Музей ЧТЗ
Завтра музею ЧТЗ исполняется 45 лет. Воспользовавшись случаем, я попросил музейщиков немного рассказать о своей работе, о музее и о месте, которое он занимает в жизни общества. На этой фотографии - весь штат музея, три человека. Вся музейная работа держится на этих хрупких женских плечах.
[Слева направо: хранитель музея Татьяна Прокопьевна Пушкарёва, директор Надежда Артемьевна Дида, экскурсовод Ольга Александровна Котова]
Когда открылся музей ЧТЗ, кто занимался его созданием?
Надежда Дида. Музею исполняется 45 лет, он был открыт 27 октября 1967 года. Мысль о создании музея возникла у тракторостроителей давно. Особенно горячо ратовали за это ветераны завода А.В.Гончаров, Н.И.Заржевский, Н.В.Горбенко, В.И.Березин, молодые специалисты Л.Видгоф, Э.Соболев и другие. Вопрос создания музея считался настолько важным, что им лично занимались директор завода Георгий Васильевич Зайченко, секретарь парткома Владимир Дмитриевич Тарасов, председатель завкома Леонид Семёнович Кудрявцев. Задачу эту возложили на заместителя секретаря парткома Анну Михайловну Томину.
Почему музей был создан именно тогда? Думаю, потому, что как раз к этому времени подходили к пенсионному возрасту первостроители - ведь это были люди, приехавшие на строительство ЧТЗ двадцатилетними. И они стали задумываться о том, что когда они уйдут, вместе с ними может уйти целая эпоха - годы вложенного труда, жизнь целой страны. Что останется после них? Будут ли помнить, кто выводил первый трактор? Это было понимание того, что сейчас не можем понять мы - хоть все мы разных национальностей, разных вкусов, разных взглядов, но нас объединяет история. Память помогает понять самих себя, без прошлого нет будущего.
Василий Петрович Степанов, который в своё время был первым комсоргом завода, в то время возглавлял Совет ветеранов, став первым директором Музея трудовой и боевой славы ЧТЗ.
То есть музей уже тогда вёл ту же работу, что и сейчас - и с ветеранами, и с подрастающим поколением?
Надежда Дида. Да, но тогда это была целая система, которая завязывала на себя социальные, воспитательно-патриотические процессы. Может быть, тогда об этом меньше говорили, но музей был включён в систему - здесь принимали в пионеры, здесь фотографировались под знаменем Победы, музей был неотъемлемой частью жизни завода. Сюда обязательно приводили перед приемом на работу, целыми группами, особенно молодых специалистов после техникума. То есть жизнь на заводе обязательно начиналась с музея. Наши макеты тракторов, танков лучше всяких слов говорят о научно-техническом прогрессе в отрасли и о тех людях, чьими руками он обеспечивался.
Я пришла работать в музей 5 лет назад, уже подытоживая свой трудовой путь. И считаю, что мне повезло. Мне всегда везло на людей, но в основном моими коллегами были мужчины, я даже книжку написала: «Мужчины в моей жизни». А здесь, в музее, повезло с женщинами. Хранитель Татьяна Прокопьевна Пушкарёва - профессионал, со всеми присущими этим людям достоинствами - любовью к предметам хранения, знаниями о том, как они появились, где лежат, как хранятся и главное - что за ними стоит. Экскурсовод Ольга Александровна Котова - это глубокие знания, умение найти подход к любой аудитории - от детсадовцев до банкиров. Она умеет открыть мир тайн - стахановского движения, движения тысячников, добровольцев, огромного и очень заслуженного предприятия, которое носит имя ЧТЗ. А моё дело - создать условия для этих талантливых женщин, продвигать хранимое наследие в мир, используя все традиционные и современные возможности.
Расскажите о начале своей трудовой биографии.
Ольга Котова. Моя трудовая биография, связанная с Челябинским тракторным заводом, началась в 17 лет, после окончания 48-й школы. Решила пойти по стопам брата, он закончил ЧелГУ, а у меня была попытка поступить в педагогический на истфак, но в педагогическом принимали сочинение, историю и обществознание, и я срезалась на истории. Когда возник вопрос, куда пойти работать, мне сказали, что в двух кварталах от школы, на двери музея ЧТЗ висит объявление: «Требуется экскурсовод». Я пришла, и на удивление, меня приняли. Директором на тот момент была Елена Александровна Волкова - она историк, закончила Казанский университет, специализировалась по истории завода. Меня заставили выучить огромную, на 56 листов, экскурсию, и через неделю я уже должна была вести первую экскурсию. Была заявка от студентов Омского университета - они каждый год к нам приезжают летом, в августе месяце - и вот этих ребят я жалею до сих пор. Представляете, 56 листов, я водила экскурсию часа два. После этого они даже отзыв написали, видимо, из чувства сострадания, поблагодарили «за содержательную экскурсию». Так в августе 1986 года началась моя трудовая деятельность.
До этого я была в музее всего раз, и кроме макета барака в первом зале, ничего не запомнила. Тогда я даже предположить не могла, что когда-нибудь буду здесь работать. Более того, задержалась здесь на двадцать с лишним лет.
[2. Экскурсию ведёт Ольга Котова, 1991 год. Фото из фондов музея ЧТЗ]
Татьяна Пушкарёва. Во многих заводских музеях, в том числе и в нашем, музейщики в прямом понимании, то есть люди специально подготовленные - это большая редкость. Чаще всего в музее работают люди, которые увлечены историей или каким-то образом причастны к ней. Это связано с тем, что в СССР историков-музейщиков готовили всего два института, то есть эта профессия была достаточно редкой. А все остальные имели в основном историческое или педагогическое образование. На тот момент, когда я пришла в музей, у нас была такая ситуация, когда люди работали и одновременно учились.
Я пришла со средним образованием, после школы. Завхозом в музее была моя знакомая по прежней работе, и когда я задумалась о смене места работы, она мне предложила прийти сюда. Когда я услышала слово «музей», то сразу руками замахала. В моём понимании музейщики были людьми высокого полета - и по уровню знаний, культуре, воспитанию, и так далее. А у меня была обыкновенная школа, Партизан, самые простые родители - мама, когда приехала на ЧТЗ, не умела ни читать, ни писать - курсы ликбеза проходила уже здесь. Но я всё-таки решила попытаться.
Директором на тот момент был молодой мужчина, Пискунов Владимир Алексеевич, и он подбирал кадры по своему усмотрению - в данном случае это возраст, внешность, умение говорить, общаться и т.д. Вроде бы сейчас кажется смешно, но я помню, что мне было достаточно трудно научиться правильно двигаться, отвечать, реагировать. Я даже помню, что тогда они с Леной переглянулись, и Лена покачала головой - ну, не очень я ей понравилась. Она тогда была научным сотрудником и заместителем директора. Но меня взяли, сразу наговорив кучу всяких требований - и по поводу того, что нужно будет обязательно учиться, по поводу работы, и по поводу внешности, и так далее. Что касается внешности, то имелись в виду не только косметика или причёска, но и общее впечатление - как говорил директор, всегда нужно быть готовым по форме №1. Это и одежда, и обувь, и косметика, и прическа. Вдруг внеплановая экскурсия, нужно быть готовым ко всему. Лично мне пришлось очень многое изменить в своем восприятии, в подаче себя, потому что до этого у меня не было необходимости особо следить за своей внешностью, а здесь пришлось, зачастую даже и глотая слёзы, потому что директор меня зачастую «гонял», делал выволочки.
[3. В музее - член ЦК компартии Болгарии Димитр Паев, экскурсию ведёт Татьяна Пушкарёва. Фото 1985 г.]
Каковы первые впечатления от музея? Что больше всего поразило?
Татьяна Пушкарёва. Для меня многое было открытием. Во-первых, сама по себе музейная атмосфера. Когда я пришла, была ещё старая экспозиция, которую создавали ветераны и делали заводские художники. Она была в каком-то смысле попроще, совсем другой уровень и другая подача материала. Но для меня и это было очень необычно. Более того - для меня открылась история ЧТЗ. Одно дело, когда знаешь что-то от родителей и знакомых, и совсем другое - когда окунаешься во всю эту историю. Многие вещи, которые приходилось слышать от близких, раскрывались совсем с другой стороны. Это было очень необычно.
