Унылая мещанская антисоветчина
"Коммунизм хуже фашизма"
Столько лет "страдать" при тоталитарной советской власти и после, наконец-то, дождавшись долгожданной "свободы", отъехать от нее подальше и выдавать перлы, достойные полетов мыслей незабвенной бабылеры.
«Люди должны жить так, как живут на Западе, то есть нормально жить, нормально работать, зарабатывать деньги, - говорит Майя Михайловна. - Для меня правильный образ жизни - в Америке и еще больше в Германии, где все логично, где законы работают на то, чтобы человек жил спокойно и хорошо».
А Сталина-то как боялась:
"Слепящий свет.Все в золоте.
В первом ряду спиной к сцене за длинным праздничным столом вполоборота ко мне размытое моим страхом и ярким светом усатое лицо императора. Рядом с ним Мао. Встаю в препарасьон, звучит рояль. Ну, Господи, пронеси!
Первый прыжок. Катастрофа. Пол паркетный, натертый до блеска воском. Только бы не упасть, поскользнувшись. Это единственное, о чем я думаю.
Как станцевала, хорошо, плохо ли, не понимаю. Но устояла, не грохнулась. Слышу глухие аплодисменты. Сталин, наклонившись, что-то говорит Мао Цзэдуну. Между ними, как на переводной картинке, всплывает лицо безымянного переводчика. О чем говорят вершители судеб? Кланяюсь, натужно улыбаюсь и, как приказали, не задерживаясь, ныряю в приоткрывшуюся бело-золотую дверь. Ловлю себя на мысли, что опустила при реверансе глаза в пол. Признаюсь через годы - встретиться взглядом со Сталиным мне было просто страшно. Интуитивно.
Никто не реагирует. Все заняты следующим номером. Обессиленная, медленно бреду в свою комнатуху. Бездвижно, долго сижу перед зеркалом. Лицо осунулось, не мое. Отшпиливаю красную розу. Мертвецки устала. Отдышусь, потом переоденусь…
В утренних газетах краткое коммюнике ТАСС о праздничном концерте в Кремле. И моя фамилия там. Это победа.
Можно теперь и побороться за свое будущее.
Того глядишь, дадут станцевать что-то новое…"
Click to viewСтолько лет "страдать" при тоталитарной советской власти и после, наконец-то, дождавшись долгожданной "свободы", отъехать от нее подальше и выдавать перлы, достойные полетов мыслей незабвенной бабылеры.
«Люди должны жить так, как живут на Западе, то есть нормально жить, нормально работать, зарабатывать деньги, - говорит Майя Михайловна. - Для меня правильный образ жизни - в Америке и еще больше в Германии, где все логично, где законы работают на то, чтобы человек жил спокойно и хорошо».
А Сталина-то как боялась:
"Слепящий свет.Все в золоте.
В первом ряду спиной к сцене за длинным праздничным столом вполоборота ко мне размытое моим страхом и ярким светом усатое лицо императора. Рядом с ним Мао. Встаю в препарасьон, звучит рояль. Ну, Господи, пронеси!
Первый прыжок. Катастрофа. Пол паркетный, натертый до блеска воском. Только бы не упасть, поскользнувшись. Это единственное, о чем я думаю.
Как станцевала, хорошо, плохо ли, не понимаю. Но устояла, не грохнулась. Слышу глухие аплодисменты. Сталин, наклонившись, что-то говорит Мао Цзэдуну. Между ними, как на переводной картинке, всплывает лицо безымянного переводчика. О чем говорят вершители судеб? Кланяюсь, натужно улыбаюсь и, как приказали, не задерживаясь, ныряю в приоткрывшуюся бело-золотую дверь. Ловлю себя на мысли, что опустила при реверансе глаза в пол. Признаюсь через годы - встретиться взглядом со Сталиным мне было просто страшно. Интуитивно.
Никто не реагирует. Все заняты следующим номером. Обессиленная, медленно бреду в свою комнатуху. Бездвижно, долго сижу перед зеркалом. Лицо осунулось, не мое. Отшпиливаю красную розу. Мертвецки устала. Отдышусь, потом переоденусь…
В утренних газетах краткое коммюнике ТАСС о праздничном концерте в Кремле. И моя фамилия там. Это победа.
Можно теперь и побороться за свое будущее.
Того глядишь, дадут станцевать что-то новое…"