И.С. Ашманов о борьбе России за цифровой суверенитет. Часть 1.2
«Альтернативный «Твиттер» - Parler - уничтожили в нарушение всех договоров, снесли с серверов Amazon в нарушение договора о хостинге . Этим они прямо заявили, что занимаются политикой. Они забанили собственного президента без суда и следствия. А уж нас-то чего жалеть?»
«Принятие законов с целью повлиять на западные интернет-платформы у нас будет усиливаться и ускоряться»
- Да, была информация о том, что жесткий удар нанесен по любимой соцсети сторонников Трампа Parler, которая утверждала, что никогда не опустится до цензуры.
В итоге Amazon, на серверах которого размещался сервис, попросту разорвал договор после беспорядков в Капитолии, обвинив Parler в том, что соцсеть плодит теории заговора.
Приложение Parler удалили со своих платформ Apple и Google, а не имевший запасных вариантов сервис стал недоступен пользователям. Это тенденция - запугивание интернет-компаний и платформ с тем, чтобы они следовали определенным политическим установкам?
- Да, альтернативный «Твиттер» - Parler - уничтожили в нарушение всех договоров, снесли с серверов Amazon в нарушение договора о хостинге. Этим они прямо заявили, что занимаются политикой. Они забанили собственного президента без суда и следствия. А уж нас-то чего жалеть?
Похоже, что принятие законов с целью повлиять на западные интернет-платформы у нас будет усиливаться и ускоряться. Понятно, что западные цифровые гиганты станут сопротивляться, поскольку работают в своей американской юрисдикции, и понятия о прекрасном у них другие. Например, у них почти повсеместно легализованы некоторые наркотические вещества, потому они считают, что могут об этом и ролики показывать, и тексты публиковать, да и вообще наркотики для них не являются такой остро осознаваемой проблемой, как для нас.
Влиять на них можно юридически и экономически, но пока они практически не платят штрафы, которые на них по закону накладывает регулятор Роскомнадзор за публикацию незаконного контента. Даже если и платят (иногда) - штрафы эти маленькие.
Я слышал аргументы наших законодателей, что система штрафов должна быть сбалансированной: мол, не может быть, что с одних экономических субъектов мы берем за первые нарушения сотни тысяч или миллионы рублей, а с цифровых игроков - сразу миллиарды, мол, так нельзя. Но в Европе с них берут миллиарды. Причем в евро. Российские же штрафы, максимум несколько миллионов рублей, западные цифровые гиганты с оборотами в десятки миллиардов долларов, могут платить, например, раз в минуту.
В 2021 году в наших законах наконец появилась похожая на европейские норма о том, что при повторных нарушениях для соцсетей может быть уже оборотный штраф, то есть в виде доли до 20 процентов от всего годового оборота этой компании.
Причем в законе прямо не сказано, от какого оборота - мирового или только на нашей территории, что, вообще говоря, дает Роскомнадзору и другим регуляторам довольно широкие возможности. Проблема в том, что надежных механизмов взимания этого штрафа пока не существует.
То есть можно предъявлять требование о штрафе, требовать, но гоняться за ними по миру и доказывать в западных судах свою правоту, скорее всего, бесперспективно. Это практически негде делать, нет таких международных юрисдикций, а если бы и было где, мы такие суды в условиях нарастающей политической и информационной атаки на Россию практически гарантированно будем проигрывать. А здесь у западных платформ представительств нет.
При этом штрафы надо брать, конечно, в долларах, а не в рублях, потому что, когда западные компании в своем офисе в Ирландии или США получают требование уплатить штраф в рублях, они, я подозреваю, его просто в корзину выбрасывают, и все. В общем, нужно штрафы увеличивать многократно и брать их в долларах.
Например, механизм экономического принуждения к исполнению российских законов мог бы быть таким, что все, кто хочет работать в нашей стране, продавая рекламу, должны для сбора денег за эту рекламу иметь счет в аккредитованном банке. Тем отечественным рекламодателям, кто хочет платить за рекламу в Google, в «Фейсбуке» и «Твиттере», разрешается это делать, только платя в определенный банк. В таком случае, если платформа хулиганит и не исполняет требований регулятора, то можно перехватить транзакции и просто списать данный штраф с рекламных денег.
Но в любом случае коммерческий контроль, скорее всего, не повлияет на политическую пропаганду. Надо понимать, что законы, исполняемые регулятором Роскомнадзором, - это про нехороший контент: про наркотики, детское порно, экстремизм, терроризм и так далее. К фейкам, накруткам, пропаганде и политической рекламе это все не относится.
