LOST: Бальзам на душу
Наконец-то на сайте «ИК» вывесили февральский номер этого года, который был посвящен сериалам. Имеются тексты по «Хаусу», «Безумцам», «ФлэшФорварду» и много чего еще. Но меня в первую очередь интересовали тексты по «Лосту». И - хвала создателям! - тем есть потрясающий текст Георгия Мхеидзе «Квантовое бессмертие», исчерпывающе развенчивающий подавляющее число претензий скептиков. Извините, много вырезать рука не поднимается:
Можно выделить три фактора, сделавшие «Остаться в живых» уникальным явлением. Это глубинная, экзистенциальная драматургия, необычайно масштабная и при этом детальнейшим образом проработанная мифология, глубоко личностный, гуманистический подход к созданию характеров героев.
Драматургия
К концу пятого сезона число серий перевалило за сотню. Философски настроенный наблюдатель уже смог догадаться, что экзистенциальная парадигма сериала - вопрос о детерминизме и наличии смысла. Остров - не просто уменьшенная модель универсума, магические свойства для него не случайны, но принципиально значимы. Именно благодаря им Остров выполняет свою главную сценарную функцию - актуализирует основную драму бытия, вновь и вновь сталкивая героев с вопросом о свободе собственной воли. Проживаю ли я собственную жизнь, или она оказывается отражением каких-то более глобальных событий? Насколько предопределен мой выбор? В какой степени мои поступки способны повлиять на судьбу окружающих и в конечном итоге мира?
Это, если угодно, вопрос о смысле. Оказались ли сорок восемь пассажиров рейса «Ошеаник-815» в плохом месте в неудачное время? Или же мы всегда оказываемся там, где нам назначено быть, в тот единственный момент времени, когда нам дано там оказаться? Кто эти люди: неудачники с поломанной судьбой или избранные, которым необходимо всего лишь осознать собственную значимость и взаимосвязь? Очевидно, что это не совсем тот уровень проблем, с которыми традиционно сталкиваются герои и аудитория сериалов. Но для вселенной «Остаться в живых» осознание структурных связей становится вопросом витальным, если не фатальным. Выжить на Острове означает понять; картезианские «мыслю» и «существую» тут связаны не математическим знаком равенства, а буквально нейронными цепями.
(…)
Мифология
Трудно сказать, читал ли Джей Джей Абрамс рассказы Борхеса, но факт остается фактом: сценарий сериала буквально реализует все четыре борхесовских архетипа историй. Об укрепленном городе, который штурмуют и обороняют герои, о поиске, о возвращении, наконец, о самоубийстве бога (в завязке пятого сезона носитель духа Острова Джон Локк накидывает на свою шею петлю). При этом в горизонтальном сюжете идет непрерывная эскалация уровня конфликта по восходящей спирали - от битвы человека с дикой природой до противостояния бога-творца с богом-разрушителем. И каждый сезон поворачивает этот калейдоскопический метамиф под новым углом.
(…)
Психология
В «Остаться в живых» подкупает полное отсутствие привычной для эфирного телевидения боязни запутать зрителей и стопроцентная в них уверенность. АВС преподал другим телеканалам важный урок: выяснилось, аудитории можно и нужно доверять гораздо больше, чем принято думать. Если полагаться на ее интеллект, она и в самом деле начнет его проявлять, пусть этого и не требует традиционный сериальный формат. Скрестить между собой, условно говоря, «Спасателей Малибу», «Сумеречную зону» и «Теорию Большого взрыва» было смелой идеей. Никто из ее авторов - ни Деймон Линделоф, ни Джей Джей Абрамс - не верил, что АВС подпишется под научно-фантастической постановкой с сорока (!) главными героями и нестандартными квантовыми теориями в качестве двигателя сюжета. (…) Оказалось, что такой банальный инструмент, как флэшбэк, приобретает совершенно новое качество, если использовать его в течение доброй половины экранного времени. Прошлое героев перестает быть чем-то второстепенным и вспомогательным по отношению к событиям на Острове, превращаясь в самостоятельную драму с саспенсом и метасюжетом: не связывало ли этих людей что-то общее задолго до того, как они оказались на борту одного и того же рейса? А начиная с финала третьего сезона, «Остаться в живых» обогатил телевизионный язык совсем уже новаторским подходом к течению сюжетного времени: изумленные зрители вдруг увидели Джека и Кейт возвратившимися на Большую землю. Использование флэшфорвардов (в литературе этот обратный флэшбэку прием называется пролепсисом), разумеется, не ново. Им увлекались, в частности, режиссеры Нового Голливуда в конце 60-х («Беспечный ездок», «2001: Космическая одиссея», «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?»). Но задействовать его в рейтинговом сериале в качестве едва ли не главного повествовательного хода доселе не рисковал, кажется, никто.
