Беглик-Таш.
К древним святилищам нужно путешествовать пешком. Пусть даже, порой, далеко и жарко, но зато чувствуешь все перемены ландшафта, успеваешь их пережить и осмыслить. А ведь сакральное место это и есть часть ландшафта, его логическое завершение и венец. Иначе откуда бы они брались?
Беглик-Таш - фракийское святилище, тринадцатый век до Рождества Христова. Раскопано совсем недавно, потому что здесь, на болгарском черноморском побережье, располагалась резиденция Тодора Живкова с соответствующими ограничениями на посещение горы Китки. Но, во всяком случае, за дорогу товарищу Тодору спасибо - она ровная и подъем почти не заметен. Наверное, римские дороги строились так же тщательно - эта асфальтовая лента вполне могла бы быть из мрамора… или из желтого кирпича. Сидел тут этакий Гудвин со своими зелеными очками, и «все было хорошо».
Дорога сначала совершенно не похожа на священный путь. Идет она по пляжной агломерации - царству отелей и пансионов, шлепанцев, темных очков, ярких панамок, персиков и арбузов (последние часто загорелые и на ножках). Пешеход с рюкзаком здесь выглядит странно, настолько, что одна машина даже остановилась, и водитель спросил, не в Бургас ли я направляюсь (70 километров!) Предлагал подвезти.
Потом местность становится строже, начинаются большие дюны, поросшие кустарником и неяркими цветами. Со стороны материка - соленое болото, все в камыше. Отсюда дорога начинает постепенно подниматься в гору, и там уже вьется вокруг скошенных лугов, сосновых рощиц и перелесков. Кое-где видны остатки шлагбаумов, караулок, каких-то бункеров. И только потом начинается дубовый лес - правда, не сырой и не темный. И дубки там все как на подбор, тонкие и опрятные, хотя и покореженные морскими ветрами. Здесь уже заметно буйство стихий - потоки воды, срываясь со склонов, пробивают в склонах каменистые овражки.
Здесь, между рекой Ропотамо и мысом Маслен Нос, располагаются остатки сказочного фракийского царства. Карта показывает, где располагалась цитадель (Лавската глава), где можно найти скопления дольменов, где стояла церковь Святой Параскевы, в которую, якобы, позже был перенесен из Беглик-таша «Культ плодородия». Насчет культа не знаю, а в цитадель и к дольменам, пишут, без гида не добраться.
раскопанный дольмен у дороги
А вот и схема самого святилища. В день летнего солнцестояния Звезда наша должна была каким-то очень правильным образом встать из-за моря и осветить все эти каменные артефакты. Наверное, тогда склон горы был расчищен от деревьев: сейчас-то моря за ними почти не видно.
Ложе, где, по версии авторов объяснений, совершался в ночь летнего равноденствия "мистический брак" между жрецом и жрицей, олицетворявшими Бога Солнца и Богиню Мать.
Священная площадка с "фаллическими и наоборот" символами. Почему-то кажется, что «восстановление» святилища заключалось, прежде всего, в утверждении этих символов вертикально. Но могу сто раз ошибаться.
Трон царя-жреца. Вот это, по-моему, самый бесспорный предмет.
Рядом с троном - менгир со "следом солнечного бога" наверху.
Ну а это, соответственно, след Богини Матери.
Ямки, выдолбленные в камне, повторяют расположение Плеяд. Выполняли роль лампад при магической ночной церемонии.
Дольмен «Священная пещера». Тут не могу удержаться от дословного цитирования методички: « …классический монолитный памятник с двумя основами и покрытый плитой. Он символизирует утробу Богини Матери - Земли и в нем произошло таинство рождения Хероса - Героя Царя и Жреца, призванного совершать подвиги. После своего «рождения» Херос, освященный восходом, являлся под аркой Апостола Таша, встреченный множеством поклонников».
