Всемирный банк нам поможет…
Оригинал взят у delovaya_vyatka в Всемирный банк нам поможет…
Глобализация вятской глубинки
«А я бы в морду дал!..» Искренний возглас мой словно завис в загустевшей тишине. «Зачем же так грубо и громогласно - не в лесу ведь…» Это я уже, почти смутившись, подумал про себя. И сбавил тон: «Ну, или послал бы…» Всё равно и смягчённый вариант звучал как-то совсем не толерантно. Хотя вся суть случившегося спора была проста, как яйцо. Но, почти по сказке, «яичко не простое, а золотое…»
У моего старого, со школьных ещё лет, знакомого собираемся мы по случаю раз, ну, от силы два, в год. В этот - в самый канун Дня народного единства. Первое, что мне бросилось в глаза в знакомой квартире, большой новенький телевизор - плоский как фанера. Сам давно к подобному прицениваюсь да для меня это слишком дорогая вещь. Потому и спросил, не ожидая подвоха: «Почём брал?» И обалдел, услышав ответ: «А это подарок от Навального». И в приложение и разъяснение - краткую житейскую историю. Летом товарищу моему позвонили на домашний телефон: «Мы знаем, что вы пенсионер, знаем про ваше трудное материальное положение и предлагаем его улучшить». Знали они действительно много (подробности я опускаю) - стало сразу понятно, что организация серьёзная и отнюдь не шутит. «Мы вам дадим две наклейки типа «Свободу Навальному!», прикрепите их на лобовое и заднее стекло своего автомобиля и ездите так пару недель». Услышав финансовую составляющую данной акции, мой товарищ легко поборол некоторые свои политические и этические сомнения. А, выполнив обещанное, получил обещанное наличкой, чему и стала материальным свидетельством новенькая «плазма». Тут мы слегка и повздорили, вернее я завёлся от прямого вопроса в лоб: «А ты бы что - отказался?!» Наша полит-дискуссия завершилась уже моим таким же прямым вопросом: «Может, ты за Навального и голосовать, если доведётся, будешь?» Но получил я наконец-то успокоивший меня ответ, который, если б убрать из него все слова, что не могу привести в журнале, звучал бы примерно так: «Ну, за кого ты меня принимаешь!» Или, если совсем кратко: «Конечно, нет». Тут вся наша тёплая компания разразилась дружным и дружеским смехом, едва ли не хором выдав в мой адрес: «Совсем ты одичал за четыре месяца в своей глуши - отстал от реалий современного цивилизованного мира».
Техногенная катастрофа?..
Да, про глушь - это в самую точку. Первый год третьего тысячелетия посёлок Разбойный Бор, ставший мне родным чуть позже, «встретил впотьмах при керосинке». Как 17 ноября 2000-го «разбойники» остались без электричества, и почему 23 января 2001-го оно вновь появилось, рассказал тогда «Вятский наблюдатель» (№ 8, 23 февраля 2001 г.), чьи корреспонденты семь часов пробивались через заметённые снегом и нечищеные дороги в соседние Суводи, а затем и в Разбойный. Оттолкнусь от той давней истории (чтоб в конце к ней вернуться) к нынешней. А нынче летом жители посёлка, в том числе и я - «временно регистрируемый», оказались… без водопровода. Сущий пустяк по сравнению с электричеством, которое, если и отключалось, то пусть и периодически, но ненадолго. А воды кругом - хоть залейся: до реки 5 минут, колодцы ещё живы, а у справных хозяев и личные скважины пробурены. Правда пожилым людям, коих в посёлке едва ли не половина жителей, тяжеленько вёдра таскать, да и некоторые общественные колодцы уже опасно обветшали и осыпаться начали. Впрочем, всю эту ситуацию я предсказал ещё после своего прошлогоднего возвращения: «А что же всё же с водопроводом в посёлке Разбойный Бор? Да, похоже, не будет больше оного…» («Деловая Вятка» №12, 2012 г.). И рассказал вкратце о «нигде не числящейся» водокачке и сборе средств с «граждански активного населения» на «реставрацию колодцев». Пришла пора завершить сей сказ.
