Дойти до иконы (автобиографическое) (архив за 20.06.2018)
27 лет назад судьба впервые забросила меня в Польшу. Дело было так: будучи студентом 2-го курса МАТИ, я летом слонялся без дела по Москве, поскольку всех моих друзей-дворовых хулиганов-товарищей забрали в армию, а я, после того, как меня не взяли в военное училище, а в институт гражданской авиации закрыли приём, ухитрился поступить в ВУЗ с военной кафедрой. Наша дворовая шайка-компания, наводившая ужас на шайки с соседних строгинских кварталов, развалилась. От нечего делать ездил на Арбат петь под гитару песни нашей дворовой группы и Виктора Цоя - зарабатывал себе на карманные расходы. В общем, слонялся без особого дела. А лето было хорошим, жарким...
Как-то летним июльским знойным днём посреди Строгино, где мы когда-то с цепями, кастетами и арматурой не на жизнь а на смерть сражались с заезжими тушинскими, щукинскими и прочими группировками, встречаю знакомого из соседней школы. Разговор такой:
- Привет, чего делаешь?
- Да ничего, а ты?
- В Польшу собираюсь...
- Да ты чо?! А как?!
- А поехали со мной на метро «Парк Культуры», там всех записывают, только паспорт возьми.
Я поехал на «Парк Культуры», записался. Мне говорят: "Тогда-то и тогда быть на Белорусском вокзале, поезд отправляется ровно в ..." Смотрю на календарь - времени остались сутки. Родители на юге на отдыхе. Пишу им письмо: "Мама и папа, я уехал в Польшу, вернусь в конце августа".
Денег нет. Чего делать? Порылся дома: взял родительские хохломские стаканы, старый утюг, командирские часы и еще всякого советского хлама. Собрал рюкзак в дорогу, и прощай СССР. На дворе был конец июля 1991 года... Причем уехал по советскому паспорту, никаких виз не было. Оказывается, тогда Папа Римский Иоанн Павел II пригласил паломников из СССР, исключительно молодёжь, в пельгжимку - паломничество к Ченстоховской иконе Божией Матери. Историю этой иконы описывать в данном посте нет смысла, это великая святыня поляков, но корни у неё не только апостольские, но и российские. Все желающие могут прочитать Википедию.
Так вот, едем мы на поезде, доезжаем до Бреста, потом нас пересаживают на польскую электричку и мы буквально друг на друге (электричка явно меньше поезда) едем прямиком до Варшавы. Приезжаем в столицу Польши, нас, русских, разделяют на небольшие группы и размещают по варшавским костёлам. Так я оказался в одном из костелов недалеко от ж/д вокзала и уже тогда построенного отеля "Мариотт" (спустя 6 лет, когда я первый раз поехал в Польшу после пельгжимки, я без труда нашел это место). Спим прямо в храме на полу на матах, кормят поляки нас исправно. Живем в столице где-то дней пять - за это время успеваем на варшавском рынке продать весь советский хлам, выручив несколько миллионов злотых. Правда, бутылка 1,5 литра газированной воды в пластике стоит 11 тысяч...
Потом начинается пельгжимка... Нам выдают фиолетовые значки с изображением Папы Римского. Идём колонной по Варшаве. По сторонам улиц нам машут жители столицы. Варшава ликует. Мы тоже. Потом Варшава кончается - шпарим пешком по шоссе. Целый день... Сначала летний зной и раскаленный асфальт. Потом начинается дождь. Не просто дождь, а тропический ливень. Поляки надевают полиэтиленовые дождевики. У нас, русских, естественно, зонты только у девушек, да и те не спасают. Что делать? Останавливаемся. Делаем завесу из простыней. Переодеваемся в плавки и купальники, одежду прячем в рюкзаки. Идём под дождём. Нас фотографируют и снимают на камеры. Мокрые, продрогшие, к вечеру приходим в какую-то польскую деревню. Только тут выясняется, что у нас не те значки: мы попали не в свой маршрут, фиолетовые ушли на 30 км. севернее... Надо возвращаться в Варшаву, а потом догонять. Тут мы испытали мини-апокалипсис: никто из нас не предполагал, что поездка в Польшу превратится в ежедневные пешие переходы под солнцем и дождём, что мы окажемся в чужой стране без знания языка и сможем рассчитывать лишь на принимающих нас в своих домах простых поляков, да на польских организаторов паломничества, у которых и так проблем целый ворох (в Польшу в 1991 году приехали паломники со всего мира, их разделили на колонны и интернациональные группы, двигавшиеся по нескольким маршрутам).
