последний день
Это утро просто не задалось.
Сначала эта старуха на входе. И откуда их только набирают?? Такое ощущение, что где-то есть специальный питомник для породистых метровахтерш... Все всегда пропускали, а эта просто как с цепи сорвалась, скороговоркой - "Пошел-вон-не-пущу-поразвелось-вас-тут"...
Хорошо, мне удалось протиснуться за турникеты за спиной какого-то толстого мужика. А там - два шага и спасительный эскалатор, на котором эта кикимора меня уже не преследовала, боясь из-за меня одного пропустить кого-нибудь еще.
Дальше все было как обычно. Зашел в последний вагон, в самый конец, сел. Задумался.
Ну о чем может думать такой бездомный бродяга как я? Правильно. О еде. Я представлял, как проеду сейчас две станции, как выйду из вагона, поднимусь по эскалатору, из метро - сразу направо, там, вполне возможно, удастся перекусить... Знаю пару местечек... Спасибо Серому. Это он показал мне эти места и научил напротырку входить в метро... Он собственно и научил считать станции, чтобы не проехать и не заехать туда, откуда вернуться по поверхности назад будет уже не возможно....
Ох, говорил мне Серый, не летай в облаках, когда едешь в метро... Говорил же.
Крепкий удар слева в челюсть рывком вывел меня из задумчивости.
Первый момент, остатками сознания я еще порадовался, что удар был не сильный, и явно не теми страшными армейскими полуботинками, которыми несколько раз мне походя доставалось от футбольных бритоголовых фанатов...
Удар был не сильный... Так бьют мальчишки по мячу, но удар был хорошо продуман - он вывел меня из равновесия и заставил упасть на правый бок. Открыв глаза я с ужасом увидел, что вокруг плотная стена ног. Ноги разные, в разных ботинках и разных брюках. Но что поразило меня, это были ноги "приличные". Лакированные туфли и ботинки, брюки и редко - джинсы. Сверху раздался голос: "Суки, совсем оборзели, уже в метро ездят". Одновременно с этим, я с ужасом увидел, как замахиваются одновременно три или четыре ноги и успел понять, что от всех ударов мне не укрыться. Я постарался сжаться в комок. Так, очевидно, выглядят эмбрионы в утробе матери. Но в отличие от них, я не ощущал внешней защиты... Удары были резки.
Боль, неимоверная боль затмила разум. Не в силах сдерживаться я взвыл...
Так воет смертельно раненный зверь, так воет человек, лишающийся рассудка от боли.
ЛЮДИ!!! ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ???! ЗА ЧТО??? В чем я провинился перед вами?? Тем, что бездомен? Тем, что грязен? Тем что не такой как вы, не похож на вас?? Так не вы ли сами выгнали меня на улицу, не вы ли сами не сделали ничего, чтобы приютить меня, накормить, обогреть??! Удары продолжали сыпаться...
Я понимал, что вой или не вой, но мне уже не вырваться из этого смертельного кольца. Я понимал, что никто не придет на помощь. В вагоне, полном уставшими после работы людьми эти несколько человек убивали меня и всем было абсолютно все равно... Весь вагон только отворачивался, когда я пытался снизу, уже залитыми первыми струйками крови глазами достучаться до них взглядом... Я чувствовал, что мне не до жить до следующей станции. Что не судьба уже попытаться из последних сил рвануться в спасительно открывающуюся дверь. Я чувствовал, как с хрустом ломаются ребра, впиваясь осколками в плоть. Я удивлялся только одному - кто они, эти люди??? Они не были бритоголовыми, они не носили армейские ботинки и кожаные куртки. Они были интеллигентного вида. Но столько злобы было в их криках, столько ненависти было в их ударах... За что? За что, хотел спросить я, но не мог.... В какой-то момент мой вой перешел всхлипы, прерывающиеся клокотанием кровавой пены в глотке... Потом у меня остались силы только на то, чтобы жалобно скулить... Свет мерк. Сознание уходило.... Я знал, что никто не вступится за меня. Я уже знал, что моя следующая станция не здесь, не на этой странной и жестокой Земле... А там, на небесах... И передо мной откроются не двери вагона, а ворота.
Ворота рая. Ведь все бездомные собаки попадают в рай. Ведь правда?