Хоть посёлок и входил в третье тысячелетие при свечах и керосинках, да всё ж вошёл-таки. Глушь глушью, и связь мобильная только на пригорке да с пенька работает, а телетарелки на каждой второй избе. Народ политически грамотный. После выборов московского мэра меня местные мужики прямо достали: «Двадцать семь процентов за Навального! Они что там - в столице совсем от России отделились и отдалились. Да у нас здесь совсем другая жизнь, другой народ». И я вспомнил забытого ныне настоящего писателя русского Глеба Ивановича Успенского, который тоже на переломе двух веков - девятнадцатого и двадцатого писал (я хоть и знал почти наизусть, но по возвращению нашёл точную цитату): «Огромнейшая масса русского народа до тех пор и терпелива и могуча в несчастиях, до тех пор молода душой, мужественно сильна и детски кротка, - словом, народ, который держит на своих плечах всех и вся, народ, который мы любим, к которому идём за исцелением душевных мук, до тех пор сохраняет свой могучий и кроткий тип, покуда над ним царит власть земли».
Да уж, «исцеление душевных мук» - вот чего искал я здесь, в глуши, на родной земле, среди родного русского народа, к которому земля эта куда справедливее нынешней власти, воздавая по трудам его. Однако, таская вёдра с колодезной водой на невеликий свой огородик, я размышлял не столько об этих философских материях, сколько о том, как можно вернуть к жизни поселковую водокачку. Озабоченные граждане просили меня помочь им письмо губернатору составить, но, зная Никиту Юрьевича и по речам и по делам его несколько лучше их, я данный вариант не мог считать перспективным. Тем более, что «документы на эту водокачку давно утеряны» и она «нигде официально не числится». Кстати, познакомился я и с новым видом предпринимательской деятельности. Два предприимчивых мужичка (видать, мастера на все руки) ездили на своей машине вот по таким полузаброшенным посёлкам и предлагали за определённую сумму вернуть к жизни необходимые коммунальные объекты, остатки (или останки) советских времён, в нынешние - кроме самих жителей никакой власти не нужные, ибо как могут с неё спросить за то, что нигде не числится. «И много ли таких?» - поинтересовался я у представителей этой самодеятельной (в прямом и хорошем значении данного определения) бригады скорой технической помощи. «До хрена», - коротко ответили умельцы. Но с нашей водокачкой связываться не стали, определив, что старый насос не исправить, а на новый местному люду денег не собрать. Тут я с отчаянья уж совсем глупый вопрос задал: «А можно ли сюда подаренный мне на юбилей «Водолей» поставить?» Чем вызвал совершенно неожиданную и ошеломившую меня реакцию специалистов: «А ты чё, мужик, хочешь эту водокачку приватизировать? Не советуем - разоришься, пока до ума доведёшь».
Как сказано в некой мелодраме, «так в безнадёжном отчаянии тянулись серые дни». Хотя как раз дни-то были яркими и счастливыми, поскольку я сутками пропадал на реке - и рыбалка не была «безнадёжной». В один из августовских дней, вернувшись с утренней зорьки, уже располагался вздремнуть под пологом в прохладных сенцах, но, как глас судьбы, раздалось: «Валерий Геннадьевич, мы знаем, что вы здесь. Выходите!»
ВБ в РБ
Из тёмной ограды я шагнул на солнышко и зажмурился от яркого света. Лучше бы я и не разжмуривался. Три прекрасных дамы стояли перед верёвкой с моей сохнувшей от пота потрёпанной рыбацкой амуницией. А я стоял перед ними босой в домашних штанах и накинутой на голое тело, застёгнутой на одну - самую среднюю пуговицу, рубахе. Женский голос проворковал: «Вот здесь и живёт наш писатель Фокин». Мне стало почему-то совсем стыдно. И тут я увидел, кому были адресованы эти слова. Женя Дрогов! Мне сразу полегчало. А для читателей я должен сделать лирическое отступление в виде краткой справки.