В другой книге уточняется, что имеется в виду персонаж, исполняющий роль мифического героя-предка.
«Апостол Таш», камень "в виде перевернутого сердца". Действительно странно, как он стоит на двух точках. Но еще более странно, что известно его название - в них во всех, кстати, слышен явный отзвук турецких времен.
Через эту щель пролезали «посвященные» с целью перехода из земного мира в подземный.
солнечные часы, повреждены землетрясением
Лабиринт. Написано, что испытуемый должен был сделать правильный выбор и пойти налево, по духовному пути - протиснувшись в эту щель. Вздыхаю облегченно: видно, во мне ничего духовного нет, потому что всегда иду направо. Да и клаустрофобия не позволяет заползать в такие пространства, хотя, прикинув на глаз, понимаю, что пролезу.
Еще там есть остатки дома жреца, которого, как видно, выгнали отсюда уже христиане…
А может быть, все вообще было не так? И не затем? Боюсь, что - скорее всего. Боюсь не потому, чтобы здесь чувствовалась какая-то невероятная и таинственная сила - нет, не то. Просто жаль, что наше знание о далеких эпохах столь иллюзорно. Ведь просто сделали заключение по аналогии, из какой-нибудь более-менее известной практики: вот здесь - то, здесь - это. Сюда заливалось масло и вино, сюда собиралась по каналам дождевая вода… Как говорится, «многие верят». На древних камнях предательски темнеют капельки парафина, кто-то, наверное, приходил сюда в Равноденствие. А еще где-то в горах Странджи существует фолклорный фестиваль, на котором представляют древние ритуалы фракийцев - не оттуда ли все «наведения»?
Еще стоит заметить, что камни сделаны из довольно мягкой породы, шелушатся под пальцами. Сложно представить, что они сохраняли форму тысячелетиями.
Между серых камней чинно ходят израильские пенсионеры, громко переговариваются. Заезжий голландец, не выдержав таинственности незнакомого языка, осторожно интересуется: откуда вы?
Действительно, звуки из эпохи Судей звучат в языческом центре несколько зловеще. Хотя, впрочем… Здесь же не жертвенник Ваала, здесь, если верить путеводителем - сцена для мистерий, связанных с солнечным циклом. Театральные подмостки, вырезанные в камне, следы весьма наивного, но искреннего творчества. То есть того, во что могли и хотели древние люди вложить частичку своей души. А вот что это была за частичка и где она теперь, что бормотали мудрецы и о чем пели песни - мы не знаем. И в этом есть чувствительная культурная потеря, как мне кажется, словно бы потеря одной из драгоценных Божиих искр. Одной из тысяч пропавших Илиад - или кому что милее. Как говаривал Плутарх, «… мы, будучи по природе склонны ко всему разумному и искусному, испытываем удовольствие, когда видим разумное и искусное подражание, сочувствуем ему и любуемся им. «Подобно тому, как пчела по присущему ей стремлению к сладким сокам неотступно обследует каждый цветок, в котором может найти медвяную каплю, так и человек по врожденной любви к искусству и красоте любовно приветствует каждое свершение, причастное к разуму и смыслу».
А дальше, за святилищем, - потрясающий дикий лес, похожий на рукотворный сад. Тенистые поляны с травой по пояс, деревья, искривленные понтийской экибаной, камни, заросшие желтыми мхами, лишайниками и колючкой. Изысканнейшая графика, пляска цветных пятен, белого света и зеленой тени. И повсюду муравьиные тропы, словно пейзаж для оживления действительно нуждается в суетном трудолюбии насекомых. Хотя, впрочем, нуждается и в них. Как в живой и вечной морзянке, повествующей о титанической работе, проделанной древними фракийцами для утвердения каменных глыб.
Попутно замечаю, что местные камни, как видно, имеют тенденцию сами собой раскалываться на «солнечные часы», так что... Как тут было не откупорить фляжку с вином, не достать, хлеб, оливковую пасту, и не помянуть, развалясь на теплом камне, тех, кто рискнул когда-то украсить сверкающий храм Творения крупицами своего творчества.
