Калининградская область - это русский край, это наша исконная земля! (1 часть)
О том, как в Калининградской области обстоит дело с объектами культурного наследия, о борьбе с черными копателями, о войне историков и иностранном влиянии на социально-культурную ситуацию рассказывает руководитель регионального отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры Михаил Черенков.
- Ваша оценка, в каком состоянии находятся памятники истории и культуры в области? Назовите наиболее проблемные объекты.
- В целом можно сказать, что в Калининградской области состояние памятников истории и культуры является удовлетворительным. Это в целом. Теперь давайте рассмотрим их по группам.
Начнем с памятников археологии. Их на учёте стоит около 200, включая выявленные. В реальности их может быть намного больше. Конечно у нас здесь не Древний Рим и не Месопотамия с их грандиозными объектами, у нас это городища и могильники, которые сегодня можно разглядеть лишь по рельефу местности. Это города древних пруссов, балтов, варягов, древних индоевропейцев. Но они не менее ценны. Здесь проблема в том, что в последние десятилетия археология, как наука, находится в состоянии прислуги бизнеса. Археологов вызывают туда, где надо что-то построить и провести так называемые спасательные работы. Эти работы предполагают исчезновение объекта археологии. Научных исследований практически не проводится. Есть «придворные» археологи, с которыми работает бюджет, и которые получают немалые суммы за спасение (уничтожение) объектов, и есть неугодные археологи, которые также надеются получить финансирование из бюджета. Вы слышали, чтобы когда-нибудь правительство области выделило деньги на научную работу в сфере археологии на территории Калининградской области? Вы знаете, что в БФУ, где преподаётся археология, и где ежегодно получают астрономические вливания из бюджета, на раскопки выделяются мизерные суммы? А это так. Но тогда о каком развитии науки в этом случае может идти речь?
При этом путь находок из раскопов крайне сложно отследить. Информация в открытом доступе отсутствует. Тот же Калининградский историко-художественый музей не имеет открытого электронного каталога фондов. Пусть там тысячи объектов, но ведь археологи сдают отчёты. Сейчас они выполняются в электронном виде, что мешает вносить все эти предметы в открытую электронную базу? В результате нет никаких гарантий, что все находки поступают в фонды музеев, а не попадают на европейские аукционы.
Это что касается науки. Теперь о том, как у нас относятся к памятникам археологии. Многие помнят, как реконструировали федеральную трассу А229 на Москву и недалеко от Калининграда на ней были обнаружены объекты археологии. Там проведены спасательные работы - после этих работ от памятников археологии не осталось и следа. Это наш подход. Это проблема организации работ на федеральные средства, когда любая задержка и изменение проекта влечёт санкции в виде прекращения финансирования. Я не говорю о том, что данные объекты археологии обязательно нужно было сохранить. Может, и нет. Но я говорю о том, что альтернативы не существует де-факто. Этот подход нужно менять. Но это не региональный уровень. Хотя у нас есть облдума, она может инициировать соответствующие законопроекты.
Еще пример. Вспомним, как проводились раскопки на фундаментах Королевского замка. Огромным трудом нам удалось всю эту вакханалию со спасательными работами остановить. Пришлось подать заявление в прокуратуру. А ведь там работали уважаемые люди, и замыкалось это всё на Институт археологии РАН. Но тут уже другая проблема - личное желание тогдашнего губернатора что-то с этой землёй сделать, чтобы ввести её в коммерческий оборот. А ведь данная площадка - это историческое ядро Калининграда. Или, как у нас любят говорить «страдальцы по неметчине», - «сердце города». Так вот это историческое сердце у нас просто пытались выковырять экскаватором. А ведь там древний культурный слой и его исследовать нужно несколько лет. Кто мешает создать экспедицию и аккуратно там всё руками раскопать? Что мы знаем о пруссах? Да практически ничего - немцы их успешно ассимилировали. Но замок стоит на фундаментах крепости пруссов, что под ней - мы вообще не знаем.