Например, совершенно дикая принудительная раскрутка платформой YouTube ролика про «дворец» 19-23 января этого года и призывов идти на митинг не относится к запрещенному контенту. А ведь к такой раскрутке сама платформа YouTube очень сильно приложила руку. Подобной услуги по рекомендации смотреть этот ролик из каждого места, из каждого списка, окошка, из каждого утюга (у них это называется «фичеринг») нельзя купить у Youtube, ее нет в прайс-листе. И накрутить извне такой «фичеринг» тоже нельзя. То есть это YouTube сделал сам.
Такая же история с видеосервисом TikTok, который 19-22 января раскручивал популярными тэгами призывы к малолеткам идти на митинги. Это сама платформа делала, а не «независимые авторы» видеороликов.
- Как пишет западная пресса, последние 5 лет в работе интернет-гигантов все заметнее становятся манипуляции. В первую очередь они коснулись алгоритмов, которые автоматически решают, какой контент следует показывать пользователю в зависимости от его предпочтений, что является для него важным и необходимым и так далее.
Алгоритмы регулярно обновляют для «улучшения пользовательского опыта». Например, Google каждый год вносит порядка 3,6 тысячи изменений в поисковик. «Фейсбук», в свою очередь, ежегодно проводит несколько больших модификаций.
Формально это чисто технические и технологические обновления, но они же кардинальным образом влияют и воздействуют как на единичного пользователя, так и на аудиторию в целом и манипулируют ей. Как юридически связать эти две темы - технологии и манипуляции мировоззрением? Нас ведь это тоже касается или нет?
- Это стандартная «отмазка» поисковиков и социальных сетей: «у нас работают роботы, все решают алгоритмы», «мы ничего не подкручиваем руками», потому какие претензии? В данной связи выскажу два очевидных соображения.
Во-первых, все алгоритмы, конечно, пишут люди, программисты, и довольно много правил, как поступать в том или ином случае, туда вносится непосредственно, вручную. Никакого автоматического формирования основных правил не бывает, какой бы самообучающейся система ни была.
Естественно, у всех цифровых платформ есть рубрикатор контента для автоматического распознавания рубрики каждого сообщения, ролика, фото и тому подобного.
Дальше, после распознавания, в дело вступают так называемые «политики» платформы, в которых заложены решения по каждой рубрике: что допустимо, а что - нет. Скажем, детское порно практически везде и на всех платформах запрещено политикой и в большинстве случаев блокируется автоматически. И эти решения вписывают в политику платформы специально уполномоченные люди, вручную - так как политика никогда не формируется автоматически.
Во-вторых, менеджмент и сотрудники всех платформ, конечно, вмешиваются в работу алгоритмов, когда это нужно политически или экономически.
Вы же не думаете, что аккаунт Трампа в «Твиттере» в январе 2021 года внезапно самостоятельно и автоматически заблокировал какой-то алгоритм? Ну, конечно, нет. Трампа и всех его самых популярных сторонников (а это как минимум сотни пользователей) заблокировали, разумеется, вручную, прямо по списку. Когда нужно, политическое руководство компании или куратор, присланный из политического руководства США, решают, кого заблокировать.
Нет, на платформе, конечно, есть основной бизнес-процесс, когда алгоритмы автоматически блокируют что-то, что в США является нехорошим. Алгоритмы эти часто работают так себе, потому что поток контента гигантский, а распознавание «нехорошего» нередко делается просто по ключевым словам.
Вы можете даже в русскоязычном пространстве соцсетей увидеть такую работу автоматических алгоритмов. Скажем, вы написали в посте слово «хохлы», вас тут же забанили в «Фейсбуке». Дальше, если вы напишете жалобу, вас спустя какое-то время, может быть, разбанят. Но, скорее всего, вас просто заблокируют на несколько дней или на месяц. Такие автоматические решения могут приниматься при анализе изображений и видео - по ключевым образцам.
Вы помните наверняка, как в прошлом году «Фейсбук» заблокировал прямо перед 9 Мая знаменитую фотографию с нашими солдатами, устанавливающими Красное знамя над Рейхстагом. После многочисленных жалоб «Фейсбук» ее разблокировал, сославшись на ошибку алгоритма. Очевидно, данное правило (если это все-таки было правило) оказалось очень простым, например общий запрет советской символики и красных знамен.
Есть в социальных сетях и более сложные ИИ-алгоритмы для создания рекомендаций контента, которые формируют вам персональную ленту, но всякий раз, когда возникает серьезный политический или идеологический вопрос, решения, конечно, принимаются людьми.
