МАКСИМ ЛУЗЯНИН: КАЧОК БЕЗ МАСКИ
Он был первым осужденным по «Болотному» делу, но на свободу вышел не в первых рядах. Это произошло пять месяцев назад и до сих пор известно было про этого человека, которого сначала в сети узнали, как "качка в маске", очень немного.
"ДА", НО "НЕТ"
Stabbut: По запросу «Максим Лузянин» Яндекс выдает сорок три тысячи ответов. А по запросу «качок в маске» - триста шестьдесят пять тысяч. Когда ты сам услышал это выражение применительно к себе?
Максим Лузянин: Уже на свободе. Пока сидел, ко мне никто так не обращался.
S: Не странно было ощущать себя в центре внимания? Ты не похож на того, кто к этому стремится.
М.Л.: Во всяком случае, такой славы мне точно не хотелось. Я обязан с благодарностью сказать о том, что было действительно приятно - получать письма обычных и незнакомых мне людей. Вот это было по-настоящему трогательно, все эти письма я храню. Приятно было получить передачу, пусть и символическую, от незнакомого человека. В материальной помощи я не нуждался, но такое внимание было важно.
S:Твое участие в тех событиях на Болотной - это случайность или ты знал, куда и на что шел?
М.Л.: Так сложились обстоятельства. Разумеется, я тогда пришел просто на митинг, даже в мыслях у меня не было, что это может закончиться таким образом.
S:Если сейчас время отмотать назад, пошел бы ты на Болотную?
М.Л.: Да.
S:И там, на площади, все сделал бы так же?
М.Л.: Нет.
ЛИБЕРАЛ-ГОСУДАРСТВЕННИК
S:Кто ты по убеждениям?
М.Л.:Основное мировоззрение у меня сформировалось,я убежден,что человек должен быть свободным и честным с людьми,не ставя свое мнение и интересы выше интересов других. Остальное обсуждаемо,человеческое сознание пластично и я не могу утверждать,что мой нынешний взгляд на страну и общество-это навсегда.Наверное, я либерал-государственник, сторонник таких ценностей, как свобода и формулы «государство для народа». Но при этом я не за атомизированное общество и считаю, что каждый гражданин несет ответственность перед государством.
S:В какой семье ты родился и вырос?
М.Л.: Мама была специалистом химиком, работала инженером на заводе. Отец был офицером, служил. И при этом пользовался определенными номенклатурными благами. В семье был спецпаек, какие-то импортные вещи. Хорошо помню, что меня это задевало, я чувствовал несправедливость того, что у нас есть на новогоднем столе бананы, а у моих одноклассников - нет.
Семья - это очень важно. Мне повезло встретить в этой жизни самого главного и любимого человека,мою жену Наталью. Мы вместе уже 20 лет,нашему сыну 19.В ней есть редкое сочетание внешней женственности и внутренней силы,только благодаря ей я прошел испытания,выпавшие в моей судьбе.
S: Ты сидел сначала в «Матросской Тишине». Если не ошибаюсь - в знаменитой «подводной лодке»?
М.Л.: Да, это шестой корпус. В обиходе его действительно так и называют - подводная лодка. Режим содержания там сравним с «Лефортово». Все строго по закону, полная изоляция. Я сменил три камеры, больше четырех арестантов в камере никогда не было. Последние полгода мы просидели вдвоем с человеком, который стал моим другом. Не знаю, будет ли это кому-то интересно, но это был бизнесмен-чеченец. Чуть старше меня, обвинялся в каком-то экономическом преступлении, по-моему, в незаконном предпринимательстве. Должен признаться, что он разрушил у мня все негативные стереотипы о своем народе и я действительно очень горжусь этой дружбой.
S:Знающие люди говорят, что ты в исправительной колонии значительную часть времени провел в санчасти. Что-то случилось со здоровьем или это был такой способ избежать ненужного общения с другими сидельцами?
М.Л.: У меня с детства хроническое заболевание легких, за проведенное в СИЗО время оно обострилось, так что действительно пришлось серьезно лечиться. В свое время из-за этой болячки меня в семь лет отдали в лыжный спорт - по настоянию врачей. Так лыжи стали моей первой спортивной любовью и занимался я ими очень серьезно, я мастер спорта. А уже в подростковом возрасте, когда гормоны стали брать вверх, а в видеосалонах появился Арнольд, я занялся железом.
S:На поселке действительно жить легче?
