Москва
Затурканные пробками и толкотнёй москвичи, как правило, совсем не замечают достоинства города.
А их, между прочим, очень и очень много.
Когда сопровождал делегацию венгров, не скрою, было приятно видеть, как у них раз за разом челюсти отвисали.
От шпилей сталинских высоток, от храмового комплекса метро, от златоглавых церквей, на которых до сих пор звонят в колокола вручную, от пятисотлетнего Кремля, от широты нарядных проспектов и величия памятников, от тенистых бульваров и светлых особняков Центра, от космического Сити и от раздолья покатых парков.
Но есть у нас еще одна, нерукотворная вещь, которая вызывает восторг.
Это наше высокое, невыразимо прекрасное, северное небо. Гигантским куполом, от края до края.
А зимой оно еще и позволяет наблюдать совершенно фантастические краски восхода в нормальное, человеческое время.
Вот так вот выползаешь утром на кухню, завариваешь себе душистый чай, смотришь в окно - и сразу просыпаешься:
А в другую сторону - узкая полоска градиента между высотками, готовое ювелирное украшение из самоцвета:
А их, между прочим, очень и очень много.
Когда сопровождал делегацию венгров, не скрою, было приятно видеть, как у них раз за разом челюсти отвисали.
От шпилей сталинских высоток, от храмового комплекса метро, от златоглавых церквей, на которых до сих пор звонят в колокола вручную, от пятисотлетнего Кремля, от широты нарядных проспектов и величия памятников, от тенистых бульваров и светлых особняков Центра, от космического Сити и от раздолья покатых парков.
Но есть у нас еще одна, нерукотворная вещь, которая вызывает восторг.
Это наше высокое, невыразимо прекрасное, северное небо. Гигантским куполом, от края до края.
А зимой оно еще и позволяет наблюдать совершенно фантастические краски восхода в нормальное, человеческое время.
Вот так вот выползаешь утром на кухню, завариваешь себе душистый чай, смотришь в окно - и сразу просыпаешься:
А в другую сторону - узкая полоска градиента между высотками, готовое ювелирное украшение из самоцвета: