Бор и Гейзенберг.
Телеканалы Discavery и Viasat History продолжают пополнять мою копилку удивительных историй. Новая история которую я узнал повествует об одном из эпизодов в создании ядерного оружия и связана с именами величайших физиков прошлого столетия, нобелевскими лауреатами Бором и Гейзенбергом. Не думаю что она широко известна (я дожил до 42 лет не разу о ней не слышав). Однако романтическая история эта заставляет задуматься о роли ученых в реальном, а не вымышленном ими мире. Если на нашей планете еще не перевелись окончательно Шекспиры и Пушкины, то история эта обязательно попадет в поле их зрения и обогатит мировую литературу сюжетом не уступающему "Отелло" или "Моцарт и Сальери". Я же уделю этой истории совсем чуть-чуть места, что бы сетевое чтение не стало обременительным...
Нильс Бор недавно получивший нобелевку разъезжал по Европе и читал лекции об устройстве атома. Заехал и в Германию, где в одном из многочисленных университетов учился Гейзенберг. Надо сказать, что Бор был удивительным экспериментатором и отвратительным лектором. Мало того, что он изъяснялся на дикой смеси английского, немецкого и датского языков, так он еще и говорил тихо, а помимо этого еще сидючи за столом прикрывал рот рукой, чем усугублял ситуацию до невозможности. Но с другой стороны он на тот момент был живой легендой, и на его лекциях всегда был аншлаг. И вот посреди одной такой лекции один дерзкий никому не известный мальчишка по фамилии Гейзенберг прерывает великого профессора словами "А вот здесь вы, профессор, соврамши. А у нас в Германии не любят этого". По-моему, это стоило бы назвать хамством, но профессор пригласил дерзеца обсудить его идеи после лекции. Гейзенберг был в большей мере математиком, чем Бор (оно и понятно немец против датчанина), поэтому раскатал теорию нобелевского лауреата по цыфиркам, а потом скатал обратно. Нильс пригласил Вернера работать к себе в Данию. Они сдружились, просто не разлей вода. На работу - с работы - в отпуск на лыжах покататься... Короче если бы они не были женаты, я бы предположил в их отношениях больше, чем просто дружбу.
Несколько лет плодотворной работы и дружбы позволили им находиться на острие науки, поставить несколько удивительных экспериментов, совершить ряд открытий, уточнить модель атома. На носу была добыча энергии из атома. Но тут Гейзенбергу предложили место профессора в Лейпцигском университете. И конечно он не смог отказаться. Тут и для него нобелевка подоспела, Бор с жаром и радостью поздравлял друга в письмах.
Но тут власть в Германии перешла в руки нацистов. "Еврейская физика" стала не угодна. Эйнштейну и компании пришлось в срочном порядке делать ноги. Гейзенбергу же ничего не грозило. Он был стопроцентным арийцем. Вот тут и появился первый холодок между Нильсом и Вернером. "Невозможно жить в Германии и оставаться приличным человеком" - писал датский еврей Бор (что поделать на тот момент каждый должен был себя самоидентифицировать либо по национальному признаку, либо по классовому, времена такие были). А Гейзенбергу в это время (хоть он и не поддерживал политику фюрера) предложили возглавить ядерный проект Германии. И он активно ввязался в работу. Но потом что-то случилось, и он к работе несколько охладел. Наци делали успехи то на одном, то на другом фронте, а ученый с мировым именем топтался на месте.
В конце концов, он добился разрешения на поездку в Данию и встретился со своим бывшим другом. Нильс Бор был в это время не только великим ученым, но и видным лидером к которому обращались за помощью ученые беженцы со всей Европы. Бор не поверил Вернеру, а подумал, что тот встречается с ним по заданию гестапо или еще какой-нибудь службы (и в самом деле как бы иначе он мог выехать за пределы Германии? - этот вопрос остается открытым). Гейзенберг с места в карьер объявляет Нильсу о том, что создание атомного оружия принципиально возможно. Бор ошарашен этой новостью. О чем они говорили доподлинно не известно, но разговор у них по всему выходит не заладился.
