Взгляд с другой стороны: Себежский укрепрайон
Михаил Тух опять порадовал, продолжая серию своих публикаций на ПАИ по Великой Отечественной войне
В 20-30-е годы ХХ века, как и сейчас, Псковщина была приграничем. Наши соседи не отличались миролюбием, и это, а так же то, что за ними стояли их более сильные покровители, создавало вполне реальную опасность для СССР. Поэтому после событий, известных как "Военная тревога" в СССР 1927-го года на западных границах страны развернулось строительство укрепленных позиций, получивших неофициальное название "Линия Сталина".
Строились укрепленные районы и на территории Псковщины. В 1930-1932 гг. была построена Псковская укрепленная позиция (48 огневых точек), прикрывавшая Псков с запада на Валкском направлении, прикрывавшая броды через Великую и Туховикский мост. Однако в основном граница оставалась не прикрытой.
В 1938 году была принята новая программа строительства укреплений, в ходе которой Псковский укрепрайон усиливался: должны были быть построены Островский, Себежский и Опочецкий укрепрайоны. Вдоль границы закипело грандиозное строительство.
События 1939-40 годов изменили политическую карту и отодвинули границы СССР далеко на Запад. Строительство укрепрайонов на Псковщине перестало быть первоочередной задачей - и оно было свернуто. Уже построенные бетонные коробки ДОТ были законсервированы в разной степени готовности, а находящееся на складах оборудование и вооружение, предназначенное для установки в построенные огневые точки, было отправлено на запад, на строительство новой линии укрепрайонов на новой границе, известной сейчас как "линия Молотова". К строительству Опочецкого УРа вообще так и не приступили.
Начавшаяся война внесла свои коррективы в предвоенные планы. Быстрое продвижение противника вглубь страны заставило советское командование вспомнить об укреплениях на старой границе, в том числе и о недостроенных. Они должны были стать опорой для обороны армий второго эшелона, выдвинутых из внутренних округов. Так Себежский укрепрайон должен был стать опорой для правого фланга 22-й армии генерал-лейтенанта Ф.А. Ершакова.
Немцецкая пехота вышла к линии Себежского УРа 5 июля 1941 года. Утром следующего дня последовали первые атаки.
Погибший гарнизон одного из ДОТ. Фото из альбома 122-й пехотной дивизии. Подписано «Бункер у Заситино». Вечная память павшим за Родину.
Из воспоминаний В.Ф. Шмелева, бойца 258-го отдельного пулеметно-артиллерийского батальона (Военно-исторический журнал №5, 2007 год, стр. 67-69):
"До войны я трудился в г. Москве на комбинате имени Щербакова. 23 июня 1941 года утром собирался на работу, но получил повестку о явке к 18.00 в Раменский райвоенкомат. Поехал на комбинат, где получил расчет. В военкомате объявили, что всем, кто чувствует себя здоровым, могут без обследования поставить штамп "здоров". Очередь двигалась быстро.
Вечером отправили в Москву, где формировался 258-й отдельный пулеметно-артиллерийский батальон. Одели в военную форму, выдали оружие. 26 июня поздней ночью в эшелоне отправились в сторону фронта по Ржевской (ныне - Рижской) железной дороге. Поезд шел на запад, как стало известно, в г. Себеж. Предвидя бомбежки, командир батальона выставил на крышу вагона два ручных пулемета, к одному из них приставили меня.
Прибыли. После 25-километрового марша оказались на холмистой местности, окаймлявшей железную дорогу и начиненной дотами. Предназначались они для артиллеристов и имели большие амбразуры; внизу у каждого был устроен колодец с водой, а наверху - наблюдательная площадка, ничем не прикрытая. Выход из дота был отведен в сторону.
Поскольку орудий у нас не было, хотя батальон и назывался пулеметно-артиллерийским, мы закрыли амбразуры мешками с песком. Выкопали траншею от выхода из дота вниз по холму до лощины и замаскировали ее. Приготовили оружие, которым, по совести сказать, мы были оснащены слабовато. Каждый взвод, занимавший один дот, насчитывал в своем составе вместе с командиром пятнадцать человек, на которых приходились по одному станковому и одному ручному пулемету, а также по три винтовки. Фактически больше половины состава оказались безоружными.
4 июля с утра нашему батальону пришлось вести напряженный бой. Немцы вначале открыли артиллерийский огонь, обработав основательно нашу оборону, правда, не нанеся нам потерь, так как все находились в дотах. Когда же они двинулись в атаку, то пулеметный огонь из дотов, расположенных по фронту, покосил их изрядно. Атака захлебнулась. Тогда они, перегруппировав силы, выдвинули орудия на прямую наводку и стали стрелять прямо по амбразурам, вернее, по мешкам с песком, и в дотах появились раненые. Но и из повторной атаки ничего не вышло. Три раза пытались немцы взломать нашу оборону, и все три раза вынуждены были откатываться назад. Наш взвод в бой не вступал, так как амбразура нашей огневой точки была направлена в тыл, о действиях же фронтового дота рассказали добравшиеся к нам оттуда четверо раненых красноармейцев.
