Семья Арсеньевых и японский святой ч.2
Семья Арсеньевых и японский святой ч.1
Вывеска японского консульства в Кенигсберге
В конце августа 1940 года Сугихара навсегда покинул Каунас. Он не был наказан своим начальством из Министерства иностранных дел за немыслимое неповиновение. Его по-прежнему ценили, как выдающегося дипломата и специалиста по «русским делам». Нужда в Сугихаре как в разведчике перевешивала раздражение от этого непонятного инцидента в Каунасе. Сугихара был назначен консулом в Прагу, оккупированную Германией бывшую столицу Чехословакии. Здесь также проживало множество русских эмигрантов, бывших белогвардейцев. Здесь действовала православная церковь во главе с будущим святым мучеником епископом Чешским и Моравско-Силезским Гораздом. Здесь была привычная для Сугихары ещё с времен жизни в Харбине среда. Забрал он с собой и поручика Лешека Дашкевича («Рыбу»). Сотрудничество японцев с польской разведкой продолжалось.
Продолжалась и политическая игра Японии с Германией. 27 сентября 1940 года между Германией, Италией и Японией был заключен так называемый Берлинский пакт (Пакт трех держав). Он предусматривал разграничение зон влияния между странами Оси при установлении нового мирового порядка. Германии и Италии предназначалась ведущая роль в Европе, а Японской империи - в Азии. Пакт учитывал также право договаривающихся сторон иметь свои собственные отношения с Советским Союзом. Первоначально казалось, что это было в интересах Германии, которая уже имела серьёзное экономическое и военно-техническое сотрудничество с Советским Союзом и Договор о ненападении. Но и Япония уже выстраивала свою особую политику по отношению с СССР.
Пользуясь предоставленным Берлинским пактом правом, Япония 13 апреля 1941 года подписала с Советским Союзом Пакт о нейтралитете. Вот это уже было крайне негативно воспринято в Германии и Италии, так как терялся союзник в готовящейся войне с СССР. Япония развязала себе руки в разработке плана войны за Великую Восточную Азию против США, Голландии и Великобритании. Да, она ещё в сентябре 1939 года приняла решение направить свою экспансию на юг. Предотвращение конфликта с СССР было теперь в интересах Японии, так как воевать на два фронта она не хотела. Но на Дальнем Востоке Советский Союз продолжал держать мощную военную группировку. Поэтому война Германии с Советским Союзом была для Японии в принципе очень выгодна, так как она привела бы к переброске значительной части советских войск с Дальнего Востока на запад. Японские дипломаты продолжали вести разведывательную работу в Европе, пытаясь выяснить подлинные намерения Германии, скрываемые и от врагов, и от союзников. В какой-то момент времени в японском МИДе появилась идея открытия консульства в Кенигсберге, в ближайшем к советской границе крупном германском городе. Лучшей кандидатурой на пост консула был Тиунэ Сугихара.
Здание бывшего японского консульства в Кенигсберге
Он прибыл в Кенигсберг в марте 1941 года. Видимых потребностей в открытии японского консульства в этом городе не было. Японские граждане, чью безопасность в иностранном государстве должно гарантировать консульство, в Кенигсберге отсутствовали. У местных жителей отсутствовала потребность в японских визах. Германские власти понимали, что в Кенигсберге открылся легальный разведывательный центр, но были вынуждены терпеть его, так как рассчитывали на участие Японии в войне против СССР. Неужели они забыли, что в 1939 году Япония так же рассчитывала на Германию во время войны на Халкин-Голе? Вальтер Шелленберг в своих мемуарах, кстати, указывал, что Рихард Зорге, поставлявший информацию не только советской разведке, но и германской, сообщил в Берлин оценку общего положения, согласно которой он считал вступление Японии в Пакт трех держав всего лишь политической манипуляцией, не имеющей для Германии никакого реального военного значения. После нападения Германии на СССР он также указал на то, что Япония ни при каких обстоятельствах не нарушит пакт о ненападении, заключенный с Советским Союзом. Зорге также утверждал, что Япония направит свою экспансию на юг. Всё сбылось…
Но в 1941 году Япония должна была убедиться, что Советский Союз будет связан войной с Германией. Для этого, в частности, и было открыто консульство в Кенигсберге. Сугихара привёз с собой в Кенигсберг всё того же Лешека Дашкевича («Рыбу»). Учтём, что к весне 1941 года немцы знали о Сугихаре достаточно много. Они прекрасно понимали, что перед ними - опытный разведчик. Они прекрасно знали все подробности об истории с визами для евреев. Они прекрасно знали, что Сугихара сотрудничает с польской разведкой. Кстати, в мемуарах Вальтера Шелленберга много строк посвящено именно связям японских дипломатических представительств в Европе с польской агентурой.
Гауляйтер и обер-президент Восточной Пруссии Эрих Кох демонстративно избегал общения с Сугихарой, хотя по своему служебному положению обязан был встретиться с ним сразу после приезда японского консула в Кенигсберг. Причины столь открытого проявления неприязни понятны, если вспомнить, что позднее правление Коха на оккупированной территории Советской Украины привело к смерти более 4 миллионов советских граждан (включая евреев). Эрик Кох лишь на несколько минут посетил японское консульство в день его официального открытия.