М.Л.: Да. Это чувствовалось хотя бы по отсутствию колючей проволоки. И хотя режим содержания там более жесткий, чем в лагере и меньше «пряников», ощущать себя там конечно, комфортнее. Ну а в последние месяцы мне разрешили проживать с семьей на квартире в ведомственном поселке.
S:Чтобы было понятно читателям, это был такой медвежий угол, куда ведет одна заброшенная дорога и где не все жители в курсе, что развалился Советский Союз. Когда я готовился к разговору, то узнал, что они даже жаловались на тебя в администрацию за вызывающий внешний вид?
М.Л.: Это была абсолютно анекдотическая история. Было жарко и я шел в свободной футболке без рукавов, пошатнув таким образом нравственность какой-то женщины. Руководство колонии смеялось над этим от души.
МОЖНО СКАЗАТЬ, ЧТО Я КРЕСТЬЯНИН
S: Других, уже серьезных, жалоб или взысканий за время отбывания наказания не было? Как складывались отношения с сотрудниками СИЗО, исправительной колонии, колонии-поселения?
М.Л.: Я абсолютно неконфликтный человек. Хорошо понимаю, что люди в погонах выполняют свой долг и, несмотря на то, что среди них попадаются разные «оборотни», эта служба должна вызывать уважение. Могу добавить по личному опыту, что среди сотрудников ФСИН немало очень порядочных людей, настоящих офицеров, которые достойно выполняют свою работу.
S: А с другими заключенными?
М.Л.: За все время отбывания наказания у меня не было ни одного разговора на повышенных тонах, ни одной проблемы в общении или отношениях. Для всех хорошим не будешь, но мне хватило жизненного опыта.
S: Наверняка были какие-то комические эпизоды за время отбывания наказания?
М.Л.: Конечно, были. Но рассказывать об этом нельзя, чтобы никого не подвести… Приведу только один пример из жизни в «Матросской Тишине». При всей строгости и режиме на тамошней «подводной лодке» на прогулке можно было пообщаться с обитателями соседних камер, перекрикиваясь через ограждение. И в ходе разговора о футболе один арестант громко так кричит: «они точно сыграли пять-два, мне же сразу позвонили…» И тут наступает гробовая тишина. Сложно поверить, но даже воробьи перестали чирикать. Уж не знаю, был ли у него действительно телефон (для «подводной лодки» это невероятно вообще-то) или он так оговорился, но последствий в виде шмонов и расселений не было.
S:Да, это действительно очень веселая история. А чем ты собираешься заниматься после выхода на свободу?
М.Л.: Я всегда занимался бизнесом, планирую делать это и сейчас. При этом мой бизнес никогда не был направлен только на зарабатывание денег, это была некая идея, некий смысл, благодаря которым мои занятия могут принести еще и пользу обществу и государству. Я вообще считаю большой ошибкой недооценку роли малого и среднего бизнеса в построении сильного государства.
S: Очень много было домыслов в интернете по поводу того, что у тебя за бизнес. Приходилось читать чуть ли не о какие-то журналистские расследования по этому поводу. Может быть, проще рассказать все, как есть? В частности, писали про принадлежащий тебе спортивный зал мрачного вида, напоминающий скорее люберецкие подвалы конца 80-х, чем фитнес-центр.
М.Л.: Это почти правда и зал такой есть, он даже не один. Но это никогда не было бизнесом. Я действительно организовывал спортивные залы в неблагополучных местах, но это было не заработком, а социальным проектом, которым я очень горжусь. Благодаря ему немало молодых парней занялись спортом, а не наркотиками, к примеру. Все это было организовано по клубному принципу, с очень строгими правилами. Например, стоял жесткий запрет не только на наркотики, алкоголь или курение на его территории, но и на любые разговоры о политике, споры о религии. Все это должно было оставаться за порогом клуба, а тут - только спорт. Я бы даже сказал - пропаганда спорта и возможность для не самых обеспеченных ребят им заниматься.
S: Хорошо, а какой тогда у тебя был основной бизнес?
М.Л.: Изначально в бизнес я ушел со второго курса университета, потому что у меня рано родился ребенок и нужно было кормить семью. Опыт был разный, в частности - связанный с тем, что высокодоходное предприятие иногда очень трудно сохранить. Но сейчас можно сказать, что я крестьянин. Я занимался выращиванием сельхозпродукции, старался приносить людям пользу таким образом. У меня было тепличное хозяйство - огурцы, помидоры, зелень и прочая продукция на каждый день и каждый стол. Мы поставляли продукцию в торговые сети, всего на площади в двенадцать гектар у меня работало около пятидесяти человек. Конечно, это не добыча нефти, но на семью и спортзалы хватало.
