В далёком созвездии Тау Кита
Космический корабль «Стрела» летел на запредельной скорости по направлению к звезде Тау Кита. В командирском кресле сидел космонавт Василий Алексеев и меланхолически смотрел в иллюминатор. Вокруг была пустота и мрак.
И тишина.
Тишина действовала Василию на нервы. Время от времени, он принимался напевать старую песню звездолётчиков «Мой папа был известный капитан космического корабля». Но, во-первых, сильно фальшивил, а во-вторых, кроме первого куплета, других слов не помнил, поэтому заканчивал пение очень скоро. Поговорить было не с кем: ни других членов экипажа, ни пассажиров. Алексеев был на борту «Стрелы» совершенно один.
Время тянулось утомительно медленно; Василий давно потерял счёт дням. Корабельный хронометр вышел из строя после вспышки сверхновой в созвездии Лебедя, в наручных часах «Полёт» сломалась пружина.
Когда на пульте замигала красная лампа, и по всему кораблю прозвучал сигнал тревоги, Василий оживился. Он придвинулся к пульту главной ЭВМ и нажал несколько клавиш на консоли. На экране высветилось сообщение, из которого следовало, что корабль сильно отклонился от намеченного курса. Василий ввёл несколько команд, пытаясь откорректировать направление полёта. Двигатели боковой тяги дали полный импульс. Компенсаторы кресла не смогли полностью погасить перегрузку, в глазах у Василия потемнело…
Очнувшись, он обнаружил, что корабль, управляемый автопилотом, совершил посадку на неведомой планете. В тёмном небе над тёмной равниной переливались бледные сполохи, похожие на полярное сияние. Рядом с кораблём громоздились плохоразличимые силуэты не то сооружений, не то механизмов, а в отдалении - исполинская пирамида. И там мерцал яркий огонёк.
Алексеев спустился в шлюз, надел скафандр. Выбрался наружу.
Космодром. Или что-то вроде. Дюжина кораблей различных конструкций. Здесь были ракеты с оплавленными дюзами и матово блестящие дисколёты. «Стрела» стояла крайней в этом ряду.
У подножия пирамиды Алексеева ожидал человек в красном скафандре с большим фонарем в руке. Приветственно помахав Алексееву, встречающий указал на вход.
За маленькой дверцей был привычный шлюз. Едва давление уравнялось, встречающий снял шлем и спросил:
- Топливо не всё сжёг?
- Не всё, - сказал Алексеев, рассматривая собеседника. Типичный звездолётчик, скафандр только странный. - Хватит, чтобы выйти на орбиту. Покинуть систему - вряд ли, здесь мощный источник гравитации.
- Коллапсар. - Звездолётчик вздохнул. - Кстати, меня Борисом зовут.
- Василий.
Они обменялись крепким рукопожатием.
- Пойдём, познакомлю с остальными, - сказал Борис.
- Много вас тут?
- Увидишь.
Их оказалось даже больше, чем предполагал Алексеев, вспоминая о кораблях снаружи. Все собрались в огромном зале, свод которого терялся в полумраке, а вдоль стен выстроилась череда причудливых машин и целая армия роботов. Кроме звездолетчиков, попавших в гравитационную ловушку, здесь были два пионера, тайком проникшие на борт звездолёта. А также испытатели подземохода, что забурились в земные недра и достигли ядра, но не остановились, а продолжили бурить всё дальше и дальше - и выбрались на поверхность вот прямо тут. А ещё экспедиция, исследовавшая таинственную пещеру, из которой вылетали огненные шары; из-за обвала спелеологам пришлось спускаться глубже, они долго блуждали во тьме, но в конце концов нашли выход - здесь. И учёный, построивший кабину телепортации, самолично испытал её - и оказался в этом загадочном месте. И другой, придумавший свою модель машины времени. Изобретатель, опробовавший самоходные ботинки собственной конструкции…
- И давно вы здесь? - спросил Алексеев.
- Кто как, - сказал Борис. - Иногда кто-то появляется. Прилетает, как вот ты. Или из пирамиды выходит; там, знаешь, целый лабиринт. Но вообще - сложно сказать, со временем здесь что-то непонятное творится.
Особняком держался человек в очках, полосатом халате и шлепанцах на босу ногу. В одной руке он держал маленький блокнот, в другой - карандаш.
- А это кто? - спросил Алексеев.
- Писатель, - сказал Борис. - Задремал дома за письменным столом, ну и вот. Но он думает, что всё ещё спит, и мы ему снимся. Но всё записывает. Чокнутый, похоже.
- Ладно, - сказал Алексеев. - Что делать-то? Идеи есть?
- Есть теория, что коллапсар - это выход в другое измерение, - авторитетно заявилл один из ученых, профессор Розмыслов.
- Мы не можем улететь от него, - сказал другой, Думев. - Но можем пролететь сквозь него.
- В теории, - сказал изобретатель Халтурин.
- Ну, ты понял, - сказал Борис. Звездолётчики, плечом к плечу стоявшие рядом, переглянулись.
- Ага, - сказал Алексеев. - Пошли грузиться.
Разгон сжег остатки топлива. Когда «Стрела» стала падать на коллапсар, управлять кораблём стало невозможно. Алексеев невозмутимо откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди.
- Как думаете, куда мы попадём? - спросил Борис.
- Кто знает, - отозвался один из звездолётчиков.
- Посмотрим, - сказал другой.
- В неизведанное, - сказал Розмыслов.
- В ненаписанное, - прошептал писатель. Но очень тихо. Никто его не услышал.