Омские кадеты против "Ослиных голов"
Я как-то уже рассказывал о таком незаслуженно забытом источнике сведений об Омске и его жителях, как книга воспоминаний Министра труда самарского Комуча в годы Гражданской войны и известного советского дипломата Ивана Майского (Яна Ляховецкого, сына военного врача - польского крещёного еврея) "Перед бурей" (М.: Изд-во ЦК ВЛКСМ "Молодая гвардия", 1945/1946, стр. 248).
Его детство и начало юности прошли в степном Омске, здесь он жил с родителями, учился в 1-й мужской гимназии (улица Тарская, дом 2).
Некоторые страницы его воспоминаний, а у него несомненно был писательский дар, написаны весьма занимательно и читаются легко. К таким любопытным страницам омского быта, конечно же, относится описание взаимоотношений родной для мемуариста 1-й мужской гимназии с не менее известным Сибирским кадетским корпусом, а, точнее, между гимназистами и кадетами. Поэтому я, не сомневаясь и не лукавя, без каких-либо сокращений и исправлений привожу страницу воспоминаний омского гимназиста Вани Ляховецкого:
"... В дни моего детства о воинственном прошлом Омска напоминали лишь немногие руины. Стены форта давно осыпались, валы заросли травой и кустарником, во рвах не было ни капли воды. Кое-где торчали полузасыпанные землей старые, ржавые пушки, да в одном месте сохранились тяжелые, каменные, выкрашенные в желтую краску ворота, на которых можно было прочесть сделанную крупными буквами надпись: «1792 год». Но в мое время назначение крепости было иное: она теперь была переполнена казармами и различными военными учреждениями.
В ее старинных, узких улицах жили также офицеры старших рангов. Поэтому слово «крепость» произносилось в городе с известным почтением, и если кто-нибудь говорил, что он «живет в крепости», то на него смотрели как на существо высшего порядка. Для нас, мальчишек, «крепость» имела особую притягательную силу. Ее рвы и валы, расположенные как раз напротив здания мужской гимназии, являлись любимым местом наших игр, проказ и боев, Сюда мы мчались в часы большой перемены для того, чтобы размять затекшие от сидения члены в стремительной беготне и кулачных упражнениях. Сюда мы собирались в свободное от занятий время, особенно весной, для того, чтобы разыграть партию в «купцов и разбойников». Сюда же со всего города стекалось «молодое поколение», когда между гимназистами и кадетами (в Омске был кадетский корпус) происходили традиционные кулачные бои.
В сущности, не было никаких оснований для этих боев. Но так уж повелось с незапамятных времен, что кадеты и гимназисты представляли собой два враждебных лагеря. Кадеты дразнили гимназистов: «ослиная голова». Так они расшифровывали буквы «О. Г.» (Омская гимназия), вырезанные на медных бляхах наших поясов.
В свою очередь, гимназисты дразнили кадетов: «кадет на палочку надет». Обе стороны от такого обмена любезностями обычно приходили в раж, лезли в драку и разбивали друг другу физиономии. От времени до времени дело доходило до «массовых», больших столкновений между гимназистами и кадетами, с сотнями участвующих и десятками пострадавших. Все такие бои неизменно разыгрывались на руинах старой крепости.
Исход боя обычно решали так называемые «уездники», то есть ученики существовавшего в городе четырехклассного уездного училища. Они играли роль своего рода «нейтральной державы», за которой еще задолго до боя начинали ухаживать обе стороны.
«Уездники», однако, всегда вели себя загадочно. Они старались «доить» и гимназистов и кадетов, оставляя как тех, так и других в неведении о своих истинных намерениях, и затем в самый последний момент, когда бой уже был в полном разгаре, неожиданно появлялись гурьбой под «крепостью », своим вмешательством сразу давая перевес той или другой стороне.
Много лет спустя, работая на поприще внешней политики, я не раз с улыбкой вспоминал омских «уездников»: они мне дали первый урок дипломатии.
Большие бои между кадетами и гимназистами являлись крупнейшей сенсацией омской жизни, о которой весь город говорил целыми неделями. В честь их местные пииты слагали восторженные оды, в которых «дубасил» рифмовалось с «расквасил» и «бил по мордам» с «лихим чертом». Оды переписывались во множестве экземпляров, ходили по рукам и даже обсуждались, «с литературной точки зрения», в учительской нашей гимназии" .
Источник: журнал alexa_bell
Доклад окончен.