Во-вторых, хоть меня приняли на должность хранителя, но на самом деле, если посмотреть в трудовую книжку, то как мы только не назывались. Я была, например, «кладовщик». А экскурсовод - это «комплектовщик чертежей». То есть на заводе не было музейных должностей - «научный сотрудник», «хранитель» и так далее. Но, надо отдать должное, в советское время ситуация была такая, что каждое предприятие, малое или большое, считало за честь иметь свой музей или хотя бы комнату трудовой славы. Это считалось нормой, потому что действительно люди того заслуживали. Ведь не все в стране получали награды, не все даже получали грамоты. А ведь все равно человек достойный, если проработал, скажем, 20 лет, и работал хорошо. Для этого были доски почета, комнаты трудовой славы, музеи и т.д.
И областной краеведческий музей в этом отношении поступал очень правильно. Поскольку все заводские музеи были в основном такими же, как наш, то есть народными музеями, если можно так выразиться, и люди, которые в них работали, не были музейщиками - они зачастую были или ветеранами, или просто работниками предприятия, то есть их надо было учить музейному делу. И учили. Причём не просто учили, а была разработана целая программа - отдельно собирали руководителей, отдельно научных сотрудников, отдельно проводились учения для хранителей. Надо сказать, что в своё время именно хранители неоднократно проходили обучение у нас в музее. То есть тот опыт, который был в своё время накоплен в нашем музее, оказался достойным для изучения.
[4. Татьяна Пушкарёва, хранитель музея]
В музее в советское время был большой коллектив - и непосредственно «музейщики», т.е. научные сотрудники, экскурсовод, хранитель, собственный художник, а также технический персонал - гардеробщица, завхоз. Но было решение, что все «музейщики» обязаны уметь вести экскурсию, невзирая на должность. Ведь бывало так, что экскурсии шли друг за другом - одна группа проходит во второй зал, а в первом тут же следом начинается следующая экскурсия. И у каждого экскурсовода - свои особенности. Казалось бы, одна и та же тема - Челябинский тракторный завод и его история - но как по разному звучали экскурсии! У одного цифры, у другого - партийная линия, приказы, постановления. У меня в свое время тоже был свой конёк, я на каждый зал подбирала стихи, буквально четверостишия, поскольку у нас на заводе было свое литобъединение и можно было найти стихи на любую тему. Одно дело, когда просто рассказываешь, а другое - когда немного расцвечиваешь экскурсию.
В советское время музей входил в категорию идеологическую, поэтому райком партии нас очень сильно курировал. Спускали планы - скажем, школы района с 1-го по 10-й класс должны были привести своих детей. Поэтому у нас зачастую бывало по 5 и более экскурсий в день, то есть каждый час.
Райкома больше нет, но поток посетителей не иссякает?
Татьяна Пушкарёва. Конечно, ведь есть такое понятие - Родина, а ещё есть понятие "малая родина", то есть Челябинск. А говоря про Челябинск, никак нельзя забыть про легендарный Танкоград. Хочешь или не хочешь, нравится кому-то тракторный завод или нет, но ситуация такая, что забыть Танкоград никак нельзя. И многие это понимают. К сожалению, школьные программы сейчас ненормальные, но некоторые учителя стараются как-то адаптировать их, невзирая на смену строя. Скажем, Медицинская академия. Сколько помню, каждый год они приводят к нам свой первый курс - для них это норма. Это только один пример, они не одни такие. А нашим школам и сам Бог велел. Если уж мы живём в Тракторозаводском районе, то стыдно не знать, что такое Танкоград. Поэтому мы по-прежнему работаем со школами, пишем предложения, ходим на совещания, объясняем, приглашаем...
Ольга Котова. Экскурсии всегда очень разные, нет ни одной экскурсии, похожей на другую - всегда смотришь на людей, которые пришли, ориентируешься на их уровень и подаёшь материал соответственно. Сейчас мы видим, что подрастающее поколение, которое приходит в музей, не знает элементарных вещей, которые знали мы в своё время. Время изменилось, уже приходится совершенно по-другому давать материал, понимать, что им может быть интересно сейчас. В советское время можно было спокойно оперировать такими понятиями, как первые пятилетки, наркоматы и так далее. Сейчас дети просто не знают, что это такое - не знают, кто такой Орджоникидзе, кто такой Калинин. Многое упущено, здорово подорвалась связь поколений. Поэтому начинаем ликбез, объясняем какие-то элементарные вещи. То есть адаптация нужна и в силу возраста, и в силу восприятия материала. Для меня очень важно, чтобы люди прониклись теми мыслями, идеями, которые мы пытаемся донести, чтобы это нашло у них какой-то отклик.
Чем музей занимается сейчас, помимо экскурсий?
Надежда Дида. Во-первых, мы тесно сотрудничаем с Советами ветеранов - и районным, и городским, и областным. То есть так или иначе мы всё равно принимаем участие в жизни района, города, не говоря уж о заводе. При этом часто инициатива исходит от нас, потому что мы понимаем, какое влияние музей оказывает на людей. Поэтому, например, в начале учебного года мы всегда обращаемся к образовательным учреждениям города, области, района, с предложением провести урок истории в нашем музее. Предлагаем набор экскурсий, возможностей, которые у нас есть. И в общем-то это срабатывает.
Во-вторых, проводим различные мероприятия. Вот, например, был юбилей Победы. Мы приглашаем заводчан к себе - вручения медалей, вечера воспоминаний и так далее. Здесь такие мероприятия проводить удобно, у нас сама атмосфера способствует воспоминаниям, разговорам о войне, о дружбе, о подвиге. То есть берём на себя функции культурного центра.
Ещё один момент. Сейчас есть и компьютеры, и телевидение, поэтому сейчас людям не хватает, я считаю, живого общения. Я, например, человек старого времени, поэтому мне иногда не хватает диалога, хочется с кем-то обсудить вопросы, которые меня волнуют. Я хочу видеть глаза, понять, прочувствовать правду.
И самое главное - это сделать так, чтобы люди не забывали о ценностях, которые прошли через историю этого завода. Вот мы рассказываем, как создавался Тракторный - а ведь он создавался людьми. И эти люди создавали в том числе и социальную сферу - уже на первом этапе был создан первый клуб, первый в городе стадион, первый государственный хлебокомбинат, то есть в социальной сфере всё первое появлялось именно на заводе. Даже когда зашла речь про женсовет, который возглавляла Брускина - жена директора ЧТЗ. То есть вот ещё когда всё начиналось - и начиналось именно на заводе, а потом уже партийные органы отмечали - смотрите, а ведь и правда женщин надо объединять - и быстренько распространяли инициативу.
Татьяна Пушкарёва. Главные задачи - собрать, сохранить и рассказать об этом. Это три кита, на которых стоит наша система хранения. В чистом виде исследовательской работой мы не занимаемся, хотя конечно, раз уж занимаешься сбором, регистрацией, расшифровкой материалов, то и на какие-то вопросы уже можешь ответить. Всё-таки музей - это не архив, в музее хранятся фонды по довольно ограниченному числу людей - выдающихся, которые оставили след в истории завода. Это передовики, зачинатели какого-то дела, талантливые инженеры и т.д. Когда спрашивают о родственниках, мы не всегда можем помочь - в таких случаях советуем обратиться в архив. В ОГАЧО есть отдельный архив ЧТЗ, есть партийный архив.
Какие цели вы ставите в работе музея, какие идеи стараетесь донести до общества?
Ольга Котова. Учим Родину любить... В 17 лет этого ещё не осознаёшь, но с возрастом приходит более глубокое осознание того, что на самом деле было сделано теми людьми, которые строили завод, которые работали в годы войны.
[5. Экскурсовод Ольга Котова]
Вот я люблю рассказывать, как собирали наш первый опытный трактор, как вытачивали коленвал напильниками... Или первая рота добровольцев. Когда я пришла работать в музей, был ещё жив Сергей Александрович Потапов - он был в числе тех, кто уходил добровольцем на фронт, на первых семи сверхплановых танках в 1941 году. Витя Ермолин, Алёша Кочергин и Серёжа Потапов - эти три человека остались живы после всех боёв под Москвой. У нас в музее есть книга, где опубликован дневник Потапова - ежедневные записи, которые как раз относятся к моменту формирования роты добровольцев. Как только партком объявил о комплектации сверхплановых танков, за несколько дней было подано 5 тысяч заявлений от добровольцев, и заявление Серёжи Потапова в том числе.