Сначала эта старуха на входе. И откуда их только набирают?? Такое ощущение, что где-то есть специальный питомник для породистых метровахтерш... Все всегда пропускали, а эта просто как с цепи сорвалась, скороговоркой - "Пошел-вон-не-пущу-поразвелось-вас-тут"...
Хорошо, мне удалось протиснуться за турникеты за спиной какого-то толстого мужика. А там - два шага и спасительный эскалатор, на котором эта кикимора меня уже не преследовала, боясь из-за меня одного пропустить кого-нибудь еще.
Дальше все было как обычно. Зашел в последний вагон, в самый конец, сел. Задумался.
Ну о чем может думать такой бездомный бродяга как я? Правильно. О еде. Я представлял, как проеду сейчас две станции, как выйду из вагона, поднимусь по эскалатору, из метро - сразу направо, там, вполне возможно, удастся перекусить... Знаю пару местечек... Спасибо Серому. Это он показал мне эти места и научил напротырку входить в метро... Он собственно и научил считать станции, чтобы не проехать и не заехать туда, откуда вернуться по поверхности назад будет уже не возможно....
Ох, говорил мне Серый, не летай в облаках, когда едешь в метро... Говорил же.
Крепкий удар слева в челюсть рывком вывел меня из задумчивости.
Первый момент, остатками сознания я еще порадовался, что удар был не сильный, и явно не теми страшными армейскими полуботинками, которыми несколько раз мне походя доставалось от футбольных бритоголовых фанатов...
Удар был не сильный... Так бьют мальчишки по мячу, но удар был хорошо продуман - он вывел меня из равновесия и заставил упасть на правый бок. Открыв глаза я с ужасом увидел, что вокруг плотная стена ног. Ноги разные, в разных ботинках и разных брюках. Но что поразило меня, это были ноги "приличные". Лакированные туфли и ботинки, брюки и редко - джинсы. Сверху раздался голос: "Суки, совсем оборзели, уже в метро ездят". Одновременно с этим, я с ужасом увидел, как замахиваются одновременно три или четыре ноги и успел понять, что от всех ударов мне не укрыться. Я постарался сжаться в комок. Так, очевидно, выглядят эмбрионы в утробе матери. Но в отличие от них, я не ощущал внешней защиты... Удары были резки.
Боль, неимоверная боль затмила разум. Не в силах сдерживаться я взвыл...
Так воет смертельно раненный зверь, так воет человек, лишающийся рассудка от боли.
ЛЮДИ!!! ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ???! ЗА ЧТО??? В чем я провинился перед вами?? Тем, что бездомен? Тем, что грязен? Тем что не такой как вы, не похож на вас?? Так не вы ли сами выгнали меня на улицу, не вы ли сами не сделали ничего, чтобы приютить меня, накормить, обогреть??! Удары продолжали сыпаться...
Я понимал, что вой или не вой, но мне уже не вырваться из этого смертельного кольца. Я понимал, что никто не придет на помощь. В вагоне, полном уставшими после работы людьми эти несколько человек убивали меня и всем было абсолютно все равно... Весь вагон только отворачивался, когда я пытался снизу, уже залитыми первыми струйками крови глазами достучаться до них взглядом... Я чувствовал, что мне не до жить до следующей станции. Что не судьба уже попытаться из последних сил рвануться в спасительно открывающуюся дверь. Я чувствовал, как с хрустом ломаются ребра, впиваясь осколками в плоть. Я удивлялся только одному - кто они, эти люди??? Они не были бритоголовыми, они не носили армейские ботинки и кожаные куртки. Они были интеллигентного вида. Но столько злобы было в их криках, столько ненависти было в их ударах... За что? За что, хотел спросить я, но не мог.... В какой-то момент мой вой перешел всхлипы, прерывающиеся клокотанием кровавой пены в глотке... Потом у меня остались силы только на то, чтобы жалобно скулить... Свет мерк. Сознание уходило.... Я знал, что никто не вступится за меня. Я уже знал, что моя следующая станция не здесь, не на этой странной и жестокой Земле... А там, на небесах... И передо мной откроются не двери вагона, а ворота.
Ворота рая. Ведь все бездомные собаки попадают в рай. Ведь правда?