Поднять чарку в честь дня рождения её! Три музыкальных полёта (ч.3)

[stary_kresowiak]

 окончание из [2]

III.  Гроза из Времён года Антонио Вивальди



Третий полёт - на белорусских авиалиниях “Белавиа”:



Было начало июня, возвращение из очередной командировки.

Командировки в Киев - курорт и сплошной восторг. Объём работы несравним с московским, участвующие в проекте коллеги из Лондона и Киева очень приятные люди, в свободное время встречи с тётей-киевлянкой и киевскими друзьями, главное же - великолепная по комфорту и уюту гостиница, где еда - только плакать, что не входит больше, а вечером можно размокать в роскошном бассейне с сауной.

В киевском аэропорте Борисполь приглашает на рейс в Минск один из приобретенных “Белавией” в 2009 году самолётов CRJ-200:



Я очень люблю летать на самолётах и достаточно интересуюсь гражданской авиацией. Самолёты канадского производства CRJ, Canadian Regional Jet, используются авиакомпаниями по всему миру.

Вот какой он красивый:



Перед отлётом куда-либо звонок в Минск. Слышу, что там идут иступленные грозы. Но рейс не задерживается, отправление вовремя. Занимаем места. Звучит приветствие по-белорусски, русски, украински, английски.

Полетели:



Полёт пятьдесят минут, угощение - бутерброд, печенье, чай. Под крылом безоблачно, Днепр севернее Киевского водохранилища образует удивительные изгибы и из-за поднятой водохранилищем воды фантастические узоры заводей.

На полпути появляется чёткой границей облачный фронт, наш путь дальше над молочной, с желтизной облачной равниной. Постепенно равнина всё более вспучивается - шапками, грибами, причёсками курчавых великанов, барашковыми горами:







Когда-то, сдавая на яхтенного рулевого, я сколько-то проходил метеорологию. Вспоминаются названия облаков: слоисто-дождевые, кучевые, кучево-дождевые, пиро-кучевые, супер-ячейки. Супер-ячеек, правда, к счастью не видно, это наиболее драматические облака по виду, они даже в тропиках редки, но когда появляются, под ними на земле или в море творится светопреставление.

На самолётах мне доводится летать часто, но наблюдаемое сейчас не позволяет оторваться от иллюминатора. Настолько развитых вертикально облаков я никогда не видел. Белые горы становятся все более частыми, крутыми, они вздымаются высоко вверх, и наш небольшой и решительный CRJ летит вперед, лавируя и обходя их. Пышные, невероятных размеров гиганты восхищают величием и скрытой силой. Я знаю, что не приведи Боже попасть в них: внутренние потоки кинут и закувыркают, как лепестком.

А бело-серовато-желтоватые гиганты, неподвижные и фантастически пышные, совсем рядом. В объектив аппарата помещается лишь малая их часть. На двух следующих фотографиях снято одно и то же облако: вид вдоль крыла…



...и максимально вверх: виден не вид сбоку - этот пик, начинающий загибаться в характерную форму наковальни, устремлён в зенит:



Капитан, в руках которого симпатичный самолёт и мы все, знает своё дело, и мы летим даже без встрясок. А далеко внизу, под нами, можно себе представить, какая гуляет непогода.

Ближе к Минску за иллюминатором появляются характерные, полностью оформленные удлиненные грозовые наковальни:



Под ними ливень и гроза должны быть действительно иступленными.

Начинаем снижаться. Время к девяти вечера, долго-долго проходим, вздрагивая, через сплошную темноватую пелену, которая временами отсвечивает розовым оттенком. Наконец, появляется внизу земля. Над нею ближе к горизонту из более тёмных расплывчатых пятен в нескольких местах косая дымка хлещущего дождя.

Когда приземлились, над Национальным аэропортом Минск-2 дождь уже кончился. Всё в свежих лужах. На лётном поле загораются первые огни.