Сергей жил с родителями, и к ним в комнату подселили эвакуированную женщину из Белоруссии. Молодая, 20 с небольшим, но вся седая. Когда стали расспрашивать, рассказала, что немцы, занявшие их деревню, чтобы пройти по бездорожью, кидали на топкие места пленных русских солдат, и прямо по людям вели танки. У этой женщины на руках были дети, грудной и постарше, и старший ребёнок, увидев это, подбежал к немецкому офицеру и начал кричать: «Дяденька, не надо!» Офицер схватил его и бросил туда же, под танки, а когда мать бросилась за ребенком, вырвал у неё и младенца... И поэтому Потапов поехал на фронт, мстить.
На самом деле вся история нашего народа - это история вечного преодоления, испытаний. И особенно ясно это прослеживается в советские времена - тридцатые годы, война, очень многое людям пришлось пережить...
[6. Студенты Монтажного колледжа у стенда первой роты добровольцев ЧТЗ. Фото 2006 г.]
Надежда Дида. Самая главная идея в том, что патриотизм - это не разговоры. Важно помнить о том, что было до тебя. Что нас может объединить? Только история - это наша история, какая бы она ни была. В любой истории всегда есть и положительное, и отрицательное. Вот, например, у нас недавно была француженка, которая сказала: «Не надо плохо говорить про Наполеона, он наш герой, он столько сделал для Франции». Для французов Наполеон - это их история. Не знаю, что там они между собой обсуждают, но нам говорят: «Это наш национальный герой».
[7. Запись французской гостьи в журнале: «Извините за Наполеона»]
А мы что делаем? Да какие бы ни были памятники, самый главный закон - это история. Вот был Ленин, и множество предприятий, крупнейших заводов носили его имя. У нас более ста человек носят орден Ленина, эти люди ещё живы. Вычеркните имя Ленина, и получится, что все эти люди жили впустую. Я считаю, так нельзя - вот оно есть, и пусть будет, нерушимо.
Если мы считаем, что тот строй, который просуществовал 70 с лишним лет, тормозил наше развитие - хорошо, сменили его. Но зачем же обливать прошлое грязью? Если вы нашли в истории какой-то просчёт, не повторяйте! Сделайте сами хоть сейчас правильно! Но нет, почему-то мы опять делаем столько ошибок, и только потом начинаем их понимать. А что, раньше никто их не видел? Видели и молчали, и поэтому так это всё и продолжается. Меня очень удивляет, когда взрослые, современные люди, живущие в XXI веке, начинают выискивать какие-то недостатки в феодальном строе. Нельзя сейчас изощряться в научных подходах, правильно ли генералы руководили - вы сейчас правильно руководите, оставьте историю в покое, делайте выводы. Мне очень нравится мысль М.В.Кравчука о том, что жизнь - это не альбом с фотографиями, а кино, непрерывный процесс. Так вот, идя по залам музея, это кино можно увидеть. Поэтому я считаю, что пока есть такие музеи, как наш, они будут отрезвлять горячие головы.
Вот приезжали к нам ребята из Пензы... Из Пензы - в Челябинск, в музей ЧТЗ, представляете? А из Омска к нам приезжают каждый год - в Омском университете есть преподаватель, который каждый год в начале года везёт своих студентов в музей ЧТЗ - рассказать о первых пятилетках. Есть и в Ленинграде такой руководитель, который набирает новый курс и тоже везёт его к нам. Так вот, эти ребята из Пензы говорят: «Да ну, что там этот комсомол». И я им начинаю объяснять - вот представьте, приехало на стройку 40 тысяч молодых людей. Это люди безграмотные, одному не понравилось - он тут же уехал, другой привёз своих друзей и больше никого знать не хочет. А ведь надо строить завод, надо делать конкретное дело. Как организовать молодёжь? Вот и появились комсомольские лидеры, которые объединяли, которые находили первостепенное, которые умели в людях поддержать энтузиазм. Сейчас, наверное, это уже не нужно, сейчас другое время, другая организация труда, другие материалы, другие возможности. Но ведь тогда это было оправданно.
Конечно же, музей работает в одной связке с заводом?
Надежда Дида. Каждый год в день Победы завод вручает у нас памятные медали, приходят просто людей послушать, подарить подарки, проводят цеховые и профсоюзные мероприятия. В этом году инструментальный завод приводил своих ветеранов - им уже исполнилось 80 лет, это первый цех, который стал делать инструмент для изготовления деталей трактора.
Мы завязаны на завод и в плане пропаганды - у нас за этот месяц прошло две телепередачи про ЧТЗ. Публикации в «Аргументах и фактах», «Комсомольской правде», «Челябинском рабочем», «Южноуральской панораме» - это всё буквально за пару месяцев.
Расскажите, кто к вам приходит - журналисты, исследователи, энтузиасты...
Надежда Дида. Слава Богу, после массового распада системы остались люди, и теперь всё держится на них. Сейчас уже можно говорить о конкретных людях, которые приходят в музей потому, что им интересна судьба какого-то своего родственника, или же судьба какой-то улицы, на которой они живут. Вот приходит бабушка с внучкой, они живут на улице Танкистов. Почему она так называется? Девочка учится в третьем классе, бабушка - бывшая учительница. И вот они начинают этим заниматься - это восхищает.
Может быть, из этого и сложится система, в которой будет уважение к таким людям, ну, например, будет мода, как мода на гламур, мода на конкурсы красоты... Вот вчера были посетители из Братска - муж и жена. Она уехала туда в 1966 году «за запахом тайги» - рассказывает, как они, группа комсомольцев ЧТЗ, поехали в Братск на строительство электростанции. Там она встретила молодого человека, они поженились, сейчас живут в Братске. Но надо видеть, с каким живым интересом они смотрели - «А вот наш цех, а вот кузница»...
И в тот же день приходят два парня, которые сейчас работают на Станкомаше. Это уже другое поколение, но им тоже интересно - каким образом сотрудничали наш Кировский и их Станкомаш (200-й завод в годы войны). То есть они, зная сегодняшнее состояние завода, ищут выход из положения - ищут ответы в истории! Я была просто поражена... Я им говорю - ребята, если вы чувствуете, что можете - беритесь и делайте. Ведь и тогда были сложности, но была и огромная вера. Да, сейчас система распалась, но всё возвращается, люди идут. Идут, чтобы что-то для себя решить.
Татьяна Пушкарёва. Когда к нам приходят за помощью, всегда смотрим, что у нас есть, чем конкретно мы можем помочь. Это не обязательно официальные документы, у нас сохранилось много воспоминаний, рассказов ветеранов. Составляем информационные справки. У нас есть информационные справки на те или иные темы, которые разбиты по времени - строительство, становление ЧТЗ, Танкоград и т.д. Помимо этого, есть копии дипломов, курсовых работ, которые не раз писались за эти годы. Плюс к этому просматриваем очень много изданий, литературу, газеты, материалы исторических конференций. Что-то можно найти там, причём в этих работах содержатся ссылки на архивы, где можно поискать интересующую информацию. То есть даем человеку то, что у нас есть, плюс подсказываем направления дальнейшего поиска.
[8. Книги, изданные при участии музея]
Надежда Дида. Это то, что издано с нашей помощью только за последний год. И обратите внимание на закладки - вышли книжки, а работа над ними продолжается. Все неточности, всё выверяется. И продолжаем работать с людьми, которым мы нужны. Вот сейчас хоккейная команда «Трактор» будет создавать музей, сегодня они к нам придут. Конечно, мы будем работать в одной связке. Хотя уже нет такой системы, как раньше, но есть инициатива, есть конкретные люди, есть конкретные дела.
[9. Макет первого трактора С-60 в экспозиции музея]
Или вот клуб «Танкоград» у нас собирается в воскресенье. Ведь тут тоже всё завязалось на конкретном деле - к 15 ноября 2010 года оформлялась выставка «Тыл - фронту», и нас попросили представить на ней танки из нашей экспозиции, а вы понимаете, какая это ценность. Мы могли доверить это только людям, которых нам порекомендовал Областной совет ветеранов. Там заместителем работает Александр Григорьевич Дегтярь, а он попросил своих бывших сослуживцев нам помочь. То есть не грузчики какие-нибудь, а пришли ребята, которые знают, какая это ценность. Они каждый танк почистили, привели в порядок, всё привезли, разгрузили, погрузили. Потом они к нам своих друзей привели на экскурсию, а теперь уже собираются как историко-технический клуб «Танкоград».