Беглик-Таш - фракийское святилище, тринадцатый век до Рождества Христова. Раскопано совсем недавно, потому что здесь, на болгарском черноморском побережье, располагалась резиденция Тодора Живкова с соответствующими ограничениями на посещение горы Китки. Но, во всяком случае, за дорогу товарищу Тодору спасибо - она ровная и подъем почти не заметен. Наверное, римские дороги строились так же тщательно - эта асфальтовая лента вполне могла бы быть из мрамора… или из желтого кирпича. Сидел тут этакий Гудвин со своими зелеными очками, и «все было хорошо».
Дорога сначала совершенно не похожа на священный путь. Идет она по пляжной агломерации - царству отелей и пансионов, шлепанцев, темных очков, ярких панамок, персиков и арбузов (последние часто загорелые и на ножках). Пешеход с рюкзаком здесь выглядит странно, настолько, что одна машина даже остановилась, и водитель спросил, не в Бургас ли я направляюсь (70 километров!) Предлагал подвезти.
Потом местность становится строже, начинаются большие дюны, поросшие кустарником и неяркими цветами. Со стороны материка - соленое болото, все в камыше. Отсюда дорога начинает постепенно подниматься в гору, и там уже вьется вокруг скошенных лугов, сосновых рощиц и перелесков. Кое-где видны остатки шлагбаумов, караулок, каких-то бункеров. И только потом начинается дубовый лес - правда, не сырой и не темный. И дубки там все как на подбор, тонкие и опрятные, хотя и покореженные морскими ветрами. Здесь уже заметно буйство стихий - потоки воды, срываясь со склонов, пробивают в склонах каменистые овражки.
Здесь, между рекой Ропотамо и мысом Маслен Нос, располагаются остатки сказочного фракийского царства. Карта показывает, где располагалась цитадель (Лавската глава), где можно найти скопления дольменов, где стояла церковь Святой Параскевы, в которую, якобы, позже был перенесен из Беглик-таша «Культ плодородия». Насчет культа не знаю, а в цитадель и к дольменам, пишут, без гида не добраться.
раскопанный дольмен у дороги
А вот и схема самого святилища. В день летнего солнцестояния Звезда наша должна была каким-то очень правильным образом встать из-за моря и осветить все эти каменные артефакты. Наверное, тогда склон горы был расчищен от деревьев: сейчас-то моря за ними почти не видно.
Ложе, где, по версии авторов объяснений, совершался в ночь летнего равноденствия "мистический брак" между жрецом и жрицей, олицетворявшими Бога Солнца и Богиню Мать.
Священная площадка с "фаллическими и наоборот" символами. Почему-то кажется, что «восстановление» святилища заключалось, прежде всего, в утверждении этих символов вертикально. Но могу сто раз ошибаться.
Трон царя-жреца. Вот это, по-моему, самый бесспорный предмет.
Рядом с троном - менгир со "следом солнечного бога" наверху.
Ну а это, соответственно, след Богини Матери.
Ямки, выдолбленные в камне, повторяют расположение Плеяд. Выполняли роль лампад при магической ночной церемонии.
Дольмен «Священная пещера». Тут не могу удержаться от дословного цитирования методички: « …классический монолитный памятник с двумя основами и покрытый плитой. Он символизирует утробу Богини Матери - Земли и в нем произошло таинство рождения Хероса - Героя Царя и Жреца, призванного совершать подвиги. После своего «рождения» Херос, освященный восходом, являлся под аркой Апостола Таша, встреченный множеством поклонников».
В другой книге уточняется, что имеется в виду персонаж, исполняющий роль мифического героя-предка.