Не в состоянии одолеть наш рубеж, фашисты решили обойти его с тыла, однако там наткнулись на наши доты. Мы встретили их губительным пулеметным огнем. Прекратив временно активные действия, противник расположил в укрытых местах снайперов. Если замечал движение, то немедленно летели снайперские пули. Мы потеряли не только всякую подвижность, но и возможность вести повсеместное наблюдение. К нашему доту с закрытой от нас стороны проникли несколько немцев и забросали нас гранатами. Прямого вреда не причинили, поскольку осколки ударили лишь по стенкам хода, но дым от сгоревшего заряда заполнил весь дот. Кто-то крикнул «газы», и мы суетливо надели маски, но очень быстро поняли, что дым - от порохового заряда. Через некоторое время дот, где находился наш взвод, оказался полностью блокированным".
У немцев "честь" штурмовать укрепрайон "в лоб" выпала "эсэсовцам" из дивизии СС "Мертвая голова". Она была сформирована осенью 1939 года в Дахау. В её состав вошли занимавшиеся охраной концлагерей соединения СС "Мёртвая голова" и оборонный батальон СС Данцига.
Из журнала боевых действий дивизии СС "Мертвая голова" (SS-Division «Totenkopf»):
"6.7.1941 в 3.00 наступление после короткой артподготовки на укрепленную позицию противника (из бетонных бункеров) на латышско-русской границе у деревень Брохново-Дуброво-Заситино. Противник жестко, при помощи тяжелого вооружения, оборонял глубокоэшелонированные укрепления. Каждый бункер приходилось брать штурмовой группой саперов. Один бункер защищало 42 русских, среди них 20 евреев. Артогонь противника велся с господствующей высоты южнее Заситино, таким образом, укрепленная позиция имела эффективный огонь перед своей линией. Мост у Заситино при отступлении противником взорван. К 17.00 не смотря на огонь противника мост был восстановлен. Новое наступление на вторую линию бункеров южнее и восточнее Заситино началось в 17.45 и продолжается сейчас. Потери: 50 убито, 160 ранено. Пленных нет". (Перевод Андрея Иванова)
7 июля последовал генеральный штурм, и Себежский УР пал. 8 июля немцы вошли в Себеж.
Михаил ТУХ, специально для Псковского агентства информации
В 20-30-е годы ХХ века, как и сейчас, Псковщина была приграничем. Наши соседи не отличались миролюбием, и это, а так же то, что за ними стояли их более сильные покровители, создавало вполне реальную опасность для СССР. Поэтому после событий, известных как "Военная тревога" в СССР 1927-го года на западных границах страны развернулось строительство укрепленных позиций, получивших неофициальное название "Линия Сталина".
Строились укрепленные районы и на территории Псковщины. В 1930-1932 гг. была построена Псковская укрепленная позиция (48 огневых точек), прикрывавшая Псков с запада на Валкском направлении, прикрывавшая броды через Великую и Туховикский мост. Однако в основном граница оставалась не прикрытой.
В 1938 году была принята новая программа строительства укреплений, в ходе которой Псковский укрепрайон усиливался: должны были быть построены Островский, Себежский и Опочецкий укрепрайоны. Вдоль границы закипело грандиозное строительство.
События 1939-40 годов изменили политическую карту и отодвинули границы СССР далеко на Запад. Строительство укрепрайонов на Псковщине перестало быть первоочередной задачей - и оно было свернуто. Уже построенные бетонные коробки ДОТ были законсервированы в разной степени готовности, а находящееся на складах оборудование и вооружение, предназначенное для установки в построенные огневые точки, было отправлено на запад, на строительство новой линии укрепрайонов на новой границе, известной сейчас как "линия Молотова". К строительству Опочецкого УРа вообще так и не приступили.
Начавшаяся война внесла свои коррективы в предвоенные планы. Быстрое продвижение противника вглубь страны заставило советское командование вспомнить об укреплениях на старой границе, в том числе и о недостроенных. Они должны были стать опорой для обороны армий второго эшелона, выдвинутых из внутренних округов. Так Себежский укрепрайон должен был стать опорой для правого фланга 22-й армии генерал-лейтенанта Ф.А. Ершакова.
Немцецкая пехота вышла к линии Себежского УРа 5 июля 1941 года. Утром следующего дня последовали первые атаки.
Погибший гарнизон одного из ДОТ. Фото из альбома 122-й пехотной дивизии. Подписано «Бункер у Заситино». Вечная память павшим за Родину.
