12 и 16
12
Мы идем по Елисейским полям. Вечер. Голова и ноги гудят. Загораются огни дорогих отелей. На столиках кафе, тянущихся бесконечной лентой по широким тротуарам, зажжены свечи, отражающиеся в бокалах, ведерках с шампанским, начищенных сотейниках и кусочках льда на блюдах с омарами. Мы с Сережей завороженно разглядываем сидящих за столиками людей. И тут Петя говорит: «Вот я все думаю, если в невесомости человека ударить кувалдой, ему же, наверное, не будет больно? Он просто изменит направление своего движения? Вот как если ударить по летящей мухе?»
Мы едем по Нормандии. Колеса нежно шуршат по российской мечте об асфальте. Но у Пети приступ патриотизма: «Чем эта трасса лучше дороги в Покровке? Вон, выбоина на дороге - в Покровке никогда такого нет! Подумаешь - внешняя разметка. В Замятино тоже есть внешняя разметка!» Тут все расхохотались. Ну да, внешняя разметка - прямо по грязи от коровника до сельпо.
Осенью мы ездили в Покровку. На обратной дороге Петя потребовал заехать в Замятино. Мы потряслись по кочкам и колдобинам. Никулино. Вообще никаких следов краски на дороге. Погорелово. Крошащийся асфальт. Замятино. Та же картина. Мы стали смеяться. «Ну, Петя, - сказал Серж, - можешь теперь написать письмо французскому правительству, чтобы они в Замятино дорогу поправили». И тут на обочине началась внешняя разметка!
Проглядывает список книг на лето. Доходит до «Робинзона Крузо». - «О, только не этот, который сшил себе толстовку из обезьяних хвостов!»
«…И вообще тебе надо тренироваться оставаться одному…» - «Я уже репетировал, как я остаюсь один, а вся Покровка репетировала пожарную тревогу!»
«Я, когда родился, посмотрел на папу и решил сразу быть ко всему готовым».
«Петя, - говорю я, вытаращив глаза. - Почему - у тебя - нос - в клее?» - «А, - машет рукой, - упал носом у тюбик». Убегает. Аня, которая видит, с каким видом я смотрю Пете вслед, меня утешает: «Не волнуйся, он просто высморкался в салфетку, которой я клей с подклеенной босоножки стирала!».
Проходит мимо книжного шкафа. «Маятник Фуко. Ничего себе имя и фамилия!»
Ответил на истории, что Ромула и Рема вскормила весьегонская волчица. Поставили три.
16
Кот мечтал завести себе узкие клетчатые брюки. Найти такие в магазинах оказалось затруднительно. Тогда Кот поступил решительно - прямо как Александр Македонский.
Открываю я дверь, а за дверью стоит Кот, одетый ниже пояса как балерун Большого театра - в обтягивающее трико. Клетчатое. Кончающееся задолго до ботинок. Уговорил учащуюся на два класса младше девочку Таню поменяться брюками. Незастегивающуюся ширинку прикрыл футболочкой. К сожалению, я не видела, в каком виде пришла домой Таня, которой Котские штаны должны были доходить до подмышек. И к счастью, я не знаю ее родителей.
«…И перед свадьбой тоже мыться не будешь?» - «Я вообще никогда не женюсь! А перед свадьбой месяц не буду мыться! Надо же жену проверить!»
«Нельзя столько кофе пить! Ты же сегодня вообще заснуть не сможешь!» - «Ага, а завтра проснусь мертвым!»
«И вообще я мечтаю заболеть менингитом». - «Плюнь двадцать раз!» Берет стоящую рядом хорошенькую картонную коробочку и подносит ко рту: «Тьфу, тьфу, тьфу…» - «Ну кончай!» - «Я сбился! Начну заново: тьфу, тьфу, тьфу…»
«Я отправляюсь к праотцам!» - сказал Кот и поехал к дедушке и бабушке.
Кот собирался идти на выпускной в своем обычном виде - неглаженой футболке и джинсах с заплатками. Вся члены семьи, включая дедушку и бабушку и исключая Петю, включились в эстафету по объяснению дитятке правил поведения. Компромисс выглядел так: Кот согласился пойти в брюках без заплаток и просидеть официальную часть в ковбойке. Когда его вызвали получать аттестат, мы могли убедиться, что он слово держит - брюки без заплаток и ковбойку не снял. Правда, расстегнул. Так что название группы «Vibrators», написанное на его футболке красными буквами, видно даже с задних рядов. Как и вилку, висящую на шнурочке у него на шее. И брюки он подвернул почти до колена. А под брюками у него - черные чулки в сеточку.
Кот проверяет Петину алгебру. Слышна возня и придушенный Петин шепот: «Я тебе покажу горькие корни!» - «Какие еще, - кричу, - у вас там корни?» - «Корень учения горек…» - тоном Тартюфа откликается Кот. «Ты, что ли, носитель плодов? Что-то я их не очень вижу!» - «А их все градом побило!»
