Тамбовские бомжи: на обочине жизни. Часть 5
Оригинал: http://www.top68.ru/society/tambovskie-bomzhi-na-obochine-zhizni-chast-pyataya-svalka-55328 (газета "Город на Цне")
Кто живёт на бывшей тамбовской свалке, что думают бездомные о Путине, как полицейские бомжей кормили и каково это, рыться в мусорных баках?
Есть ли жизнь на свалке?
Первые дни сентября. Я на бывшей свалке. Здесь, в пятистах шагах от того, что принято называть цивилизацией, живут люди. Живут, как могут, ютясь в деревянных домиках, сделанных из досок, фанеры, картона и других подручных средств, которые удалось им отыскать среди мусора.
Спотыкаясь, иду по заросшей дикой травой и репьём поляне. На подходе к поселению тамбовских бомжей меня хриплым лаем встречает стая бродячих псов. Обругав от души незваного гостя, четвероногие мгновенно успокаиваются и принимаются обгладывать чьи-то кости. На горизонте вырастает голая по пояс, низкая и коренастая фигура цыгана Коли, лицом похожего на актёра Хавьера Бардема. Он не рядовой житель этого табора, а местный барон. Так его, скорее в шутку, называют обитатели лагеря. Я был здесь с коллегами три года назад, поэтому Николай меня сразу узнаёт и принимает, как родного. Увидев в моих руках заветные пол-литра, барон становится ещё радушнее.
Рядом, в тени деревьев нежится его жена Этелла. Вокруг неё юлой вьются собака с кошкой. Она перебирает какие-то объедки и отвлечённо слушает радио на батарейках. Приёмник настроён на волну «Эха Москвы», ведущий вещает про события на Украине. Двух других жителей табора нет - цыганка Любовь и её муж татарин Радик куда-то запропастились. Скорее всего, ушли собирать милостыню или где-нибудь выпивают. Пятый обитатель, тоже по имени Радик, недавно умер.
«Алексаныч, проходи, пожалуйста. Мы тебя помним. Из газеты, да? Мы нормально живём, слава Богу. Вот, смотри, это мой дом, а вот моя собака. Осторожно, на гвоздик не наступи», - Николай проводит мне небольшую экскурсию в свою нехитрую обитель. Деревянный сарай - два на два метра. Три стены. На одной из них висит выброшенный кем-то на помойку старый ковёр. В углу - ржавая буржуйка с дымоотводом. Половину шалаша занимает узкая кровать, на ней они спят вдвоём с женой. На столе покоятся остатки пищи, которую Бог послал из контейнера, DVD-диски, кастрюли, пучок зелени и две луковицы. На полу - окурки и другой сор, явный признак того, что пора организовать ленинский субботник.
«Дом мой, правда, недавно взломали, все вещи, кастрюли украли. Пойдём, покажу тебе, где Любаника с Радиком живут. Вот тут ты нас три года назад снимал. Бутылка, водка, закуска, помнишь? Вот так, Сань, я живу», - Коля показывает мне ещё две избушки, скрытые от постороннего глаза в кустах. Вокруг - кучи мусора, свисает паутина и постиранная одежда. От въедливого запаха помоев чешется глаз.
По словам цыгана, на тамбовской свалке с женой он жительствует уже шестнадцатый год. До этого он пребывал в лесу где-то под Питером, приехал сюда на работу, его обманули, он подался в здешние края, да и остался на веки вечные. Лет семь назад, когда свалка была действующей, бомжи не знали горя. «Такая большая свалка была. Боже мой! И медь, и латунь, и жестянка. Жили, как в море корабли. А потом закрыли всё», - барон вздыхает и мечтательно смотрит в сторону.
