Дракон - Глава 15
Начало
Предыдущий эпизод
В новой камере, вернее сказать, в новых апартаментах, пахло лимоном и было на порядок уютнее - там была мебель, кое-какая техника и даже стояло фортепиано. Окон, конечно, не было, зато висели неплохие репродукции известных картин.
Искандер подошёл к стене, разглядывая "Утро в сосновом бору", и задумался.
Пары дней хватило, чтобы персонал Агентства, лично контактировавший с Искандером, убедился в его полной готовности сотрудничать и отсутствии деструктивных намерений. Первый его всплеск эмоций был единичным, и он, конечно, не будет повторяться. Дракон, были убеждены они, готов на всё, лишь бы его Хранительнице не был причинён вред, поэтому будет исправно снабжать кровью Агентство и смирно себя вести.
Взамен ему предоставили нормальное жилище, в ближайшем будущем обещали разрешить общаться с такими же лояльными собратьями, а лет через двадцать - ну что такое, в сущности, двадцать лет для дракона? - отпустить, с условием, что он приведёт себе замену.
За эти дни он уже даже успел пару раз послужить донором - для этого пришлось возвращаться в истинный облик - и поиметь ещё одну задушевную беседу с Зарецким, который долго старался поймать Искандера на какой-нибудь хитрости, но не смог и ушёл удивлённый, но довольный неожиданной сговорчивостью новичка.
Вот только всё это было только половиной его плана. Как не хватало ему сейчас Марка, с его спокойствием и рассудительностью! Всё внутри Искандера скакало и плясало от бредовости происходящего, ему хотелось полыхнуть огнём, разнести тут всё и оказаться на свободе, но он старательно урезонивал себя, ведь если бы всё было так просто, Агентство бы не смогло удерживать столько драконов на протяжении стольких лет.
Он пыхнул дымом и в сердцах пнул тумбочку, но тут же спохватился и удержал качнувшуюся было на ней вазу. Теперь-то за ним точно следили, ибо так быстро завоёванная лояльность была подозрительной, он это понимал.
О Кристине не было никаких вестей - ни плохих, ни хороших. Единственное, что они говорили ему - это что она у них, и, придёт время, он сможет с ней увидеться. Он продолжал считать, что ему изощрённо врут про Кристину, но вёл себя так, будто безоговорочно верил.
Засунув руки в карманы зелёной куртки, Искандер прошёлся по комнате взад-вперёд и прислушался к ощущениям, но ничего не услышал, кроме собственных шагов. Тишина. Вакуум.
Та лёгкость, тот тонкий, едва уловимый мелодичный звон в ушах от близкого источника Силы, которые всегда сопровождали его в этом городе - городе, где жила его Хранительница, - затихли и не возвращались с того самого вечера, когда его поймали и он в последний раз ощутил её близкое присутствие. Ему в новинку было жить в тишине - до первой встречи с Кристиной с ним всё время был медальон, а после - он регулярно возвращался на подзарядку и, несмотря на вынужденную скрытность, не улетал особенно надолго и далеко.
Он вдохнул ароматизированный воздух, развернулся на каблуках и уселся за инструмент. В его власти было наполнить эту комнату звуком, и через мгновение в неё вступил ноктюрн #2 Шопена, вкрадчиво и непривычно звуча, холодно отражаясь от крашеных стен и хрустально звеня абажуром лампы. Искандер неслышно насвистывал в тон мелодии.
Стеклянный глаз камеры - теперь уже не замаскированный - наблюдал за ним из-под потолка, и с ним вместе наблюдал Димитрий, который в такие моменты включал звук из апартаментов новенького и слушал, как тот играет. С самого первого такого включения дежурный проникся необъяснимой симпатией к новому гостю, и чем дольше слушал, тем роднее казался ему Искандер - так звали зелёного дракона. Любые переданные ему от новенького просьбы, хоть было их не так много, Димитрий старался исполнить по высшему классу, а не для галочки, как раньше. Играл Искандер красиво - за душу брал, что ни композиция, то шедевр. Димитрий даже подумал было взять у него пару уроков, но вспомнил, что любые, кроме деловых, контакты между узниками и персоналом были запрещены. Вздохнув, он отвернулся от экрана и стал следить за другими мониторами, ощущая, как бегут мурашки по коже от проникновенности звучащей музыки.
