Эти замечательные вы
Жалобы Плющенко просто противно слушать
Уже давно я стал ложиться рано
До определенного времени, пока не приучился засыпать под музыку (причём музыку надо ставить не совсем новую, чтобы мозговая активность не зашкаливала от новизны, но и не наизустную, чтобы не начать мысленно дирижировать), я убаюкивал себя почти всегда одной и той же фантазией: будто я, беглец чёрт-те откудова, лежу под кучей одежды для уже ненужной маскировки на дне лодки, увозящей меня в безопасное место, и слушаю, как за тонким днищем журчит вода.
В последние месяцы я стал возвращаться к подобным фантазиям. Отправной точкой теперь служат пассажи из читанного накануне, особенно если там рассказывается о путешествии, бывалом или небывалом:
"В колодцах, изредка попадавшихся на пути, вода была большей частью очень дурна, да притом в эти колодцы дунганы иногда бросали убитых монголов. У меня до сих пор мутит на сердце, когда я вспомню, как однажды, напившись чаю из подобного колодца, мы стали поить верблюдов и, вычерпав воду, увидели на дне гнилой труп человека."
Тут можно дрыгнуться, перевернуться на какой-нибудь другой бок и припустить в более безлюдном направлении:
"Беда, если спутников застигнет буря. Тогда вершины песчаных холмов закурятся сначала словно дымом, а затем воздух наполнится тучами песка, который затемняет солнце."
Это Пржевальский по дороге в Гань-су.
А чем убаюкиваете себя вы?
Уже давно я стал ложиться рано
До определенного времени, пока не приучился засыпать под музыку (причём музыку надо ставить не совсем новую, чтобы мозговая активность не зашкаливала от новизны, но и не наизустную, чтобы не начать мысленно дирижировать), я убаюкивал себя почти всегда одной и той же фантазией: будто я, беглец чёрт-те откудова, лежу под кучей одежды для уже ненужной маскировки на дне лодки, увозящей меня в безопасное место, и слушаю, как за тонким днищем журчит вода.
В последние месяцы я стал возвращаться к подобным фантазиям. Отправной точкой теперь служат пассажи из читанного накануне, особенно если там рассказывается о путешествии, бывалом или небывалом:
"В колодцах, изредка попадавшихся на пути, вода была большей частью очень дурна, да притом в эти колодцы дунганы иногда бросали убитых монголов. У меня до сих пор мутит на сердце, когда я вспомню, как однажды, напившись чаю из подобного колодца, мы стали поить верблюдов и, вычерпав воду, увидели на дне гнилой труп человека."
Тут можно дрыгнуться, перевернуться на какой-нибудь другой бок и припустить в более безлюдном направлении:
"Беда, если спутников застигнет буря. Тогда вершины песчаных холмов закурятся сначала словно дымом, а затем воздух наполнится тучами песка, который затемняет солнце."
Это Пржевальский по дороге в Гань-су.
А чем убаюкиваете себя вы?