Заметим, что способность единовременно видеть прошлое, настоящее и будущее в традиционной культуре принято приписывать божественному началу. Однако создателям «Остаться в живых» успешно удается избегать комплекса демиургов. Они сознательно уходят от соблазна препарировать трепыхания героев с нейтральной отстраненностью энтомологов, наблюдающих, сможет ли муха летать с ампутированными крылышками. Кажется, что они не просто любят придуманных ими героев, а то и дело начинают относиться к ним, как к настоящим, реальным людям. Что их действительно интересуют мотивации выбора, который постоянно делают персонажи, словно бы у тех была собственная, независимая, свободная воля. Возможно, это побочный эффект сценарной сложности - примерно как чудо самозарождения жизни, возникающее в точке бифуркации неравновесной термодинамической системы. Впрочем, смелость проявляется не только в общефилософском, но и в производственном подходе к созданию сериала. Ведь эта уникальная лабильность в выборе сюжетных линий возможна только благодаря тому, что продюсеры сериала готовы идти на финансовые жертвы и держать под рукой практически весь актерский ансамбль. Это исключительная ситуация, тоже впервые опробованная в «Остаться в живых» и блистательно окупившаяся. Обилие доступных персонажей увеличивает число возможных сценарных взаимодействий на многие порядки: несколько десятков главных героев позволяют плести сюжет головокружительной сложности.
Принципиальное отличие «Остаться в живых» от «Твин Пикс» и «Секретных материалов», пожалуй, в том, что тут драма отношений героев с соседями по Острову и собственным прошлым для этих героев намного важней решения стратегической задачи (возвращения домой). Вообще, поразительно, насколько значительное место в этом, научно-фантастическом, по сути, проекте занимают отношения. В развязке почти каждого сценарного узла конспирологический или детективный аспект в итоге вытесняется психологическим, и теория заговора трогательно уступает место условной терапевтической кушетке (или просто постели). Более того: у каждой физической (и метафизической) инновации в сериале есть эмоциональная, личностная «проекция». Например, когда профессор Фарадей выясняет, что побочным эффектом путешествий с Острова и обратно становятся убийственные скачки во времени, то оказывается, что спастись можно, если в обоих мирах - прошлом и будущем - удастся найти «константу», якорь для мятущегося ума. Разумеется, лучшая кандидатура на роль подобной константы - любимый человек, который узнает твой голос в любом немыслимом будущем.
Можно выделить три фактора, сделавшие «Остаться в живых» уникальным явлением. Это глубинная, экзистенциальная драматургия, необычайно масштабная и при этом детальнейшим образом проработанная мифология, глубоко личностный, гуманистический подход к созданию характеров героев.
Драматургия
К концу пятого сезона число серий перевалило за сотню. Философски настроенный наблюдатель уже смог догадаться, что экзистенциальная парадигма сериала - вопрос о детерминизме и наличии смысла. Остров - не просто уменьшенная модель универсума, магические свойства для него не случайны, но принципиально значимы. Именно благодаря им Остров выполняет свою главную сценарную функцию - актуализирует основную драму бытия, вновь и вновь сталкивая героев с вопросом о свободе собственной воли. Проживаю ли я собственную жизнь, или она оказывается отражением каких-то более глобальных событий? Насколько предопределен мой выбор? В какой степени мои поступки способны повлиять на судьбу окружающих и в конечном итоге мира?
Это, если угодно, вопрос о смысле. Оказались ли сорок восемь пассажиров рейса «Ошеаник-815» в плохом месте в неудачное время? Или же мы всегда оказываемся там, где нам назначено быть, в тот единственный момент времени, когда нам дано там оказаться? Кто эти люди: неудачники с поломанной судьбой или избранные, которым необходимо всего лишь осознать собственную значимость и взаимосвязь? Очевидно, что это не совсем тот уровень проблем, с которыми традиционно сталкиваются герои и аудитория сериалов. Но для вселенной «Остаться в живых» осознание структурных связей становится вопросом витальным, если не фатальным. Выжить на Острове означает понять; картезианские «мыслю» и «существую» тут связаны не математическим знаком равенства, а буквально нейронными цепями.
