Кварталы Стамбула-2
Байка про Надидэ и наш квартал
...Надидэ девицей назвать - сильно извернуться. Лет ей на первый взгляд шестьдесят, она врёт, что сорок, хотя год назад (я точно помню) она врала, что мол недавно минуло сорок пять. При этом где-то у Надидэ наличествует тридцатилетняя дочь, что немедля отметает всякие "сорокалетние" штучки-дрючки. Не суть...
Надидэ прибыла в нашу маалее (квартал - прим. ред.) года два назад, когда я находилась там по разным своим делам. Кажется, это был январь, и погоды стояли премерзейшие. Надо сказать, что истанбульские зимы - тошниловка редкая. Очень влажно, ветрено и температура до минус трёх без всякого снега. В тридцатиградусный наш морозец, сами знаете, жить можно... При тамошних минус трёх я вечно падаю с гриппом, насморком, ОРЗ...
Вот я и сидела у буржуйки, грела пятки в шерстяных носках о железный бок, кашляла. Моя турецкая свекровушка в одной футболочке и юбке шныряла туда-сюда, хлопая входной дверью. После очередного такого шныряния она вернулась, волоча за руку замотанное в тоненькую кофтейку существо. Существо женского полу тоже кашляло откровенным воспалением лёгких и очччень температурно шаталось. Я хмыкнула... Вообще, жалостливость - качество туркам свойственное, а свекровь моя обладает особым даром подбирания "сирых и убогих". Я к этим штучкам привыкла, посему просто освободила существу место у печи и перебралась в кресло. Существо подрожало молча минут пять, затем цапнуло грязной рукой мою сигарету, посмолило, скидывая пепел в буржуйку и ожило.
Из под шерстяного платка вылезла стриженая рыжая башка и сморщенное печёным яблочком лицо. Лицо улыбалось. Передних зубов у лица не было.
- Надидэ завуть...Завуть я Надидэ. Я булгарский перебесчик... (это я пытаюсь передать жутчайший акцентище)
- Добро пожаловать, Надидэ, - свекровь сунула гостье в руки чашку с горячим отваром липы и замерла истуканом.
Не. Я свекровь понимаю. Она НАШЛА новость! То есть этим наш квартал мог жить целую неделю, а то и две. А у нас не так часто что-нибудь происходит, поэтому любое, а тем паче ТАКОЕ интересное... Ууух! Свекровь ждала, я листала журнал, Надидэ хлебала отвар.
- Сахару мало, - покачала башкой Надидэ и полезла в сахарницу.
Я посчитала - девять кусочков сахара на чашку... Мда... За девять кусочков она была обязана стать не просто новостью, а событием.
- Я тут работа мама Феридун. Смотреть старый бапка. - Она ослепительнейше щерилась, даже я не сдержала улыбки.
- Феридун искать дом для бапка, я жду, да.
- Ой! - Свекровушка всплеснула руками. Отобрала у болезной чашку и метнулась наливать новую порцию. - Так ты за тёткой Султан приглядывать будешь. Ой. Как славно то! А то бедная-несчастная помирает...
Тут же на меня и на Надидэ свалилось невероятное количество фактов. Оказывается старуха Султан уже пять лет парализована (вах вах вах), старшая невестка за ней не следит толком (вах вах вах), кормит плохо, почти не моет и СОВСЕМ не даёт смотреть телевизор (вах вах вах), и вот... младший сын Султан - кондитер Феридун решил матушку у брата забрать, поселить её в отдельном домушке (на нашей же мааалее) и нанять сиделку... Ну, не сиделку, а какую-нить бабёшку, чтоб старуху подмывала и не забывала носить хлеб да суп по утрам...
- Так ты сиделка? - Свекровь пристально уставилась на Надидэ, - Откуда, говоришь, сама?
- Булгарский беженица, - повторила Надидэ и снова зацапала мою сигарету.
Ага... Сообразила я. Болгарские иммигранты - отдельная статья. Турецкие поселения в Болгарии частенько снимаются с места целиком и валят на историческую родину. Их в Болгарии, вишь ли, притесняют. (полагаю, что так оно и есть, но не о том речь). Вот они и прибывают в Истанбул - такие бееееедные, немееестные, несчаааастные... Живо находят знакомых, пристраиваются на работу, организуют бизнес... или не организуют.
Но ребята весьма ушлые - энти болгарские турки. Особливо хороши две предыдущие волны иммиграции: те, что уже успели осесть, обрасти барахлом, приобрести статус. А то, что "бежит" из Болгарии сейчас - большей частью нищета, крестьяне, никчёмные бедолаги... Наша Надидэ как раз представляла собой затюканную болгарскую турку, что свалила из какой-то деревушки под Варной и перешла границу в возрасте сорока?, пятидесяти?, шестидесяти? годков... Ну, и что её могло ждать на чужбине? Оно, может, Турция и для турков, но не для таких, как Надидэ.
- А что ж ты вся такая больная то, бедняжка? - заохала свекровь, глядя, как восьмой кубик рафинада падает в чашку.
- Работа - йок (йок- нет, - прим. ред.), дом -йок, кушать - йок... Плёхо...
Она перешла границу - отчаянная Надидэ - и добралась на перекладных до Истанбула. Она дотопала до района воров и шлюх - Лалели, где "добрый" хозяин грязной едальни поставил её мыть посуду за гроши. Полагаю, что хозяин её периодически пользовал не только в качестве посудомойки (там такое, увы, принято, а в отсутствие доступной женской плоти, Надидэ могла вполне подойти для такого рода вспомогательных функций). Потом хозяин Надидэ выгнал в январскую слякоть... Взял и выгнал... Может, нашел посудомойку помоложе, а может Надидэ спёрла жрачки долларов на пять, оскорбив доброго бея-господина.
Очутилась наша беззубая прелесть на улице, точно по сценарию лучших индийских мелодрам. Болталась она по улицам неделю, ночуя непонятно где и тратя последние грошики на дешёвые бублики, чтобы не сдохнуть с голоду. Естественно, Надидэ умудрилась простудиться насмерть и сбить ноги до вонючих язв. Я, между прочим, ничуть не преувеличиваю. Именно так, вот так банально, страшно, некрасиво оно и происходило. Потом у Надидэ грошики закончились, и она притулилась у кладбищенской оградки, чтобы поспать, или того-с... Какая собственно разница? Тут то её и обнаружил Феридун. Он спешил на утреннюю (пять утра) смену в кондитерскую и чуть не споткнулся о тряпичный, хрипящий куль. А жалость туркам, если помните, свойственна...
Феридун порасспрашивал Надидэ, взял её за шкирку и пригнал в нашу маалее, пообещав угол, кусок хлеба и чашку чая, но не больше... Неа! Не подумайте, что он такой весь из себя герой, Феридун - бескорыстный красавец.
Во-первых, Феридуну совсем не хотелось платить сиделке копеечку, а тут можно было и рыбку съесть и хвостиком не подавиться, а во-вторых... Ага - извечное отсутствие доступной женской плоти...
Феридун наш был/есть парнишка хоть и молодой (лет двадцать пять ему), но сильно страшный (предполагаю последствия какого-то детского заболевания. Личико у него узенькое, всё в пятнах, череп мятый, ушки торчат, плечики кривенькие и ручонки разновеликие... Да и с мозгами дела обстоят не ахти, олигофрении и ДЦП нет, конечно, но очень рядом... очень... Неважнецкий жених, короче, наш Феридун, а тут ему такой подарочек на халяву достался.
Короче, так сложилось, что и Феридун и Надидэ за счёт друг друга решали какие-то свои беды.
- Ой, ой, ой, - причитала свекровь, а я прикидывала в уме, что пачка это последняя, а Кента в нашем районе днём с огнём не сыскать, и придётся травиться местным Мальборо. Надидэ всё жалилась, ковырялась в сахарнице, свекровушка охала и сокрушалась... Я с любопытством слушала.
Феридун стукнулся к нам через минут десять, потоптался в дверях, забрал свое приобретение и всё... Они начали жить.
Старуха Султан померла через месяц (повезло Надидэ, если честно), но Надидэ никуда не делась, а всё сидела в домушке с тремя ступеньками, стирала Феридуну рубашки, готовила немудрёную жрачку и расхаживала по кварталу в красных смешных шальварах.
Маалее молчала... Присматривалась. Принюхивалась. И однажды взорвалась возмущением. Потому как терпение - хорошо, но НАМУС - важнее.
Теперь, что есть НАМУС? (ударение на последний слог) Намус, блин, это намус... Порядочность? Скромность? Благочестие? Добродетель? Нравственность? Неааа... Намус это, товарищи - не хухры-мухры! Это есть совокупность вышеперечисленного, помноженная на многовековую мудрость шариата.
