польской армии возглявлял Ежи Колачковский, выдающийся дирижёр и выдающийся человек. Его стараниями было издано шесть пластинок с польскими военными, народными и скаутскими песнями. Солистами там пели первые польские оперные голоса того времени. Лучшей музыкальной обработки, чем Ежи Колачковского, я не знаю. В переизданных на компактных дисках тех записях пока что песня про кобзу не попала, так что лежит она у меня в Варшаве на старой долгоиграющей пластинке. Если когда-нибудь удастся свидеться воочию, охотно пропою, хотя с тех пор, когда я был в художественной скаутской дружине, прошло свыше четверти столетия.
По просьбе arkaiskprest её оригинал:
POWIEDZ DŹWIĘCZNА KOBZO MOJA
Powiedz dźwięczna kobzo moja,
Niech mi zabrzmi duma twoja,
Co być może piękniejszego,
Nad człowieka rycerskiego?
Hen nad pograniczne kraje -
Kędy skoro lód roztaje,
Ujrzysz pola nieprzejrzane,
Młodą trawą przyodziane.
Husarz zasię w mocnej zbroi,
Warownym obozem stoi,
Który po sutym obiedzie
Straż na miejsca swe zawiedzie.
Pod świętymi chorągwiami,
Głośny trąbą i bębnami,
Bieży pochylony lasem,
Dla sławy, dla zysku czasem.
Eщё раз, в подстрочном переводе -
Скажи, моя звонкая кобза,
Да прозвучит мне твоя песня,
Чтó может быть прекраснее
Рыцарского человека?
Там, в краях пограничных
Стóит снегу сойти -
Увидишь поля бескрайние,
Молодой травой одевающиеся.
Там гусар во всеоружии
Стоит с укреплённым лагерем;
После сытого обеда
Разводит стражников по постам.
Под святыми хоругвями,
Провожаемый трубами, барабанами,
Скачет, пригнувшись, через лес -
За славой, иногда за добычей.
Раз пошли оригиналы - пусть будет и то, что цитировалось на Катиной страничке, а звучало в ноябрьский вечер над Арбатской площадью. Это уже мир лишь неполное столетие назад: началась первая мировая война. Жуткое и многоплановое обрушившееся на всех несчастье порождает в Польше, находящейся сто двадцать лет лет под разделами, надежду, что из великой войны Польша чудом возродится. Создаются польские отряды, из них Польские легионы, во главе которых встаёт уроженец Зулова, что в 50 километрах от Вильно, будущий маршал Юзеф Пилсудский. Вдали от всякой политики польская девушка провожает любимого на войну.
BIAŁE RÓŻE
Rozkwitały pęki białych róż.
Wróć, Jasieńko, z tej wojenki wróć,
Wróć, ucałuj, jak za dawnych lat,
Dam ci za to róży najpiękniejszy kwiat.
Kładłam ci ja idącemu w bój
Białą różę na karabin twój.
Nim odszedłeś, Jasiuleńku, stąd,
Nim próg przekroczyłeś - kwiat na ziemi zwiądł.
Przekwitają pęki białych róż.
Przeszło lato, za nim jesień już.
Cóż ci teraz dam, Jasieńku, hej,
Gdy z wojenki wrócisz do dziewczyny swej?..
A nad stepem nieprzejrzana mgła.
Wiatr w burzanach cichuteńko łka.
Przyszła zima, opadł róży kwiat,
Poszedł w świat jasieńko - zginął po nim ślad.
“Hej, dziewczyno, ułan w boju padł.
Choć mu dałaś białej róży kwiat.
Czy był szczery dłoni twojej dar?
Czy też może wygasł serca twego żar?”
Jasieńkowi nic nie trzeba już.
Znów rozkwiatły pęki białych róż.
Tam, pod jarem, gdzie w wojence padł,
Wyrósł na mogile białej róży kwiat.
Jasieńko, Ясенько - деминутив от имени Jan, Ян. Так же, как Иванушка от Иван.
БЕЛЫЕ РОЗЫ
(женский голос соло):
Расцветают кусты белых роз.
Вернись, Ясенько, с этой войны, вернись!
Вернись, расцелуй, как раньше бывало,
Я подарю тебе за это белый розы цветок.
Прижалась я к тебе, уходящему на войну.
Соскользнула роза по твоему карабину.
Прежде чем ушёл ты, Ясенько, из дому,
Прежде чем порог переступил - завял на земле цветок.
Отцветают кусты белых роз.
Прошло лето, осень уже на дворе.
Что же мне дарить тебе, Ясенько, эх,
Когда с войны вернёшься к любимой своей?
А над полем непроглядная мгла.
Ветер в перелеске тихонько всхлипывает.
Пришла зима, опал розы цвет.
Ушёл в мир Ясенько - простыл по нём след.
(входит мужской голос соло):
“О, дéвица, улан пал в бою.
Хоть ты и дала ему белой розы цветок.
Был ли искренен подарок твой?
Не угас ли сердца твоего пыл?”
(смешанный хор):
Ясеньке уже ничего не надо.
Снова цветут кусты белых роз.
Там, у яра, где он на войне пал,
Вырос на могиле белой розы цветок.
В заключение - символ важный, древний, непреходящий: огонь горит. Над ним лес вечерний шумит, скауты вокруг огня сидят, поют. Воспитание молодёжи молодёжью через общение с природой и историей. Польские скауты называют себя харцежами, от слова harcować - весело и резво жить, однокоренное с “гарцевать”
Помимо того, что я старый-старый скаут (скаутом может быть каждый от четырнадцати лет и далее), здесь ещё тот момент, что до сих пор были только переводы подстрочные. Потому для разнообразия -
:-)
ХАРЦЕРСКИЙ ПУТЬ
Пред нами мир всегда открыт,
Нам бьёт родник, и лес шумит,
И ветром дышит наша грудь -
Нас всех ведёт харцерский путь.
Нам не страшны ни труд, ни зной,
Ведь объявили злу мы бой.
Вперёд, харцеж, и не забудь,
Ведь выбрал ты харцерский путь.
Солнечный свет у нас в глазах -
Исчезнет в мире мрак и страх,
И счастье всем приносит пусть
Счастливый наш харцерский путь.
В оригинале -
HARCERSKA DOLA
Z miejsca na miesjce, z wiatrem wtór,
Od morza do tatrzańskich gór -
Wszędzie nas pędzi, wszędzi gra
Harcerska dola radosna.
Nam trud nie straszny, ani znój,
Bo myśmy złu wydali bój -
Ze złem do walki wciąż nas gna
Harcerska dola radosna.
Nasza pogoda - jasny wzrok,
Niechaj rozjaśnia ludziom mork.
Niechaj i innym szczęście da
Harcerska dola radosna.
…Пусть и другим счастье даст
Харцерская радостная доля.
Czuwaj! Be prepared! Будь готов!
:-)