В таких условиях вести разведывательную деятельность на территории Восточной Пруссии японскому консулу было трудно. Сугихаре требовались новые связи, новые люди, новые лица. И вот здесь мы снова должны вспомнить, что Сугихара был православным христианином, что он со времен учёбы и службы в Харбине он имел очень хорошие отношения с русскими белогвардейцами, знал в совершенстве русский язык. Итак, на кого он мог опереться в Кенигсберге в своей работе? Немцы исключались практически на все 100%. Оставались русские, православные, бывшие белогвардейцы. Выбор был невелик. Всем требованиям удовлетворял Юрий Сергеевич Арсеньев, брат профессора Кенигсбергского университета Николая Арсеньева, русский, православный и бывший белогвардеец. Он и был принят на работу в японское консульство в качестве технического секретаря.
Николай Сергеевич Арсеньев
Как состоялось знакомство? На семью Арсеньевых Сугихара вышел сразу по приезде в Кенигсберг. Профессор Кенигсбергского университета Николай Сергеевич Арсеньев за неимением постоянного священника возглавлял православную общину Кенигсберга. Он вёл учет прихожан, поддерживал с ними постоянную связь, организовывал проведение богослужений. Примерно раз в месяц в съёмном помещении Лебенихтской гимназии богослужение проводилось приезжим священником. Обычно это был отец Александр Аваев из Эккерсдорфа (Войново). Сугихара с семьёй приехал в Кенигсберг во время Великого поста. Пасху православные праздновали 20 апреля. Период Великого поста и Пасхальных праздников - самое лучшее время для личного знакомства с Николаем Арсеньевым и его родными. Понятен и интерес Арсеньевых к японскому консулу, внезапно оказавшемуся православным христианином. Следует учесть и то, что отец братьев Арсеньевых (в Кенигсберге тогда жили Николай, Василий и Юрий Арсеньевы) был видным российским дипломатом. Точек соприкосновения нашлось очень много. Для себя можно особо отметить, что хорошо знакомые с миром дипломатов братья Арсеньевы наверняка прекрасно понимали, что Сугихара, как любой другой дипломат, выполняет разведывательную миссию.
Свои служебные обязанности Сугихара выполнял добросовестно. В статье «Праведник народов мира Чиуне Сугихара», опубликованной в журнале «Новая и новейшая история», №5 за 2014 год, Илья Альтман ссылается на отчаянные рапорты начальника полиции Восточной Пруссии в Берлин о японском дипломате, который разъезжает по всей провинции, фиксирует перемещение войск, отмечает факты эвакуации детей из пограничных районов. Начальник полиции призывает отозвать японского консула.
Сугихара тем временем отправляет из Кенигсберга в Токио донесения. Так, 9 мая 1941 года он впервые утверждает, что война Германии и СССР неизбежна. 29 мая он докладывает о создании при Кёнигсбергском университете и штабе 1-го военного округа курсов по изучению русского языка. От кого Сугихара мог узнать о курсах по изучению русского языка, созданных при университете? Мог узнать напрямую от профессора Кенигсбергского университета Николая Арсеньева. Общались они довольно часто. Мог, конечно, узнать от Юрия Арсеньева, технического секретаря японского консульства. Но тот, в свою очередь, узнал об этом от брата.
Сугихара во время поездки в приграничные районы Восточной Пруссии. Второй справа - поручик Лешек Дашкевич («Рыба»)
В начале июня Сугихара сообщает в Токио: «30 мая мною замечено, что между всеми пунктами восточнее Кёнигсберга проведен полевой телефон. Вдоль шоссейной дороги между Тильзитом и Эйдткуненом (ныне соответственно город Советск и поселок Чернышевское Нестеровского городского округа Калининградской области) поспешно возводятся площадки для установки тяжелых пулеметов и мортир. На главных улицах в Тильзите насыпаны кучи песка, кроме того на всех площадях внутри города и даже в узких переулках стоит большое число автомобилей. Все это наводит на мысль о начале войны». Наконец Сугихара назвал точную дату начала войны.
В японском Министерстве иностранных дел была своеобразная практика: дипломатические представители этой страны поддерживали зашифрованную телеграфную связь не только со своим МИДом, но и с дипломатическими представительствами в других странах. В соответствие с этой практикой Сугихара дублировал свои телеграфные сообщения об обстановке в Восточной Пруссии в посольство Японии в Москве. Как сейчас известно, советская разведка перехватывала и расшифровывала эти телеграммы. Информация Сугихары из Кёнигсберга о дате начала войны так же, как и сообщения из Токио Рихарда Зорге, была в распоряжении советской разведки. Увы, этой информацией не смогли правильно воспользоваться…
Японскому же руководству передаваемая Сугихарой в Токио информация помогала определиться с дальнейшими действиями в условиях мировой войны. Выше уже говорилось, что после августа 1939 года Япония выбрала южное направление для своей экспансии. Сейчас японское руководство терпеливо ожидало нападения Германии на СССР. Движение на юг можно было начинать тогда, когда Советский Союз будет надёжно связан войной в Европе. 22 июня 1941 года Германия напала на СССР. Гитлер вполне серьёзно ожидал от Японии начала боевых действий против СССР на Дальнем Востоке. Но их не было… Рихард Зорге сообщил германской разведке, что Япония ни при каких обстоятельствах не нарушит пакта о ненападении, заключенного с Россией. Эту информацию боялись доложить Гитлеру. Вальтер Шелленберг в своих мемуарах отмечает: «Зорге вел шпионскую деятельность в широком масштабе не только против японцев, но и против Германии в пользу Советской России. В частности, он выдал русским срок нападения Германии на Россию, а также сообщил им о том, что Япония не вступит в войну против России. Это позволило России высвободить свои сибирские дивизии и бросить их на Западный фронт против Германии».