А потом автобус, идущий из аэропорта в город. Зелёная, местами чуть холмистая равнина, сочные зеленью тихие луга и рощи, небольшие селения, на успокаивающуюся землю идут сумерки, то тут, то там выглядывают лучи заходящего солнца. Неизменные, среди белорусских пейзажей всегда близкие и чётко ощущаемые тени Великого Княжества Литовского: растянутые в пешем марше полки генерала Костюшко, едущий в пространство, но безусловно домой экипаж с четвёркой лошадей.







То, что потом, когда открылась и затворилась входная дверь, - это чай из двух кружек, варшавской и минской, и открытый и разложенный прилетевший киевский торт. Чем дольше времена скитаний, тем слаще свет огней домашних.

Минск вообще очарователен, а после проливной грозы уютен и свеж.

После спокойной ночи ливень к завтраку приходит снова. Летний дождь за окошком минского второго этажа,  за столом разговоры о том, кому какая музыка нравится. Исходя из максимы omne trinum perfectum - всё, что по три, прекрасно - называются три произведения с обещанием при случае дать их послушать и рассказать про них.





Три - это сколь блистательна, очаровательна, ярка и понятна музыка барокко.

Четыре трёхчастных концерта для скрипки и струнного оркестра “Времена года”, равно как их автор Антонио Вивальди известны всемирно и в представлении не нуждаются. В своё время на моё воображение подействовало, что эту вещь мы знаем благодаря счастливой случайности. С окончанием эпохи барокко музыка того периода оказалась почти забыта примерно на сто пятьдесят лет. Снова стала она звучать лишь в начале двадцатого века. В 1926 году в одном из монастырей на северо-востоке Италии при разборке покрытых пылью веков глубоких анналов были найдены четырнадцать томов с нотными записями, оказавшимися наследием мало кому известного автора по фамилии Вивальди, в сумме свыше трёхсот произведений. В последовавшее первое выборочное издание вошли “Времена года”, они вызвали невероятное восхищение и энтузиазм, и так цикл гениальных четырёх концертов стал достоянием всего человечества.



Гений этой музыки проявляется во всём. В частности, он в смысловой многоплановости, в которой и удивительно зримая картина пейзажей всех двенадцати месяцев, и безошибочное повествование о стадиях и состояниях человеческой жизни. “Гроза”, которая третья часть концерта “Лето”, являет собою с одной стороны шедевр художественного воплощения летней грозы во всех её звуках и красках, а с другой она поражает звучащим устремлением человека, когда расцвет его жизни - лето - подходит к концу, изо всех сил ещё успеть, догнать, не пропустить, скорей, скорей, пока ещё можно, пока есть время. Именно так, как красоту летней грозы в поле и параллельно как осознание, воспоминание, стремление, порыв, чтобы успеть, ещё успеть! - я всякий раз это вижу и чувствую. В целом же “Времена года” прежде всего яркий свет и радость - как весь Вивальди, как вся музыка барокко.

Именно таких настроений хотим на день рождения.



Антонио Вивальди (1678-1741).

Click to view

А почему из всего цикла именно “Гроза”? Она вспомнилась в связи с полётом в Минск над исключительно живописными и немного грозными грозовыми облаками к домашнему чаю. Праздничный чай по случаю дня рождения будет и в ближайшую субботу.


[]

На языке Антонио Вивальди  -  I migliori auguri !

Наилучшие пожелания !



И вслед за “Хором гостей” Залесья, являющимся гимном Северных Афин, поём по-белорусски и по-русски:

- Узняць чарку ў дзень нараджэння Яе!

- Поднять чарку в честь дня рожденья Её!



- Найлепшыя зычэнні!

- Наилучшие пожелания!



В заключение автору остаётся покаяться, что написание поздравления, как всегда очень длинного, заняло при всех разъездах и делах столько времени, что оно приходит с опозданием.

Но полетать, надеюсь, всё равно здорово.



Марк Шагал.  Двое над Витебском.

Особенно здорово летать и танцевать под струнный звон.



Собирательный образ настоящего повествования u двух его главных персонажей.

З  днём  нараджэння  найлепшую  ў  свеце  
Вольку !

*              *

*