Режиссёр фильма «Дурак» Юрий Быков встретился с тамбовчанами
Вчера у жителей нашего города была прекрасная возможность познакомиться с одной из самых нашумевших отечественных кинолент. Работа Юрия Быкова «Дурак» попала в пятёрку лучших фильмов по версии американской газеты The New York Times.
Показ проходил в стенах Краеведческого музея. К сожалению, зал был неполон, не было ни телевидения, ни целой делегации чиновников от культуры, которые обычно являются завсегдатаями подобных мероприятий.
Двухчасовая социальная драма пролетела за один миг. Фабула фильма кажется очень простой и понятной - беспредел властей, коррупция, молчание общества, погрязшего в нищете и бытовых проблемах. Главный герой, Дурак, вступает в неравный и бескомпромиссный бой с тем, что принято именовать системой. Его поступки, самые естественные с точки зрения человечности, кажутся полнейшим идиотизмом. Итог схватки предрешён, хоть до конца и неясен.
После просмотра зрители почти два часа общались с создателем фильма. Много ли в России «дураков», как статуэткой «Кинотавра» колоть орехи и чем главный герой фильма «Дурак» отличается от главного героя фильма «Левиафан» читайте под катом.
О фильме и дураках
«Я все свои картины делаю исходя из проблематики сегодняшнего дня. Конечно, это художественная правда, никаких совпадений с реальными событиями нет, а с другой стороны, конечно есть. Фильм достаточно грустный, поэтому хотелось бы заверить вас от всей души, что сам я человек жизнелюбивый, но тематику для своих картин я выбираю, чтобы сделать документ времени, в котором я живу».
«Я считаю, что эта работа немного похуже, чем «Майор», в кинематографическом плане, но сильнее в эмоциональном».
«Это фильм о той среде, в которую попадает ангел, святой. Это фильм о том, как люди нормальные договорились между собой: ты - глупый, живёшь в общежитии, я - умный, чиновник. Понимаете? Это фильм о том, как в плохом, но сложившемся социальном обществе с договором «ты - мне, я - тебе», появляется человек, который говорит, что это неправильно. А ему говорят - ты дурак что ли? Вот так дураки и рождаются.
«Дурак - это человек, который живёт вне системы».
О чиновниках и методах лечения
«Я понимаю, почему большинство чиновников, большинство людей властьимущих себя в контексте судьбы этой страны не рассматривают и пытаются сбежать».
«Я раньше думал, что я снимаю кино для широкого зрителя. Но никто не пойдёт в уикенд после тяжёлой работы на последние деньги смотреть кино с трёхлетней дочерью про Дурака. Я вдруг стал понимать, что я снимаю кино для тех подрастающих людей, задумывающихся, так называемой интеллектуальной элиты, которые будут влиять на вашу жизнь, которые станут чиновниками, врачами и учителями. Если я смогу затронуть их, они в свою очередь повлияют на жизнь людей, которые, может быть, и не смотрят моё кино. Они по-другому будут относиться к своей работе и это важно, с моей точки зрения».
«Конечно, мои фильмы - это крик души, крик отчаянья, ощущение невозможности исправить что-то».
«Чтобы что-то исправить, нужно две вещи - хорошее образование и медицина. Как ни странно в Америке этим вещам уделяется много внимания. Нация должна быть здоровой и должна понимать, что она лечит. Тогда вопреки самым тяжёлым обстоятельствам у человека будет возникать ощущение самоидентификации».
«Те, кто придумали ЕГЭ - предатели Родины. Образование - это просто элементарное ощущение себя как личности. Если вас заставляют думать, то вы развиваетесь. Поэтому люди, которые целенаправленно уничтожают образование, знают, что делают».
О себе
«Я не религиозный человек, чтобы вы понимали, и чтобы меня никто не ассоциировал с православием. Я воспитан в этой системе, но у меня очень много вопросов к ней и вообще я не хочу говорить на эту тему».
«Я себя чувствую белой вороной в кинематографической среде, потому что она основана на медийности, как на самоцели. И авторское кино в том числе. Есть разные круги медийности. Есть широкая медийность, как, например, у Филиппа Киркорова. Но всё это ради признания, а не ради созидания. Я стал с некоторого времени бояться, что у меня будут цели, как и у них. Имея такие цели, ты просто опустошаешься весь».
«Сейчас я безработный».
«Московские критики не любят мое кино. Возьмите Антона Долина, который считает меня главным кинематографическим злом. Говорит, что фильмов хуже не бывает. Я отчасти понимаю его претензии, потому что эстетика - это не мой приоритет».
