О некоторых поклонниках
За последнее время в число моих поклонников и защитников вошли люди, ранее в каких-либо симпатиях ко мне не замеченные.
Возможно, что некторые из них действительно одумались или додумались (как это некогда сделал тов. Вассерман).
Но уверен, что большинство из них просто хитрожопые. Они не такие умные, как тов. Вассерман, чтобы прийти к этому самостоятельно, но и не такие глупцы, как Латынина, чтобы "переть против рожна" и продолжать нести околесицу про "кровавую Гэбню" и "миллионы репрессированных" в то время, когда эти мифы давно развеяны и подавляющая часть населения считает меня спасителем России, а не тираном.
Они просто держат нос по ветру. Когда в СМИ была оголтелая травля всего Советского - они осуждали. Как только ветер поменялся - уже не осуждают. Они исследуют, взвешивают и даже одобряют. Посмотрите, как много авторов появилось.
Конъюнктурщики руководствуются принципом: если невозможно остановить историческую реабилитацию Сталина, то надо ее возглавить. Для таких людей важна не историческая справедливость, а возможность получить дивиденты на новом "тренде". И в этом смысле та же Латынина честнее некоторых, поскольку в своей глупости принципиальна и последовательна.
В первой половине Великой Отечественной войны (1941-1942 гг.), пока Красная Армия отступала, каждый ушедший в лес к партизанам был обречен на голод, холод и постоянные лишения. Он не знал когда и чем закончится война, но он шел воевать против фашистов и был героем. Потери личного состава в некоторых отрядах достигали 95 % и каждого желающего стать партизаном принимали сразу. К чести нашего народа - таких желающих было немало.
Но их вдруг стало НАМНОГО больше в 1943-м и, (в особенности, 1944 г.), когда фашисты уже отступали и исход войны стал очевиден, а в партизанских лагерях появились теплые землянки, хорошее оружие и обмундирование, горячая еда. Находиться в партизанском лагере в время было даже безопаснее, чем в деревне на оккупированной территории.
И ВОТ ТОГДА мы уже не принимали в партизаны всех подряд. Желающий стать частью отряда должен был прийти "с пропиской" - с личным оружием и делом, которым он доказал, что он настоящий партизан. Таким делом могла быть только лично (или в составе группы пришедших) проведенная успешная боевая операция.
К чему я это?
Посмотрите на некоторых сегодняшних неосталинистов и спросите: а где ты был два года назад? И где твоя "прописка"?
Возможно, что некторые из них действительно одумались или додумались (как это некогда сделал тов. Вассерман).
Но уверен, что большинство из них просто хитрожопые. Они не такие умные, как тов. Вассерман, чтобы прийти к этому самостоятельно, но и не такие глупцы, как Латынина, чтобы "переть против рожна" и продолжать нести околесицу про "кровавую Гэбню" и "миллионы репрессированных" в то время, когда эти мифы давно развеяны и подавляющая часть населения считает меня спасителем России, а не тираном.
Они просто держат нос по ветру. Когда в СМИ была оголтелая травля всего Советского - они осуждали. Как только ветер поменялся - уже не осуждают. Они исследуют, взвешивают и даже одобряют. Посмотрите, как много авторов появилось.
Конъюнктурщики руководствуются принципом: если невозможно остановить историческую реабилитацию Сталина, то надо ее возглавить. Для таких людей важна не историческая справедливость, а возможность получить дивиденты на новом "тренде". И в этом смысле та же Латынина честнее некоторых, поскольку в своей глупости принципиальна и последовательна.
В первой половине Великой Отечественной войны (1941-1942 гг.), пока Красная Армия отступала, каждый ушедший в лес к партизанам был обречен на голод, холод и постоянные лишения. Он не знал когда и чем закончится война, но он шел воевать против фашистов и был героем. Потери личного состава в некоторых отрядах достигали 95 % и каждого желающего стать партизаном принимали сразу. К чести нашего народа - таких желающих было немало.
Но их вдруг стало НАМНОГО больше в 1943-м и, (в особенности, 1944 г.), когда фашисты уже отступали и исход войны стал очевиден, а в партизанских лагерях появились теплые землянки, хорошее оружие и обмундирование, горячая еда. Находиться в партизанском лагере в время было даже безопаснее, чем в деревне на оккупированной территории.
И ВОТ ТОГДА мы уже не принимали в партизаны всех подряд. Желающий стать частью отряда должен был прийти "с пропиской" - с личным оружием и делом, которым он доказал, что он настоящий партизан. Таким делом могла быть только лично (или в составе группы пришедших) проведенная успешная боевая операция.
К чему я это?
Посмотрите на некоторых сегодняшних неосталинистов и спросите: а где ты был два года назад? И где твоя "прописка"?