Полностью ухайдоканные, мы рухнули спать вповалку в одном из польских домов, а пожилая полячка отпаивала нас, русских, теплым парным молоком и горонцей хербатой (горячим чаем). Никогда не забуду польского гостеприимства. Что бы ни говорили про поляков, но мне посчастливилось тогда увидеть всю красоту польской души. Эту красоту я наблюдал во все дни пельгжимки в простых польских деревнях. Утром на следующий день, обогретые и высушенные, едем целый день на перекладных со своими фиолетовыми значками, сначала в Варшаву, потом до своего пункта назначения. Два-три человека из нашей группы тогда решили воспользоваться ситуацией, чтобы вернуться домой. Но для меня перспектива познакомиться изнутри с другой страной была гораздо ценнее трудностей.
Поздно вечером приползаем в наш лагерь: нас сорок русских, двести поляков и двадцать французов. Мы ещё не знали этих людей, но они, поляки и французы, нас, пропавших, и мы их, встречали как родных. Так лагерь нашей группы сразу стал для нас кочевым домом на несколько недель. Пельгжимка началась. Потом было двадцать дней пути по Польше пешком (по 20-30 километров в день), ночлеги под открытым небом и в польских домах, споры с польскими ксендзами о православной вере (хоть и не был тогда воцерковленным, но свою веру защищал, как мог). Жители польских ухоженных деревень встречали нас-паломников с распростёртыми объятиями, кормили и поили, укладывали спать в своих домах. Мало-помалу я привык к польским шипящим согласным и стал различать слова, которые во многом оказались похожими на русские - польский язык вдруг раскрылся и языковой барьер сразу пропал.
Наконец мы дошли до Ченстохово, по дороге все передружились между собой, русские с французами, поляки с русскими и т.д. Попытки ксендзов перекрестить нас в католическую веру удались лишь частично - только двое из нашей группы, да и то из некрещеных, приняли крещение в Ченстохово. Впрочем, с одним из ксендзов я переписывался еще несколько лет - это была чисто дружеская мирская переписка. В Ченстохово к иконе не пошёл - слишком много было желающих (свыше миллиона человек). Я не знал тогда, что эта икона - моя личная Одигитрия (Путеводительница), что именно она меня и привела в Польшу к себе, что празднуется память этой иконы через 3 дня после моего Дня рождения... Я прошел пешком от Варшавы до Ченстохово свыше 300 км. по кривой, но до самой иконы в монастырь на Ясну Гору так и не дошел - надо было занимать место с вечера и ночевать в костёле. Хоть и не был тогда воцерковлённым, но не хотел оказаться на католической мессе, да и лень было сидеть всю ночь.
Пельгжимка закончилась, оставив яркие воспоминания на всю жизнь. И Польшу я полюбил. Полюбил за то, что простые поляки - очень набожный, трудолюбивый и добрый народ. Католическая вера выковала особый польский менталитет, отличающийся от русского, но через веру всегда можно найти ключ к сердцу поляка.
Потом была обратная дорога вместе с прикупленными на польские миллионы заграничными шмотками, электроникой и подарками для родных - тогдашний предел мечтаний советских граждан. Тогда вся страна мечтала жить, как на Западе... Только в СССР я вернуться уже не смог - так получилось, что я уехал из него навсегда...
Вернулся домой - дома путч. На Тушинском поле развернута Кантемировская танковая дивизия, где школьником был на стрельбах. Кругом военные патрули. На улицах БТР-ы. СССР рухнул. Никогда бы не подумал, что и в моей жизни произойдёт крутой разворот и судьба меня (москвича в 12-15 поколении) занесёт в Калининград, Польшу буду посещать несколько раз в год, а Белорусский вокзал станет родным (всегда, когда приезжаю на него, будь то аэроэкспресс из Шереметьево, или поезд из Калининграда, кланяюсь крестам и куполам старообрядческой церкви, стоящей на вокзальной площади, где крестил своих детей).
Так пельгжимка к Ченстоховской иконе, словно железнодорожная стрелка, переключила мою жизнь. Не прошло и 3-х лет, как я по случайному стечению обстоятельств переехал в Калининград и бросил родную Москву. В прошлом году спустя 26 лет два раза проездом снова был в Ченстохово, но к иконе не пошел - не было времени, правда купил себе и в кабинете повесил. В тот же год знакомые привезли нам еще одну Ченстоховскую - повесил дома в одной из комнат. Она появилась в моей жизни помимо моей воли, икона, с которой я связан своим рождением, это настоящее чудо, я считаю. И каждый из вас, не сомневаюсь, сможет найти в своей жизни такие же чудеса. Надо только внимательно посмотреть в свою жизнь.
Она рядом, она совсем недалеко. Путеводительница. Одигитрия. Чувствую, что надо мне до неё дойти. Зовёт меня к себе. Кличет. Даже поляки друзья-знакомые тянут.
Когда-нибудь дойду.