Как я уснул на Солярисе.
- Знаешь, я уже наполовину дома. Одной ногой и второй уже практически тоже там.
- Стас, ты завтра едешь в Питер, мы снимаем, какое ты наполовину дома?!
Овсяные волосы, мой любимый цвет, вкус, мягкость и теплота. Можно расчесывать её волосы и становиться другим. Солнце неизбежно встаёт. Последнее июньское утро в Москве.
Я боюсь остаться здесь снова, говорила она.
А, может, ты просто ищешь предлог чтобы остаться?
Лучи окрашивали синие дома в красный кирпич. Я научился жить один.
Пять лет, Миша, как они проетели?
Они быстро.
Но весело?
Весело, но очень, чёрт быстро.
В последние месяцы был какой-то удивительный резонанс со Старчаком и сейчас, сидя в полшестого утра я боюсь перемен.
Самое привлекательное что в ней есть, это её минусы.
А ещё я уснул на Солярисе и жевачка прилипла к рукам и ветровке.
Самое чудесное что есть у человека это его вид из окна.
- Стас, ты завтра едешь в Питер, мы снимаем, какое ты наполовину дома?!
Овсяные волосы, мой любимый цвет, вкус, мягкость и теплота. Можно расчесывать её волосы и становиться другим. Солнце неизбежно встаёт. Последнее июньское утро в Москве.
Я боюсь остаться здесь снова, говорила она.
А, может, ты просто ищешь предлог чтобы остаться?
Лучи окрашивали синие дома в красный кирпич. Я научился жить один.
Пять лет, Миша, как они проетели?
Они быстро.
Но весело?
Весело, но очень, чёрт быстро.
В последние месяцы был какой-то удивительный резонанс со Старчаком и сейчас, сидя в полшестого утра я боюсь перемен.
Самое привлекательное что в ней есть, это её минусы.
А ещё я уснул на Солярисе и жевачка прилипла к рукам и ветровке.
Самое чудесное что есть у человека это его вид из окна.