Но для публики пиарщики цифровых платформ рассказывают истории о том, что все решает беспристрастный ИИ. Конечно, несколько сотен наших прогосударственных каналов, которые в 2021 году забанили в YouTube, заблокировал не нейтральный алгоритм ИИ.
Там многие каналы были вообще просто новостными, без каких-либо признаков государственности или нарушений политики YouTube. Там вполне конкретные люди, я думаю, со званиями, с погонами сидят и смотрят, какие каналы наиболее неприятны и вредоносны для их идеологической системы. И заставляют цифровые платформы их блокировать.
Как с этим бороться юридически или экономически? Высказываются предложения: а давайте мы заставим эти цифровые платформы публиковать свои алгоритмы, чтобы можно было в открытом виде их посмотреть, удостовериться, что в них нет этой зловредной, перекошенной политики.
На самом деле это не имеет смысла, потому что данные алгоритмы очень обширны, в них миллионы строк кода, которые непонятно, как прочитать и проверить за разумное время и деньги. Но проблема даже не в недоступности или трудоемкости проверки «оригинального» алгоритма, а в том, что он каждый день разный.
Алгоритмы ранжирования, рекомендаций, оценки контента обновляются каждый день, а скорее ежечасно. Например, в поисковиках (Google, «Яндекс», Mail.ru) все время идет машинное обучение алгоритма ранжирования результатов поиска, на пользовательских сессиях - на том, по каким результатам щелкают пользователи. Так что условная «формула релевантности» там каждый час разная.
В общем, короче говоря, задача с открытием алгоритмов плохо решаемая, но самое главное, что ее решение ничего не даст. Скорее, нужно, чтобы эти цифровые платформы на уровне своих политик приняли и исполняли единый кодекс поведения в нашей стране.
Ну, например, чтобы у всех было единое пользовательское соглашение, где они прямо заявляют, что исполняют законы Российской Федерации, где подробно перечисляется, чего нельзя делать, и чтобы они реально работали по такому пользовательскому соглашению. Это все равно не даст никакого эффекта по отношению к пропаганде, манипуляции, подсовыванию вам в ленту того, что они считают нужным, раскрутке пропагандистских роликов.
Но, по крайней мере, с плохим контентом это как-то позволит бороться.
В общем, я лично здесь технического решения не вижу. Кроме тех мер, которые применяет Роскомнадзор, замедляя «Твиттер», угрожая и так далее. Это техническое решение, но оно не на уровне отдельных аккаунтов и отдельных страниц, а просто такая дубинка, которая учит уму-разуму.
«Люди сами по себе склонны сбиваться в стаи, секты, тусовки и прочие замкнутые психологические группы. То, что мы сейчас видим в социальных сетях, - это огромное количество таких замкнутых групп»
«Мы сейчас видим в социальных сетях огромное количество замкнутых групп, я их называю «семантические капсулы»
- Еще вопрос о сортируемом контенте. Глобальные платформы все активнее предлагают так называемый прогрессистский контент, например фильмы про хороших черных и плохих белых, про добрых трансгендеров и злых священников, про хороших и правильных американцев и плохих русских и так далее.
Но отслеженным сетью консерваторам этого стараются не показывать, ограждая их от таких произведений, угадывая то, что им по вкусу. Как итог, в обществе стремительно растет раскол, формируются, по сути, две его совершенно разные части, которые живут в параллельных инфомирах.
А потом эти части общества, которые зомбируются на взаимоисключающих друг друга инфопродуктах, стравливают между собой, и вот вам гражданская война.
Не надо никакой агрессии, граждане сами разрушат власть в своей стране и саму страну, поубивают друг друга и зачистят территорию для внешнего управления. У нас эта линия глобальными интернет-компаниями тоже проводится?
- Ну начнем с того, что люди сами по себе склонны сбиваться в стаи, секты, тусовки и прочие замкнутые психологические группы. То, что мы сейчас видим в социальных сетях, - это огромное количество таких замкнутых групп, я их называю «семантические капсулы» (другие исследователи называют их «эхокамеры», «социальные гетто» и тому подобное), которые сами по себе зацепились за какую-то тему, развили на ней так называемую этическую истерику и варятся в собственном соку, стараясь втянуть и приобщить как можно больше новых адептов.
В соцсетях, например, очень активны группы экстремистских экологов, которые считают, что природа главнее всех, оголтелых зоозащитников, которые полагают, что собаки лучше людей, а люди - сволочи, которых не жалко.