К этому человеку с самого первого дня нашего знакомства я проникся душевной симпатией. Это было, насколько помнится, когда он работал в журнале «ТДТ» ещё корреспондентом (затем дорос и до главреда). Он ходил в литклуб «Молодость», писал стихи - светлые и, в то же время, в меру иронические. Увлёкся геральдикой и стал, насколько я понимаю, главным геральдистом Вятки и её окрестностей. А главное для меня - одним из ведущих местных издателей. Создатель и главный редактор или директор набирающего российский авторитет издательства «О-Краткое», в 2008-м издал в «Антологии вятской литературы» мой свод избранного. Но всё это меркнет перед одним житейским случаем. Несколько лет назад на банкете по случаю вручения журналистских премий ВТПП у меня в самом начале веселья неожиданно пошла носом кровь - давление подпрыгнуло до предела. И Евгений без всяких моих просьб не только помог мне (единственный из всей журналистской шатии-братии!) остановить поток крови над раковиной в умывалке, но и довёз домой…
«Вот приехал помочь провести общее собрание жителей. Вы обязательно приходите», - с улыбкой сказал он мне. Дамы оказались представителями власти двух уровней - районной и местной. Впрочем, у главы поселения (или поселений, так как власть объединила Суводи и Разбойный Бор) Екатерины Дмитриевны Шишкиной я как раз и оформлял свою «временную регистрацию». Начальство удалилось, а я бросился искать бритвенный станок…
Собрание проходило в здравпункте (я даже не знал, что нечто подобное в посёлке существует), народу было битком, особенно в «предбаннике» и на уличной скамейке. Я опоздал, но мне уступили место неподалёку от стола президиума - всё в том же составе. Дрогов говорил долго и красиво. О каких-то показателях и критериях, баллах и процентах. Я не сразу врубился, о чём это. А народ впитывал упоённо, как на концерте, саму музыку интеллигентной речи. Полагаю, ничего подобного подавляющему большинству «разбойничан» слышать не приходилось: «Уровень софинансирования и инвестиционной программы (проекта) развития общественной инфраструктуры муниципальных образований со стороны муниципального образования в денежной форме оценивается от 1 до 10 по бальной шкале, которая определяется отношением разности между максимальным и минимальным 5-процентным софинансированием участвующих в конкурсе заявок к количеству интервалов шкалы с округлением до 0,1 в сторону увеличения…»
Песня да и только. И тут я поступил, как в финале пьесы Горького «На дне»: «Эх… испортил песню… дуррак!» Моё принципиальное неприятие всей этой белыховско-гайдаровской системы обирания народа, первоначально справедливо поименованной самообложением и самофинансированием, а затем красиво переименованной в проект местных инициатив, народ тут же конкретизировал в выкрики с мест. Суть их выражалась куда безыскусней, проще и понятней: «Деньги собирали, а где колодцы?!» Впрочем местная глава вежливо, но твёрдо пресекла упаднические настроения: «Скоро будут!» Но народ, наслушавшись выражений вроде «использование инновационных подходов и новых технологий в инвестиционной программе» или «соотношение числа косвенных благополучателей к прямым» (конечно же, я это и не смог бы ни за что запомнить - списал с документов, которые дал мне Дрогов при нашей октябрьской встрече уже здесь - в его офисе), упрямо гнул своё. Про уличное освещение, про разбитые дороги, про бензин для пожарной машины. Про житейское - про своё.
Екатерина Дмитриевна (я прямо залюбовался - это про неё «коня на скаку остановит») суровой рукой вырулила собрание в нужное русло. Все дружно проголосовали (причём, про сумму самофинансирования с каждого жителя или с семьи было сказано «позже подсчитаем и доведём до сведения») за новую совсем уже местную инициативу - установку семи столбов уличного освещения. Поняв, что страсти схлынули, я вышел на улицу к мужикам. Успел закурить, но не успел ответить на их вопрос: «А ты знаком с этим большим начальником?» Начальство вышло к машинам. Я тут же обратился к «большому»: «Евгений, я опоздал и не слышал, ты что - представитель губернатора?» «Всемирного банка», - скромно и почти застенчиво ответил Евгений Михайлович.
Доводы и домыслы
После убытия сей представительной делегации я долго ломал голову, пытаясь понять связь между нашими колодцами с фонарями и Всемирным банком. А по возвращению в город отправился, как и договорились ещё летом, в новый офис дроговского издательства в старом здании бывшей облтипографии. Слушал я доводы Евгения внимательно, но взаимопонимания мы не нашли. Разница в возрасте у нас 26 лет. И годы эти были определяющими для формирования характера личности (в том, что Дрогов - личность, у меня сомнений нет) - мы люди разных эпох. Что подметил и Михаил Коковихин в своей книге биографий «Знатные люди Вятки»: «Евгений - из другой эпохи, из мейнстримовского поколения с более компромиссной и всеядной позицией. Если по западным меркам, то он - из яппи». А потому я, не пытаясь упрекнуть представителя ВБ в неискренности, изложу сказанное им в виде краткого спича. Итак - прямая речь, что-то вроде приветствия юных пионеров съезду партии.