Мы постоянно прилагаем усилия, чтобы не утратить интерес хотя бы одного человека. Если человеку интересно - мы проведём для него экскурсию. Даже если люди хотят в музее побывать в субботу, мы подменяемся. Если люди хотят, мы всегда встречаем, спрашиваем и со всеми работаем. Со школами, с педагогами. Вот например, 59-я школа сейчас работает над биографией Зальцмана. К кому они приходят? Они приходят в музей ЧТЗ. Есть Марина Сергеевна Салмина, которая создает занятость и нашему музею, и своему музею, и педагогам, и школьникам. И мы работаем, рассылаем письма, приглашаем. Но мы работаем только с теми, кто нас слышит. Вот недавно УВД Челябинской области проводило в Челябинске конкурс профессионального мастерства, а в культурную программу - разве это не дорого? - включили посещение музея ЧТЗ. Конечно, мы организовали и провели экскурсии, здесь и в саду Победы. И нам прислали благодарственное письмо, потому что были по-хорошему удивлены, что получилась классная культурная программа.
Расскажите о самых интересных, на ваш взгляд, посетителях музея.
Надежда Дида. Консул США. В девять часов утра открывается дверь... Правда, меня предупредили из ЮУрГУ - он ехал к ним и позвонил, что сначала заедет в музей ЧТЗ. И вот, открывается дверь, заходит человек средних лет, с переводчиком, и говорит: «Я в музей». Я-то думала, что его интересует начало проектирования завода в Америке, и начинаю об этом рассказывать. Он слушает, задаёт какие-то вопросы через переводчика. Но я вижу, что у него огромный интерес. А потом, когда экскурсия закончилась, он говорит: «А знаете, я пришел сюда посмотреть на танк Т-34. У нас в Америке сейчас настоящий бум - дети, школьники собирают модели танка Т-34. И когда я спросил, где его можно увидеть, мне сказали - в музее ЧТЗ». И вот он пришёл в музей, который хранит память о Т-34.
[10. Заметка о визите консула США в музей ЧТЗ]
А ещё у нас недавно был генерал из Москвы, который приехал в Челябинск подводить итоги призыва. И наш военком привел его к нам. Заходит молодой человек лет сорока, и я спрашиваю: «А генерал где?». А он: «Так я генерал». Его заинтересовала форменная одежда, потому что сейчас разрабатывается огнезащитная военная форма. У нас в экспозиции висит форма танкиста, подаренная конкретным человеком - вот поэтому у нас живой музей, каждый экспонат всегда имеет свою историю.
Каким образом пополняются фонды музея? Как к вам попадают документы, фотографии?
Надежда Дида. Люди приносят. Кто-то умирает, кто-то уезжает, а вот этот тульский баян, реликвия дома, неужели его можно просто выбросить? Звонят нам, привозят этот баян, и мы начинаем выяснять, где этот человек работал, заводим для него папочку, добавляются ещё какие-то детали к тому, что нам уже известно. История наша обогащается ещё одним конкретным человеком. То есть теперь это уже не просто баян, это целая живая история. А потом вдруг кто-нибудь когда-нибудь придёт и скажет: «Ах, так этого человека я знаю по консерватории».
Как-то раз звонит молодой человек, Володя Яркеев, и говорит, что нашёл на мусорке в саду «Колющенец» архив документов Кручёных Георгия Васильевича. Это лауреат Сталинской премии, главный разработчик оптики в новой башне танка ИС-3. Ленинградец, он участвовал в разработке танков ещё в двадцатые годы на Кировском заводе. И кроме этого, оказывается, был фотографом-любителем. Потом в «Южноуральской панораме» об этом был материал, а Володя Яркеев сделал радиопередачу, подключил детей, театрализовал всё, и эта передача в Тюмени заняла первое место на фестивале детских радиопрограмм. Представляете, сколько людей обогатили свою душу этой историей? Мы не знаем, как так получилось - может быть, все ушли из жизни, но если человек что-то вложил, то всё равно это вернётся сторицей. Не пропал человек, он остался в истории, он остался в нашем музее. У нас была просто фотография и коротенькая справка, в книгах кое-что... И вдруг - его фотографии. Его семья. Его трудовая книжка. Его документы, наградные. Фотография 1918 года, где он совсем молодой мальчик, 18-летний, в царской фуражке, с аксельбантами. Это всё жизнь одного человека.
[11. Портрет Г.В.Кручёных в экспозиции музея]
Татьяна Пушкарёва. Как-то принесли в музей табакерку с гравировкой «15-летие РККА». Ведь в годы войны, невзирая на все трудности, заводчане готовили посылки на фронт. Вязали носки, изготавливали табакерки, в каждую посылку вкладывали письмо для бойца. И вот я держу в руках самодельную табакерку 1943 года - до этого в музее не было таких вещей. Для меня это было как открытие - вот так люди жили, это крупицы их жизни.
[12. Табакерка от Кировцев для бойцов Красной армии, 1943 год.]
Когда я пришла работать в музей, ещё живы были и ветераны-первостроители, и участники Танкограда, и поскольку мои родители того же возраста, многое из того, что происходило в годы войны, мне было известно. В том числе вот такой момент, как карточки, по которым получали продукты. Об этом я знала, и вот как-то после экскурсии мне ветеран говорит: «А знаешь, мы вот эти карточки УДП называли по-другому». Ну да, я знаю, те что красного цвета - это УДП, ударный дополнительный паёк. «Только, - говорит, - мы расшифровывали их по-другому: "Умрём днём позже"». Для меня это было настолько неожиданно, но потом поразмыслила - всё-таки как мы их мало знаем. Какое чувство юмора надо иметь, чтобы в такую страшную войну, в таких условиях ещё и уметь посмеяться над собой! Действительно, такой народ мог только победить. Вроде бы простая вещь, а такое вот событие.
[13. Продуктовые карточки УДП - «Умрём днём позже»]
Еще одно понятие, которое меня в своё время поразило - «броня». Для нас броня - это в первую очередь металл для танков. И в то же время «бронь», или «броня» - это такое специальное удостоверение, документ, отсрочка от призыва на фронт. Броня выдавалась на год, далее продлевалась, с ней даже добровольцем не отпускали на фронт, потому что специалисты нужны были на заводе не меньше, чем солдаты на фронте. Удивительное такое сочетание смыслов - танковая броня и броня от призыва в армию. Это я тоже здесь впервые увидела и подержала в руках, вот как она выглядит.
[14. «Броня» в экспозиции музея]
И ещё одно, что в своё время сразило наповал, чисто по-человечески. Вот мы говорим, страшная война, сколько было погибших на фронте. Опять же знаю и от своих родителей, и от ветеранов, как было трудно в тылу. И в то же время - ни много, ни мало, приглашение на молодёжный новогодний бал 1944 года. То есть невзирая ни на что, жизнь продолжалась...
[15. Пригласительный билет на молодёжный новогодний бал 1944 года]
Когда я пришла работать в музей, мне, тогда молодой девчонке, казалось, что люди старшего поколения всю жизнь были такими. А потом с удивлением обнаружила, что они тоже когда-то были молодыми. Точно так же встречались, гуляли. Мне первостроитель Марк Яковлевич Макагон, а был он человек с юмором, в своё время рассказывал: «Вот встречаешься с Машей, потом говоришь ей - перебирайся ко мне, на следующий день идёшь с работы - а Машка-то уже перебралась - на окне уже занавески висят!». Реалии были таковы, что тогда действительно очень много браков было незарегистрированными. Я знаю, что многие ветераны стали официально регистрироваться уже буквально в 1980-е годы, хотя и жили вместе, и дети были и т.д.
Приходил к нам один ветеран, Александр Павлович Киселёв, очень приветливый дядечка, с ним хорошо было поговорить, очень контактный, приятный человек. И вдруг я узнаю, что он первый парашютист в нашем городе. Вот мы совсем недавно отмечали 100-летие воздушного флота, а оказывается, что у нас в Челябинске в ещё до создания аэроклуба появились парашютные вышки. Многие тогда увлекались прыжками с парашютом, в том числе наша заводская молодёжь, и более того, у нас на ЧТЗ была построена своя вышка. Так вот, наш ветеран когда-то был первым парашютистом города - звучит-то как, «первый парашютист»!