По возвращению из Дании в Германию Гейзенберга вызывает главный нацистский министр по науке (что б я помнил его фамилию, ну да это не так важно). "Можно ли создать Атомное оружие?" интересуется он. "Можно", отвечает Гейзенберг, и выдвигает такие требования к созданию заводов, людским ресурсам, которые экономика того времени не может потянуть. Его оставляют руководителем атомной программы, но вместо научных институтов он руководит маленькой лабораторией в немецкой провинции, занимающей мансарду и укомплектованной всего десятком человек работавшими над созданием ядерного реактора (удивительно, что когда американцы захватили сотрудников этой лаборатории и дали им прослушать информацию про нападение с помощью ЯО на Японию, то, опираясь на инструменты прослушки они выяснили, что ученые совершенно не владели вопросом и не понимали, каким образом можно сделать такую бомбу).
Бор же покидает Данию и едет к союзникам работать на Манхетенский проект.
После окончания войны Гейзенберг предпринял несколько попыток встретиться с Бором. Но тот будто бы избегал моего героя. Гейзенберг последовательно выступал против ядерного оружия вообще и против вооружения бундесвера в частности.
Далее некий журналист (что у меня за память сегодня на фамилии? этого тоже забыл) встретившись с Гейзенбергом, на основании интервью, пишет книгу. В этой книге события интерпретируются таким образом, что Вернер пытался договориться с Бором в Копенгагене о "заговоре ученых" благодаря которому ядерное оружие не было бы создано в процессе войны ни союзниками ни нацистами. Бор - в ярости. Он пишет несколько писем в ответ на эту книгу, но ни одно не отсылает бывшему другу, их найдут его наследники после смерти Бора вложеными в эту книгу. По неизвестной причине наследники тоже отказываются от публикации этих писем и Гейзенберг, проживший на десяток лет больше Бора так и не узнал, что думал по этому поводу Нильс.
Согласно за день до смерти Бор хотел встретиться с Вернером, но тут то его и накрыло смертным покрывалом.
Возможно, ли это было, что бы ученые договорились, и ядерное оружие массового поражения до сих пор бы было не известно? Была бы от этого польза или нет? И ли напротив это страшное оружие предотвратило третью мировую войну, правда, спровоцировав войну «холодную»? Ответов на эти вопросы мы уже никогда не узнаем..
Нильс Бор недавно получивший нобелевку разъезжал по Европе и читал лекции об устройстве атома. Заехал и в Германию, где в одном из многочисленных университетов учился Гейзенберг. Надо сказать, что Бор был удивительным экспериментатором и отвратительным лектором. Мало того, что он изъяснялся на дикой смеси английского, немецкого и датского языков, так он еще и говорил тихо, а помимо этого еще сидючи за столом прикрывал рот рукой, чем усугублял ситуацию до невозможности. Но с другой стороны он на тот момент был живой легендой, и на его лекциях всегда был аншлаг. И вот посреди одной такой лекции один дерзкий никому не известный мальчишка по фамилии Гейзенберг прерывает великого профессора словами "А вот здесь вы, профессор, соврамши. А у нас в Германии не любят этого". По-моему, это стоило бы назвать хамством, но профессор пригласил дерзеца обсудить его идеи после лекции. Гейзенберг был в большей мере математиком, чем Бор (оно и понятно немец против датчанина), поэтому раскатал теорию нобелевского лауреата по цыфиркам, а потом скатал обратно. Нильс пригласил Вернера работать к себе в Данию. Они сдружились, просто не разлей вода. На работу - с работы - в отпуск на лыжах покататься... Короче если бы они не были женаты, я бы предположил в их отношениях больше, чем просто дружбу.
Несколько лет плодотворной работы и дружбы позволили им находиться на острие науки, поставить несколько удивительных экспериментов, совершить ряд открытий, уточнить модель атома. На носу была добыча энергии из атома. Но тут Гейзенбергу предложили место профессора в Лейпцигском университете. И конечно он не смог отказаться. Тут и для него нобелевка подоспела, Бор с жаром и радостью поздравлял друга в письмах.