(…)
Мифология
Трудно сказать, читал ли Джей Джей Абрамс рассказы Борхеса, но факт остается фактом: сценарий сериала буквально реализует все четыре борхесовских архетипа историй. Об укрепленном городе, который штурмуют и обороняют герои, о поиске, о возвращении, наконец, о самоубийстве бога (в завязке пятого сезона носитель духа Острова Джон Локк накидывает на свою шею петлю). При этом в горизонтальном сюжете идет непрерывная эскалация уровня конфликта по восходящей спирали - от битвы человека с дикой природой до противостояния бога-творца с богом-разрушителем. И каждый сезон поворачивает этот калейдоскопический метамиф под новым углом.
(…)
Психология
В «Остаться в живых» подкупает полное отсутствие привычной для эфирного телевидения боязни запутать зрителей и стопроцентная в них уверенность. АВС преподал другим телеканалам важный урок: выяснилось, аудитории можно и нужно доверять гораздо больше, чем принято думать. Если полагаться на ее интеллект, она и в самом деле начнет его проявлять, пусть этого и не требует традиционный сериальный формат. Скрестить между собой, условно говоря, «Спасателей Малибу», «Сумеречную зону» и «Теорию Большого взрыва» было смелой идеей. Никто из ее авторов - ни Деймон Линделоф, ни Джей Джей Абрамс - не верил, что АВС подпишется под научно-фантастической постановкой с сорока (!) главными героями и нестандартными квантовыми теориями в качестве двигателя сюжета. (…) Оказалось, что такой банальный инструмент, как флэшбэк, приобретает совершенно новое качество, если использовать его в течение доброй половины экранного времени. Прошлое героев перестает быть чем-то второстепенным и вспомогательным по отношению к событиям на Острове, превращаясь в самостоятельную драму с саспенсом и метасюжетом: не связывало ли этих людей что-то общее задолго до того, как они оказались на борту одного и того же рейса? А начиная с финала третьего сезона, «Остаться в живых» обогатил телевизионный язык совсем уже новаторским подходом к течению сюжетного времени: изумленные зрители вдруг увидели Джека и Кейт возвратившимися на Большую землю. Использование флэшфорвардов (в литературе этот обратный флэшбэку прием называется пролепсисом), разумеется, не ново. Им увлекались, в частности, режиссеры Нового Голливуда в конце 60-х («Беспечный ездок», «2001: Космическая одиссея», «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?»). Но задействовать его в рейтинговом сериале в качестве едва ли не главного повествовательного хода доселе не рисковал, кажется, никто.
Заметим, что способность единовременно видеть прошлое, настоящее и будущее в традиционной культуре принято приписывать божественному началу. Однако создателям «Остаться в живых» успешно удается избегать комплекса демиургов. Они сознательно уходят от соблазна препарировать трепыхания героев с нейтральной отстраненностью энтомологов, наблюдающих, сможет ли муха летать с ампутированными крылышками. Кажется, что они не просто любят придуманных ими героев, а то и дело начинают относиться к ним, как к настоящим, реальным людям. Что их действительно интересуют мотивации выбора, который постоянно делают персонажи, словно бы у тех была собственная, независимая, свободная воля. Возможно, это побочный эффект сценарной сложности - примерно как чудо самозарождения жизни, возникающее в точке бифуркации неравновесной термодинамической системы. Впрочем, смелость проявляется не только в общефилософском, но и в производственном подходе к созданию сериала. Ведь эта уникальная лабильность в выборе сюжетных линий возможна только благодаря тому, что продюсеры сериала готовы идти на финансовые жертвы и держать под рукой практически весь актерский ансамбль. Это исключительная ситуация, тоже впервые опробованная в «Остаться в живых» и блистательно окупившаяся. Обилие доступных персонажей увеличивает число возможных сценарных взаимодействий на многие порядки: несколько десятков главных героев позволяют плести сюжет головокружительной сложности.
Принципиальное отличие «Остаться в живых» от «Твин Пикс» и «Секретных материалов», пожалуй, в том, что тут драма отношений героев с соседями по Острову и собственным прошлым для этих героев намного важней решения стратегической задачи (возвращения домой). Вообще, поразительно, насколько значительное место в этом, научно-фантастическом, по сути, проекте занимают отношения. В развязке почти каждого сценарного узла конспирологический или детективный аспект в итоге вытесняется психологическим, и теория заговора трогательно уступает место условной терапевтической кушетке (или просто постели). Более того: у каждой физической (и метафизической) инновации в сериале есть эмоциональная, личностная «проекция». Например, когда профессор Фарадей выясняет, что побочным эффектом путешествий с Острова и обратно становятся убийственные скачки во времени, то оказывается, что спастись можно, если в обоих мирах - прошлом и будущем - удастся найти «константу», якорь для мятущегося ума. Разумеется, лучшая кандидатура на роль подобной константы - любимый человек, который узнает твой голос в любом немыслимом будущем.