Сугихара тем временем сообщает в Токио всё, что может узнать о реальной ситуации на советско-германском фронте. Германская пропаганда утверждала, что Красная армия разбита и бежит, что Москва скоро будет взята. Соответственно, Гитлер настойчиво требовал от Японии вступить в войну, чтобы успеть к разделу «русского пирога». Но действительность отличалась от германской пропаганды. Несмотря на ужасные потери, Красная армия упорно сопротивлялась, война явно затягивалась. По сравнению с другими японскими дипломатическими представителями Сугихара оказался в наиболее выгодном положении в смысле добычи объективной информации. Восточная Пруссия была плацдармом для нападения на СССР. Сюда поступили первые партии военнопленных, сюда прибыли с фронта первые партии раненых. Ценнейшая информация могла поступать от местных русских, в первую очередь - от семьи Арсеньевых. Николай Сергеевич Арсеньев был взят переводчиком в Вермахт и осенью уже был под Ленинградом. Его брат Юрий, как мы помним, работал в японском посольстве техническим секретарём. Через него Сугихара мог узнавать то, чего не сообщала официальная германская пропаганда. Например, он мог узнать то, что доверительно писал Николай Арсеньев из-под Ленинграда своим родным. Вермахт завяз в жестоких боях. Блицкриг сорвался.
Сугихара с семьёй на ступенях японского консульства в Кенигсберге
Вальтер Шелленберг написал в своих мемуарах: «С начала осени 1941 года наши отношения с Японией стали неопределенными. Гитлер уже несколько раз высказывал Гиммлеру жалобы на то, что министерство иностранных дел не в состоянии дать ясную информацию о позиции Японии, в особенности касательно американо-японских переговоров. Риббентроп, говорил он, тоже, видимо, вряд ли может сделать это, так как японский министр иностранных дел и его заместитель с начала сентября 1941 года отказываются сообщать какие-либо сведения германскому послу в Токио о ходе вышеупомянутых переговоров. Гитлер был раздосадован этим оскорбительным поведением члена тройственного союза и уже учитывал возможность того, что Япония вообще хочет остаться нейтральной. <…> все попытки Риббентропа оказать давление на Японию с тем, чтобы вовлечь ее в войну против Советского Союза, закончились неудачей». Наконец, 7 декабря 1941 года японцы напали на… американский флот в Перл-Харборе. Войны Японии против СССР Гитлер так и не дождался.
Занятый разведывательной деятельностью, Сугихара не забывал и о консульских обязанностях - несколько кёнигсбергских евреев получили у него визы, позволившие им покинуть город. Деятельность Сугихары в Кенигсберге привела к настойчивому желанию германских властей от него избавиться. Речь шла об объявлении его персоной нон грата. В конце концов японский МИД решил перевести его в Румынию, что и было сделано в 1942 году. Отметим, что Юрий Сергеевич Арсеньев продолжил работать в японском консульстве. Он выполнял обязанности технического секретаря консульства до конца 1944 года, когда семья Арсеньевых окончательно покинула Кенигсберг и переехала в западную часть Германии. Известно, что Польское правительство, находившееся в годы Второй мировой войны в Лондоне, предоставило Николаю Сергеевичу Арсеньеву почётный паспорт. Очевидно, польские паспорта получили и другие члены семьи Арсеньевых, в частности, его брат Юрий. Это обстоятельство имело очень большое значение в их судьбах. После капитуляции Германии англо-американская оккупационная администрация не выдавала СССР лиц, имевших гражданство довоенной Польши. Им разрешалось оставаться в английской, французской или американской зонах оккупации, а затем переезжать в любую страну, куда пустят. Уже в мае 1945 года Николай Арсеньев со своим польским паспортом вполне легально перебрался в Париж. Таким образом, наличие паспортов Польши решило многие проблемы семьи Арсеньевых, сохранило их свободу, а возможно - и жизни.
Каким образом Арсеньевы могли получить польские паспорта? Между Германией и Великобританией шла война, Кенигсберг и Лондон разделяла линия фронта. Но из изложенного выше становится понятно, что Николай Арсеньев мог довольно просто связаться с родными и знакомыми, проживавшими в Великобритании, используя японские дипломатические каналы и польскую агентурную сеть. Даже после отъезда Сугихары в Румынию Юрий Арсеньев продолжал работать в японском консульстве. Покидая Кенигсберг, Сугихара передал новому японскому консулу все свои связи, а также поручил ему заботу о старосте православного прихода и членах его семьи. Связь с Лондоном осуществлялась элементарно просто. Письма переправлялись с дипломатической почтой из Кенигсберга через Берлин в нейтральный Стокгольм, где передавались прямо в польское дипломатическое представительство. Польские дипломаты переправляли корреспонденцию в Лондон, где пребывало польское правительство «в изгнании». Обратно почта из Лондона поступала тем же путём. Вальтер Шелленберг в своих мемуарах посвятил несколько строк описанию методов работы японского посланника в Стокгольме Онодеры, «одной из ключевых фигур японской разведки в Европе». Агенты Шелленберга выяснили, что официальным сотрудником японской миссии в Стокгольме является бывший польский офицер, работающий одновременно и на польскую, и на советскую разведки! Этому поляку разведывательная информация поставлялась прямо из Берлина. Сам японский посланник Онодера, по утверждению Шелленберга, «…имел обыкновение в буквальном смысле слова вести меновую торговлю поступающей к нему информацией, уже проанализированной японскими разведывательными центрами в Виши, Риме или Белграде,» с советской и английской разведками. Но, вернёмся к судьбе Тиунэ Сугихары…
Румыния была союзным Германии государством и участвовала в войне против антигитлеровской коалиции, прежде всего против Советского Союза. Во главе государства находился кондукэтор (аналог фюрера или дуче) Ион Антонеску. При этом подавляющее большинство населения было православным. Одного этого факта достаточно, чтобы понять причину назначения в Румынию именно Сугихары. Здесь он мог легко завязать нужные знакомства и добывать информацию для японского МИДа и о ситуации в Восточной Европе, и о ситуации на советско-германском фронте, где сражались три румынские армии. В 1943 году Сугихара получил повышение в должности, а в 1944 году был награжден японским орденом Священного сокровища 5-й степени. Можно понимать, что деятельность Сугихары оценивалась начальством как успешная, а разведывательная информация, собираемая им - как ценная.