Радикальных феминисток, которые думают, что у нас в стране женщины подавлены, у них меньше прав, им меньше платят, угнетают и подавляют «культурой изнасилования».
Какие-нибудь child-free (что в переводе означает «свободный от детей»), уговаривают себя, что им не нужны дети, что дети отвратительны, что эти маленькие личинки безумно раздражают, что надо жить для себя. И прочие подобные образования. Люди в эти семантические капсулы приходят часто сами, по доброй воле, «посмотреть», «пообщаться».
Но там действует «принцип огурца», который гласит: каким бы вы ни были свежим и крепким огурцом, если вас засунут в банку с солеными огурцами, вы рано или поздно все равно просолитесь и станете таким же соленым, как все в этой банке.
Если в эту семантическую капсулу с экстремистами и маргиналами попадает новый читатель, подписчик, участник и быстро в ужасе не сбегает, а начинает впитывать маргинальный контент, то через некоторое время, конечно, он «просаливается» и становится таким же маргиналом.
А в этих капсулах концентрация их идеологии, разумеется, поддерживается очень большая. Всех, кто пытается сомневаться и говорить что-то против, блокируют. В таких капсулах господствуют самые радикальные члены тусовки, концентрация бреда постоянно повышается. И вот таких бредовых семантических капсул у нас десятки тысяч. Если уж ты туда попал и задержался, то они и тебя «просолят» своей этой идеологией.
Тут есть два обстоятельства, о которых стоит сказать отдельно. Первое - это то, что американцы, создатели и фактические владельцы интернета, считают нас своим противником номеродин.
Это написано во всех их стратегиях безопасности, в том числе и в национальной киберстратегии, подписанной Трампом в октябре 2018-го, где прямо сказано, что США устанавливают правила в мировом цифровом пространстве, а тех, кто их нарушает, они будут наказывать всеми способами, в том числе и «кинетическими методами» (ну то есть ракетами). В этой стратегии кибербезопасности есть две финальные совершенно замечательные фразы, которые буквально звучат так:
- свободный открытый интернет - это средство продвижения по планете американских ценностей, а также средство продвижения интересов американских корпораций;
- США никому не позволят закрывать или ограничивать интернет, «руководствуясь ложными понятиями информационной безопасности и суверенитета» (это не шутка, а точная цитата).
То есть информационная безопасность и суверенитет - это ложные понятия, которые используют правительства всяких папуасских стран, чтобы не пускать правильный, «лучезарный» американский интернет и американские корпорации.
Это все написано прямо, открытым текстом, в официальных документах правительства США, лежит в сети на сайте правительства США, можно взять почитать. Конечно, там тексты на английском, но есть и перевод на сайте www.d-russia.ru и мой разбор киберстратегии США на сайте РИА «Новости».
В этом смысле для американцев задача-максимум была бы выполнена, если бы они смогли перепрошить мозг и сознание всему нашему населению, а не каким-то отдельным группкам. Конечно, они бы очень хотели, чтобы они просто сказали нам: «Свергните свое правительство», - и наши люди пошли бы и свергли.
Пока это не совсем получается, поэтому приходится создавать разобщение и раскол в обществе на какие-то отдельные группировки, которые поддаются манипуляции и пропаганде. Вот для этого и служат эти «семантические капсулы», в которых пропаганда маргинальных идей, как правило, платформа для последующей политизации.
Во-вторых, все эти радикальные тусовки, которые я перечислил и которые основываются на своей уникальной этической истерике, они практически все - интеллектуальная франшиза, получившая всю интеллектуальную собственность от американцев. Радикальный феминизм, экологизм, веганство, child-free, прочее - целиком, параллельным переносом, со всеми понятиями и социальной структурой - перенесены к нам с Запада.
Как и совсем черные вещи, такие как суицидные группы или «скулшутеры» - школьные расстрельщики (от английского school shooting).
Если разбирать лексику и понятия, которые используются что у радикальных феминисток, что у «скулшутеров», - это все так называемые рабские кальки с американского.
У этих подражательных радикалов обычно ума не хватает даже на то, чтобы подобрать хорошие русские аналоги, чтобы растолковать заимствованные с Запада понятия. Они их просто транслитерируют. Например, они используют термин «бодишейминг» (от английского body - «тело», to shame - «стыдить») - это когда вам не нравятся толстые женщины.
Слатшейминг (slut в переводе с английского означает «шлюха», shame - «пристыжать») - это когда вам не нравятся промискуитетные женщины, женщины с пониженной социальной ответственностью.