Теперь, когда рог изобилия исчерпан, им приходится копаться в контейнерных площадках и по выходным идти на паперть. «Мы, Саня, железки собираем. Продукты в бачках ищем. Хлеба найдём, колбасы. Мясо только гнилое и вонючее не берём. И в магазине нам еду дают. В основном просроченную. Что Бог дал, то кушаем. А на работу меня не берут - документов нет, да и писать и читать я не умею. Я всю жизнь на улице, я кочующий цыган», - даже с какой-то гордостью рассказывает Коля.
Кое-что перепадает и от сердобольных тамбовчан. Недавно приносил еду православный священник. Сторожа находящихся по-соседству баз наливают им воду. Какие-то камазисты выручают дровами. Даже тамбовские полицейские не проходят мимо.
«Милиция у нас хорошая, приходила к нам зимой. На новый год это было, помнишь? Говорим «товарищ начальник, без крошки хлеба сидим». А они скоро пришли и хлеба нам принесли, и две пачки сигарет», - вспоминает Этелла. Одна нога у неё забинтована - наступила на гвоздь. Женщина что-то кричит по-цыгански, отгоняя пса от кусков просроченной колбасы. Собака пускается наутёк и смотрит из куста затравленным волком.
В роли бездомного: похождения по помойкам
Через несколько дней вновь прихожу к Этелле и Коле. Я хочу немного пожить их жизнью, попытаться почувствовать, каково это, копаться в мусорных баках и собирать цветмет. Поспеваю к окончанию завтрака. Бездомные доедают что-то похожее на кашу и угощают меня чаем.
Коля складывает в пакет мотки медной проволоки и куски алюминия. Его супруга берёт с собой пятилитровую ёмкость для воды, и мы покидаем табор. Собаки меня больше не трогают - наверное, поняли, что я гость, а не чужак.
Навстречу нам движутся три фигуры. В пожилой цыганке с рюкзаком узнаю Любовь Людвиговну. Её муж татарин Радик обречённо катит тележку по дорожной пыли. Третий, потрёпанный русский бродяга лет пятидесяти, мне неизвестный, молча кивает и протягивает руку. После небольшого перекура и беседы, которая велась то на русском, то на цыганском, расходимся.
Уже в городе с нами здороваются две пожилые женщины и подвыпивший мужчина. Видно моих цыган здесь многие знают. Наша странная компания то и дело приковывает внимание горожан. Прохожие стараются нас обойти, особенно когда Коля и Этелла на своём языке начинают на всю улицу спорить друг с другом.
Пока бездомный идёт в пункт приёма лома, мы спешим за водой на колонку. 84 рубля - показывает, возвратившись, цыган пригоршню мелочи. Именно столько ему удалось выручить за свои находки.
Оставляем тяжёлую бутыль с водой в канаве и отправляемся в мясную лавку. По дороге говорим о том, о сём. Сначала, увидев предвыборный билборд, поднимаем политические темы. Правда, Колю они не очень трогают. Хотя имя нынешнего президента он называет почти сразу. «Путин, да? Вроде нормальный он. Хотя я его не видел. Правда, бабушки знакомые на него часто жалуются. Говорят, он им пенсии сокращает и цены в магазинах повышает».
К чёрту политику, когда есть возвышенные материи. Николай с улыбкой вспоминает, как 18 лет назад женился. «Не хотели за меня её папа-мама замуж отдавать. Так я её украл. А она была не против. Мне 15 тогда было. Но у нас, у цыган, это ничего, мы рано женимся. А она с 1976 года, постарше. Этелла, помнишь, как я тебя у родителей воровал?»
«Помню» - Этелла идёт в павильон с надписью «Мясо», а мы с Колей сидим на корточках у гаража и продолжаем наши задушевные разговоры.
Его жена возвращается с пакетом. В нём шкурки от сала - это собакам, паштет и половина чёрного хлеба. В благодарность тамбовские бомжи иногда подметают территорию вокруг магазина.