Я НЕ ХОЧУ УЕЗЖАТЬ
S: Это правда, что у тебя была судимость за вымогательство?
М.Л.: Правда. Это было еще в 1998 году. Некие представители правоохранительных структур хотели забрать у меня один очень привлекательный объект. Если бы не отдал, сел бы надолго, а так получил условно. Но пусть это останется на их совести, и уж тем более я не хочу распространять этот опыт на все правоохранительные структуры. Я человек верующий и давно оставил эту ситуацию на куда более компетентный суд, чем в этой жизни.
S:Ты можешь рассказать о своем вероисповедании?
М.Л.:Я христианин.Воспитан в православной традиции,но с глубоким почтением отношусь ко всем остальным конфессиям.
S:Что-то тебя удивило, когда ты вышел на свободу?
М.Л.: Да, очень удивили изменения, произошедшие в обществе. Это очень заметно.
S:Ты думал о том, чтобы уехать за границу?
М.Л.: Я не хочу никуда уезжать из своей страны. Это возможно только в каких-то крайних, исключительных обстоятельствах, когда возникает угроза семье, например.
S:Ты военнообязанный?
М.Л.: Нет.
S:Представь, что на Россию нападает ИГИЛ. Твои действия?
М.Л.: Если на мою страну действительно нападут, буду ее защищать.
S:Кто твой любимый персонаж в истории России?
М.Л.: Петр Аркадьевич Столыпин.
S:Его убийство повернуло ход истории страны?
М.Л.: Нет, к моменту того выстрела Багрова он уже никак не влиял на происходящее в России.
S:Кто твой любимый писатель?
М.Л.: Лев Толстой. При этом я говорю именно о его литературном наследии, хотя его богословские и философские изыскания тоже интересны своей дискуссионностью.
S: Что тебе больше всего запомнилось после освобождения?
М.Л: Лекции доктора исторических наук,религиоведа Андрея Борисовича Зубова. Я не пропускаю ни одной.
S: Это правда, что после освобождения ты встречался с схиархимандритом Илией?
М.Л.: Правда. Так получилось, что я у него исповедовался и причастился, а потом пусть недолго, но побеседовал. Причем в этот день у меня были совсем другие планы и все произошедшее можно было бы назвать случайностью. Но я хорошо понимаю, что как раз случайностью эту встречу с ним назвать нельзя.
(с) Stabbut
"ДА", НО "НЕТ"
Stabbut: По запросу «Максим Лузянин» Яндекс выдает сорок три тысячи ответов. А по запросу «качок в маске» - триста шестьдесят пять тысяч. Когда ты сам услышал это выражение применительно к себе?
Максим Лузянин: Уже на свободе. Пока сидел, ко мне никто так не обращался.
S: Не странно было ощущать себя в центре внимания? Ты не похож на того, кто к этому стремится.
М.Л.: Во всяком случае, такой славы мне точно не хотелось. Я обязан с благодарностью сказать о том, что было действительно приятно - получать письма обычных и незнакомых мне людей. Вот это было по-настоящему трогательно, все эти письма я храню. Приятно было получить передачу, пусть и символическую, от незнакомого человека. В материальной помощи я не нуждался, но такое внимание было важно.
S:Твое участие в тех событиях на Болотной - это случайность или ты знал, куда и на что шел?
М.Л.: Так сложились обстоятельства. Разумеется, я тогда пришел просто на митинг, даже в мыслях у меня не было, что это может закончиться таким образом.
S:Если сейчас время отмотать назад, пошел бы ты на Болотную?
М.Л.: Да.
S:И там, на площади, все сделал бы так же?
М.Л.: Нет.
ЛИБЕРАЛ-ГОСУДАРСТВЕННИК
S:Кто ты по убеждениям?
М.Л.:Основное мировоззрение у меня сформировалось,я убежден,что человек должен быть свободным и честным с людьми,не ставя свое мнение и интересы выше интересов других. Остальное обсуждаемо,человеческое сознание пластично и я не могу утверждать,что мой нынешний взгляд на страну и общество-это навсегда.Наверное, я либерал-государственник, сторонник таких ценностей, как свобода и формулы «государство для народа». Но при этом я не за атомизированное общество и считаю, что каждый гражданин несет ответственность перед государством.
S:В какой семье ты родился и вырос?