«Основная цель Всемирного банка - борьба с бедностью. Для этого он осуществляет много грантовых программ. Проект по реализации местных инициатив появился в начале 90-х в странах бывшего соцлагеря, например, с 1992 года - в Армении и Молдове. Проект направлен на развитие инфраструктуры в основном небольших сельских поселений с вовлечением в принятие решений самих жителей. Люди сами определяют, какая проблема для них наиболее важна и принимают финансовое соучастие в проекте. Проект (он ещё называется программа социальных инвестиций) внедряется уже более, чем в 60 странах, у нас - через российский офис Всемирного банка и его международных кураторов. В области инициатором внедрения проекта стал губернатор Н.Ю. Белых. Было принято постановление Кировской области № 33/481 от 6 декабря 2009 года «О реализации проекта по поддержке местных инициатив». За его выполнение отвечала заместитель председателя правительства области Мария Гайдар, сейчас - Дмитрий Матвеев. Всю текущую работу (от приёма заявок до оформления решений Конкурсной комиссии) ведёт Департамент соцразвития. Определён максимальный размер субсидии на один проект - 1,5 млн. рублей. Совокупный вклад в проект по итогам 2013 года составил: областной бюджет - 72%, местные бюджеты - 12%, население - 9%, спонсоры - 7%. Утверждена ранжированная таблица характеристики критериев и количества соответствующих им баллов для конкурса населения и конкурса районов.
Я увидел в этом проекте Всемирного банка возможность развития наших сельских территорий и включился в него: уже 4 года в качестве консультанта Всемирного банка по Проекту поддержки местных инициатив в Кировской области (всего в области 7 консультантов, работающих по контракту с ВБ) объездил всю область, наглядно могу судить о результатах. В 2013 году на проект из областного бюджета выделено 300 млн. рублей, из 650 заявок 430 получили деньги…»
Ох, много ещё чего хорошего наговорил мне Евгений Михайлович. И так красочно и красиво, что я, может быть, и поверил бы в то, будто Всемирный банк (ну, вместе, разумеется, со своим партнёром - губернатором Белых) спасёт вятскую глубинку. Если б сам не жил в этой самой глубинке, пусть лишь четыре месяца в году, но среди народа и с народом. Конечно же, в молодом консультанте ВБ нет того настороженного недоверия к любым исходящим от власти проектам «улучшения положения трудящихся», как у многократно обманутых и кинутых людей моего поколения. Со времён «единодушного и горячего одобрения» до времён «плюрализма мнений». Наверное потому на такой простой и естественный мой вопрос: «А в чём же выгода ВБ?» консультант ВБ ответил совсем не так просто: «Не надо везде искать американских шпионов». Честно признаюсь, в Разбойном Бору я пока искал грибы да рыбные места, а отнюдь не «шпионов». А вот подлинный смысл во всём этом найти хотелось бы. Даже если для кого-то мои доводы жителя РБ против доводов представителя ВБ и покажутся домыслами. Домыслите сами…
Директор Института проблем глобализации доктор экономических наук Михаил Делягин назвал «либеральных оппозиционеров вроде Н. Белых», пришедших на государственную службу, «туземной обслугой глобального управляющего класса». Обслуга должна быть вышколенной. School - по-английски «школа». Именно в Harvard Kennedy School в США и пошла учиться, причём на стипендию, не сравнимую и близко со стипендией студентов большинства российских вузов, наша бывшая замша (замгубернатора) - Мария Гайдар. Как попала? Лично я убеждён - партнёры помогли. Какие? А вот она сама говорит о них в публикации «Вятского наблюдателя» (15 сентября 2010 г.): «Надо находить опытных партнёров, которые работают по мировым стандартам. Для меня таким партнёром стал Всемирный банк, с которым мы разрабатываем стратегический план реструктуризации здравоохранения и реализуем проект местных инициатив». Успешно изучив «геополитические и макроэкономические предметы» и получив «не столько чисто американское, сколько международное образование», Мария (или уже Мэри?!) в интервью «Бизнес Новостям» (№ 6, 13 февраля 2012 г.) обнадёжила и так уже осчастливленных ею кировчан: «Если я буду реализовывать какие-то региональные проекты, то Кировская область станет одной из первых площадок для этого». Судя по тому, что ВБ уже в РБ, наша родная вятская земля всё больше превращается просто в «площадку».
Как там было в позабытых уже, но когда-то забойных рекламных роликах: «А мужики-то и не знают!..»