[16. А.Киселёв, первый парашютист Челябинска. Фото из фондов музея]
Поздравить музей ЧТЗ с днём рождения можно по адресу: пр. Ленина, 19
по телефону: 775-44-67, по электронной почте: muzey-chtz@mail.ru
[Слева направо: хранитель музея Татьяна Прокопьевна Пушкарёва, директор Надежда Артемьевна Дида, экскурсовод Ольга Александровна Котова]
Когда открылся музей ЧТЗ, кто занимался его созданием?
Надежда Дида. Музею исполняется 45 лет, он был открыт 27 октября 1967 года. Мысль о создании музея возникла у тракторостроителей давно. Особенно горячо ратовали за это ветераны завода А.В.Гончаров, Н.И.Заржевский, Н.В.Горбенко, В.И.Березин, молодые специалисты Л.Видгоф, Э.Соболев и другие. Вопрос создания музея считался настолько важным, что им лично занимались директор завода Георгий Васильевич Зайченко, секретарь парткома Владимир Дмитриевич Тарасов, председатель завкома Леонид Семёнович Кудрявцев. Задачу эту возложили на заместителя секретаря парткома Анну Михайловну Томину.
Почему музей был создан именно тогда? Думаю, потому, что как раз к этому времени подходили к пенсионному возрасту первостроители - ведь это были люди, приехавшие на строительство ЧТЗ двадцатилетними. И они стали задумываться о том, что когда они уйдут, вместе с ними может уйти целая эпоха - годы вложенного труда, жизнь целой страны. Что останется после них? Будут ли помнить, кто выводил первый трактор? Это было понимание того, что сейчас не можем понять мы - хоть все мы разных национальностей, разных вкусов, разных взглядов, но нас объединяет история. Память помогает понять самих себя, без прошлого нет будущего.
Василий Петрович Степанов, который в своё время был первым комсоргом завода, в то время возглавлял Совет ветеранов, став первым директором Музея трудовой и боевой славы ЧТЗ.
То есть музей уже тогда вёл ту же работу, что и сейчас - и с ветеранами, и с подрастающим поколением?
Надежда Дида. Да, но тогда это была целая система, которая завязывала на себя социальные, воспитательно-патриотические процессы. Может быть, тогда об этом меньше говорили, но музей был включён в систему - здесь принимали в пионеры, здесь фотографировались под знаменем Победы, музей был неотъемлемой частью жизни завода. Сюда обязательно приводили перед приемом на работу, целыми группами, особенно молодых специалистов после техникума. То есть жизнь на заводе обязательно начиналась с музея. Наши макеты тракторов, танков лучше всяких слов говорят о научно-техническом прогрессе в отрасли и о тех людях, чьими руками он обеспечивался.
Я пришла работать в музей 5 лет назад, уже подытоживая свой трудовой путь. И считаю, что мне повезло. Мне всегда везло на людей, но в основном моими коллегами были мужчины, я даже книжку написала: «Мужчины в моей жизни». А здесь, в музее, повезло с женщинами. Хранитель Татьяна Прокопьевна Пушкарёва - профессионал, со всеми присущими этим людям достоинствами - любовью к предметам хранения, знаниями о том, как они появились, где лежат, как хранятся и главное - что за ними стоит. Экскурсовод Ольга Александровна Котова - это глубокие знания, умение найти подход к любой аудитории - от детсадовцев до банкиров. Она умеет открыть мир тайн - стахановского движения, движения тысячников, добровольцев, огромного и очень заслуженного предприятия, которое носит имя ЧТЗ. А моё дело - создать условия для этих талантливых женщин, продвигать хранимое наследие в мир, используя все традиционные и современные возможности.
Расскажите о начале своей трудовой биографии.
Ольга Котова. Моя трудовая биография, связанная с Челябинским тракторным заводом, началась в 17 лет, после окончания 48-й школы. Решила пойти по стопам брата, он закончил ЧелГУ, а у меня была попытка поступить в педагогический на истфак, но в педагогическом принимали сочинение, историю и обществознание, и я срезалась на истории. Когда возник вопрос, куда пойти работать, мне сказали, что в двух кварталах от школы, на двери музея ЧТЗ висит объявление: «Требуется экскурсовод». Я пришла, и на удивление, меня приняли. Директором на тот момент была Елена Александровна Волкова - она историк, закончила Казанский университет, специализировалась по истории завода. Меня заставили выучить огромную, на 56 листов, экскурсию, и через неделю я уже должна была вести первую экскурсию. Была заявка от студентов Омского университета - они каждый год к нам приезжают летом, в августе месяце - и вот этих ребят я жалею до сих пор. Представляете, 56 листов, я водила экскурсию часа два. После этого они даже отзыв написали, видимо, из чувства сострадания, поблагодарили «за содержательную экскурсию». Так в августе 1986 года началась моя трудовая деятельность.
До этого я была в музее всего раз, и кроме макета барака в первом зале, ничего не запомнила. Тогда я даже предположить не могла, что когда-нибудь буду здесь работать. Более того, задержалась здесь на двадцать с лишним лет.
[2. Экскурсию ведёт Ольга Котова, 1991 год. Фото из фондов музея ЧТЗ]
Татьяна Пушкарёва. Во многих заводских музеях, в том числе и в нашем, музейщики в прямом понимании, то есть люди специально подготовленные - это большая редкость. Чаще всего в музее работают люди, которые увлечены историей или каким-то образом причастны к ней. Это связано с тем, что в СССР историков-музейщиков готовили всего два института, то есть эта профессия была достаточно редкой. А все остальные имели в основном историческое или педагогическое образование. На тот момент, когда я пришла в музей, у нас была такая ситуация, когда люди работали и одновременно учились.
Я пришла со средним образованием, после школы. Завхозом в музее была моя знакомая по прежней работе, и когда я задумалась о смене места работы, она мне предложила прийти сюда. Когда я услышала слово «музей», то сразу руками замахала. В моём понимании музейщики были людьми высокого полета - и по уровню знаний, культуре, воспитанию, и так далее. А у меня была обыкновенная школа, Партизан, самые простые родители - мама, когда приехала на ЧТЗ, не умела ни читать, ни писать - курсы ликбеза проходила уже здесь. Но я всё-таки решила попытаться.
Директором на тот момент был молодой мужчина, Пискунов Владимир Алексеевич, и он подбирал кадры по своему усмотрению - в данном случае это возраст, внешность, умение говорить, общаться и т.д. Вроде бы сейчас кажется смешно, но я помню, что мне было достаточно трудно научиться правильно двигаться, отвечать, реагировать. Я даже помню, что тогда они с Леной переглянулись, и Лена покачала головой - ну, не очень я ей понравилась. Она тогда была научным сотрудником и заместителем директора. Но меня взяли, сразу наговорив кучу всяких требований - и по поводу того, что нужно будет обязательно учиться, по поводу работы, и по поводу внешности, и так далее. Что касается внешности, то имелись в виду не только косметика или причёска, но и общее впечатление - как говорил директор, всегда нужно быть готовым по форме №1. Это и одежда, и обувь, и косметика, и прическа. Вдруг внеплановая экскурсия, нужно быть готовым ко всему. Лично мне пришлось очень многое изменить в своем восприятии, в подаче себя, потому что до этого у меня не было необходимости особо следить за своей внешностью, а здесь пришлось, зачастую даже и глотая слёзы, потому что директор меня зачастую «гонял», делал выволочки.
[3. В музее - член ЦК компартии Болгарии Димитр Паев, экскурсию ведёт Татьяна Пушкарёва. Фото 1985 г.]
Каковы первые впечатления от музея? Что больше всего поразило?
Татьяна Пушкарёва. Для меня многое было открытием. Во-первых, сама по себе музейная атмосфера. Когда я пришла, была ещё старая экспозиция, которую создавали ветераны и делали заводские художники. Она была в каком-то смысле попроще, совсем другой уровень и другая подача материала. Но для меня и это было очень необычно. Более того - для меня открылась история ЧТЗ. Одно дело, когда знаешь что-то от родителей и знакомых, и совсем другое - когда окунаешься во всю эту историю. Многие вещи, которые приходилось слышать от близких, раскрывались совсем с другой стороны. Это было очень необычно.