* * *
Анатоль, ещё несколько раз приносивший новичку разные мелочи (пару дисков с классической музыкой, альбом и принадлежности для живописи, лава-лампу) и лично руководивший транспортировкой фортепиано в квартиру, в которой теперь обитал зелёный, заставал узника неизменно слушающим или играющим музыку и тихо насвистывающим - до ушей Анатоля не доносилось ни звука, но губы двигались явно в такт. Смирившись со своей участью, обитатель номера 221 стал намного разговорчивее и оказался приятным собеседником. Чувствуя себя в его обществе свободно и раскованно, Анатоль не лишал себя удовольствия немного злоупотребить положением человека, имеющего личный доступ к узникам, и остаться поболтать на лишние десять-двадцать минут. Он, не задумываясь, рассказывал известные ему подробности о содержании драконов в здешнем филиале Агентства, взамен слушая весёлые байки о драконьих похождениях в бытность Искандера молодым искателем Хранителя. Выходя, Анатоль не очень хорошо помнил суть беседы, но каждый раз был в чудесном приподнятом настроении, жутко довольный собой и собеседником, и работалось после таких визитов как-то веселее.
Вот и сегодня он заглянул в номер Искандера - тот просил его достать редкие ноты, а как раз сегодня утром Анатолю их, наконец, принесли.
- Доброе утро! - воскликнул он с порога. Стучаться было не в его привычке: всё равно дверь он открывал своим ключом, а за постояльцем неустанно блюла камера - вряд ли он занят чем-то очень уж сокровенным.
Искандер, оставаясь верным своим привычкам, что-то рисовал акварелью в обществе заливающейся в колонках Аббы с их жизнерадостной Dancing Queen. Он поднял голову и присвистнул, увидев сборник в руках Анатоля:
- Ты нашёл их?..
- А как же! - тот шагнул в комнату и вручил ноты Искандеру. - В антикварном магазине в соседней области. Что в них такого ценного, если не секрет?
Дракон аккуратно раскрыл первые страницы и сдул с них пыль.
- Только то, что их в принципе мало. Тираж был небольшой: композитор был талантливый, но бедный.
На обложке значилось имя: Шади Эмеральд. Оно ничего не говорило Анатолю, но разговорчивого мужчину это не смутило:
- Аббу слушаешь, да? Вчера заходил к Сержу, он тоже любит музыку той эпохи. Мы с ним даже караоке спели пару песен Ace of Base, правда, какие из нас певцы, так уж, ради смеха. А вот Ирина, я слышал, - ты же знаешь Ирину? Впрочем, кого я спрашиваю, конечно, ты её знаешь! Так вот, она, как помню, больше по блюзу - как-то встретились с ней в курилке. Поднимаюсь я на лифте с сигаретами, а на крыше Ира в наушниках! Что, говорю, слушаешь? А она выдыхает дым и поёт: Have you ever been walking, walking down that lonesome road?..
* * *
Ирина работала на полторы ставки - очень нужны были деньги - и поэтому под её началом тоже были разные категории узников. Толкая перед собой тележку с ужином в номер 221, она почти не сомневалась в том, кого увидит там - рокировки среди драконов случались редко, и единственным новичком был уже знакомый ей зелёный. Она мягко к нему относилась ещё с тех пор, как он в первый раз обратился к ней с просьбой, а с тех пор видела его ещё несколько раз, и он был неизменно вежлив с нею. Пару раз просил о чём-то незначительном. Она исправно отчитывалась перед паном Зарецким о поведении подопечного, и его так быстро перевели в нормальное жилище не в последнюю очередь благодаря её рассказам.
Ирина достала ключи и постучала. Звучащее из-за двери фортепиано затихло, и голос произнёс: "Войдите".
- Добрый день, Искандер, - произнесла она, открывая дверь.
- О, мисс Ирина, как хорошо, что вы пришли, - он встал из-за инструмента ей навстречу. - У меня как раз готов для вас подарок.
- Вы же знаете, что нам запрещено принимать подарки от вас, - укоризненно произнесла она, выставляя блюда на стол.
- Но ведь это всего лишь картина, лист бумаги с красками на нём. Всё здешнее, никаких сюрпризов, - он достал с крышки пианино свёрнутый в рулон лист и развернул, демонстрируя Ирине нарисованные облака, сквозь которые навстречу солнцу летел драконий силуэт.
- Красиво, спасибо, - сдержанно кивнула та.
- Можете проверить чем угодно, ничего особенного в этой картине нет, - он свернул лист и протянул Ирине. - Не доставите ли вы мне удовольствие, послушав хотя бы одну блюзовую зарисовку? Я люблю играть, но никакого удовольствия, когда слушатели - пустые стены.
Ирина задумчиво кивнула, присев на край кресла. Искандер сел на табурет, положил руки на клавиши, и комнату наполнили будоражащие септ-аккорды в сложном неровном ритме, рассказывающие историю о чьей-то несбывшейся любви. Искандер жил музыкой - встряхивал головой на интенсивных фразах, топал ногой в такт и даже что-то насвистывал про себя - не было слышно, что именно.
Спустя ещё пару композиций Ирина всё же ушла, оставив гостеприимного постояльца наедине с инструментом, и весь оставшийся день она, сдержанная женщина в годах, чувствовала себя девчонкой, побывавшей в доброй сказке.