(Окончание следует…)
Валерий Фокин
Глобализация вятской глубинки
«А я бы в морду дал!..» Искренний возглас мой словно завис в загустевшей тишине. «Зачем же так грубо и громогласно - не в лесу ведь…» Это я уже, почти смутившись, подумал про себя. И сбавил тон: «Ну, или послал бы…» Всё равно и смягчённый вариант звучал как-то совсем не толерантно. Хотя вся суть случившегося спора была проста, как яйцо. Но, почти по сказке, «яичко не простое, а золотое…»
У моего старого, со школьных ещё лет, знакомого собираемся мы по случаю раз, ну, от силы два, в год. В этот - в самый канун Дня народного единства. Первое, что мне бросилось в глаза в знакомой квартире, большой новенький телевизор - плоский как фанера. Сам давно к подобному прицениваюсь да для меня это слишком дорогая вещь. Потому и спросил, не ожидая подвоха: «Почём брал?» И обалдел, услышав ответ: «А это подарок от Навального». И в приложение и разъяснение - краткую житейскую историю. Летом товарищу моему позвонили на домашний телефон: «Мы знаем, что вы пенсионер, знаем про ваше трудное материальное положение и предлагаем его улучшить». Знали они действительно много (подробности я опускаю) - стало сразу понятно, что организация серьёзная и отнюдь не шутит. «Мы вам дадим две наклейки типа «Свободу Навальному!», прикрепите их на лобовое и заднее стекло своего автомобиля и ездите так пару недель». Услышав финансовую составляющую данной акции, мой товарищ легко поборол некоторые свои политические и этические сомнения. А, выполнив обещанное, получил обещанное наличкой, чему и стала материальным свидетельством новенькая «плазма». Тут мы слегка и повздорили, вернее я завёлся от прямого вопроса в лоб: «А ты бы что - отказался?!» Наша полит-дискуссия завершилась уже моим таким же прямым вопросом: «Может, ты за Навального и голосовать, если доведётся, будешь?» Но получил я наконец-то успокоивший меня ответ, который, если б убрать из него все слова, что не могу привести в журнале, звучал бы примерно так: «Ну, за кого ты меня принимаешь!» Или, если совсем кратко: «Конечно, нет». Тут вся наша тёплая компания разразилась дружным и дружеским смехом, едва ли не хором выдав в мой адрес: «Совсем ты одичал за четыре месяца в своей глуши - отстал от реалий современного цивилизованного мира».
Техногенная катастрофа?..
Да, про глушь - это в самую точку. Первый год третьего тысячелетия посёлок Разбойный Бор, ставший мне родным чуть позже, «встретил впотьмах при керосинке». Как 17 ноября 2000-го «разбойники» остались без электричества, и почему 23 января 2001-го оно вновь появилось, рассказал тогда «Вятский наблюдатель» (№ 8, 23 февраля 2001 г.), чьи корреспонденты семь часов пробивались через заметённые снегом и нечищеные дороги в соседние Суводи, а затем и в Разбойный. Оттолкнусь от той давней истории (чтоб в конце к ней вернуться) к нынешней. А нынче летом жители посёлка, в том числе и я - «временно регистрируемый», оказались… без водопровода. Сущий пустяк по сравнению с электричеством, которое, если и отключалось, то пусть и периодически, но ненадолго. А воды кругом - хоть залейся: до реки 5 минут, колодцы ещё живы, а у справных хозяев и личные скважины пробурены. Правда пожилым людям, коих в посёлке едва ли не половина жителей, тяжеленько вёдра таскать, да и некоторые общественные колодцы уже опасно обветшали и осыпаться начали. Впрочем, всю эту ситуацию я предсказал ещё после своего прошлогоднего возвращения: «А что же всё же с водопроводом в посёлке Разбойный Бор? Да, похоже, не будет больше оного…» («Деловая Вятка» №12, 2012 г.). И рассказал вкратце о «нигде не числящейся» водокачке и сборе средств с «граждански активного населения» на «реставрацию колодцев». Пришла пора завершить сей сказ.
