Петроградка во сне и наяву
Петербург, как первый красивый город, в котором я побывал, оставил такой глубокий след в моем воображении... Мне часто снятся и другие города - я гулю во сне по европейским столицам, но они схематичны - а в Питере мне снится только один район - Петроградка - и в тех местах, которые меня разочаровали.
Петроградский остров - уникальное место, это заповедник модерна, городской район, систематическая застройка началась незадолго до первой мировой, в новом современном стиле, и тут же закончившаяся... А окраины острова - промзоны, пустыри, склады...
И вот во сне я обычно вхожу в такую промзону за Чкаловской - но она более брутальна, с бомбоубежищами, с вещевыми рынками в закоулках, а по духу напоминает запад Манхеттенского Сохо с его переездами, модными галереям, только - с копошащимися людьми, только после конца света. Или отхожу от метро Петроградская - а там, наоборот, тихая жизнь - огороды, мои знакомые, непостижимым образом живущие за штакетником. Но чаще всего я иду по набережной - в сторону Выборгской стороны - и всегда этот невзрачный в действительности берег предстает то дивным садом с каналами, то средневековым североевропейским городком с пряничными домиками, а пока иду, скучные промзоны Питера становятся лофтами Манхеттена, кондоминимумами из красного кирпича, современными и отремонтированными старыми. Вот такой вот гештальт, он постоянно со мной
Петроградский остров - уникальное место, это заповедник модерна, городской район, систематическая застройка началась незадолго до первой мировой, в новом современном стиле, и тут же закончившаяся... А окраины острова - промзоны, пустыри, склады...
И вот во сне я обычно вхожу в такую промзону за Чкаловской - но она более брутальна, с бомбоубежищами, с вещевыми рынками в закоулках, а по духу напоминает запад Манхеттенского Сохо с его переездами, модными галереям, только - с копошащимися людьми, только после конца света. Или отхожу от метро Петроградская - а там, наоборот, тихая жизнь - огороды, мои знакомые, непостижимым образом живущие за штакетником. Но чаще всего я иду по набережной - в сторону Выборгской стороны - и всегда этот невзрачный в действительности берег предстает то дивным садом с каналами, то средневековым североевропейским городком с пряничными домиками, а пока иду, скучные промзоны Питера становятся лофтами Манхеттена, кондоминимумами из красного кирпича, современными и отремонтированными старыми. Вот такой вот гештальт, он постоянно со мной