Мы идем по Елисейским полям. Вечер. Голова и ноги гудят. Загораются огни дорогих отелей. На столиках кафе, тянущихся бесконечной лентой по широким тротуарам, зажжены свечи, отражающиеся в бокалах, ведерках с шампанским, начищенных сотейниках и кусочках льда на блюдах с омарами. Мы с Сережей завороженно разглядываем сидящих за столиками людей. И тут Петя говорит: «Вот я все думаю, если в невесомости человека ударить кувалдой, ему же, наверное, не будет больно? Он просто изменит направление своего движения? Вот как если ударить по летящей мухе?»
Мы едем по Нормандии. Колеса нежно шуршат по российской мечте об асфальте. Но у Пети приступ патриотизма: «Чем эта трасса лучше дороги в Покровке? Вон, выбоина на дороге - в Покровке никогда такого нет! Подумаешь - внешняя разметка. В Замятино тоже есть внешняя разметка!» Тут все расхохотались. Ну да, внешняя разметка - прямо по грязи от коровника до сельпо.
Осенью мы ездили в Покровку. На обратной дороге Петя потребовал заехать в Замятино. Мы потряслись по кочкам и колдобинам. Никулино. Вообще никаких следов краски на дороге. Погорелово. Крошащийся асфальт. Замятино. Та же картина. Мы стали смеяться. «Ну, Петя, - сказал Серж, - можешь теперь написать письмо французскому правительству, чтобы они в Замятино дорогу поправили». И тут на обочине началась внешняя разметка!
Проглядывает список книг на лето. Доходит до «Робинзона Крузо». - «О, только не этот, который сшил себе толстовку из обезьяних хвостов!»
«…И вообще тебе надо тренироваться оставаться одному…» - «Я уже репетировал, как я остаюсь один, а вся Покровка репетировала пожарную тревогу!»
«Я, когда родился, посмотрел на папу и решил сразу быть ко всему готовым».
«Петя, - говорю я, вытаращив глаза. - Почему - у тебя - нос - в клее?» - «А, - машет рукой, - упал носом у тюбик». Убегает. Аня, которая видит, с каким видом я смотрю Пете вслед, меня утешает: «Не волнуйся, он просто высморкался в салфетку, которой я клей с подклеенной босоножки стирала!».
Проходит мимо книжного шкафа. «Маятник Фуко. Ничего себе имя и фамилия!»
Ответил на истории, что Ромула и Рема вскормила весьегонская волчица. Поставили три.
16
Кот мечтал завести себе узкие клетчатые брюки. Найти такие в магазинах оказалось затруднительно. Тогда Кот поступил решительно - прямо как Александр Македонский.
Открываю я дверь, а за дверью стоит Кот, одетый ниже пояса как балерун Большого театра - в обтягивающее трико. Клетчатое. Кончающееся задолго до ботинок. Уговорил учащуюся на два класса младше девочку Таню поменяться брюками. Незастегивающуюся ширинку прикрыл футболочкой. К сожалению, я не видела, в каком виде пришла домой Таня, которой Котские штаны должны были доходить до подмышек. И к счастью, я не знаю ее родителей.
«…И перед свадьбой тоже мыться не будешь?» - «Я вообще никогда не женюсь! А перед свадьбой месяц не буду мыться! Надо же жену проверить!»
«Нельзя столько кофе пить! Ты же сегодня вообще заснуть не сможешь!» - «Ага, а завтра проснусь мертвым!»
«И вообще я мечтаю заболеть менингитом». - «Плюнь двадцать раз!» Берет стоящую рядом хорошенькую картонную коробочку и подносит ко рту: «Тьфу, тьфу, тьфу…» - «Ну кончай!» - «Я сбился! Начну заново: тьфу, тьфу, тьфу…»
«Я отправляюсь к праотцам!» - сказал Кот и поехал к дедушке и бабушке.
Кот собирался идти на выпускной в своем обычном виде - неглаженой футболке и джинсах с заплатками. Вся члены семьи, включая дедушку и бабушку и исключая Петю, включились в эстафету по объяснению дитятке правил поведения. Компромисс выглядел так: Кот согласился пойти в брюках без заплаток и просидеть официальную часть в ковбойке. Когда его вызвали получать аттестат, мы могли убедиться, что он слово держит - брюки без заплаток и ковбойку не снял. Правда, расстегнул. Так что название группы «Vibrators», написанное на его футболке красными буквами, видно даже с задних рядов. Как и вилку, висящую на шнурочке у него на шее. И брюки он подвернул почти до колена. А под брюками у него - черные чулки в сеточку.
Кот проверяет Петину алгебру. Слышна возня и придушенный Петин шепот: «Я тебе покажу горькие корни!» - «Какие еще, - кричу, - у вас там корни?» - «Корень учения горек…» - тоном Тартюфа откликается Кот. «Ты, что ли, носитель плодов? Что-то я их не очень вижу!» - «А их все градом побило!»