Подступаемся с Этеллой к мусорной площадке. Сначала осматриваем территорию вокруг - вдруг подарок судьбы - например, старый телевизор (там столько медной проволоки, сдав которую можно прожить сносно дня три). Потом начинаем копаться в самих контейнерах. Разрываем пакеты для мусора, запускаем руки в липкую и зловонную массу. Ничего интересного - картофельные очистки, использованная туалетная бумага и средства личной гигиены, арбузные корки, рыбьи хвосты. Хоть я и новичок, но мне не везёт. А вот Этелла находит кости - сегодня у собак будет пир. А я пивные бутылки, но пункт приёма далеко, да и дадут за них три копейки, поэтому игра не стоит свеч.
У площадки останавливается авто. Его хозяин выкидывает несколько мусорных пакетов и даёт Этелле мелочь.
В это время к магазину, что в нескольких шагах отсюда, подъезжает гружёный хлебом грузовик. Николай уходит к грузчикам и возвращается со свежей булкой в руках. Неплохо.
Этелла переходит дорогу - там ещё одна мусорка. Мы с Колей идём за ней. «Смотри, вот видишь, цыган, успел до нас здесь побывать, чем-то разжился. Он в доме живёт, хорошо живёт, но всё равно по помойкам таскается», - Николай показывает рукой на фигуру конкурента «будулая» с тележкой.
Продолжаем наши поиски. Бычки, чайные пакетики, гнилые фрукты, тряпьё, стекловата. Не везёт. У Этеллы тоже ничего стоящего. Кстати, Коля в поисках не участвует, эта работа неблагородная для него. Он больше специализируется по металлу.
Мои бомжи устали. Поиски на время заканчиваются. Они возобновятся ближе к вечеру, когда на помойках появится свежий мусор. Этелла и Коля возвращаются домой, на бывшую свалку.
Оригинал: http://www.top68.ru/society/tambovskie-bomzhi-na-obochine-zhizni-chast-pyataya-svalka-55328 (газета "Город на Цне")
Первая часть: http://stancoy.livejournal.com/147081.html
Вторая часть: http://stancoy.livejournal.com/147276.html
Третья часть: http://stancoy.livejournal.com/147645.html
Четвертая часть: http://stancoy.livejournal.com/148330.html
Кто живёт на бывшей тамбовской свалке, что думают бездомные о Путине, как полицейские бомжей кормили и каково это, рыться в мусорных баках?
Есть ли жизнь на свалке?
Первые дни сентября. Я на бывшей свалке. Здесь, в пятистах шагах от того, что принято называть цивилизацией, живут люди. Живут, как могут, ютясь в деревянных домиках, сделанных из досок, фанеры, картона и других подручных средств, которые удалось им отыскать среди мусора.
Спотыкаясь, иду по заросшей дикой травой и репьём поляне. На подходе к поселению тамбовских бомжей меня хриплым лаем встречает стая бродячих псов. Обругав от души незваного гостя, четвероногие мгновенно успокаиваются и принимаются обгладывать чьи-то кости. На горизонте вырастает голая по пояс, низкая и коренастая фигура цыгана Коли, лицом похожего на актёра Хавьера Бардема. Он не рядовой житель этого табора, а местный барон. Так его, скорее в шутку, называют обитатели лагеря. Я был здесь с коллегами три года назад, поэтому Николай меня сразу узнаёт и принимает, как родного. Увидев в моих руках заветные пол-литра, барон становится ещё радушнее.
Рядом, в тени деревьев нежится его жена Этелла. Вокруг неё юлой вьются собака с кошкой. Она перебирает какие-то объедки и отвлечённо слушает радио на батарейках. Приёмник настроён на волну «Эха Москвы», ведущий вещает про события на Украине. Двух других жителей табора нет - цыганка Любовь и её муж татарин Радик куда-то запропастились. Скорее всего, ушли собирать милостыню или где-нибудь выпивают. Пятый обитатель, тоже по имени Радик, недавно умер.