Но если дословно с английского это будет звучать «стыдить шлюху», то в русском тексте слово «слатшейминг» звучит красиво, даже слегка научно и трактуется в том ключе, что мужчины ни в коем случае не должны делать слатшейминг, потому что это репрессирование женщин. И вот таких рабских калек с американского там каждое второе слово.
Они даже не утруждают себе достойным переводом всего этого на литературный русский язык. Они заимствуют этот культурный субпродукт целиком, вставляют его, назначают себя старшими по дистрибуции и начинают собирать сторонников.
Это примерно как по всему миру покупают франшизу у «Макдоналдс» - покупаете целиком всю интеллектуальную собственность: оборудование, решетки, сковородки, концентраты Coca-Cola, инструкции, как готовить, как организовать продажи, как оформить зал, дизайнерские материалы, исполняете инструкции - и все, у вас есть свой «Макдоналдс». Только платите процент за использование франшизы. И здесь та же самая история.
- Но не все же американские «франшизы» приживаются в России? Все-таки менталитет народов различается.
- У нас плохо приживаются, например, модные в США антирасистские движения, потому что мы не участвовали в новом европейско-американском рабовладении XV-XIX веков, у нас нет системного расизма, а в остальном заимствование из США маргинальных агрессивных идеологий работает и у нас. Те же феминистки продолжают у нас пухнуть, и сейчас они уже представляют достаточную угрозу для сознания и языка.
Надо сказать, что наши исследования в компании «Крибрум» социальных сетей в отношении нескольких атак на сознание массового населения за прошедший 2020 год (это атаки фейков и страшилок на волне коронавируса, провоцирование вирусной паники, атаки на поправки к Конституции, информационная атака на празднование 75-летия Победы с фальсификацией истории и дегероизацией наших героев) показывают, что все эти тематические тусовки моментально и одновременно политизируются и активизируются в медийном пространстве, как только им дают команду.
То есть они вроде бы борются, скажем, за свою узкую тему, за права ЛГБТ, и вроде бы совершенно самостоятельно, по зову души или тела; а тут вдруг начинают яростно бороться с поправками к Конституции или «победобесием».
Таким образом, все эти группировки в определенный момент мобилизуются для выполнения определенных политических задач и действуют абсолютно синхронно. Какая бы конкретная форсируемая этическая истерика ни была характерна для их повседневного существования, в случае поворота в определенную сторону основного оппозиционного потока они все, как косяк рыб, синхронно обрушиваются на Победу, на поправки, на коронавирусные меры.
А вот что с этим делать - это совершенно особый вопрос. У меня, например, рецепта нет, потому что очевидно: запретов недостаточно - да для них и недостаточно юридических оснований. Там есть очень большой серый слой пропаганды, которая производится в этих замкнутых сообществах. Ее нельзя просто взять и запретить, поскольку пропаганда у нас не запрещена.
«Арестантское уголовное единство» (АУЕ, экстремистская организация, запрещенная в России, - прим. ред.) у нас прошлым летом признали экстремистской организацией и запретили, а, скажем, child-free - нет. Хотя это абсолютно токсичное движение, очень вредное, подлое. Вот что с ним делать? Принять специальный закон и запретить?
Но они же все куда-то перебегут, займутся тем же или чем-то близким, продолжат сами просаливаться и перепрошивать мозги подросткам и молодым людям.
Наряду с зачисткой и обеззараживанием нужно засевать социальное пространство полезной «флорой», необходим замещающий контент. Но у нас министерство культуры если не полностью захвачено противником, то как минимум очень сильно от него зависимо, потому что мы же видим, что огромное количество государственных денег и усилий почему-то тратится на фильмы, спектакли и прочие культурные продукты, прямо враждебные России и общественным ценностям.
Кто будет производить этот позитивный контент? Государство регулярно заявляет очередную программу по стимуляции производства позитива, создает соответствующие проекты, структуры и движения, выделяет гранты, но пока плотность такого контента низкая, негатива гораздо больше.
У нас между тем довольно много сетевой партизанщины, самодеятельности; люди понимают, что мы в оккупированном информационном пространстве и ведут кустарным способом свою личную борьбу с этим.
Но им никто от государства, как я уже не раз говорил, не скидывает с самолета «тушенку, патроны и радиостанции», потому что они почему-то неинтересны нашей власти.
Окончание следует.
* - включен минюстом в реестр физических лиц, выполняющих функции иностранного агента
Интервью брал Вадим Бондарь
***
Источник.
НАВЕРХ.