Семейные парадоксы
Вот моя любимая бабушка умерла в 60 лет. От сердечного приступа. Она всегда о всех заботилась, ни с кем не ругалась, была тихая и мягкая. Накормит, напоит, спать уложит. И сама тащила на себе дачу, дом, деда и папу моего эпизодически. И приступ ее настиг на этой самой даче, когда она помидоры собирала, предварительно сделав 30 банок солений.
Очень хорошо помню свое желание тогда спалить к хренам эти дачу и дом вместе с дедом...
А еврейка пробабка моя, не менее любимая, умерла в 102 года. Она всю жизнь, до самой смерти, ходила на каблуках, красила губы и ногти, шила платья из гипюра и шляпы любила.
Он играла на гитаре баяне, балалайке и пианино. А в войну, когда прадед ушел на фронт, она тоже тихо свалила в неизвестном направлении, оставив дома троих детей. Младшей было 3 года.
Вернулась через год. Об этом в семье молчали, почему-то...Но прабабку тихо осуждали все...Кроме меня, ибо подробностей не знает никто, так и не хрен...А мама вечно ворчит, что я вылитая пробабка Соня.
Хоронить их обеих я не поехала. Не смогла. И до сих пор не воспринимаю мир так, как будто их в нем нет. Но вот ведь парадокс. Такие две разные женщины и такие две разные жизни. А результат один.
И что лучше, умереть рано, но быть оплаканой гигантским количеством людей. Или дожить под гитару свои 102 года, умереть одной в нетопленой избе, но с улыбкой?
Очень хорошо помню свое желание тогда спалить к хренам эти дачу и дом вместе с дедом...
А еврейка пробабка моя, не менее любимая, умерла в 102 года. Она всю жизнь, до самой смерти, ходила на каблуках, красила губы и ногти, шила платья из гипюра и шляпы любила.
Он играла на гитаре баяне, балалайке и пианино. А в войну, когда прадед ушел на фронт, она тоже тихо свалила в неизвестном направлении, оставив дома троих детей. Младшей было 3 года.
Вернулась через год. Об этом в семье молчали, почему-то...Но прабабку тихо осуждали все...Кроме меня, ибо подробностей не знает никто, так и не хрен...А мама вечно ворчит, что я вылитая пробабка Соня.
Хоронить их обеих я не поехала. Не смогла. И до сих пор не воспринимаю мир так, как будто их в нем нет. Но вот ведь парадокс. Такие две разные женщины и такие две разные жизни. А результат один.
И что лучше, умереть рано, но быть оплаканой гигантским количеством людей. Или дожить под гитару свои 102 года, умереть одной в нетопленой избе, но с улыбкой?