Об Андрее Звягинцеве и Левиафане
«Звягинцев преследует ту же самую цель - хочет, чтобы прозрело общество. Но его герой (имеется в виду главный герой фильма «Левиафан» - прим. авт.) опускает руки. К чему можно призывать общество, у которого опустились и уже не поднимутся руки? Ни к чему. У Звягинцева есть чёткое разделение на людей, которым повезло стать образованными и тех людей, которым не повезло. И он в общем-то не испытывает к последним особого уважения и сострадания. Это достаточно буржуазная точка зрения. Он, в общем-то, европейского склада человек. Конечно, Звягинцев предъявляет претензии к власти, от которых зависит образование, развитие государства, но по факту, как мне кажется, он к периферии (я сейчас говорю не про географию, а про социальную периферию) относится с отвращением. В отличие от него пока что такой смелости упрекать собственный народ в безволии, в бессилии я пока не набрался».
«Мне кажется, что Дима Никитин (главный герой фильма "Дурак" - прим. авт.) борется до конца, потому что он борется за своё родное. Для него эти люди родны, плоть от плоти. Звягинцев ставит диагноз чужим людям. Достаточно объективно, честно, но они ему никто. И в этом смысле мы, конечно, отличаемся».
О творческих планах и возвращении в «девяностые»
«Мне кажется, что сейчас самая наболевшая точка - это уничтожение реального сектора экономики. Люди могут остаться без работы и тогда они пойдут на большую дорогу. Сейчас закроют Рязанскую ГРЭС, и куда шесть тысяч мужиков денутся? Все поедут в Москву? Вряд ли. Я вообще боюсь, что скоро наступят девяностые, когда пацаны будут решать по-пацански, потому что если пацаны наверху не задумаются о нас, то, наверное, пацаны внизу скажут, что тоже хотят есть, любить, детей рожать. И начнётся снова бандитизм, если не развивать экономику и всё время кормить Грефа и Сбербанк. Он-то уедет, у него прямой билет на самолёт в любое время, а мы-то останемся. И начнется Пугачёвщина. Об этом я и хочу снять фильм. Это простая идея - банкротят завод, продают, а мужики выступают против.
Об учителях и Кинотавре
«Я очень люблю Глеба Панфилова, ранние работы Германа-старшего, Бондарчука-старшего. Люблю «Судьбу человека», «Войну и мир». Вообще я люблю очень внятное кино. А из западного это конечно социальное американское кино «семядисятых».
«Кому нужны эти Кинотавры, Ники, призы? Орехи ими только колоть».
Показ проходил в стенах Краеведческого музея. К сожалению, зал был неполон, не было ни телевидения, ни целой делегации чиновников от культуры, которые обычно являются завсегдатаями подобных мероприятий.
Двухчасовая социальная драма пролетела за один миг. Фабула фильма кажется очень простой и понятной - беспредел властей, коррупция, молчание общества, погрязшего в нищете и бытовых проблемах. Главный герой, Дурак, вступает в неравный и бескомпромиссный бой с тем, что принято именовать системой. Его поступки, самые естественные с точки зрения человечности, кажутся полнейшим идиотизмом. Итог схватки предрешён, хоть до конца и неясен.
После просмотра зрители почти два часа общались с создателем фильма. Много ли в России «дураков», как статуэткой «Кинотавра» колоть орехи и чем главный герой фильма «Дурак» отличается от главного героя фильма «Левиафан» читайте под катом.
О фильме и дураках
«Я все свои картины делаю исходя из проблематики сегодняшнего дня. Конечно, это художественная правда, никаких совпадений с реальными событиями нет, а с другой стороны, конечно есть. Фильм достаточно грустный, поэтому хотелось бы заверить вас от всей души, что сам я человек жизнелюбивый, но тематику для своих картин я выбираю, чтобы сделать документ времени, в котором я живу».
«Я считаю, что эта работа немного похуже, чем «Майор», в кинематографическом плане, но сильнее в эмоциональном».
«Это фильм о той среде, в которую попадает ангел, святой. Это фильм о том, как люди нормальные договорились между собой: ты - глупый, живёшь в общежитии, я - умный, чиновник. Понимаете? Это фильм о том, как в плохом, но сложившемся социальном обществе с договором «ты - мне, я - тебе», появляется человек, который говорит, что это неправильно. А ему говорят - ты дурак что ли? Вот так дураки и рождаются.
«Дурак - это человек, который живёт вне системы».
О чиновниках и методах лечения
«Я понимаю, почему большинство чиновников, большинство людей властьимущих себя в контексте судьбы этой страны не рассматривают и пытаются сбежать».
