Жизнедеятельность Терезы Карловны
Тереза Карловна была женщиною интересною. Правда, на взгляд Азалии Филипповны, что росла всю жизнь в колхозе и впитала эстетику сугубо народную, Тереза была тощевата. А Иван Прокопьич, завидя Терезу Карловну, когда та приехала в гости к Азалии на денёк - тот и вовсе плюнул наземь и выругался про себя. А после сказал Азалии Филипповне, что такая селёдка ему не нужна ни за какие коврижки, и что милее его Азалии нету бабы во всём белом свете. Азалия тогда заплакала и наутро пошила Ивану Прокопьичу с десяток семейных трусов, которые шить нужно только запошивочным швом и не каждая хозяйка с этим справится.
Однако, у себя в городе Тереза Карловна слыла красавицею, так как была тонка скелетом и имела бездонные очи и чувственные губы, которые на селе совершенно не ценились, потому и не могли быть оценены Иваном Прокопьичем. На селе более всего у бабы ценилась грудь и жопа, а ещё могучие плечи, чтобы носить коромысло.
Тереза Карловна коромысла не носила, но была очень романтична. Когда она была молода, мужчины очень даже обращали на неё внимание и совершали ради неё разнообразные подвиги. Но всех их Тереза Карловна отвергала, так как они не были уродами и не были угнетёнными, потому не вызывали у неё острой сердечной боли.
Когда Азалия Филипповна приезжала в гости к подруге, то ругала её и советовала завести тихого справного мужика, чтобы помогал вести хозяйство и говорил добрые слова. Тереза Карловна отмахивалась и говорила, что никаких мужиков ей не надо.
На самом деле Тереза Карловна лгала, так как много лет подряд любила своего соседа напротив. Вечерами она приникала к дверному глазку и ждала - не идёт ли сосед напротив домой. Когда её старушечьи ножки начинали дрожать и подкашиваться, она приносила стул, складывала на него несколько энциклопедий, чтобы было повыше, и чтобы сидя было можно приникать к глазку. И продолжала ждать соседа напротив.
Сосед напротив появлялся дома глубокой ночью, а иной раз и под утро. Тогда Тереза Карловна бесшумно отодвигала стул, и грациозно выходила из дверей.
-Ой! - говорила она, - Какая неожиданная встреча!
-Ага, - отвечал сосед напротив, пытаясь попасть ключом в замочную скважину, -Здрасти.
-Как Ваше здоровье? - невзначай спрашивала Тереза Карловна, улыбаясь обворожительно и сверкая бездонными очами.
-Нормально, - отвечал сосед напротив, и собирался захлопнуть за собою дверь.
-А не хотите пирога свежего, или коньячку? - отчаянно кричала вслед Тереза Карловна.
Но сосед напротив уже ничего не слышал.
Тереза Карловна тогда входила снова домой и долго горько рыдала. А после доставала мольберт, садилась у окна и в рассветных лучах писала соседа напротив в футуристической манере. У неё уже два шкафа были заполнены полотнами с соседом напротив.
Вот так печально жилось Терезе Карловне.
Однако, у себя в городе Тереза Карловна слыла красавицею, так как была тонка скелетом и имела бездонные очи и чувственные губы, которые на селе совершенно не ценились, потому и не могли быть оценены Иваном Прокопьичем. На селе более всего у бабы ценилась грудь и жопа, а ещё могучие плечи, чтобы носить коромысло.
Тереза Карловна коромысла не носила, но была очень романтична. Когда она была молода, мужчины очень даже обращали на неё внимание и совершали ради неё разнообразные подвиги. Но всех их Тереза Карловна отвергала, так как они не были уродами и не были угнетёнными, потому не вызывали у неё острой сердечной боли.
Когда Азалия Филипповна приезжала в гости к подруге, то ругала её и советовала завести тихого справного мужика, чтобы помогал вести хозяйство и говорил добрые слова. Тереза Карловна отмахивалась и говорила, что никаких мужиков ей не надо.
На самом деле Тереза Карловна лгала, так как много лет подряд любила своего соседа напротив. Вечерами она приникала к дверному глазку и ждала - не идёт ли сосед напротив домой. Когда её старушечьи ножки начинали дрожать и подкашиваться, она приносила стул, складывала на него несколько энциклопедий, чтобы было повыше, и чтобы сидя было можно приникать к глазку. И продолжала ждать соседа напротив.
Сосед напротив появлялся дома глубокой ночью, а иной раз и под утро. Тогда Тереза Карловна бесшумно отодвигала стул, и грациозно выходила из дверей.
-Ой! - говорила она, - Какая неожиданная встреча!
-Ага, - отвечал сосед напротив, пытаясь попасть ключом в замочную скважину, -Здрасти.
-Как Ваше здоровье? - невзначай спрашивала Тереза Карловна, улыбаясь обворожительно и сверкая бездонными очами.
-Нормально, - отвечал сосед напротив, и собирался захлопнуть за собою дверь.
-А не хотите пирога свежего, или коньячку? - отчаянно кричала вслед Тереза Карловна.
Но сосед напротив уже ничего не слышал.
Тереза Карловна тогда входила снова домой и долго горько рыдала. А после доставала мольберт, садилась у окна и в рассветных лучах писала соседа напротив в футуристической манере. У неё уже два шкафа были заполнены полотнами с соседом напротив.
Вот так печально жилось Терезе Карловне.