В 1944 году вырисовалось поражение Румынии в войне против СССР. В конце августа король Михай I произвел государственный переворот. Антонеску был арестован, военные действия против СССР, Великобритании и США были прекращены. В дальнейшем Румыния вела боевые действия уже против своей бывшей союзницы Германии. В биографии Сугихары обычно указывается, что он с семьёй был помещен в фильтрационный лагерь и вернулся в Японию только в 1947 году. Подробности пребывания в лагере неизвестны. Также непонятно, на основании чего Сугихара был лишен свободы. Советский Союз в 1944 году войны с Японией не вёл и поддерживал нормальные дипломатические отношения. Так, после взятия Красной армией Кенигсберга был обнаружен уцелевший во время штурма города японский консул Ода Тораносуке, сменивший Сугихару в 1942 году. Никто его в плен не брал. В целости и сохранности и со всеми почестями японского дипломата доставили в Японию.
Представляется, что Сугихару лишили свободы не советские, а румынские власти. Румыния вовремя изменила Германии в августе 1944 года. С этого момента румынская армия стала вместе с советскими войсками сражаться против германской армии, а 4 марта 1945 года Румыния объявила войну Японии. Практических последствий это объявление войны не имело. После нападения Японии на Перл-Харбор польское правительство в изгнании, находящееся в Лондоне, также объявило 11 декабря 1941 года войну Японии. Премьер-министр Японии Хидэки Тодзио прокомментировал данный факт следующим образом: «Объявления войны от Польши категорически не принимаем, поскольку это было сделано исключительно под давлением правительства Великобритании». Японские дипломаты в Европе продолжили плодотворное взаимовыгодное сотрудничество с польской разведывательной сетью. В 1957 году кто-то вспомнил, что Польша находится в состоянии войны с Японией, и правительства обеих стран официально прекратили это состояние войны. То же произошло и с румынским объявлением войны. Великобритании и Соединенным Штатам, которые реально воевали против Японии, было приятно, а практического смысла это деяние не имело. Однако японского консула Сугихару с семьёй румынские власти ограничили в свободе перемещения. Через некоторое время после поражения Японии в войне их отпустили домой. Добираться до родины Сугихаре пришлось через территорию Советского Союза всё по той же Транссибирской магистрали. В Японию он вернулся только в 1947 году.
Икона святого праведного Тиунэ Сугихара
Капитулировавшей Японией заправляли США. Японский МИД был сокращен на 90 процентов. Сугихара также был уволен по сокращению штатов и некоторое время перебивался случайными заработками. Благодаря совершенному знанию русского языка он получил работу в представительстве торговой компании в Москве, где и жил с 1960 по 1975 гг. В это время сменил имя и фамилию на Семпо Сугивара, чтобы в нём не узнали бывшего заместителя министра иностранных дел Маньчжоу-го. В 1960-х годах поляки начали поиск некого японского дипломата, спасшего в 1939 году несколько сот польских военнослужащих. Искали его и спасенные им бывшие еврейские беженцы, один из которых стал даже министром в правительстве Израиля. Но Тиунэ Сугихара в Японии не было. Случайно в 1968 году Сугихару нашел в Москве один из спасённых им евреев, израильский дипломат Йошуа Нишри. С этого момента начинается мировая известность бывшего консула. В 1985 году Сугихаре было присвоено почётное звание Праведника мира. Сугихара и члены его семьи также получили постоянное гражданство Израиля. Сугихара умер 31 июля 1986 года у себя дома в Фудзисаве. И, если в Израиле к тому времени его деятельность получила огласку, то в Японии он был практически неизвестен. Только во время похорон, на которых присутствовали посол Израиля и множество евреев с разных стран мира, японцы узнали о его подвиге. Сегодня Тиунэ Сугихара является одним из наиболее известных в мире японцев и почитается как местночтимый святой Японской Православной церкви, в лике праведных. Для нас интересен период его деятельности в Кенигсберге в качестве главы японского консульства. Православный святой жил и работал в Кенигсберге в 1941-1942 гг. С ним была близко знакома семья Арсеньевых, проживавшая тогда в Кенигсберге. Время было жестокое. Однако православные христиане, Арсеньевы, Тиунэ Сугихара и многие иные старались жить по воле Божией, старались выполнять двуединую заповедь о любви к Богу и любви к ближнему. Несмотря на мировую войну между странами, народами и идеологиями они смогли сохранить в себе образ Божий, смогли сохранить человечность. Поэтому нам так дороги так непохожие внешне, но единые в духе люди: русский профессор Кенигсбергского университета Николай Арсеньев и японский консул Тиунэ Сугихара, праведник мира и святой Японской православной церкви.
Автор: протоиерей Георгий Бирюков
Впервые опубликовано в журнале «Берега» №6 (36), 2019 год.