«Я раньше думал, что я снимаю кино для широкого зрителя. Но никто не пойдёт в уикенд после тяжёлой работы на последние деньги смотреть кино с трёхлетней дочерью про Дурака. Я вдруг стал понимать, что я снимаю кино для тех подрастающих людей, задумывающихся, так называемой интеллектуальной элиты, которые будут влиять на вашу жизнь, которые станут чиновниками, врачами и учителями. Если я смогу затронуть их, они в свою очередь повлияют на жизнь людей, которые, может быть, и не смотрят моё кино. Они по-другому будут относиться к своей работе и это важно, с моей точки зрения».
«Конечно, мои фильмы - это крик души, крик отчаянья, ощущение невозможности исправить что-то».
«Чтобы что-то исправить, нужно две вещи - хорошее образование и медицина. Как ни странно в Америке этим вещам уделяется много внимания. Нация должна быть здоровой и должна понимать, что она лечит. Тогда вопреки самым тяжёлым обстоятельствам у человека будет возникать ощущение самоидентификации».
«Те, кто придумали ЕГЭ - предатели Родины. Образование - это просто элементарное ощущение себя как личности. Если вас заставляют думать, то вы развиваетесь. Поэтому люди, которые целенаправленно уничтожают образование, знают, что делают».
О себе
«Я не религиозный человек, чтобы вы понимали, и чтобы меня никто не ассоциировал с православием. Я воспитан в этой системе, но у меня очень много вопросов к ней и вообще я не хочу говорить на эту тему».
«Я себя чувствую белой вороной в кинематографической среде, потому что она основана на медийности, как на самоцели. И авторское кино в том числе. Есть разные круги медийности. Есть широкая медийность, как, например, у Филиппа Киркорова. Но всё это ради признания, а не ради созидания. Я стал с некоторого времени бояться, что у меня будут цели, как и у них. Имея такие цели, ты просто опустошаешься весь».
«Сейчас я безработный».
«Московские критики не любят мое кино. Возьмите Антона Долина, который считает меня главным кинематографическим злом. Говорит, что фильмов хуже не бывает. Я отчасти понимаю его претензии, потому что эстетика - это не мой приоритет».
Об Андрее Звягинцеве и Левиафане
«Звягинцев преследует ту же самую цель - хочет, чтобы прозрело общество. Но его герой (имеется в виду главный герой фильма «Левиафан» - прим. авт.) опускает руки. К чему можно призывать общество, у которого опустились и уже не поднимутся руки? Ни к чему. У Звягинцева есть чёткое разделение на людей, которым повезло стать образованными и тех людей, которым не повезло. И он в общем-то не испытывает к последним особого уважения и сострадания. Это достаточно буржуазная точка зрения. Он, в общем-то, европейского склада человек. Конечно, Звягинцев предъявляет претензии к власти, от которых зависит образование, развитие государства, но по факту, как мне кажется, он к периферии (я сейчас говорю не про географию, а про социальную периферию) относится с отвращением. В отличие от него пока что такой смелости упрекать собственный народ в безволии, в бессилии я пока не набрался».
«Мне кажется, что Дима Никитин (главный герой фильма "Дурак" - прим. авт.) борется до конца, потому что он борется за своё родное. Для него эти люди родны, плоть от плоти. Звягинцев ставит диагноз чужим людям. Достаточно объективно, честно, но они ему никто. И в этом смысле мы, конечно, отличаемся».
О творческих планах и возвращении в «девяностые»
«Мне кажется, что сейчас самая наболевшая точка - это уничтожение реального сектора экономики. Люди могут остаться без работы и тогда они пойдут на большую дорогу. Сейчас закроют Рязанскую ГРЭС, и куда шесть тысяч мужиков денутся? Все поедут в Москву? Вряд ли. Я вообще боюсь, что скоро наступят девяностые, когда пацаны будут решать по-пацански, потому что если пацаны наверху не задумаются о нас, то, наверное, пацаны внизу скажут, что тоже хотят есть, любить, детей рожать. И начнётся снова бандитизм, если не развивать экономику и всё время кормить Грефа и Сбербанк. Он-то уедет, у него прямой билет на самолёт в любое время, а мы-то останемся. И начнется Пугачёвщина. Об этом я и хочу снять фильм. Это простая идея - банкротят завод, продают, а мужики выступают против.
Об учителях и Кинотавре
«Я очень люблю Глеба Панфилова, ранние работы Германа-старшего, Бондарчука-старшего. Люблю «Судьбу человека», «Войну и мир». Вообще я люблю очень внятное кино. А из западного это конечно социальное американское кино «семядисятых».
«Кому нужны эти Кинотавры, Ники, призы? Орехи ими только колоть».