Во-вторых, хоть меня приняли на должность хранителя, но на самом деле, если посмотреть в трудовую книжку, то как мы только не назывались. Я была, например, «кладовщик». А экскурсовод - это «комплектовщик чертежей». То есть на заводе не было музейных должностей - «научный сотрудник», «хранитель» и так далее. Но, надо отдать должное, в советское время ситуация была такая, что каждое предприятие, малое или большое, считало за честь иметь свой музей или хотя бы комнату трудовой славы. Это считалось нормой, потому что действительно люди того заслуживали. Ведь не все в стране получали награды, не все даже получали грамоты. А ведь все равно человек достойный, если проработал, скажем, 20 лет, и работал хорошо. Для этого были доски почета, комнаты трудовой славы, музеи и т.д.
И областной краеведческий музей в этом отношении поступал очень правильно. Поскольку все заводские музеи были в основном такими же, как наш, то есть народными музеями, если можно так выразиться, и люди, которые в них работали, не были музейщиками - они зачастую были или ветеранами, или просто работниками предприятия, то есть их надо было учить музейному делу. И учили. Причём не просто учили, а была разработана целая программа - отдельно собирали руководителей, отдельно научных сотрудников, отдельно проводились учения для хранителей. Надо сказать, что в своё время именно хранители неоднократно проходили обучение у нас в музее. То есть тот опыт, который был в своё время накоплен в нашем музее, оказался достойным для изучения.
[4. Татьяна Пушкарёва, хранитель музея]
В музее в советское время был большой коллектив - и непосредственно «музейщики», т.е. научные сотрудники, экскурсовод, хранитель, собственный художник, а также технический персонал - гардеробщица, завхоз. Но было решение, что все «музейщики» обязаны уметь вести экскурсию, невзирая на должность. Ведь бывало так, что экскурсии шли друг за другом - одна группа проходит во второй зал, а в первом тут же следом начинается следующая экскурсия. И у каждого экскурсовода - свои особенности. Казалось бы, одна и та же тема - Челябинский тракторный завод и его история - но как по разному звучали экскурсии! У одного цифры, у другого - партийная линия, приказы, постановления. У меня в свое время тоже был свой конёк, я на каждый зал подбирала стихи, буквально четверостишия, поскольку у нас на заводе было свое литобъединение и можно было найти стихи на любую тему. Одно дело, когда просто рассказываешь, а другое - когда немного расцвечиваешь экскурсию.
В советское время музей входил в категорию идеологическую, поэтому райком партии нас очень сильно курировал. Спускали планы - скажем, школы района с 1-го по 10-й класс должны были привести своих детей. Поэтому у нас зачастую бывало по 5 и более экскурсий в день, то есть каждый час.
Райкома больше нет, но поток посетителей не иссякает?
Татьяна Пушкарёва. Конечно, ведь есть такое понятие - Родина, а ещё есть понятие "малая родина", то есть Челябинск. А говоря про Челябинск, никак нельзя забыть про легендарный Танкоград. Хочешь или не хочешь, нравится кому-то тракторный завод или нет, но ситуация такая, что забыть Танкоград никак нельзя. И многие это понимают. К сожалению, школьные программы сейчас ненормальные, но некоторые учителя стараются как-то адаптировать их, невзирая на смену строя. Скажем, Медицинская академия. Сколько помню, каждый год они приводят к нам свой первый курс - для них это норма. Это только один пример, они не одни такие. А нашим школам и сам Бог велел. Если уж мы живём в Тракторозаводском районе, то стыдно не знать, что такое Танкоград. Поэтому мы по-прежнему работаем со школами, пишем предложения, ходим на совещания, объясняем, приглашаем...
Ольга Котова. Экскурсии всегда очень разные, нет ни одной экскурсии, похожей на другую - всегда смотришь на людей, которые пришли, ориентируешься на их уровень и подаёшь материал соответственно. Сейчас мы видим, что подрастающее поколение, которое приходит в музей, не знает элементарных вещей, которые знали мы в своё время. Время изменилось, уже приходится совершенно по-другому давать материал, понимать, что им может быть интересно сейчас. В советское время можно было спокойно оперировать такими понятиями, как первые пятилетки, наркоматы и так далее. Сейчас дети просто не знают, что это такое - не знают, кто такой Орджоникидзе, кто такой Калинин. Многое упущено, здорово подорвалась связь поколений. Поэтому начинаем ликбез, объясняем какие-то элементарные вещи. То есть адаптация нужна и в силу возраста, и в силу восприятия материала. Для меня очень важно, чтобы люди прониклись теми мыслями, идеями, которые мы пытаемся донести, чтобы это нашло у них какой-то отклик.
Чем музей занимается сейчас, помимо экскурсий?
Надежда Дида. Во-первых, мы тесно сотрудничаем с Советами ветеранов - и районным, и городским, и областным. То есть так или иначе мы всё равно принимаем участие в жизни района, города, не говоря уж о заводе. При этом часто инициатива исходит от нас, потому что мы понимаем, какое влияние музей оказывает на людей. Поэтому, например, в начале учебного года мы всегда обращаемся к образовательным учреждениям города, области, района, с предложением провести урок истории в нашем музее. Предлагаем набор экскурсий, возможностей, которые у нас есть. И в общем-то это срабатывает.
Во-вторых, проводим различные мероприятия. Вот, например, был юбилей Победы. Мы приглашаем заводчан к себе - вручения медалей, вечера воспоминаний и так далее. Здесь такие мероприятия проводить удобно, у нас сама атмосфера способствует воспоминаниям, разговорам о войне, о дружбе, о подвиге. То есть берём на себя функции культурного центра.
Ещё один момент. Сейчас есть и компьютеры, и телевидение, поэтому сейчас людям не хватает, я считаю, живого общения. Я, например, человек старого времени, поэтому мне иногда не хватает диалога, хочется с кем-то обсудить вопросы, которые меня волнуют. Я хочу видеть глаза, понять, прочувствовать правду.
И самое главное - это сделать так, чтобы люди не забывали о ценностях, которые прошли через историю этого завода. Вот мы рассказываем, как создавался Тракторный - а ведь он создавался людьми. И эти люди создавали в том числе и социальную сферу - уже на первом этапе был создан первый клуб, первый в городе стадион, первый государственный хлебокомбинат, то есть в социальной сфере всё первое появлялось именно на заводе. Даже когда зашла речь про женсовет, который возглавляла Брускина - жена директора ЧТЗ. То есть вот ещё когда всё начиналось - и начиналось именно на заводе, а потом уже партийные органы отмечали - смотрите, а ведь и правда женщин надо объединять - и быстренько распространяли инициативу.
Татьяна Пушкарёва. Главные задачи - собрать, сохранить и рассказать об этом. Это три кита, на которых стоит наша система хранения. В чистом виде исследовательской работой мы не занимаемся, хотя конечно, раз уж занимаешься сбором, регистрацией, расшифровкой материалов, то и на какие-то вопросы уже можешь ответить. Всё-таки музей - это не архив, в музее хранятся фонды по довольно ограниченному числу людей - выдающихся, которые оставили след в истории завода. Это передовики, зачинатели какого-то дела, талантливые инженеры и т.д. Когда спрашивают о родственниках, мы не всегда можем помочь - в таких случаях советуем обратиться в архив. В ОГАЧО есть отдельный архив ЧТЗ, есть партийный архив.
Какие цели вы ставите в работе музея, какие идеи стараетесь донести до общества?
Ольга Котова. Учим Родину любить... В 17 лет этого ещё не осознаёшь, но с возрастом приходит более глубокое осознание того, что на самом деле было сделано теми людьми, которые строили завод, которые работали в годы войны.
[5. Экскурсовод Ольга Котова]
Вот я люблю рассказывать, как собирали наш первый опытный трактор, как вытачивали коленвал напильниками... Или первая рота добровольцев. Когда я пришла работать в музей, был ещё жив Сергей Александрович Потапов - он был в числе тех, кто уходил добровольцем на фронт, на первых семи сверхплановых танках в 1941 году. Витя Ермолин, Алёша Кочергин и Серёжа Потапов - эти три человека остались живы после всех боёв под Москвой. У нас в музее есть книга, где опубликован дневник Потапова - ежедневные записи, которые как раз относятся к моменту формирования роты добровольцев. Как только партком объявил о комплектации сверхплановых танков, за несколько дней было подано 5 тысяч заявлений от добровольцев, и заявление Серёжи Потапова в том числе.
