Ленин и письки
(Игорь Сидоров - "Воспоминание о Ленине (проросшее бревно)" - х.м. 62x42)
Старики рассказывают, что в древние времена Староверова звали Стасиком, более того, он даже откликался на это несколько обидное погоняло. В детском саду то и время говорили: "Стасик, быстро ешь вкусную морковную запеканку, Стасик, вынь руки из-под одеяла, а то заставим доедать недоеденную вкусную морковную запеканку". Вообще сад был важным элементом промытия мозгов: в красном углу висела икона "Ленин", на которую, кажется, дети обязаны были молиться перед завтраком, но этот факт всё же вызывает некоторые сомнения. Про Ленина воспитательница рассказывала, что тот был не совсем человек, за что его и убила одна тётенька. Стасик однажды спросил у мамы, не немкой ли была убийца Ленина (с национальной политикой в саду всё было в порядке), на что мама ответила: "Немкой? Нет, конечно. Она была... просто нехорошая тётенька. А я тебе купила коржик. С дыркой". Стасик сказал "Ура!", потому что коржики с дыркой были культовой вещью, причём редкие овальные ценились гораздо меньше обычных круглых. Не исключено, что круглые коржики с дыркой были делом рук специальных пекарей-вредителей, тайных поклонников секты Зигмунда Фрейда.
Как звали воспитательницу, Староверов не помнит сегодня, кажется, она была Марией Александровной. Или Ларисой. Да, Лариса Александровна, сокращённо L.A. Дама с инициалами города ангелов с конца шестидесятых носила высокую причёску, и Стасик думал, что L.A. никогда не моет голову, чтобы не разрушить вавилонскую башню на голове.
Однажды L.A. решила устроить очередную ленинскую мессу, разбавив канонический формат мирскими стихами:
-- Когда был Ленин маленький
С кудрявой головой,
Он тоже... тоже...
Похоже, вавилонская башня на голове повредила L.A. память:
-- Ленин... тоже... Дети, Ленин, как и вы, тоже любил игры. Тоже. Вы во что любите играть?
-- В больницу, - ответил Стасик.
-- Это хорошо. Помогать людям, лечить их болезни - это по-ленински, так держать!
-- Мы ничего не держим. Мы просто разглядываем у девочек письки.
В детском саду учили быть честными, и именно поэтому через минуту Стасик стоял в углу, а L.A. кричала в телефонную трубку: "Это мама Стасика Староверова? Срочно в сад! Ваш сын сказал такое..." А сын думал, что Ленин, конечно, не играл ни в какую больницу, сверхчеловека не волнуют женские письки, к Инессе Арманд не ходи.
Кроме идолопоклонничества, в саду учили и хорошим вещам - детскому снобизму, хвастовству, а мальчиков к тому же и основам мачизма. Когда недовольная мама одевала Стасика, тот не удержался и признался своему заклятому другу Серёжкерепину, что дома у Староверовых устроен гарем, совмещённый с кунсткамерой и музеем народной утвари, и, главное, намекнул на собственный макропенис и права доминантного самца. Итак, по порядку:
-- А у меня дома сто Василис Прекрасных [гарем], тыща Кащеев Бессмертных [кунсткамера], мильон Царь-колоколов [музей] и эта... Царь-пушка [ага, между ног].
-- Ну и не хвастайся! - Парировал Серёжкарепин - мальчик со слегка монгольскими глазами, большими мочками торчащих ушей, похожий на духовного отца бодхисаттв Манджушри, а с бодхисаттвами в то время спорить Староверов не решался.
Дома Стасика не очень ругали за клевету на Ленина. Папа справедливо решил: пусть сын лучше думает о женских письках, чем о мужских. Психотравмы, кажется, не случилось, что бы ни писал о похожих ситуациях австрийский мечтатель. Впрочем, как всем давно известно, доктора Фрейда придумали сидящие на барбитуратах и кокаине европейские интеллектуалы для того только, чтобы оправдать собственные анальные перверсии и заодно пролоббировать интересы производителей коржиков с дырками.