Вывеска японского консульства в Кенигсберге
В конце августа 1940 года Сугихара навсегда покинул Каунас. Он не был наказан своим начальством из Министерства иностранных дел за немыслимое неповиновение. Его по-прежнему ценили, как выдающегося дипломата и специалиста по «русским делам». Нужда в Сугихаре как в разведчике перевешивала раздражение от этого непонятного инцидента в Каунасе. Сугихара был назначен консулом в Прагу, оккупированную Германией бывшую столицу Чехословакии. Здесь также проживало множество русских эмигрантов, бывших белогвардейцев. Здесь действовала православная церковь во главе с будущим святым мучеником епископом Чешским и Моравско-Силезским Гораздом. Здесь была привычная для Сугихары ещё с времен жизни в Харбине среда. Забрал он с собой и поручика Лешека Дашкевича («Рыбу»). Сотрудничество японцев с польской разведкой продолжалось.
Продолжалась и политическая игра Японии с Германией. 27 сентября 1940 года между Германией, Италией и Японией был заключен так называемый Берлинский пакт (Пакт трех держав). Он предусматривал разграничение зон влияния между странами Оси при установлении нового мирового порядка. Германии и Италии предназначалась ведущая роль в Европе, а Японской империи - в Азии. Пакт учитывал также право договаривающихся сторон иметь свои собственные отношения с Советским Союзом. Первоначально казалось, что это было в интересах Германии, которая уже имела серьёзное экономическое и военно-техническое сотрудничество с Советским Союзом и Договор о ненападении. Но и Япония уже выстраивала свою особую политику по отношению с СССР.
Пользуясь предоставленным Берлинским пактом правом, Япония 13 апреля 1941 года подписала с Советским Союзом Пакт о нейтралитете. Вот это уже было крайне негативно воспринято в Германии и Италии, так как терялся союзник в готовящейся войне с СССР. Япония развязала себе руки в разработке плана войны за Великую Восточную Азию против США, Голландии и Великобритании. Да, она ещё в сентябре 1939 года приняла решение направить свою экспансию на юг. Предотвращение конфликта с СССР было теперь в интересах Японии, так как воевать на два фронта она не хотела. Но на Дальнем Востоке Советский Союз продолжал держать мощную военную группировку. Поэтому война Германии с Советским Союзом была для Японии в принципе очень выгодна, так как она привела бы к переброске значительной части советских войск с Дальнего Востока на запад. Японские дипломаты продолжали вести разведывательную работу в Европе, пытаясь выяснить подлинные намерения Германии, скрываемые и от врагов, и от союзников. В какой-то момент времени в японском МИДе появилась идея открытия консульства в Кенигсберге, в ближайшем к советской границе крупном германском городе. Лучшей кандидатурой на пост консула был Тиунэ Сугихара.
Здание бывшего японского консульства в Кенигсберге
Он прибыл в Кенигсберг в марте 1941 года. Видимых потребностей в открытии японского консульства в этом городе не было. Японские граждане, чью безопасность в иностранном государстве должно гарантировать консульство, в Кенигсберге отсутствовали. У местных жителей отсутствовала потребность в японских визах. Германские власти понимали, что в Кенигсберге открылся легальный разведывательный центр, но были вынуждены терпеть его, так как рассчитывали на участие Японии в войне против СССР. Неужели они забыли, что в 1939 году Япония так же рассчитывала на Германию во время войны на Халкин-Голе? Вальтер Шелленберг в своих мемуарах, кстати, указывал, что Рихард Зорге, поставлявший информацию не только советской разведке, но и германской, сообщил в Берлин оценку общего положения, согласно которой он считал вступление Японии в Пакт трех держав всего лишь политической манипуляцией, не имеющей для Германии никакого реального военного значения. После нападения Германии на СССР он также указал на то, что Япония ни при каких обстоятельствах не нарушит пакт о ненападении, заключенный с Советским Союзом. Зорге также утверждал, что Япония направит свою экспансию на юг. Всё сбылось…
Но в 1941 году Япония должна была убедиться, что Советский Союз будет связан войной с Германией. Для этого, в частности, и было открыто консульство в Кенигсберге. Сугихара привёз с собой в Кенигсберг всё того же Лешека Дашкевича («Рыбу»). Учтём, что к весне 1941 года немцы знали о Сугихаре достаточно много. Они прекрасно понимали, что перед ними - опытный разведчик. Они прекрасно знали все подробности об истории с визами для евреев. Они прекрасно знали, что Сугихара сотрудничает с польской разведкой. Кстати, в мемуарах Вальтера Шелленберга много строк посвящено именно связям японских дипломатических представительств в Европе с польской агентурой.
Гауляйтер и обер-президент Восточной Пруссии Эрих Кох демонстративно избегал общения с Сугихарой, хотя по своему служебному положению обязан был встретиться с ним сразу после приезда японского консула в Кенигсберг. Причины столь открытого проявления неприязни понятны, если вспомнить, что позднее правление Коха на оккупированной территории Советской Украины привело к смерти более 4 миллионов советских граждан (включая евреев). Эрик Кох лишь на несколько минут посетил японское консульство в день его официального открытия.