Поэтому вопрос большой, почему у нас такое отношение на государственном уровне к археологии. Фундаменты Королевского замка могут таить под собой массу открытий. Здесь может работать международная экспедиция. А инфоповоды от её работы могут значительно повысить рейтинг региона в ленте новостей. Вспомним, как уничтожили древние фундаменты Кенигсберга при строительстве гостиницы «Ластадие», а ведь там тоже был причастен Институт археологии РАН, и никто не добился изменения проекта и сохранения этих артефактов. Мы получили гостиницу, но мы потеряли следы истории. К сожалению, во властных структурах у людей пока плохо обстоит дело с понятийным аппаратом о несоизмеримой стоимости данных объектов. Пока у нас считают, что следы истории ничего не стоят. И такая же позиция у бизнеса. А ведь если бы инвестор гостиницы изменил проект, сделав возможность для показа фундаментов древнего города, от этого бы выиграли все, и он в первую очередь.
Теперь о том, что у нас на региональном уровне много говорят о привлечении туристов. Вот, пожалуйста, есть 200 объектов археологии, к ним есть подъездные пути? Оборудованы площадки? Они очищены от растительности? Есть информационные щиты? Кто-то следит ежегодно за их состоянием, чтобы там не копали черные археологи? Этого ничего нет. У нас эта работа не ведётся. Простой пример - древнее городище рядом с кардиоцентром в Родниках. Сейчас это холм, поросший деревьями, по кадастровой карте на нём выделена земля под ресторан армянской кухни. Сама территория городища разделена на два участка. Он вроде есть, этот древний город, стоит на учёте, но ни в какой туристический оборот он не введён. Список можно продолжать, древние городища - это удивительные объекты, но на них не оборудован доступ и их потенциал никак не используется сейчас.
Поэтому в целом по археологии можно сказать, что да, учёт ведётся, но требуется развитие археологии как науки, контроль за находками и вовлечение этих объектов в сферу туризма.
Теперь о памятниках архитектуры. Учитывая специфику нашего региона у нас их достаточно много. Больше одной тысячи. В основном это здания немецкого периода истории различной степени сохранности. Здесь также перечень далеко не полный, но чтобы придать объекту статус памятника, необходимо пройти соответствующую процедуру, включающую историко-культурную экспертизу. Эта работа постоянно ведётся. При этом стоит учитывать, что специалистов в области сохранения объектов культурного наследия крайне мало. И это не только у нас такая ситуация - их крайне мало в масштабах всей страны. Если вы зайдёте на сайт службы государственной охраны объектов культурного наследия Калининградской области, то увидите, что в штате этой службы всего 7 человек. Эти 7 человек должны проконтролировать полторы тысячи памятников, находящихся в области. По 200 на каждого. Это невозможно. Но они эту работу выполняют, и надо сказать, что они каким-то образом с ней справляются. В муниципалитетах еще хуже, поскольку там таких специалистов зачастую вообще нет. Во многих муниципалитетах области эту работу выполняет сотрудник администрации, на котором еще дополнительно висит масса совершенно другой работы. Это может быть замглавы, а может начальник отдела культуры.