М.Л.: Мама была специалистом химиком, работала инженером на заводе. Отец был офицером, служил. И при этом пользовался определенными номенклатурными благами. В семье был спецпаек, какие-то импортные вещи. Хорошо помню, что меня это задевало, я чувствовал несправедливость того, что у нас есть на новогоднем столе бананы, а у моих одноклассников - нет.
Семья - это очень важно. Мне повезло встретить в этой жизни самого главного и любимого человека,мою жену Наталью. Мы вместе уже 20 лет,нашему сыну 19.В ней есть редкое сочетание внешней женственности и внутренней силы,только благодаря ей я прошел испытания,выпавшие в моей судьбе.
S: Ты сидел сначала в «Матросской Тишине». Если не ошибаюсь - в знаменитой «подводной лодке»?
М.Л.: Да, это шестой корпус. В обиходе его действительно так и называют - подводная лодка. Режим содержания там сравним с «Лефортово». Все строго по закону, полная изоляция. Я сменил три камеры, больше четырех арестантов в камере никогда не было. Последние полгода мы просидели вдвоем с человеком, который стал моим другом. Не знаю, будет ли это кому-то интересно, но это был бизнесмен-чеченец. Чуть старше меня, обвинялся в каком-то экономическом преступлении, по-моему, в незаконном предпринимательстве. Должен признаться, что он разрушил у мня все негативные стереотипы о своем народе и я действительно очень горжусь этой дружбой.
S:Знающие люди говорят, что ты в исправительной колонии значительную часть времени провел в санчасти. Что-то случилось со здоровьем или это был такой способ избежать ненужного общения с другими сидельцами?
М.Л.: У меня с детства хроническое заболевание легких, за проведенное в СИЗО время оно обострилось, так что действительно пришлось серьезно лечиться. В свое время из-за этой болячки меня в семь лет отдали в лыжный спорт - по настоянию врачей. Так лыжи стали моей первой спортивной любовью и занимался я ими очень серьезно, я мастер спорта. А уже в подростковом возрасте, когда гормоны стали брать вверх, а в видеосалонах появился Арнольд, я занялся железом.
S:На поселке действительно жить легче?
М.Л.: Да. Это чувствовалось хотя бы по отсутствию колючей проволоки. И хотя режим содержания там более жесткий, чем в лагере и меньше «пряников», ощущать себя там конечно, комфортнее. Ну а в последние месяцы мне разрешили проживать с семьей на квартире в ведомственном поселке.
S:Чтобы было понятно читателям, это был такой медвежий угол, куда ведет одна заброшенная дорога и где не все жители в курсе, что развалился Советский Союз. Когда я готовился к разговору, то узнал, что они даже жаловались на тебя в администрацию за вызывающий внешний вид?
М.Л.: Это была абсолютно анекдотическая история. Было жарко и я шел в свободной футболке без рукавов, пошатнув таким образом нравственность какой-то женщины. Руководство колонии смеялось над этим от души.
МОЖНО СКАЗАТЬ, ЧТО Я КРЕСТЬЯНИН
S: Других, уже серьезных, жалоб или взысканий за время отбывания наказания не было? Как складывались отношения с сотрудниками СИЗО, исправительной колонии, колонии-поселения?
М.Л.: Я абсолютно неконфликтный человек. Хорошо понимаю, что люди в погонах выполняют свой долг и, несмотря на то, что среди них попадаются разные «оборотни», эта служба должна вызывать уважение. Могу добавить по личному опыту, что среди сотрудников ФСИН немало очень порядочных людей, настоящих офицеров, которые достойно выполняют свою работу.
S: А с другими заключенными?
М.Л.: За все время отбывания наказания у меня не было ни одного разговора на повышенных тонах, ни одной проблемы в общении или отношениях. Для всех хорошим не будешь, но мне хватило жизненного опыта.
S: Наверняка были какие-то комические эпизоды за время отбывания наказания?
М.Л.: Конечно, были. Но рассказывать об этом нельзя, чтобы никого не подвести… Приведу только один пример из жизни в «Матросской Тишине». При всей строгости и режиме на тамошней «подводной лодке» на прогулке можно было пообщаться с обитателями соседних камер, перекрикиваясь через ограждение. И в ходе разговора о футболе один арестант громко так кричит: «они точно сыграли пять-два, мне же сразу позвонили…» И тут наступает гробовая тишина. Сложно поверить, но даже воробьи перестали чирикать. Уж не знаю, был ли у него действительно телефон (для «подводной лодки» это невероятно вообще-то) или он так оговорился, но последствий в виде шмонов и расселений не было.
S:Да, это действительно очень веселая история. А чем ты собираешься заниматься после выхода на свободу?