В таких условиях вести разведывательную деятельность на территории Восточной Пруссии японскому консулу было трудно. Сугихаре требовались новые связи, новые люди, новые лица. И вот здесь мы снова должны вспомнить, что Сугихара был православным христианином, что он со времен учёбы и службы в Харбине он имел очень хорошие отношения с русскими белогвардейцами, знал в совершенстве русский язык. Итак, на кого он мог опереться в Кенигсберге в своей работе? Немцы исключались практически на все 100%. Оставались русские, православные, бывшие белогвардейцы. Выбор был невелик. Всем требованиям удовлетворял Юрий Сергеевич Арсеньев, брат профессора Кенигсбергского университета Николая Арсеньева, русский, православный и бывший белогвардеец. Он и был принят на работу в японское консульство в качестве технического секретаря.
Николай Сергеевич Арсеньев
Как состоялось знакомство? На семью Арсеньевых Сугихара вышел сразу по приезде в Кенигсберг. Профессор Кенигсбергского университета Николай Сергеевич Арсеньев за неимением постоянного священника возглавлял православную общину Кенигсберга. Он вёл учет прихожан, поддерживал с ними постоянную связь, организовывал проведение богослужений. Примерно раз в месяц в съёмном помещении Лебенихтской гимназии богослужение проводилось приезжим священником. Обычно это был отец Александр Аваев из Эккерсдорфа (Войново). Сугихара с семьёй приехал в Кенигсберг во время Великого поста. Пасху православные праздновали 20 апреля. Период Великого поста и Пасхальных праздников - самое лучшее время для личного знакомства с Николаем Арсеньевым и его родными. Понятен и интерес Арсеньевых к японскому консулу, внезапно оказавшемуся православным христианином. Следует учесть и то, что отец братьев Арсеньевых (в Кенигсберге тогда жили Николай, Василий и Юрий Арсеньевы) был видным российским дипломатом. Точек соприкосновения нашлось очень много. Для себя можно особо отметить, что хорошо знакомые с миром дипломатов братья Арсеньевы наверняка прекрасно понимали, что Сугихара, как любой другой дипломат, выполняет разведывательную миссию.
Свои служебные обязанности Сугихара выполнял добросовестно. В статье «Праведник народов мира Чиуне Сугихара», опубликованной в журнале «Новая и новейшая история», №5 за 2014 год, Илья Альтман ссылается на отчаянные рапорты начальника полиции Восточной Пруссии в Берлин о японском дипломате, который разъезжает по всей провинции, фиксирует перемещение войск, отмечает факты эвакуации детей из пограничных районов. Начальник полиции призывает отозвать японского консула.
Сугихара тем временем отправляет из Кенигсберга в Токио донесения. Так, 9 мая 1941 года он впервые утверждает, что война Германии и СССР неизбежна. 29 мая он докладывает о создании при Кёнигсбергском университете и штабе 1-го военного округа курсов по изучению русского языка. От кого Сугихара мог узнать о курсах по изучению русского языка, созданных при университете? Мог узнать напрямую от профессора Кенигсбергского университета Николая Арсеньева. Общались они довольно часто. Мог, конечно, узнать от Юрия Арсеньева, технического секретаря японского консульства. Но тот, в свою очередь, узнал об этом от брата.
Сугихара во время поездки в приграничные районы Восточной Пруссии. Второй справа - поручик Лешек Дашкевич («Рыба»)
В начале июня Сугихара сообщает в Токио: «30 мая мною замечено, что между всеми пунктами восточнее Кёнигсберга проведен полевой телефон. Вдоль шоссейной дороги между Тильзитом и Эйдткуненом (ныне соответственно город Советск и поселок Чернышевское Нестеровского городского округа Калининградской области) поспешно возводятся площадки для установки тяжелых пулеметов и мортир. На главных улицах в Тильзите насыпаны кучи песка, кроме того на всех площадях внутри города и даже в узких переулках стоит большое число автомобилей. Все это наводит на мысль о начале войны». Наконец Сугихара назвал точную дату начала войны.
В японском Министерстве иностранных дел была своеобразная практика: дипломатические представители этой страны поддерживали зашифрованную телеграфную связь не только со своим МИДом, но и с дипломатическими представительствами в других странах. В соответствие с этой практикой Сугихара дублировал свои телеграфные сообщения об обстановке в Восточной Пруссии в посольство Японии в Москве. Как сейчас известно, советская разведка перехватывала и расшифровывала эти телеграммы. Информация Сугихары из Кёнигсберга о дате начала войны так же, как и сообщения из Токио Рихарда Зорге, была в распоряжении советской разведки. Увы, этой информацией не смогли правильно воспользоваться…
Японскому же руководству передаваемая Сугихарой в Токио информация помогала определиться с дальнейшими действиями в условиях мировой войны. Выше уже говорилось, что после августа 1939 года Япония выбрала южное направление для своей экспансии. Сейчас японское руководство терпеливо ожидало нападения Германии на СССР. Движение на юг можно было начинать тогда, когда Советский Союз будет надёжно связан войной в Европе. 22 июня 1941 года Германия напала на СССР. Гитлер вполне серьёзно ожидал от Японии начала боевых действий против СССР на Дальнем Востоке. Но их не было… Рихард Зорге сообщил германской разведке, что Япония ни при каких обстоятельствах не нарушит пакта о ненападении, заключенного с Россией. Эту информацию боялись доложить Гитлеру. Вальтер Шелленберг в своих мемуарах отмечает: «Зорге вел шпионскую деятельность в широком масштабе не только против японцев, но и против Германии в пользу Советской России. В частности, он выдал русским срок нападения Германии на Россию, а также сообщил им о том, что Япония не вступит в войну против России. Это позволило России высвободить свои сибирские дивизии и бросить их на Западный фронт против Германии».