Знаете, как говорят про девушек/женщин, обладающих намусом в должной степени? "Она знает, как сесть и как встать"... И в этой, казалось бы, обычной фразе заложено столько настоящего, правильного, нами, увы, почти утерянного... Намус... Намус - тихая гордость честного человека, спокойная уверенность, надёжность, чистота действий и помыслов. Это то, что не подменить ни сундуками с приданым, ни гарвардским дипломом, ни степенями и регалиями.
Так вот ужасная Надидэ покусилась на намус. Если бы она ругалась с соседками, не мыла (ужас) крыльцо, подвергалась избиением со стороны Феридуна (брррр), всё прошло бы на "ура". Но квартальный намус - общественное достояние и трогать его нельзя.
На Надидэ был совершён групповой наезд. Делегация домохозяек во главе с Айше тейзе посетила "поганый" дом, и Надидэ предъявили ультиматум: либо валишь отсюда, либо замуж...
Валить Надидэ не хотела, да и некуда было валить. С "замужем" дела обстояли совсем хреново. Феридун не желал законного браку... Никак... Его, между прочим, борьба за намус не касалась, потому как он был "свой" и "мужик". А наша пословица про сучку и кобелька, она и в Турции действует. Надидэ опять оказалась в безнадежном положении.
И она обратилась к кому? Правильно... К моей сплетнелюбице, к свекровушке... Та, прикинув КАК можно это потом расписать соседкам, яростно взялась за благое дело. Окучивала Феридуна она неделю, поминала покойного батюшку, недавно преставившуюся матушку, аппелировала к великодушию, в результате чего прибыл-таки молла, и намус был восстановлен. Надидэ получила статус.
Но это что? Еще через полгода, Надидэ освоилась со статусом и потребовала свадьбы! Я ржала дико, представив машинки с ленточками, морщинистую Надидэ в шляпке и грустного Феридуна с бутоньеркой из белых роз. Ну и доржалась... Было и платье, и бутоньерка, и шарики ... Надидэ добила таки бедолагу Феридуна, и получила желаемое. Маалее смеялась, подтрунивала, ужасалась нарочито. Ехидничали и фыркали все, без исключения. Но и на свадьбу пришли все и отдарились тоже все, кто чем мог. Надидэ стала "своей".
Я тоже звонила ей. Поздравляла. Желала долгих лет, покоя и счастия... Передавала многочисленные приветы неизвестным мне людям, что подкосило мой бюджет и поправило бюджет МТС. Вот, вроде бы, кто мне Надидэ, а тем паче её мамы, папы, сёстры, кузины и прочее. Но так положено законами маалее, и нарушать их нельзя!
Тут недавно опять навещала "своих". Видела и Надидэ. Она успокоилась, поправилась, слегка подлакировала акцент. Теперь её не шпыняют соседки, хотя всё ещё хихикают за спиной, обсуждая детали интимной жизни Надидэ с Феридуном. Ещё вот что любопытно. Прошло вроде бы уже прилично времени. А ведь держут Надидэ за эдакую приживалочку - дурочку. То есть никого не смутит позвать её помыть окна или покрасить стены. Если кому влом гладить, бак с мусором до контейнера отпереть, то стоит заорать на всю маалее "НААААДИИИИДЭЭЭЭЭЭ", и она уже спешит, поправляя красные шальвары на тощей заднице. Безотказная Надидэ, Надидэ - квартальная погремушка, беззубый нелепый арлекин.
- Ээээй... Надидэ! - зовёт маалеее.
- Бегу, бегу, - отзывается чумичка Надидэ...
Я с ужасом смотрела, как Надидэ мечется из стороны в сторону, улыбается почтительно, изо всех сил норовит доказать, что не зря приняла её маалее, что она там на месте, пусть не на самом лучшем, но на своём. Маалеее бесстыже принимала жертву. Я смотрела и вспоминала... Догвилль. Угу...
Каждая истанбульская маалее - классический Догвилль а ля тюрка. Она оттолкнёт и приголубит, согреет и выбросит вот, стоит лишь пойти вопреки её неписаной Библии... или Корану...
Добро пожаловать в наш квартал! Hos geldiniz!
Текст Ляля Брынза
Фото Rhino