М.Л.: Я всегда занимался бизнесом, планирую делать это и сейчас. При этом мой бизнес никогда не был направлен только на зарабатывание денег, это была некая идея, некий смысл, благодаря которым мои занятия могут принести еще и пользу обществу и государству. Я вообще считаю большой ошибкой недооценку роли малого и среднего бизнеса в построении сильного государства.
S: Очень много было домыслов в интернете по поводу того, что у тебя за бизнес. Приходилось читать чуть ли не о какие-то журналистские расследования по этому поводу. Может быть, проще рассказать все, как есть? В частности, писали про принадлежащий тебе спортивный зал мрачного вида, напоминающий скорее люберецкие подвалы конца 80-х, чем фитнес-центр.
М.Л.: Это почти правда и зал такой есть, он даже не один. Но это никогда не было бизнесом. Я действительно организовывал спортивные залы в неблагополучных местах, но это было не заработком, а социальным проектом, которым я очень горжусь. Благодаря ему немало молодых парней занялись спортом, а не наркотиками, к примеру. Все это было организовано по клубному принципу, с очень строгими правилами. Например, стоял жесткий запрет не только на наркотики, алкоголь или курение на его территории, но и на любые разговоры о политике, споры о религии. Все это должно было оставаться за порогом клуба, а тут - только спорт. Я бы даже сказал - пропаганда спорта и возможность для не самых обеспеченных ребят им заниматься.
S: Хорошо, а какой тогда у тебя был основной бизнес?
М.Л.: Изначально в бизнес я ушел со второго курса университета, потому что у меня рано родился ребенок и нужно было кормить семью. Опыт был разный, в частности - связанный с тем, что высокодоходное предприятие иногда очень трудно сохранить. Но сейчас можно сказать, что я крестьянин. Я занимался выращиванием сельхозпродукции, старался приносить людям пользу таким образом. У меня было тепличное хозяйство - огурцы, помидоры, зелень и прочая продукция на каждый день и каждый стол. Мы поставляли продукцию в торговые сети, всего на площади в двенадцать гектар у меня работало около пятидесяти человек. Конечно, это не добыча нефти, но на семью и спортзалы хватало.
Я НЕ ХОЧУ УЕЗЖАТЬ
S: Это правда, что у тебя была судимость за вымогательство?
М.Л.: Правда. Это было еще в 1998 году. Некие представители правоохранительных структур хотели забрать у меня один очень привлекательный объект. Если бы не отдал, сел бы надолго, а так получил условно. Но пусть это останется на их совести, и уж тем более я не хочу распространять этот опыт на все правоохранительные структуры. Я человек верующий и давно оставил эту ситуацию на куда более компетентный суд, чем в этой жизни.
S:Ты можешь рассказать о своем вероисповедании?
М.Л.:Я христианин.Воспитан в православной традиции,но с глубоким почтением отношусь ко всем остальным конфессиям.
S:Что-то тебя удивило, когда ты вышел на свободу?
М.Л.: Да, очень удивили изменения, произошедшие в обществе. Это очень заметно.
S:Ты думал о том, чтобы уехать за границу?
М.Л.: Я не хочу никуда уезжать из своей страны. Это возможно только в каких-то крайних, исключительных обстоятельствах, когда возникает угроза семье, например.
S:Ты военнообязанный?
М.Л.: Нет.
S:Представь, что на Россию нападает ИГИЛ. Твои действия?
М.Л.: Если на мою страну действительно нападут, буду ее защищать.
S:Кто твой любимый персонаж в истории России?
М.Л.: Петр Аркадьевич Столыпин.
S:Его убийство повернуло ход истории страны?
М.Л.: Нет, к моменту того выстрела Багрова он уже никак не влиял на происходящее в России.
S:Кто твой любимый писатель?
М.Л.: Лев Толстой. При этом я говорю именно о его литературном наследии, хотя его богословские и философские изыскания тоже интересны своей дискуссионностью.
S: Что тебе больше всего запомнилось после освобождения?
М.Л: Лекции доктора исторических наук,религиоведа Андрея Борисовича Зубова. Я не пропускаю ни одной.
S: Это правда, что после освобождения ты встречался с схиархимандритом Илией?
М.Л.: Правда. Так получилось, что я у него исповедовался и причастился, а потом пусть недолго, но побеседовал. Причем в этот день у меня были совсем другие планы и все произошедшее можно было бы назвать случайностью. Но я хорошо понимаю, что как раз случайностью эту встречу с ним назвать нельзя.
(с) Stabbut