Сергей жил с родителями, и к ним в комнату подселили эвакуированную женщину из Белоруссии. Молодая, 20 с небольшим, но вся седая. Когда стали расспрашивать, рассказала, что немцы, занявшие их деревню, чтобы пройти по бездорожью, кидали на топкие места пленных русских солдат, и прямо по людям вели танки. У этой женщины на руках были дети, грудной и постарше, и старший ребёнок, увидев это, подбежал к немецкому офицеру и начал кричать: «Дяденька, не надо!» Офицер схватил его и бросил туда же, под танки, а когда мать бросилась за ребенком, вырвал у неё и младенца... И поэтому Потапов поехал на фронт, мстить.
На самом деле вся история нашего народа - это история вечного преодоления, испытаний. И особенно ясно это прослеживается в советские времена - тридцатые годы, война, очень многое людям пришлось пережить...
[6. Студенты Монтажного колледжа у стенда первой роты добровольцев ЧТЗ. Фото 2006 г.]
Надежда Дида. Самая главная идея в том, что патриотизм - это не разговоры. Важно помнить о том, что было до тебя. Что нас может объединить? Только история - это наша история, какая бы она ни была. В любой истории всегда есть и положительное, и отрицательное. Вот, например, у нас недавно была француженка, которая сказала: «Не надо плохо говорить про Наполеона, он наш герой, он столько сделал для Франции». Для французов Наполеон - это их история. Не знаю, что там они между собой обсуждают, но нам говорят: «Это наш национальный герой».
[7. Запись французской гостьи в журнале: «Извините за Наполеона»]
А мы что делаем? Да какие бы ни были памятники, самый главный закон - это история. Вот был Ленин, и множество предприятий, крупнейших заводов носили его имя. У нас более ста человек носят орден Ленина, эти люди ещё живы. Вычеркните имя Ленина, и получится, что все эти люди жили впустую. Я считаю, так нельзя - вот оно есть, и пусть будет, нерушимо.
Если мы считаем, что тот строй, который просуществовал 70 с лишним лет, тормозил наше развитие - хорошо, сменили его. Но зачем же обливать прошлое грязью? Если вы нашли в истории какой-то просчёт, не повторяйте! Сделайте сами хоть сейчас правильно! Но нет, почему-то мы опять делаем столько ошибок, и только потом начинаем их понимать. А что, раньше никто их не видел? Видели и молчали, и поэтому так это всё и продолжается. Меня очень удивляет, когда взрослые, современные люди, живущие в XXI веке, начинают выискивать какие-то недостатки в феодальном строе. Нельзя сейчас изощряться в научных подходах, правильно ли генералы руководили - вы сейчас правильно руководите, оставьте историю в покое, делайте выводы. Мне очень нравится мысль М.В.Кравчука о том, что жизнь - это не альбом с фотографиями, а кино, непрерывный процесс. Так вот, идя по залам музея, это кино можно увидеть. Поэтому я считаю, что пока есть такие музеи, как наш, они будут отрезвлять горячие головы.
Вот приезжали к нам ребята из Пензы... Из Пензы - в Челябинск, в музей ЧТЗ, представляете? А из Омска к нам приезжают каждый год - в Омском университете есть преподаватель, который каждый год в начале года везёт своих студентов в музей ЧТЗ - рассказать о первых пятилетках. Есть и в Ленинграде такой руководитель, который набирает новый курс и тоже везёт его к нам. Так вот, эти ребята из Пензы говорят: «Да ну, что там этот комсомол». И я им начинаю объяснять - вот представьте, приехало на стройку 40 тысяч молодых людей. Это люди безграмотные, одному не понравилось - он тут же уехал, другой привёз своих друзей и больше никого знать не хочет. А ведь надо строить завод, надо делать конкретное дело. Как организовать молодёжь? Вот и появились комсомольские лидеры, которые объединяли, которые находили первостепенное, которые умели в людях поддержать энтузиазм. Сейчас, наверное, это уже не нужно, сейчас другое время, другая организация труда, другие материалы, другие возможности. Но ведь тогда это было оправданно.
Конечно же, музей работает в одной связке с заводом?
Надежда Дида. Каждый год в день Победы завод вручает у нас памятные медали, приходят просто людей послушать, подарить подарки, проводят цеховые и профсоюзные мероприятия. В этом году инструментальный завод приводил своих ветеранов - им уже исполнилось 80 лет, это первый цех, который стал делать инструмент для изготовления деталей трактора.
Мы завязаны на завод и в плане пропаганды - у нас за этот месяц прошло две телепередачи про ЧТЗ. Публикации в «Аргументах и фактах», «Комсомольской правде», «Челябинском рабочем», «Южноуральской панораме» - это всё буквально за пару месяцев.
Расскажите, кто к вам приходит - журналисты, исследователи, энтузиасты...
Надежда Дида. Слава Богу, после массового распада системы остались люди, и теперь всё держится на них. Сейчас уже можно говорить о конкретных людях, которые приходят в музей потому, что им интересна судьба какого-то своего родственника, или же судьба какой-то улицы, на которой они живут. Вот приходит бабушка с внучкой, они живут на улице Танкистов. Почему она так называется? Девочка учится в третьем классе, бабушка - бывшая учительница. И вот они начинают этим заниматься - это восхищает.
Может быть, из этого и сложится система, в которой будет уважение к таким людям, ну, например, будет мода, как мода на гламур, мода на конкурсы красоты... Вот вчера были посетители из Братска - муж и жена. Она уехала туда в 1966 году «за запахом тайги» - рассказывает, как они, группа комсомольцев ЧТЗ, поехали в Братск на строительство электростанции. Там она встретила молодого человека, они поженились, сейчас живут в Братске. Но надо видеть, с каким живым интересом они смотрели - «А вот наш цех, а вот кузница»...
И в тот же день приходят два парня, которые сейчас работают на Станкомаше. Это уже другое поколение, но им тоже интересно - каким образом сотрудничали наш Кировский и их Станкомаш (200-й завод в годы войны). То есть они, зная сегодняшнее состояние завода, ищут выход из положения - ищут ответы в истории! Я была просто поражена... Я им говорю - ребята, если вы чувствуете, что можете - беритесь и делайте. Ведь и тогда были сложности, но была и огромная вера. Да, сейчас система распалась, но всё возвращается, люди идут. Идут, чтобы что-то для себя решить.
Татьяна Пушкарёва. Когда к нам приходят за помощью, всегда смотрим, что у нас есть, чем конкретно мы можем помочь. Это не обязательно официальные документы, у нас сохранилось много воспоминаний, рассказов ветеранов. Составляем информационные справки. У нас есть информационные справки на те или иные темы, которые разбиты по времени - строительство, становление ЧТЗ, Танкоград и т.д. Помимо этого, есть копии дипломов, курсовых работ, которые не раз писались за эти годы. Плюс к этому просматриваем очень много изданий, литературу, газеты, материалы исторических конференций. Что-то можно найти там, причём в этих работах содержатся ссылки на архивы, где можно поискать интересующую информацию. То есть даем человеку то, что у нас есть, плюс подсказываем направления дальнейшего поиска.
[8. Книги, изданные при участии музея]
Надежда Дида. Это то, что издано с нашей помощью только за последний год. И обратите внимание на закладки - вышли книжки, а работа над ними продолжается. Все неточности, всё выверяется. И продолжаем работать с людьми, которым мы нужны. Вот сейчас хоккейная команда «Трактор» будет создавать музей, сегодня они к нам придут. Конечно, мы будем работать в одной связке. Хотя уже нет такой системы, как раньше, но есть инициатива, есть конкретные люди, есть конкретные дела.
[9. Макет первого трактора С-60 в экспозиции музея]
Или вот клуб «Танкоград» у нас собирается в воскресенье. Ведь тут тоже всё завязалось на конкретном деле - к 15 ноября 2010 года оформлялась выставка «Тыл - фронту», и нас попросили представить на ней танки из нашей экспозиции, а вы понимаете, какая это ценность. Мы могли доверить это только людям, которых нам порекомендовал Областной совет ветеранов. Там заместителем работает Александр Григорьевич Дегтярь, а он попросил своих бывших сослуживцев нам помочь. То есть не грузчики какие-нибудь, а пришли ребята, которые знают, какая это ценность. Они каждый танк почистили, привели в порядок, всё привезли, разгрузили, погрузили. Потом они к нам своих друзей привели на экскурсию, а теперь уже собираются как историко-технический клуб «Танкоград».