«Апостол Таш», камень "в виде перевернутого сердца". Действительно странно, как он стоит на двух точках. Но еще более странно, что известно его название - в них во всех, кстати, слышен явный отзвук турецких времен.
Через эту щель пролезали «посвященные» с целью перехода из земного мира в подземный.
солнечные часы, повреждены землетрясением
Лабиринт. Написано, что испытуемый должен был сделать правильный выбор и пойти налево, по духовному пути - протиснувшись в эту щель. Вздыхаю облегченно: видно, во мне ничего духовного нет, потому что всегда иду направо. Да и клаустрофобия не позволяет заползать в такие пространства, хотя, прикинув на глаз, понимаю, что пролезу.
Еще там есть остатки дома жреца, которого, как видно, выгнали отсюда уже христиане…
А может быть, все вообще было не так? И не затем? Боюсь, что - скорее всего. Боюсь не потому, чтобы здесь чувствовалась какая-то невероятная и таинственная сила - нет, не то. Просто жаль, что наше знание о далеких эпохах столь иллюзорно. Ведь просто сделали заключение по аналогии, из какой-нибудь более-менее известной практики: вот здесь - то, здесь - это. Сюда заливалось масло и вино, сюда собиралась по каналам дождевая вода… Как говорится, «многие верят». На древних камнях предательски темнеют капельки парафина, кто-то, наверное, приходил сюда в Равноденствие. А еще где-то в горах Странджи существует фолклорный фестиваль, на котором представляют древние ритуалы фракийцев - не оттуда ли все «наведения»?
Еще стоит заметить, что камни сделаны из довольно мягкой породы, шелушатся под пальцами. Сложно представить, что они сохраняли форму тысячелетиями.
Между серых камней чинно ходят израильские пенсионеры, громко переговариваются. Заезжий голландец, не выдержав таинственности незнакомого языка, осторожно интересуется: откуда вы?
Действительно, звуки из эпохи Судей звучат в языческом центре несколько зловеще. Хотя, впрочем… Здесь же не жертвенник Ваала, здесь, если верить путеводителем - сцена для мистерий, связанных с солнечным циклом. Театральные подмостки, вырезанные в камне, следы весьма наивного, но искреннего творчества. То есть того, во что могли и хотели древние люди вложить частичку своей души. А вот что это была за частичка и где она теперь, что бормотали мудрецы и о чем пели песни - мы не знаем. И в этом есть чувствительная культурная потеря, как мне кажется, словно бы потеря одной из драгоценных Божиих искр. Одной из тысяч пропавших Илиад - или кому что милее. Как говаривал Плутарх, «… мы, будучи по природе склонны ко всему разумному и искусному, испытываем удовольствие, когда видим разумное и искусное подражание, сочувствуем ему и любуемся им. «Подобно тому, как пчела по присущему ей стремлению к сладким сокам неотступно обследует каждый цветок, в котором может найти медвяную каплю, так и человек по врожденной любви к искусству и красоте любовно приветствует каждое свершение, причастное к разуму и смыслу».
А дальше, за святилищем, - потрясающий дикий лес, похожий на рукотворный сад. Тенистые поляны с травой по пояс, деревья, искривленные понтийской экибаной, камни, заросшие желтыми мхами, лишайниками и колючкой. Изысканнейшая графика, пляска цветных пятен, белого света и зеленой тени. И повсюду муравьиные тропы, словно пейзаж для оживления действительно нуждается в суетном трудолюбии насекомых. Хотя, впрочем, нуждается и в них. Как в живой и вечной морзянке, повествующей о титанической работе, проделанной древними фракийцами для утвердения каменных глыб.
Попутно замечаю, что местные камни, как видно, имеют тенденцию сами собой раскалываться на «солнечные часы», так что... Как тут было не откупорить фляжку с вином, не достать, хлеб, оливковую пасту, и не помянуть, развалясь на теплом камне, тех, кто рискнул когда-то украсить сверкающий храм Творения крупицами своего творчества.