То есть мы должны понять, что сохранение памятников архитектуры - это не только обязанность этих людей. Они не смогут физически проконтролировать то, если мы с вами начнём эти памятники уничтожать. А ведь они массово уничтожались в советский период истории, когда строители коммунизма разрушали все основы старого мира. В немецких кирхах они сделали колхозные склады и коровники. А в 2010 году кирхи отдали Русской Православной Церкви, и теперь некоторые деятели, пытавшиеся оспорить данное решение, требуют, чтобы Церковь за год их все восстановила. Но ведь их 70 лет разрушали! И разрушали не только власти, а жители области. Ведь замок Бранденбург XIII века растащили на кирпичи жители посёлка Ушаково. Стоит просто приехать и посмотреть, из чего они построили свои сараи. Поэтому нужно понимать, что сохранение объектов культурного наследия - дело каждого. И это прямо записано в федеральном законе под номером 73, сохранять памятники - конституционная обязанность каждого. Просто у нас многие на свои обязанности плевать хотели…
Еще о проблемах в этой сфере. Сейчас реставрацией памятников занимается в основном государство. То есть рынок реставрации - это по большей части государственные контракты. Получение лицензии на реставрацию - крайне сложный и весьма непрозрачный процесс. Это придумали в Министерстве культуры РФ давно, и никто пока этот порядок не изменил. Нынешний министр не придумал ничего лучше, как заставить все организации переоформить лицензии. Раньше они выдавались бессрочно. Для чего это сделано - непонятно. Но этим, я считаю, должны заняться следователи. Раньше соответствующие фирмы за оформление такой лицензии брали миллион рублей, а сейчас цена только выросла. Где оседают эти деньги - вопрос к правоохранительным органам, но пора это всё отменять. Поэтому сейчас существуют просто организации с лицензией. Они могут под соответствующий контракт набирать бригаду гастарбайтеров и заниматься реставрацией. Мне это приходилось наблюдать, когда реставрировали одну из кирх по программе ФЦП «Культура России» по государственному контракту. Дело в том, что по благословению архиепископа Калининградского и Балтийского Серафима я занимаюсь включением объектов епархии в эту программу с 2012 года и соответствующим их сопровождением. Реставрационные расценки выше строительных в разы, поэтому реставрация - очень дорогое удовольствие. Мало того, процесс её согласования и сопровождения сложнее строительства. Поэтому сейчас любой, кто захочет отреставрировать принадлежащий ему памятник архитектуры, будет вынужден заплатить огромные средства. И не факт, что эту реставрацию сделают хорошо.
Еще проблема. В регионе отсутствует бюджет на восстановление памятников архитектуры. То есть что-то говорят на эту тему, обещают, недавно на кирху в Славске даже конкурс провели, но раньше в области существовала программа, которая предполагала ежегодное выделение средств. Пусть небольших, но на постоянной основе. Если бы такая программа существовала сейчас, хотя бы в размере 50 миллионов в год, то очень многое можно было бы сделать. Ту же крышу замка Георгенбург починить, или еще что. Каждый год. Но сейчас у нас служба госохраннаследия - это, по сути, сапожник без сапог. У них нет денег на реставрацию.
Так что проблем хватает: реставраторов нет, лицензии дороги, расценки высоки, памятников много, желающих их реставрировать мало, денег нет. Чтобы что-то изменить, нужно, чтобы было много реставраторов, чтобы были дешевые лицензии, были снижены расценки и существовала региональная программа. Тогда появится рынок реставраторов в России и в области, и процесс пойдёт. Но при нынешней ситуации можно сказать, что у нас всё не так уж и плохо.
Есть еще один вид памятников, который нужно рассмотреть. Это воинские мемориалы. У нас на территории области есть воинские захоронения нескольких войн. Многие из них являются объектами культурного наследия. Первая - это памятники солдатам Красной армии. Они находятся в хорошем состоянии, поскольку каждый год к 9 мая проводится проверка их сохранности, выполняются работы по благоустройству. Впрочем, и здесь есть проблемные точки - в советское время укрупнение захоронений проводилось не всегда досконально. Кое-где это сделали только на бумаге, а останки бойцов остались лежать там, где и были.