Предыдущий эпизод
В новой камере, вернее сказать, в новых апартаментах, пахло лимоном и было на порядок уютнее - там была мебель, кое-какая техника и даже стояло фортепиано. Окон, конечно, не было, зато висели неплохие репродукции известных картин.
Искандер подошёл к стене, разглядывая "Утро в сосновом бору", и задумался.
Пары дней хватило, чтобы персонал Агентства, лично контактировавший с Искандером, убедился в его полной готовности сотрудничать и отсутствии деструктивных намерений. Первый его всплеск эмоций был единичным, и он, конечно, не будет повторяться. Дракон, были убеждены они, готов на всё, лишь бы его Хранительнице не был причинён вред, поэтому будет исправно снабжать кровью Агентство и смирно себя вести.
Взамен ему предоставили нормальное жилище, в ближайшем будущем обещали разрешить общаться с такими же лояльными собратьями, а лет через двадцать - ну что такое, в сущности, двадцать лет для дракона? - отпустить, с условием, что он приведёт себе замену.
За эти дни он уже даже успел пару раз послужить донором - для этого пришлось возвращаться в истинный облик - и поиметь ещё одну задушевную беседу с Зарецким, который долго старался поймать Искандера на какой-нибудь хитрости, но не смог и ушёл удивлённый, но довольный неожиданной сговорчивостью новичка.
Вот только всё это было только половиной его плана. Как не хватало ему сейчас Марка, с его спокойствием и рассудительностью! Всё внутри Искандера скакало и плясало от бредовости происходящего, ему хотелось полыхнуть огнём, разнести тут всё и оказаться на свободе, но он старательно урезонивал себя, ведь если бы всё было так просто, Агентство бы не смогло удерживать столько драконов на протяжении стольких лет.
Он пыхнул дымом и в сердцах пнул тумбочку, но тут же спохватился и удержал качнувшуюся было на ней вазу. Теперь-то за ним точно следили, ибо так быстро завоёванная лояльность была подозрительной, он это понимал.
О Кристине не было никаких вестей - ни плохих, ни хороших. Единственное, что они говорили ему - это что она у них, и, придёт время, он сможет с ней увидеться. Он продолжал считать, что ему изощрённо врут про Кристину, но вёл себя так, будто безоговорочно верил.
Засунув руки в карманы зелёной куртки, Искандер прошёлся по комнате взад-вперёд и прислушался к ощущениям, но ничего не услышал, кроме собственных шагов. Тишина. Вакуум.
Та лёгкость, тот тонкий, едва уловимый мелодичный звон в ушах от близкого источника Силы, которые всегда сопровождали его в этом городе - городе, где жила его Хранительница, - затихли и не возвращались с того самого вечера, когда его поймали и он в последний раз ощутил её близкое присутствие. Ему в новинку было жить в тишине - до первой встречи с Кристиной с ним всё время был медальон, а после - он регулярно возвращался на подзарядку и, несмотря на вынужденную скрытность, не улетал особенно надолго и далеко.
Он вдохнул ароматизированный воздух, развернулся на каблуках и уселся за инструмент. В его власти было наполнить эту комнату звуком, и через мгновение в неё вступил ноктюрн #2 Шопена, вкрадчиво и непривычно звуча, холодно отражаясь от крашеных стен и хрустально звеня абажуром лампы. Искандер неслышно насвистывал в тон мелодии.
Стеклянный глаз камеры - теперь уже не замаскированный - наблюдал за ним из-под потолка, и с ним вместе наблюдал Димитрий, который в такие моменты включал звук из апартаментов новенького и слушал, как тот играет. С самого первого такого включения дежурный проникся необъяснимой симпатией к новому гостю, и чем дольше слушал, тем роднее казался ему Искандер - так звали зелёного дракона. Любые переданные ему от новенького просьбы, хоть было их не так много, Димитрий старался исполнить по высшему классу, а не для галочки, как раньше. Играл Искандер красиво - за душу брал, что ни композиция, то шедевр. Димитрий даже подумал было взять у него пару уроков, но вспомнил, что любые, кроме деловых, контакты между узниками и персоналом были запрещены. Вздохнув, он отвернулся от экрана и стал следить за другими мониторами, ощущая, как бегут мурашки по коже от проникновенности звучащей музыки.