Хоть посёлок и входил в третье тысячелетие при свечах и керосинках, да всё ж вошёл-таки. Глушь глушью, и связь мобильная только на пригорке да с пенька работает, а телетарелки на каждой второй избе. Народ политически грамотный. После выборов московского мэра меня местные мужики прямо достали: «Двадцать семь процентов за Навального! Они что там - в столице совсем от России отделились и отдалились. Да у нас здесь совсем другая жизнь, другой народ». И я вспомнил забытого ныне настоящего писателя русского Глеба Ивановича Успенского, который тоже на переломе двух веков - девятнадцатого и двадцатого писал (я хоть и знал почти наизусть, но по возвращению нашёл точную цитату): «Огромнейшая масса русского народа до тех пор и терпелива и могуча в несчастиях, до тех пор молода душой, мужественно сильна и детски кротка, - словом, народ, который держит на своих плечах всех и вся, народ, который мы любим, к которому идём за исцелением душевных мук, до тех пор сохраняет свой могучий и кроткий тип, покуда над ним царит власть земли».
Да уж, «исцеление душевных мук» - вот чего искал я здесь, в глуши, на родной земле, среди родного русского народа, к которому земля эта куда справедливее нынешней власти, воздавая по трудам его. Однако, таская вёдра с колодезной водой на невеликий свой огородик, я размышлял не столько об этих философских материях, сколько о том, как можно вернуть к жизни поселковую водокачку. Озабоченные граждане просили меня помочь им письмо губернатору составить, но, зная Никиту Юрьевича и по речам и по делам его несколько лучше их, я данный вариант не мог считать перспективным. Тем более, что «документы на эту водокачку давно утеряны» и она «нигде официально не числится». Кстати, познакомился я и с новым видом предпринимательской деятельности. Два предприимчивых мужичка (видать, мастера на все руки) ездили на своей машине вот по таким полузаброшенным посёлкам и предлагали за определённую сумму вернуть к жизни необходимые коммунальные объекты, остатки (или останки) советских времён, в нынешние - кроме самих жителей никакой власти не нужные, ибо как могут с неё спросить за то, что нигде не числится. «И много ли таких?» - поинтересовался я у представителей этой самодеятельной (в прямом и хорошем значении данного определения) бригады скорой технической помощи. «До хрена», - коротко ответили умельцы. Но с нашей водокачкой связываться не стали, определив, что старый насос не исправить, а на новый местному люду денег не собрать. Тут я с отчаянья уж совсем глупый вопрос задал: «А можно ли сюда подаренный мне на юбилей «Водолей» поставить?» Чем вызвал совершенно неожиданную и ошеломившую меня реакцию специалистов: «А ты чё, мужик, хочешь эту водокачку приватизировать? Не советуем - разоришься, пока до ума доведёшь».
Как сказано в некой мелодраме, «так в безнадёжном отчаянии тянулись серые дни». Хотя как раз дни-то были яркими и счастливыми, поскольку я сутками пропадал на реке - и рыбалка не была «безнадёжной». В один из августовских дней, вернувшись с утренней зорьки, уже располагался вздремнуть под пологом в прохладных сенцах, но, как глас судьбы, раздалось: «Валерий Геннадьевич, мы знаем, что вы здесь. Выходите!»
ВБ в РБ
Из тёмной ограды я шагнул на солнышко и зажмурился от яркого света. Лучше бы я и не разжмуривался. Три прекрасных дамы стояли перед верёвкой с моей сохнувшей от пота потрёпанной рыбацкой амуницией. А я стоял перед ними босой в домашних штанах и накинутой на голое тело, застёгнутой на одну - самую среднюю пуговицу, рубахе. Женский голос проворковал: «Вот здесь и живёт наш писатель Фокин». Мне стало почему-то совсем стыдно. И тут я увидел, кому были адресованы эти слова. Женя Дрогов! Мне сразу полегчало. А для читателей я должен сделать лирическое отступление в виде краткой справки.