«Алексаныч, проходи, пожалуйста. Мы тебя помним. Из газеты, да? Мы нормально живём, слава Богу. Вот, смотри, это мой дом, а вот моя собака. Осторожно, на гвоздик не наступи», - Николай проводит мне небольшую экскурсию в свою нехитрую обитель. Деревянный сарай - два на два метра. Три стены. На одной из них висит выброшенный кем-то на помойку старый ковёр. В углу - ржавая буржуйка с дымоотводом. Половину шалаша занимает узкая кровать, на ней они спят вдвоём с женой. На столе покоятся остатки пищи, которую Бог послал из контейнера, DVD-диски, кастрюли, пучок зелени и две луковицы. На полу - окурки и другой сор, явный признак того, что пора организовать ленинский субботник.
«Дом мой, правда, недавно взломали, все вещи, кастрюли украли. Пойдём, покажу тебе, где Любаника с Радиком живут. Вот тут ты нас три года назад снимал. Бутылка, водка, закуска, помнишь? Вот так, Сань, я живу», - Коля показывает мне ещё две избушки, скрытые от постороннего глаза в кустах. Вокруг - кучи мусора, свисает паутина и постиранная одежда. От въедливого запаха помоев чешется глаз.
По словам цыгана, на тамбовской свалке с женой он жительствует уже шестнадцатый год. До этого он пребывал в лесу где-то под Питером, приехал сюда на работу, его обманули, он подался в здешние края, да и остался на веки вечные. Лет семь назад, когда свалка была действующей, бомжи не знали горя. «Такая большая свалка была. Боже мой! И медь, и латунь, и жестянка. Жили, как в море корабли. А потом закрыли всё», - барон вздыхает и мечтательно смотрит в сторону.
Теперь, когда рог изобилия исчерпан, им приходится копаться в контейнерных площадках и по выходным идти на паперть. «Мы, Саня, железки собираем. Продукты в бачках ищем. Хлеба найдём, колбасы. Мясо только гнилое и вонючее не берём. И в магазине нам еду дают. В основном просроченную. Что Бог дал, то кушаем. А на работу меня не берут - документов нет, да и писать и читать я не умею. Я всю жизнь на улице, я кочующий цыган», - даже с какой-то гордостью рассказывает Коля.
Кое-что перепадает и от сердобольных тамбовчан. Недавно приносил еду православный священник. Сторожа находящихся по-соседству баз наливают им воду. Какие-то камазисты выручают дровами. Даже тамбовские полицейские не проходят мимо.
«Милиция у нас хорошая, приходила к нам зимой. На новый год это было, помнишь? Говорим «товарищ начальник, без крошки хлеба сидим». А они скоро пришли и хлеба нам принесли, и две пачки сигарет», - вспоминает Этелла. Одна нога у неё забинтована - наступила на гвоздь. Женщина что-то кричит по-цыгански, отгоняя пса от кусков просроченной колбасы. Собака пускается наутёк и смотрит из куста затравленным волком.
В роли бездомного: похождения по помойкам
Через несколько дней вновь прихожу к Этелле и Коле. Я хочу немного пожить их жизнью, попытаться почувствовать, каково это, копаться в мусорных баках и собирать цветмет. Поспеваю к окончанию завтрака. Бездомные доедают что-то похожее на кашу и угощают меня чаем.
Коля складывает в пакет мотки медной проволоки и куски алюминия. Его супруга берёт с собой пятилитровую ёмкость для воды, и мы покидаем табор. Собаки меня больше не трогают - наверное, поняли, что я гость, а не чужак.
Навстречу нам движутся три фигуры. В пожилой цыганке с рюкзаком узнаю Любовь Людвиговну. Её муж татарин Радик обречённо катит тележку по дорожной пыли. Третий, потрёпанный русский бродяга лет пятидесяти, мне неизвестный, молча кивает и протягивает руку. После небольшого перекура и беседы, которая велась то на русском, то на цыганском, расходимся.