* * *
Анатоль, ещё несколько раз приносивший новичку разные мелочи (пару дисков с классической музыкой, альбом и принадлежности для живописи, лава-лампу) и лично руководивший транспортировкой фортепиано в квартиру, в которой теперь обитал зелёный, заставал узника неизменно слушающим или играющим музыку и тихо насвистывающим - до ушей Анатоля не доносилось ни звука, но губы двигались явно в такт. Смирившись со своей участью, обитатель номера 221 стал намного разговорчивее и оказался приятным собеседником. Чувствуя себя в его обществе свободно и раскованно, Анатоль не лишал себя удовольствия немного злоупотребить положением человека, имеющего личный доступ к узникам, и остаться поболтать на лишние десять-двадцать минут. Он, не задумываясь, рассказывал известные ему подробности о содержании драконов в здешнем филиале Агентства, взамен слушая весёлые байки о драконьих похождениях в бытность Искандера молодым искателем Хранителя. Выходя, Анатоль не очень хорошо помнил суть беседы, но каждый раз был в чудесном приподнятом настроении, жутко довольный собой и собеседником, и работалось после таких визитов как-то веселее.
Вот и сегодня он заглянул в номер Искандера - тот просил его достать редкие ноты, а как раз сегодня утром Анатолю их, наконец, принесли.
- Доброе утро! - воскликнул он с порога. Стучаться было не в его привычке: всё равно дверь он открывал своим ключом, а за постояльцем неустанно блюла камера - вряд ли он занят чем-то очень уж сокровенным.
Искандер, оставаясь верным своим привычкам, что-то рисовал акварелью в обществе заливающейся в колонках Аббы с их жизнерадостной Dancing Queen. Он поднял голову и присвистнул, увидев сборник в руках Анатоля:
- Ты нашёл их?..
- А как же! - тот шагнул в комнату и вручил ноты Искандеру. - В антикварном магазине в соседней области. Что в них такого ценного, если не секрет?
Дракон аккуратно раскрыл первые страницы и сдул с них пыль.
- Только то, что их в принципе мало. Тираж был небольшой: композитор был талантливый, но бедный.
На обложке значилось имя: Шади Эмеральд. Оно ничего не говорило Анатолю, но разговорчивого мужчину это не смутило:
- Аббу слушаешь, да? Вчера заходил к Сержу, он тоже любит музыку той эпохи. Мы с ним даже караоке спели пару песен Ace of Base, правда, какие из нас певцы, так уж, ради смеха. А вот Ирина, я слышал, - ты же знаешь Ирину? Впрочем, кого я спрашиваю, конечно, ты её знаешь! Так вот, она, как помню, больше по блюзу - как-то встретились с ней в курилке. Поднимаюсь я на лифте с сигаретами, а на крыше Ира в наушниках! Что, говорю, слушаешь? А она выдыхает дым и поёт: Have you ever been walking, walking down that lonesome road?..
* * *
Ирина работала на полторы ставки - очень нужны были деньги - и поэтому под её началом тоже были разные категории узников. Толкая перед собой тележку с ужином в номер 221, она почти не сомневалась в том, кого увидит там - рокировки среди драконов случались редко, и единственным новичком был уже знакомый ей зелёный. Она мягко к нему относилась ещё с тех пор, как он в первый раз обратился к ней с просьбой, а с тех пор видела его ещё несколько раз, и он был неизменно вежлив с нею. Пару раз просил о чём-то незначительном. Она исправно отчитывалась перед паном Зарецким о поведении подопечного, и его так быстро перевели в нормальное жилище не в последнюю очередь благодаря её рассказам.
Ирина достала ключи и постучала. Звучащее из-за двери фортепиано затихло, и голос произнёс: "Войдите".
- Добрый день, Искандер, - произнесла она, открывая дверь.
- О, мисс Ирина, как хорошо, что вы пришли, - он встал из-за инструмента ей навстречу. - У меня как раз готов для вас подарок.
- Вы же знаете, что нам запрещено принимать подарки от вас, - укоризненно произнесла она, выставляя блюда на стол.
- Но ведь это всего лишь картина, лист бумаги с красками на нём. Всё здешнее, никаких сюрпризов, - он достал с крышки пианино свёрнутый в рулон лист и развернул, демонстрируя Ирине нарисованные облака, сквозь которые навстречу солнцу летел драконий силуэт.
- Красиво, спасибо, - сдержанно кивнула та.
- Можете проверить чем угодно, ничего особенного в этой картине нет, - он свернул лист и протянул Ирине. - Не доставите ли вы мне удовольствие, послушав хотя бы одну блюзовую зарисовку? Я люблю играть, но никакого удовольствия, когда слушатели - пустые стены.
Ирина задумчиво кивнула, присев на край кресла. Искандер сел на табурет, положил руки на клавиши, и комнату наполнили будоражащие септ-аккорды в сложном неровном ритме, рассказывающие историю о чьей-то несбывшейся любви. Искандер жил музыкой - встряхивал головой на интенсивных фразах, топал ногой в такт и даже что-то насвистывал про себя - не было слышно, что именно.
Спустя ещё пару композиций Ирина всё же ушла, оставив гостеприимного постояльца наедине с инструментом, и весь оставшийся день она, сдержанная женщина в годах, чувствовала себя девчонкой, побывавшей в доброй сказке.