Помимо этого в области отсутствуют мемориалы на местах некоторых концлагерей. Так, в районе города Нестерова в 1941-1942 годах находился лагерь для советских военнопленных, попавших в котлы 1941 года. Это была просто территория, огороженная колючей проволокой. Никаких бараков - люди находились на улице под дождём и снегом. Там погибло несколько тысяч человек. Никто этот концлагерь не искал и не хочет и искать. В советское время сохранять память об этом лагере было зазорным. Ведь речь шла о катастрофе Красной армии в 1941-м году. Но сейчас стоило бы напомнить об отношении нацистов к советским военнопленным, а тем более «Колям из Уренгоя» об этом рассказать. Но некоторые деятели из общественного совета при службе госохраннаследия считают, что это надо забыть, что лагеря не было и искать его не надо. Так что сейчас статьи и письма в прокуратуру пишет только православный священник из Нестерова Георгий Бирюков, который считает, что лагерь нужно найти поставить там памятник. Это что касается советских мемориалов. При всех этих недостатках ситуация с ними вполне удовлетворительна, чего не скажешь о воинских мемориалах других эпох.
Теперь о самом главном, самом проблемном и самом наболевшем. Наша область имеет очень богатую русскую военную историю. Несмотря на то, что здесь долго хозяйничали немцы, русская армия оставила здесь много следов, которые вошли в учебники истории. Это и Семилетняя война, и Русско-прусско-французская 1806-1807 годов, и Первая мировая. В войне с Наполеоном наша армия совершила на территории области два чуда, первое - это кровавая ничья в сражении при Прейсиш-Эйлау, которое по числу убитых стало крупнейшим на тот момент истории, второе чудо - это то, как наша армия выбралась из ловушки Наполеона под Фридландом. Кстати, именно благодаря доблести русского солдата в этих двух сражениях в России появилась награда Георгиевский крест. Можно без всякого преувеличения сказать, что Калининградская область, Багратионовск и Правдинск - это родина этой славной государственной награды. Чем не бренд для региона? Но если мы захотим посетить поля ратной славы при Прейсиш-Эйлау и Фридланде, то что мы там увидим? Разруху в Багратионовске, пустырь на поле сражения, по которому проходит заброшенная железная дорога. Кстати, здесь мы отброшены в прошлый век - в Багратионовск поезд больше не ходит.
Пруссаки через сто лет после битвы поставили на поле сражения при Прейсиш-Эйлау памятник своему корпусу. На нём есть барельеф командующего русской армией Леонтия Беннигсена. Надпись на памятнике гласит: «Славной памяти Лестока, Дирика и их братьев по оружию». Под братьями по оружию понимаются русские, которые совершили чудо на поле сражения при Прейсиш-Эйлау, пока прусский корпус шел к месту битвы. В советское время, чтобы спасти памятник от уничтожения, его поставили на учёт как «Памятник-обелиск Славы русского оружия». Сегодня это даёт повод некоторым деятелям утверждать, что у нас с увековечением подвига русского солдата, павшего в сражении при Прейсиш-Эйлау всё в порядке. Что, дескать, прусским памятником проблема закрыта. Это в корне неверный подход. Подобная ситуация и в Правдинске. Там нет памятника солдатам Павловского полка и генералу Мазовскому.
Ситуация с воинскими захоронениями плачевна. В Багратионовске по сути огромная территория в центре города - большая братская могила. Сейчас это заброшенный пустырь. Французские туристы пробираются сквозь сорняки, чтобы добраться до места гибели их корпуса Ожеро. Памятные знаки русским полкам на поле боя и смотровые площадки отсутствуют. Кирха, с которой Наполеон смотрел за сражением, которая изображена на всех исторических гравюрах, и у которой русские солдаты чуть не взяли его в плен - превращена в советское время в «объект наблюдения за подземными шпионами», а проще - изуродована до неузнаваемости. А ведь это наша история, на которой нужно воспитывать наших детей. Правда, сейчас есть надежда на то, что процесс сдвинется с мёртвой точки, поскольку решением проблемы заинтересовалось общество «Двуглавый Орёл» во главе с Константином Валерьевичем Малафеевым и Леонидом Петровичем Решетниковым и крупный предприниматель, а также советник губернатора Андрей Юрьевич Горохов.
Калининградская область - это русский край, это наша исконная земля! (2 часть)
SM-News