Сугихара тем временем сообщает в Токио всё, что может узнать о реальной ситуации на советско-германском фронте. Германская пропаганда утверждала, что Красная армия разбита и бежит, что Москва скоро будет взята. Соответственно, Гитлер настойчиво требовал от Японии вступить в войну, чтобы успеть к разделу «русского пирога». Но действительность отличалась от германской пропаганды. Несмотря на ужасные потери, Красная армия упорно сопротивлялась, война явно затягивалась. По сравнению с другими японскими дипломатическими представителями Сугихара оказался в наиболее выгодном положении в смысле добычи объективной информации. Восточная Пруссия была плацдармом для нападения на СССР. Сюда поступили первые партии военнопленных, сюда прибыли с фронта первые партии раненых. Ценнейшая информация могла поступать от местных русских, в первую очередь - от семьи Арсеньевых. Николай Сергеевич Арсеньев был взят переводчиком в Вермахт и осенью уже был под Ленинградом. Его брат Юрий, как мы помним, работал в японском посольстве техническим секретарём. Через него Сугихара мог узнавать то, чего не сообщала официальная германская пропаганда. Например, он мог узнать то, что доверительно писал Николай Арсеньев из-под Ленинграда своим родным. Вермахт завяз в жестоких боях. Блицкриг сорвался.
Сугихара с семьёй на ступенях японского консульства в Кенигсберге
Вальтер Шелленберг написал в своих мемуарах: «С начала осени 1941 года наши отношения с Японией стали неопределенными. Гитлер уже несколько раз высказывал Гиммлеру жалобы на то, что министерство иностранных дел не в состоянии дать ясную информацию о позиции Японии, в особенности касательно американо-японских переговоров. Риббентроп, говорил он, тоже, видимо, вряд ли может сделать это, так как японский министр иностранных дел и его заместитель с начала сентября 1941 года отказываются сообщать какие-либо сведения германскому послу в Токио о ходе вышеупомянутых переговоров. Гитлер был раздосадован этим оскорбительным поведением члена тройственного союза и уже учитывал возможность того, что Япония вообще хочет остаться нейтральной. <…> все попытки Риббентропа оказать давление на Японию с тем, чтобы вовлечь ее в войну против Советского Союза, закончились неудачей». Наконец, 7 декабря 1941 года японцы напали на… американский флот в Перл-Харборе. Войны Японии против СССР Гитлер так и не дождался.
Занятый разведывательной деятельностью, Сугихара не забывал и о консульских обязанностях - несколько кёнигсбергских евреев получили у него визы, позволившие им покинуть город. Деятельность Сугихары в Кенигсберге привела к настойчивому желанию германских властей от него избавиться. Речь шла об объявлении его персоной нон грата. В конце концов японский МИД решил перевести его в Румынию, что и было сделано в 1942 году. Отметим, что Юрий Сергеевич Арсеньев продолжил работать в японском консульстве. Он выполнял обязанности технического секретаря консульства до конца 1944 года, когда семья Арсеньевых окончательно покинула Кенигсберг и переехала в западную часть Германии. Известно, что Польское правительство, находившееся в годы Второй мировой войны в Лондоне, предоставило Николаю Сергеевичу Арсеньеву почётный паспорт. Очевидно, польские паспорта получили и другие члены семьи Арсеньевых, в частности, его брат Юрий. Это обстоятельство имело очень большое значение в их судьбах. После капитуляции Германии англо-американская оккупационная администрация не выдавала СССР лиц, имевших гражданство довоенной Польши. Им разрешалось оставаться в английской, французской или американской зонах оккупации, а затем переезжать в любую страну, куда пустят. Уже в мае 1945 года Николай Арсеньев со своим польским паспортом вполне легально перебрался в Париж. Таким образом, наличие паспортов Польши решило многие проблемы семьи Арсеньевых, сохранило их свободу, а возможно - и жизни.
Каким образом Арсеньевы могли получить польские паспорта? Между Германией и Великобританией шла война, Кенигсберг и Лондон разделяла линия фронта. Но из изложенного выше становится понятно, что Николай Арсеньев мог довольно просто связаться с родными и знакомыми, проживавшими в Великобритании, используя японские дипломатические каналы и польскую агентурную сеть. Даже после отъезда Сугихары в Румынию Юрий Арсеньев продолжал работать в японском консульстве. Покидая Кенигсберг, Сугихара передал новому японскому консулу все свои связи, а также поручил ему заботу о старосте православного прихода и членах его семьи. Связь с Лондоном осуществлялась элементарно просто. Письма переправлялись с дипломатической почтой из Кенигсберга через Берлин в нейтральный Стокгольм, где передавались прямо в польское дипломатическое представительство. Польские дипломаты переправляли корреспонденцию в Лондон, где пребывало польское правительство «в изгнании». Обратно почта из Лондона поступала тем же путём. Вальтер Шелленберг в своих мемуарах посвятил несколько строк описанию методов работы японского посланника в Стокгольме Онодеры, «одной из ключевых фигур японской разведки в Европе». Агенты Шелленберга выяснили, что официальным сотрудником японской миссии в Стокгольме является бывший польский офицер, работающий одновременно и на польскую, и на советскую разведки! Этому поляку разведывательная информация поставлялась прямо из Берлина. Сам японский посланник Онодера, по утверждению Шелленберга, «…имел обыкновение в буквальном смысле слова вести меновую торговлю поступающей к нему информацией, уже проанализированной японскими разведывательными центрами в Виши, Риме или Белграде,» с советской и английской разведками. Но, вернёмся к судьбе Тиунэ Сугихары…
Румыния была союзным Германии государством и участвовала в войне против антигитлеровской коалиции, прежде всего против Советского Союза. Во главе государства находился кондукэтор (аналог фюрера или дуче) Ион Антонеску. При этом подавляющее большинство населения было православным. Одного этого факта достаточно, чтобы понять причину назначения в Румынию именно Сугихары. Здесь он мог легко завязать нужные знакомства и добывать информацию для японского МИДа и о ситуации в Восточной Европе, и о ситуации на советско-германском фронте, где сражались три румынские армии. В 1943 году Сугихара получил повышение в должности, а в 1944 году был награжден японским орденом Священного сокровища 5-й степени. Можно понимать, что деятельность Сугихары оценивалась начальством как успешная, а разведывательная информация, собираемая им - как ценная.