Но тут власть в Германии перешла в руки нацистов. "Еврейская физика" стала не угодна. Эйнштейну и компании пришлось в срочном порядке делать ноги. Гейзенбергу же ничего не грозило. Он был стопроцентным арийцем. Вот тут и появился первый холодок между Нильсом и Вернером. "Невозможно жить в Германии и оставаться приличным человеком" - писал датский еврей Бор (что поделать на тот момент каждый должен был себя самоидентифицировать либо по национальному признаку, либо по классовому, времена такие были). А Гейзенбергу в это время (хоть он и не поддерживал политику фюрера) предложили возглавить ядерный проект Германии. И он активно ввязался в работу. Но потом что-то случилось, и он к работе несколько охладел. Наци делали успехи то на одном, то на другом фронте, а ученый с мировым именем топтался на месте.
В конце концов, он добился разрешения на поездку в Данию и встретился со своим бывшим другом. Нильс Бор был в это время не только великим ученым, но и видным лидером к которому обращались за помощью ученые беженцы со всей Европы. Бор не поверил Вернеру, а подумал, что тот встречается с ним по заданию гестапо или еще какой-нибудь службы (и в самом деле как бы иначе он мог выехать за пределы Германии? - этот вопрос остается открытым). Гейзенберг с места в карьер объявляет Нильсу о том, что создание атомного оружия принципиально возможно. Бор ошарашен этой новостью. О чем они говорили доподлинно не известно, но разговор у них по всему выходит не заладился.
По возвращению из Дании в Германию Гейзенберга вызывает главный нацистский министр по науке (что б я помнил его фамилию, ну да это не так важно). "Можно ли создать Атомное оружие?" интересуется он. "Можно", отвечает Гейзенберг, и выдвигает такие требования к созданию заводов, людским ресурсам, которые экономика того времени не может потянуть. Его оставляют руководителем атомной программы, но вместо научных институтов он руководит маленькой лабораторией в немецкой провинции, занимающей мансарду и укомплектованной всего десятком человек работавшими над созданием ядерного реактора (удивительно, что когда американцы захватили сотрудников этой лаборатории и дали им прослушать информацию про нападение с помощью ЯО на Японию, то, опираясь на инструменты прослушки они выяснили, что ученые совершенно не владели вопросом и не понимали, каким образом можно сделать такую бомбу).
Бор же покидает Данию и едет к союзникам работать на Манхетенский проект.
После окончания войны Гейзенберг предпринял несколько попыток встретиться с Бором. Но тот будто бы избегал моего героя. Гейзенберг последовательно выступал против ядерного оружия вообще и против вооружения бундесвера в частности.
Далее некий журналист (что у меня за память сегодня на фамилии? этого тоже забыл) встретившись с Гейзенбергом, на основании интервью, пишет книгу. В этой книге события интерпретируются таким образом, что Вернер пытался договориться с Бором в Копенгагене о "заговоре ученых" благодаря которому ядерное оружие не было бы создано в процессе войны ни союзниками ни нацистами. Бор - в ярости. Он пишет несколько писем в ответ на эту книгу, но ни одно не отсылает бывшему другу, их найдут его наследники после смерти Бора вложеными в эту книгу. По неизвестной причине наследники тоже отказываются от публикации этих писем и Гейзенберг, проживший на десяток лет больше Бора так и не узнал, что думал по этому поводу Нильс.
Согласно за день до смерти Бор хотел встретиться с Вернером, но тут то его и накрыло смертным покрывалом.
Возможно, ли это было, что бы ученые договорились, и ядерное оружие массового поражения до сих пор бы было не известно? Была бы от этого польза или нет? И ли напротив это страшное оружие предотвратило третью мировую войну, правда, спровоцировав войну «холодную»? Ответов на эти вопросы мы уже никогда не узнаем..