К этому человеку с самого первого дня нашего знакомства я проникся душевной симпатией. Это было, насколько помнится, когда он работал в журнале «ТДТ» ещё корреспондентом (затем дорос и до главреда). Он ходил в литклуб «Молодость», писал стихи - светлые и, в то же время, в меру иронические. Увлёкся геральдикой и стал, насколько я понимаю, главным геральдистом Вятки и её окрестностей. А главное для меня - одним из ведущих местных издателей. Создатель и главный редактор или директор набирающего российский авторитет издательства «О-Краткое», в 2008-м издал в «Антологии вятской литературы» мой свод избранного. Но всё это меркнет перед одним житейским случаем. Несколько лет назад на банкете по случаю вручения журналистских премий ВТПП у меня в самом начале веселья неожиданно пошла носом кровь - давление подпрыгнуло до предела. И Евгений без всяких моих просьб не только помог мне (единственный из всей журналистской шатии-братии!) остановить поток крови над раковиной в умывалке, но и довёз домой…
«Вот приехал помочь провести общее собрание жителей. Вы обязательно приходите», - с улыбкой сказал он мне. Дамы оказались представителями власти двух уровней - районной и местной. Впрочем, у главы поселения (или поселений, так как власть объединила Суводи и Разбойный Бор) Екатерины Дмитриевны Шишкиной я как раз и оформлял свою «временную регистрацию». Начальство удалилось, а я бросился искать бритвенный станок…
Собрание проходило в здравпункте (я даже не знал, что нечто подобное в посёлке существует), народу было битком, особенно в «предбаннике» и на уличной скамейке. Я опоздал, но мне уступили место неподалёку от стола президиума - всё в том же составе. Дрогов говорил долго и красиво. О каких-то показателях и критериях, баллах и процентах. Я не сразу врубился, о чём это. А народ впитывал упоённо, как на концерте, саму музыку интеллигентной речи. Полагаю, ничего подобного подавляющему большинству «разбойничан» слышать не приходилось: «Уровень софинансирования и инвестиционной программы (проекта) развития общественной инфраструктуры муниципальных образований со стороны муниципального образования в денежной форме оценивается от 1 до 10 по бальной шкале, которая определяется отношением разности между максимальным и минимальным 5-процентным софинансированием участвующих в конкурсе заявок к количеству интервалов шкалы с округлением до 0,1 в сторону увеличения…»
Песня да и только. И тут я поступил, как в финале пьесы Горького «На дне»: «Эх… испортил песню… дуррак!» Моё принципиальное неприятие всей этой белыховско-гайдаровской системы обирания народа, первоначально справедливо поименованной самообложением и самофинансированием, а затем красиво переименованной в проект местных инициатив, народ тут же конкретизировал в выкрики с мест. Суть их выражалась куда безыскусней, проще и понятней: «Деньги собирали, а где колодцы?!» Впрочем местная глава вежливо, но твёрдо пресекла упаднические настроения: «Скоро будут!» Но народ, наслушавшись выражений вроде «использование инновационных подходов и новых технологий в инвестиционной программе» или «соотношение числа косвенных благополучателей к прямым» (конечно же, я это и не смог бы ни за что запомнить - списал с документов, которые дал мне Дрогов при нашей октябрьской встрече уже здесь - в его офисе), упрямо гнул своё. Про уличное освещение, про разбитые дороги, про бензин для пожарной машины. Про житейское - про своё.
Екатерина Дмитриевна (я прямо залюбовался - это про неё «коня на скаку остановит») суровой рукой вырулила собрание в нужное русло. Все дружно проголосовали (причём, про сумму самофинансирования с каждого жителя или с семьи было сказано «позже подсчитаем и доведём до сведения») за новую совсем уже местную инициативу - установку семи столбов уличного освещения. Поняв, что страсти схлынули, я вышел на улицу к мужикам. Успел закурить, но не успел ответить на их вопрос: «А ты знаком с этим большим начальником?» Начальство вышло к машинам. Я тут же обратился к «большому»: «Евгений, я опоздал и не слышал, ты что - представитель губернатора?» «Всемирного банка», - скромно и почти застенчиво ответил Евгений Михайлович.
Доводы и домыслы
После убытия сей представительной делегации я долго ломал голову, пытаясь понять связь между нашими колодцами с фонарями и Всемирным банком. А по возвращению в город отправился, как и договорились ещё летом, в новый офис дроговского издательства в старом здании бывшей облтипографии. Слушал я доводы Евгения внимательно, но взаимопонимания мы не нашли. Разница в возрасте у нас 26 лет. И годы эти были определяющими для формирования характера личности (в том, что Дрогов - личность, у меня сомнений нет) - мы люди разных эпох. Что подметил и Михаил Коковихин в своей книге биографий «Знатные люди Вятки»: «Евгений - из другой эпохи, из мейнстримовского поколения с более компромиссной и всеядной позицией. Если по западным меркам, то он - из яппи». А потому я, не пытаясь упрекнуть представителя ВБ в неискренности, изложу сказанное им в виде краткого спича. Итак - прямая речь, что-то вроде приветствия юных пионеров съезду партии.
