Генерал Деникин в своих мемуарах ОЧЕРКИ РУССКОЙ СМУТЫ вспоминал: «В ноябре я отдал приказ, обращенный к офицерству, оставшемуся на службе у большевиков, осуждая их непротивление и заканчивая угрозой: «...Всех, кто не оставит безотлагательно ряды Красной армии, ждет проклятие народное и полевой суд Русской армии - суровый и беспощадный». В Кубанских походах поэтому, как явление постоянное, имели место расстрелы офицеров, служивших ранее в Красной армии... Что касается отношения к красному молодому офицерству, то есть к командирам из красных курсантов, то они знали, что ожидает их, и боялись попасться в плен, предпочитая ожесточенную борьбу до последнего патрона или самоубийство. Взятых в плен, нередко по просьбе самих же красноармейцев, расстреливали. Для агитации среди белых Бронштейн составил лично и выпустил воззвание: «...Милосердие по отношению к врагу, который повержен и просит пощады. Именем высшей военной власти в Советской республике заявляю: каждый офицер, который в одиночку или во главе своей части добровольно придет к нам, будет освобожден от наказания. Если он делом докажет, что готов честно служить народу на гражданском или военном поприще, он найдет место в наших рядах...» Для Красной армии приказ Бронштейна звучал уже иначе: «... Под страхом строжайшего наказания запрещаю расстрелы пленных рядовых казаков и неприятельских солдат. Близок час, когда трудовое казачество, расправившись со своими контрреволюционными офицерами, объединится под знаменем Советской власти... »
А-а-а... Тогда понятно. Кстати, это какой же Бронштейн? Не тот ли, который после взятия Казани сказал "...единственный порок был бы теперь непростителен для русского рабочего класса - это милосердие, мягкосердие по отношению к своим классовым врагам..."?
Говно вопрос, пацаны за базар отвечают. Речь в Казанском театре после взятия Казани 11.9.1918, сохранилась часть стенограммы. Могу и студента-заочника Ульянова поцитировать.
Генерал Деникин в своих мемуарах ОЧЕРКИ РУССКОЙ СМУТЫ вспоминал:
«В ноябре я отдал приказ, обращенный к офицерству, оставшемуся на службе у большевиков, осуждая их непротивление и заканчивая угрозой: «...Всех, кто не оставит безотлагательно ряды Красной армии, ждет проклятие народное и полевой суд Русской армии - суровый и беспощадный».
В Кубанских походах поэтому, как явление постоянное, имели место расстрелы офицеров, служивших ранее в Красной армии...
Что касается отношения к красному молодому офицерству, то есть к командирам из красных курсантов, то они знали, что ожидает их, и боялись попасться в плен, предпочитая ожесточенную борьбу до последнего патрона или самоубийство. Взятых в плен, нередко по просьбе самих же красноармейцев, расстреливали.
Для агитации среди белых Бронштейн составил лично и выпустил воззвание: «...Милосердие по отношению к врагу, который повержен и просит пощады. Именем высшей военной власти в Советской республике заявляю: каждый офицер, который в одиночку или во главе своей части добровольно придет к нам, будет освобожден от наказания. Если он делом докажет, что готов честно служить народу на гражданском или военном поприще, он найдет место в наших рядах...»
Для Красной армии приказ Бронштейна звучал уже иначе: «... Под страхом строжайшего наказания запрещаю расстрелы пленных рядовых казаков и неприятельских солдат. Близок час, когда трудовое казачество, расправившись со своими контрреволюционными офицерами, объединится под знаменем Советской власти... »
Reply
Кстати, это какой же Бронштейн? Не тот ли, который после взятия Казани сказал "...единственный порок был бы теперь непростителен для русского рабочего класса - это милосердие, мягкосердие по отношению к своим классовым врагам..."?
Reply
Существует правило, когда что-то цитируется, то надо давать ссылку на первоисточник, чтобы можно было проверить её достоверность.
Reply
Могу и студента-заочника Ульянова поцитировать.
Reply
Reply
Leave a comment