Уже в городе с нами здороваются две пожилые женщины и подвыпивший мужчина. Видно моих цыган здесь многие знают. Наша странная компания то и дело приковывает внимание горожан. Прохожие стараются нас обойти, особенно когда Коля и Этелла на своём языке начинают на всю улицу спорить друг с другом.
Пока бездомный идёт в пункт приёма лома, мы спешим за водой на колонку. 84 рубля - показывает, возвратившись, цыган пригоршню мелочи. Именно столько ему удалось выручить за свои находки.
Оставляем тяжёлую бутыль с водой в канаве и отправляемся в мясную лавку. По дороге говорим о том, о сём. Сначала, увидев предвыборный билборд, поднимаем политические темы. Правда, Колю они не очень трогают. Хотя имя нынешнего президента он называет почти сразу. «Путин, да? Вроде нормальный он. Хотя я его не видел. Правда, бабушки знакомые на него часто жалуются. Говорят, он им пенсии сокращает и цены в магазинах повышает».
К чёрту политику, когда есть возвышенные материи. Николай с улыбкой вспоминает, как 18 лет назад женился. «Не хотели за меня её папа-мама замуж отдавать. Так я её украл. А она была не против. Мне 15 тогда было. Но у нас, у цыган, это ничего, мы рано женимся. А она с 1976 года, постарше. Этелла, помнишь, как я тебя у родителей воровал?»
«Помню» - Этелла идёт в павильон с надписью «Мясо», а мы с Колей сидим на корточках у гаража и продолжаем наши задушевные разговоры.
Его жена возвращается с пакетом. В нём шкурки от сала - это собакам, паштет и половина чёрного хлеба. В благодарность тамбовские бомжи иногда подметают территорию вокруг магазина.
Подступаемся с Этеллой к мусорной площадке. Сначала осматриваем территорию вокруг - вдруг подарок судьбы - например, старый телевизор (там столько медной проволоки, сдав которую можно прожить сносно дня три). Потом начинаем копаться в самих контейнерах. Разрываем пакеты для мусора, запускаем руки в липкую и зловонную массу. Ничего интересного - картофельные очистки, использованная туалетная бумага и средства личной гигиены, арбузные корки, рыбьи хвосты. Хоть я и новичок, но мне не везёт. А вот Этелла находит кости - сегодня у собак будет пир. А я пивные бутылки, но пункт приёма далеко, да и дадут за них три копейки, поэтому игра не стоит свеч.
У площадки останавливается авто. Его хозяин выкидывает несколько мусорных пакетов и даёт Этелле мелочь.
В это время к магазину, что в нескольких шагах отсюда, подъезжает гружёный хлебом грузовик. Николай уходит к грузчикам и возвращается со свежей булкой в руках. Неплохо.
Этелла переходит дорогу - там ещё одна мусорка. Мы с Колей идём за ней. «Смотри, вот видишь, цыган, успел до нас здесь побывать, чем-то разжился. Он в доме живёт, хорошо живёт, но всё равно по помойкам таскается», - Николай показывает рукой на фигуру конкурента «будулая» с тележкой.
Продолжаем наши поиски. Бычки, чайные пакетики, гнилые фрукты, тряпьё, стекловата. Не везёт. У Этеллы тоже ничего стоящего. Кстати, Коля в поисках не участвует, эта работа неблагородная для него. Он больше специализируется по металлу.
Мои бомжи устали. Поиски на время заканчиваются. Они возобновятся ближе к вечеру, когда на помойках появится свежий мусор. Этелла и Коля возвращаются домой, на бывшую свалку.
Оригинал: http://www.top68.ru/society/tambovskie-bomzhi-na-obochine-zhizni-chast-pyataya-svalka-55328 (газета "Город на Цне")
Первая часть: http://stancoy.livejournal.com/147081.html
Вторая часть: http://stancoy.livejournal.com/147276.html
Третья часть: http://stancoy.livejournal.com/147645.html
Четвертая часть: http://stancoy.livejournal.com/148330.html