С Днем знаний
Единственный раз Первое сентября было праздником в нашей семье в первом классе. Папа тогда накупил цветов всем нашим шести ученикам, надел свой парадный френч с лаковыми ботинками и повел самую младшую с бантами за ручку в первый класс. Сам.
Успел.
Потом… Потом папа начал выступать против узурпации власти, и его начали чмырить. Показывать по телевизору и тыкать в него пальцем - вот он, враг, сволочь, предатель.
Эти передачи смотрели наши тогдашние знакомые. Некоторые из них начали повторять то, что говорили по телевизору.
И на следующее первое сентября папа повел дочку в школу, закрыв лицо кенгурухой. И стоя в стороне. Стараясь не выделяться. Привлекая как можно меньше внимания. Поцеловав дочку у забора.
Чтобы она поменьше отсвечивала рядом с папой.
Потому что папа боялся, что в его маленький комочек с бантиками начнут плевать. Толкать в спину. Обзывать. Унижать.
Папа же - враг и сволочь. Они видели это под телевизору. Их родители могут начать говорить об этом на кухнях. И произносить фамилии. А дети жестоки.
Мне кажется, тогда я начал понимать, как водили своих детей в школы люди, которым приказали нашивать на пальто желтую шестиугольную звезду.
Потом началась война, вся страна сошла с ума и бегала с глазами, залитыми пеленой величия и пеной на губах: Крыыыымнаааашшшшш!!!!
А папа стал бандеровцам, фашистом и хунтой.
Бывшие друзья-коллеги выпустили про папу кино, «Еще 17 друзей хунты» и показали его 31 августа.
И на следующий день папа понял, что в этот раз в школу с ребенком ему идти точно уже не надо. Не спасет даже кенгуруха и стояние у забора.
Последний раз я водил свою дочь в школу во втором или третьем классе.
Не крайний - уже последний.
Потому что потом папа уехал из страны и в следующий класс его дочь пошла вообще без него.
Потом она приехала к нему в Украину, где он думал что уже все, вот здесь начнется наша новая жизнь, все, вырвались, теперь все будет хорошо. Теперь я снова смогу ходить с ребенком по улицам и не бояться. Ни за себя, ни, главное, за него.
Но нет.
И следующие два года дочку в школу отводили - нет, даже уже и не мама.
Два автоматчика.
Два года моя дочь ездила в школу с двумя вооруженными мужчинами, которые привозили её из бункера к школьному подъезду, она шла в класс, потом она выходила из класса, её забирали у подъезда и увозили обратно в бункер. Её подруги шли на танцы, на качели, на Днепр, в МакДак - а она с двумя автоматчиками в бункер.
В этом году…
Вы знаете, мы привыкли. За маму не скажу - но у меня нарост уже с два пальца вырос.
Это больше не рвет душу.
Дочь не должна больше ассоциироваться с отцом - все, таковы правила.
По другому больше не будет.
Он не приведет её на урок, не будет знать, кто её друзья, ни разу не придет на классное собрание, не встретится с завучем. Кто родители этой девочки - школе тоже знать не обязательно. Её папу зовут выдуманным именем, он никак не принимает участия в жизни ученицы - что ж, не повезло ребенку, наверное, говно какое-то, алкоголик, ну да и черт с ним.
Я уже лет пять не знаю, как моя дочь ходит в школу. Кто у неё учителя, кто её друзья, с кем она общается, с кем она не дружит.
Эта часть её жизни вырвана из жизни моей.
И она успеет закончить школу прежде, чем эта ситуация устаканится.
Потому что папа теперь вообще террорист.
Он сейчас вообще сидит и думает, что в паспорте совершеннолетия у его ребенка, пожалуй, будет стоять другая фамилия.
Чтобы вообще никак не ассоциировалась. С отцом.
Ваш лидер Крымнебутерброд, ваши пляски с кокошниками, ваши борьбы за домик уточки - это все на поверхности. Это все очевидно. Мои дорогие россияне.
Но если вы думаете, что глядя на то, как вы ведете своих детей - с бантиками и цветами, счастливые - в школы Рейха, я радуюсь вместе с вами - вы не представляете, до каких глубин доходит «за что вы нас так не любите».
И это еще я.
Нам, в принципе, сильно повезло.
Моя дочь, слава богу, жива. И не ранена.
Её не откапывали под завалами в Зайцево.
И ей не надо доставать катетеры и перевязки.
И у моей дочери, слава богу, жив отец. Он не входит в число тех пятнадцати тысяч, чьи дети теперь идут в колоннах ветеранов с их портретами.
И я не крымский татарин. Чья Родина украдена. В который уже раз. Чей язык украден. Чья земля, история, идентичность, школа - снова украдены.
Чьи дети пойдут в школу, закончат её, вырастут, вступят в брак и родят детей - а их отцы все еще будут сидеть в тюрьме. Только вдумайтесь в это.
Но…
Ай, ладно.
С днем знаний.
Вас ждут удивительные открытия. Потом. Когда все снова рухнет. И вы с круглыми глазами будете говорить - но мы же не знали! Лично я никогда не поддерживал! В душе я всегда был против!
А пока - вы действительно не понимаете.
И не поймете.
Да, в общем-то, и не дай бог вашим детям.
В рамках проекта "Журналистика без посредников".
К сожалению, каждый раз я вынужден напоминать - за текст с двумя-тремя тысячами лайков и полутысячей репостов приходит всего несколько переводов. Возможно, каждый думает, что и без него уже неплохо перевели. Но нет. Голодные дети плачут, папка, дай макаронинку.
Так что, если кто считает, что свою писательскую жизнь я живу не зря, что мои тексты заставили задуматься, пересмотреть какие-то решения, принять их, взглянуть на мир по-новому, засмеяться, заплакать, сопереживать, улучшить свои навыки по критическому восприятию информации или иным способом были полезны, то все как всегда.
Не сдерживайте себя, братцы.
Приват-банк карта номер: 5363 5423 0856 3718
Либо просто кинуть на телефон
МТС: +7 915 237 41 78
Мегафон: +7 926 558 57 89
Карта "Приват" для переводов в евро: 5363 5423 0856 3775
BENEFICIARY: BABCHENKO ARKADIY, index 01001, Ukraine,city Kyiv,street Yevhena Sverstiuka,building 52,Housing V,flat 94
IBAN - UA093052990000026209745712640
ACCOUNT: 5363542308563775
BANK OF BENEFICIARY: PRIVATBANK, 1D HRUSHEVSKOHO STR., KYIV, 01001, UKRAINE
SWIFT CODE/BIC: PBANUA2X
CORRESPONDENT ACCOUNT: 400 8867004 01
INTERMEDIARY BANK: Commerzbank AG Frankfurt am Main Germany
SWIFT CODE/BIC: COBADEFF
Долларовая карта "Привата": 5363 5423 0856 3759
Для переводов из США:
INTERMEDIARY BANKJP MORGAN CHASE BANK
SWIFT: CHASUS33
ABA: 021000021