В 1944 году вырисовалось поражение Румынии в войне против СССР. В конце августа король Михай I произвел государственный переворот. Антонеску был арестован, военные действия против СССР, Великобритании и США были прекращены. В дальнейшем Румыния вела боевые действия уже против своей бывшей союзницы Германии. В биографии Сугихары обычно указывается, что он с семьёй был помещен в фильтрационный лагерь и вернулся в Японию только в 1947 году. Подробности пребывания в лагере неизвестны. Также непонятно, на основании чего Сугихара был лишен свободы. Советский Союз в 1944 году войны с Японией не вёл и поддерживал нормальные дипломатические отношения. Так, после взятия Красной армией Кенигсберга был обнаружен уцелевший во время штурма города японский консул Ода Тораносуке, сменивший Сугихару в 1942 году. Никто его в плен не брал. В целости и сохранности и со всеми почестями японского дипломата доставили в Японию.
Представляется, что Сугихару лишили свободы не советские, а румынские власти. Румыния вовремя изменила Германии в августе 1944 года. С этого момента румынская армия стала вместе с советскими войсками сражаться против германской армии, а 4 марта 1945 года Румыния объявила войну Японии. Практических последствий это объявление войны не имело. После нападения Японии на Перл-Харбор польское правительство в изгнании, находящееся в Лондоне, также объявило 11 декабря 1941 года войну Японии. Премьер-министр Японии Хидэки Тодзио прокомментировал данный факт следующим образом: «Объявления войны от Польши категорически не принимаем, поскольку это было сделано исключительно под давлением правительства Великобритании». Японские дипломаты в Европе продолжили плодотворное взаимовыгодное сотрудничество с польской разведывательной сетью. В 1957 году кто-то вспомнил, что Польша находится в состоянии войны с Японией, и правительства обеих стран официально прекратили это состояние войны. То же произошло и с румынским объявлением войны. Великобритании и Соединенным Штатам, которые реально воевали против Японии, было приятно, а практического смысла это деяние не имело. Однако японского консула Сугихару с семьёй румынские власти ограничили в свободе перемещения. Через некоторое время после поражения Японии в войне их отпустили домой. Добираться до родины Сугихаре пришлось через территорию Советского Союза всё по той же Транссибирской магистрали. В Японию он вернулся только в 1947 году.
Икона святого праведного Тиунэ Сугихара
Капитулировавшей Японией заправляли США. Японский МИД был сокращен на 90 процентов. Сугихара также был уволен по сокращению штатов и некоторое время перебивался случайными заработками. Благодаря совершенному знанию русского языка он получил работу в представительстве торговой компании в Москве, где и жил с 1960 по 1975 гг. В это время сменил имя и фамилию на Семпо Сугивара, чтобы в нём не узнали бывшего заместителя министра иностранных дел Маньчжоу-го. В 1960-х годах поляки начали поиск некого японского дипломата, спасшего в 1939 году несколько сот польских военнослужащих. Искали его и спасенные им бывшие еврейские беженцы, один из которых стал даже министром в правительстве Израиля. Но Тиунэ Сугихара в Японии не было. Случайно в 1968 году Сугихару нашел в Москве один из спасённых им евреев, израильский дипломат Йошуа Нишри. С этого момента начинается мировая известность бывшего консула. В 1985 году Сугихаре было присвоено почётное звание Праведника мира. Сугихара и члены его семьи также получили постоянное гражданство Израиля. Сугихара умер 31 июля 1986 года у себя дома в Фудзисаве. И, если в Израиле к тому времени его деятельность получила огласку, то в Японии он был практически неизвестен. Только во время похорон, на которых присутствовали посол Израиля и множество евреев с разных стран мира, японцы узнали о его подвиге. Сегодня Тиунэ Сугихара является одним из наиболее известных в мире японцев и почитается как местночтимый святой Японской Православной церкви, в лике праведных. Для нас интересен период его деятельности в Кенигсберге в качестве главы японского консульства. Православный святой жил и работал в Кенигсберге в 1941-1942 гг. С ним была близко знакома семья Арсеньевых, проживавшая тогда в Кенигсберге. Время было жестокое. Однако православные христиане, Арсеньевы, Тиунэ Сугихара и многие иные старались жить по воле Божией, старались выполнять двуединую заповедь о любви к Богу и любви к ближнему. Несмотря на мировую войну между странами, народами и идеологиями они смогли сохранить в себе образ Божий, смогли сохранить человечность. Поэтому нам так дороги так непохожие внешне, но единые в духе люди: русский профессор Кенигсбергского университета Николай Арсеньев и японский консул Тиунэ Сугихара, праведник мира и святой Японской православной церкви.
Автор: протоиерей Георгий Бирюков
Впервые опубликовано в журнале «Берега» №6 (36), 2019 год.