Из воспоминаний В.Ф. Шмелева, бойца 258-го отдельного пулеметно-артиллерийского батальона (Военно-исторический журнал №5, 2007 год, стр. 67-69):
"До войны я трудился в г. Москве на комбинате имени Щербакова. 23 июня 1941 года утром собирался на работу, но получил повестку о явке к 18.00 в Раменский райвоенкомат. Поехал на комбинат, где получил расчет. В военкомате объявили, что всем, кто чувствует себя здоровым, могут без обследования поставить штамп "здоров". Очередь двигалась быстро.
Вечером отправили в Москву, где формировался 258-й отдельный пулеметно-артиллерийский батальон. Одели в военную форму, выдали оружие. 26 июня поздней ночью в эшелоне отправились в сторону фронта по Ржевской (ныне - Рижской) железной дороге. Поезд шел на запад, как стало известно, в г. Себеж. Предвидя бомбежки, командир батальона выставил на крышу вагона два ручных пулемета, к одному из них приставили меня.
Прибыли. После 25-километрового марша оказались на холмистой местности, окаймлявшей железную дорогу и начиненной дотами. Предназначались они для артиллеристов и имели большие амбразуры; внизу у каждого был устроен колодец с водой, а наверху - наблюдательная площадка, ничем не прикрытая. Выход из дота был отведен в сторону.
Поскольку орудий у нас не было, хотя батальон и назывался пулеметно-артиллерийским, мы закрыли амбразуры мешками с песком. Выкопали траншею от выхода из дота вниз по холму до лощины и замаскировали ее. Приготовили оружие, которым, по совести сказать, мы были оснащены слабовато. Каждый взвод, занимавший один дот, насчитывал в своем составе вместе с командиром пятнадцать человек, на которых приходились по одному станковому и одному ручному пулемету, а также по три винтовки. Фактически больше половины состава оказались безоружными.
4 июля с утра нашему батальону пришлось вести напряженный бой. Немцы вначале открыли артиллерийский огонь, обработав основательно нашу оборону, правда, не нанеся нам потерь, так как все находились в дотах. Когда же они двинулись в атаку, то пулеметный огонь из дотов, расположенных по фронту, покосил их изрядно. Атака захлебнулась. Тогда они, перегруппировав силы, выдвинули орудия на прямую наводку и стали стрелять прямо по амбразурам, вернее, по мешкам с песком, и в дотах появились раненые. Но и из повторной атаки ничего не вышло. Три раза пытались немцы взломать нашу оборону, и все три раза вынуждены были откатываться назад. Наш взвод в бой не вступал, так как амбразура нашей огневой точки была направлена в тыл, о действиях же фронтового дота рассказали добравшиеся к нам оттуда четверо раненых красноармейцев.
Не в состоянии одолеть наш рубеж, фашисты решили обойти его с тыла, однако там наткнулись на наши доты. Мы встретили их губительным пулеметным огнем. Прекратив временно активные действия, противник расположил в укрытых местах снайперов. Если замечал движение, то немедленно летели снайперские пули. Мы потеряли не только всякую подвижность, но и возможность вести повсеместное наблюдение. К нашему доту с закрытой от нас стороны проникли несколько немцев и забросали нас гранатами. Прямого вреда не причинили, поскольку осколки ударили лишь по стенкам хода, но дым от сгоревшего заряда заполнил весь дот. Кто-то крикнул «газы», и мы суетливо надели маски, но очень быстро поняли, что дым - от порохового заряда. Через некоторое время дот, где находился наш взвод, оказался полностью блокированным".
У немцев "честь" штурмовать укрепрайон "в лоб" выпала "эсэсовцам" из дивизии СС "Мертвая голова". Она была сформирована осенью 1939 года в Дахау. В её состав вошли занимавшиеся охраной концлагерей соединения СС "Мёртвая голова" и оборонный батальон СС Данцига.
Из журнала боевых действий дивизии СС "Мертвая голова" (SS-Division «Totenkopf»):
"6.7.1941 в 3.00 наступление после короткой артподготовки на укрепленную позицию противника (из бетонных бункеров) на латышско-русской границе у деревень Брохново-Дуброво-Заситино. Противник жестко, при помощи тяжелого вооружения, оборонял глубокоэшелонированные укрепления. Каждый бункер приходилось брать штурмовой группой саперов. Один бункер защищало 42 русских, среди них 20 евреев. Артогонь противника велся с господствующей высоты южнее Заситино, таким образом, укрепленная позиция имела эффективный огонь перед своей линией. Мост у Заситино при отступлении противником взорван. К 17.00 не смотря на огонь противника мост был восстановлен. Новое наступление на вторую линию бункеров южнее и восточнее Заситино началось в 17.45 и продолжается сейчас. Потери: 50 убито, 160 ранено. Пленных нет". (Перевод Андрея Иванова)
7 июля последовал генеральный штурм, и Себежский УР пал. 8 июля немцы вошли в Себеж.
Михаил ТУХ, специально для Псковского агентства информации