Мы постоянно прилагаем усилия, чтобы не утратить интерес хотя бы одного человека. Если человеку интересно - мы проведём для него экскурсию. Даже если люди хотят в музее побывать в субботу, мы подменяемся. Если люди хотят, мы всегда встречаем, спрашиваем и со всеми работаем. Со школами, с педагогами. Вот например, 59-я школа сейчас работает над биографией Зальцмана. К кому они приходят? Они приходят в музей ЧТЗ. Есть Марина Сергеевна Салмина, которая создает занятость и нашему музею, и своему музею, и педагогам, и школьникам. И мы работаем, рассылаем письма, приглашаем. Но мы работаем только с теми, кто нас слышит. Вот недавно УВД Челябинской области проводило в Челябинске конкурс профессионального мастерства, а в культурную программу - разве это не дорого? - включили посещение музея ЧТЗ. Конечно, мы организовали и провели экскурсии, здесь и в саду Победы. И нам прислали благодарственное письмо, потому что были по-хорошему удивлены, что получилась классная культурная программа.
Расскажите о самых интересных, на ваш взгляд, посетителях музея.
Надежда Дида. Консул США. В девять часов утра открывается дверь... Правда, меня предупредили из ЮУрГУ - он ехал к ним и позвонил, что сначала заедет в музей ЧТЗ. И вот, открывается дверь, заходит человек средних лет, с переводчиком, и говорит: «Я в музей». Я-то думала, что его интересует начало проектирования завода в Америке, и начинаю об этом рассказывать. Он слушает, задаёт какие-то вопросы через переводчика. Но я вижу, что у него огромный интерес. А потом, когда экскурсия закончилась, он говорит: «А знаете, я пришел сюда посмотреть на танк Т-34. У нас в Америке сейчас настоящий бум - дети, школьники собирают модели танка Т-34. И когда я спросил, где его можно увидеть, мне сказали - в музее ЧТЗ». И вот он пришёл в музей, который хранит память о Т-34.
[10. Заметка о визите консула США в музей ЧТЗ]
А ещё у нас недавно был генерал из Москвы, который приехал в Челябинск подводить итоги призыва. И наш военком привел его к нам. Заходит молодой человек лет сорока, и я спрашиваю: «А генерал где?». А он: «Так я генерал». Его заинтересовала форменная одежда, потому что сейчас разрабатывается огнезащитная военная форма. У нас в экспозиции висит форма танкиста, подаренная конкретным человеком - вот поэтому у нас живой музей, каждый экспонат всегда имеет свою историю.
Каким образом пополняются фонды музея? Как к вам попадают документы, фотографии?
Надежда Дида. Люди приносят. Кто-то умирает, кто-то уезжает, а вот этот тульский баян, реликвия дома, неужели его можно просто выбросить? Звонят нам, привозят этот баян, и мы начинаем выяснять, где этот человек работал, заводим для него папочку, добавляются ещё какие-то детали к тому, что нам уже известно. История наша обогащается ещё одним конкретным человеком. То есть теперь это уже не просто баян, это целая живая история. А потом вдруг кто-нибудь когда-нибудь придёт и скажет: «Ах, так этого человека я знаю по консерватории».
Как-то раз звонит молодой человек, Володя Яркеев, и говорит, что нашёл на мусорке в саду «Колющенец» архив документов Кручёных Георгия Васильевича. Это лауреат Сталинской премии, главный разработчик оптики в новой башне танка ИС-3. Ленинградец, он участвовал в разработке танков ещё в двадцатые годы на Кировском заводе. И кроме этого, оказывается, был фотографом-любителем. Потом в «Южноуральской панораме» об этом был материал, а Володя Яркеев сделал радиопередачу, подключил детей, театрализовал всё, и эта передача в Тюмени заняла первое место на фестивале детских радиопрограмм. Представляете, сколько людей обогатили свою душу этой историей? Мы не знаем, как так получилось - может быть, все ушли из жизни, но если человек что-то вложил, то всё равно это вернётся сторицей. Не пропал человек, он остался в истории, он остался в нашем музее. У нас была просто фотография и коротенькая справка, в книгах кое-что... И вдруг - его фотографии. Его семья. Его трудовая книжка. Его документы, наградные. Фотография 1918 года, где он совсем молодой мальчик, 18-летний, в царской фуражке, с аксельбантами. Это всё жизнь одного человека.
[11. Портрет Г.В.Кручёных в экспозиции музея]
Татьяна Пушкарёва. Как-то принесли в музей табакерку с гравировкой «15-летие РККА». Ведь в годы войны, невзирая на все трудности, заводчане готовили посылки на фронт. Вязали носки, изготавливали табакерки, в каждую посылку вкладывали письмо для бойца. И вот я держу в руках самодельную табакерку 1943 года - до этого в музее не было таких вещей. Для меня это было как открытие - вот так люди жили, это крупицы их жизни.
[12. Табакерка от Кировцев для бойцов Красной армии, 1943 год.]
Когда я пришла работать в музей, ещё живы были и ветераны-первостроители, и участники Танкограда, и поскольку мои родители того же возраста, многое из того, что происходило в годы войны, мне было известно. В том числе вот такой момент, как карточки, по которым получали продукты. Об этом я знала, и вот как-то после экскурсии мне ветеран говорит: «А знаешь, мы вот эти карточки УДП называли по-другому». Ну да, я знаю, те что красного цвета - это УДП, ударный дополнительный паёк. «Только, - говорит, - мы расшифровывали их по-другому: "Умрём днём позже"». Для меня это было настолько неожиданно, но потом поразмыслила - всё-таки как мы их мало знаем. Какое чувство юмора надо иметь, чтобы в такую страшную войну, в таких условиях ещё и уметь посмеяться над собой! Действительно, такой народ мог только победить. Вроде бы простая вещь, а такое вот событие.
[13. Продуктовые карточки УДП - «Умрём днём позже»]
Еще одно понятие, которое меня в своё время поразило - «броня». Для нас броня - это в первую очередь металл для танков. И в то же время «бронь», или «броня» - это такое специальное удостоверение, документ, отсрочка от призыва на фронт. Броня выдавалась на год, далее продлевалась, с ней даже добровольцем не отпускали на фронт, потому что специалисты нужны были на заводе не меньше, чем солдаты на фронте. Удивительное такое сочетание смыслов - танковая броня и броня от призыва в армию. Это я тоже здесь впервые увидела и подержала в руках, вот как она выглядит.
[14. «Броня» в экспозиции музея]
И ещё одно, что в своё время сразило наповал, чисто по-человечески. Вот мы говорим, страшная война, сколько было погибших на фронте. Опять же знаю и от своих родителей, и от ветеранов, как было трудно в тылу. И в то же время - ни много, ни мало, приглашение на молодёжный новогодний бал 1944 года. То есть невзирая ни на что, жизнь продолжалась...
[15. Пригласительный билет на молодёжный новогодний бал 1944 года]
Когда я пришла работать в музей, мне, тогда молодой девчонке, казалось, что люди старшего поколения всю жизнь были такими. А потом с удивлением обнаружила, что они тоже когда-то были молодыми. Точно так же встречались, гуляли. Мне первостроитель Марк Яковлевич Макагон, а был он человек с юмором, в своё время рассказывал: «Вот встречаешься с Машей, потом говоришь ей - перебирайся ко мне, на следующий день идёшь с работы - а Машка-то уже перебралась - на окне уже занавески висят!». Реалии были таковы, что тогда действительно очень много браков было незарегистрированными. Я знаю, что многие ветераны стали официально регистрироваться уже буквально в 1980-е годы, хотя и жили вместе, и дети были и т.д.
Приходил к нам один ветеран, Александр Павлович Киселёв, очень приветливый дядечка, с ним хорошо было поговорить, очень контактный, приятный человек. И вдруг я узнаю, что он первый парашютист в нашем городе. Вот мы совсем недавно отмечали 100-летие воздушного флота, а оказывается, что у нас в Челябинске в ещё до создания аэроклуба появились парашютные вышки. Многие тогда увлекались прыжками с парашютом, в том числе наша заводская молодёжь, и более того, у нас на ЧТЗ была построена своя вышка. Так вот, наш ветеран когда-то был первым парашютистом города - звучит-то как, «первый парашютист»!
[16. А.Киселёв, первый парашютист Челябинска. Фото из фондов музея]
Поздравить музей ЧТЗ с днём рождения можно по адресу: пр. Ленина, 19
по телефону: 775-44-67, по электронной почте: muzey-chtz@mail.ru