«Основная цель Всемирного банка - борьба с бедностью. Для этого он осуществляет много грантовых программ. Проект по реализации местных инициатив появился в начале 90-х в странах бывшего соцлагеря, например, с 1992 года - в Армении и Молдове. Проект направлен на развитие инфраструктуры в основном небольших сельских поселений с вовлечением в принятие решений самих жителей. Люди сами определяют, какая проблема для них наиболее важна и принимают финансовое соучастие в проекте. Проект (он ещё называется программа социальных инвестиций) внедряется уже более, чем в 60 странах, у нас - через российский офис Всемирного банка и его международных кураторов. В области инициатором внедрения проекта стал губернатор Н.Ю. Белых. Было принято постановление Кировской области № 33/481 от 6 декабря 2009 года «О реализации проекта по поддержке местных инициатив». За его выполнение отвечала заместитель председателя правительства области Мария Гайдар, сейчас - Дмитрий Матвеев. Всю текущую работу (от приёма заявок до оформления решений Конкурсной комиссии) ведёт Департамент соцразвития. Определён максимальный размер субсидии на один проект - 1,5 млн. рублей. Совокупный вклад в проект по итогам 2013 года составил: областной бюджет - 72%, местные бюджеты - 12%, население - 9%, спонсоры - 7%. Утверждена ранжированная таблица характеристики критериев и количества соответствующих им баллов для конкурса населения и конкурса районов.
Я увидел в этом проекте Всемирного банка возможность развития наших сельских территорий и включился в него: уже 4 года в качестве консультанта Всемирного банка по Проекту поддержки местных инициатив в Кировской области (всего в области 7 консультантов, работающих по контракту с ВБ) объездил всю область, наглядно могу судить о результатах. В 2013 году на проект из областного бюджета выделено 300 млн. рублей, из 650 заявок 430 получили деньги…»
Ох, много ещё чего хорошего наговорил мне Евгений Михайлович. И так красочно и красиво, что я, может быть, и поверил бы в то, будто Всемирный банк (ну, вместе, разумеется, со своим партнёром - губернатором Белых) спасёт вятскую глубинку. Если б сам не жил в этой самой глубинке, пусть лишь четыре месяца в году, но среди народа и с народом. Конечно же, в молодом консультанте ВБ нет того настороженного недоверия к любым исходящим от власти проектам «улучшения положения трудящихся», как у многократно обманутых и кинутых людей моего поколения. Со времён «единодушного и горячего одобрения» до времён «плюрализма мнений». Наверное потому на такой простой и естественный мой вопрос: «А в чём же выгода ВБ?» консультант ВБ ответил совсем не так просто: «Не надо везде искать американских шпионов». Честно признаюсь, в Разбойном Бору я пока искал грибы да рыбные места, а отнюдь не «шпионов». А вот подлинный смысл во всём этом найти хотелось бы. Даже если для кого-то мои доводы жителя РБ против доводов представителя ВБ и покажутся домыслами. Домыслите сами…
Директор Института проблем глобализации доктор экономических наук Михаил Делягин назвал «либеральных оппозиционеров вроде Н. Белых», пришедших на государственную службу, «туземной обслугой глобального управляющего класса». Обслуга должна быть вышколенной. School - по-английски «школа». Именно в Harvard Kennedy School в США и пошла учиться, причём на стипендию, не сравнимую и близко со стипендией студентов большинства российских вузов, наша бывшая замша (замгубернатора) - Мария Гайдар. Как попала? Лично я убеждён - партнёры помогли. Какие? А вот она сама говорит о них в публикации «Вятского наблюдателя» (15 сентября 2010 г.): «Надо находить опытных партнёров, которые работают по мировым стандартам. Для меня таким партнёром стал Всемирный банк, с которым мы разрабатываем стратегический план реструктуризации здравоохранения и реализуем проект местных инициатив». Успешно изучив «геополитические и макроэкономические предметы» и получив «не столько чисто американское, сколько международное образование», Мария (или уже Мэри?!) в интервью «Бизнес Новостям» (№ 6, 13 февраля 2012 г.) обнадёжила и так уже осчастливленных ею кировчан: «Если я буду реализовывать какие-то региональные проекты, то Кировская область станет одной из первых площадок для этого». Судя по тому, что ВБ уже в РБ, наша родная вятская земля всё больше превращается просто в «площадку».
Как там было в позабытых уже, но когда-то забойных рекламных роликах: «А мужики-то и не знают!..»
(Окончание следует…)
Валерий Фокин