А.И. Фурсов: Водораздел. Необуржуазия, или Всадники капиталистического апокалипсиса
1
В мире всегда существовало неравенство в распределении богатства и доходов: между государствами, классами, группами и отдельными людьми.
В капиталистическом мире, в капсистеме это неравенство, за исключением очень короткого отрезка времени (1940-е-1970-е годы - и то не во всём) постоянно росло: богатые богатели, бедные, которых они давили железной пятой, беднели. В 1820 г. разрыв между богатыми и бедными странами был 3:1, в 1913 г. - 11:1, в 1973 г. - 44:1, в 1992 г. - 72:1.
В начале XXI в. он ещё более увеличился: в 1983 г. верхние 500 транснациональных корпораций имели годовой доход, равный 15% глобального, в 2007 г. он составил 40%. Аналогичным образом обстояло и обстоит дело с экономическим неравенством между классами и группами.
Однако за последние 30-35 лет оно выросло фантастически, скачкообразно. В результате на сегодняшний день 10% взрослого населения Земли контролируют 85% мирового богатства, а на долю нижних 50% приходится 1% богатства.
Внутри верхних 10% 2% владеют 50% богатства человечества, 8% - 35%, а самый верхний 1% (по разным оценкам - 90-100 тыс. чел.) - 40% (т.е. на 9% приходится 45% богатства).
Этот 1%, как пишет Д. Роткопф, автор книги «Суперкласс. Те, кто правит миром», состоит примерно из 40 млн. миллионеров и полумиллионеров, из них 9,5 млн. чел. имеют более 1 млн. долл., а 95 тыс. - более 30 млн. долл.; ну и, наконец, около 1 тыс. - это миллиардеры.
Роткопф написал свою книгу 10 лет назад, за это время благодаря финансиализации число миллиардеров выросло до 2 694, из них 437 добавились только за 2017 г., почти полтора миллиардера в сутки; один Китай штамповал 4 миллиардера в неделю.
Естественно, богатство всей этой публики, как и число миллиардеров, тоже выросло. Согласно World Wealth Report, собственно миллионеров в 2013 г. было 12 млн. человек с совокупным богатством 46,2 трлн долл. (всё мировое богатство на тот момент составляло 241 трлн долл.).
Цифры по численности миллионеров на сегодняшний день мне неизвестны, но, думаю, она тоже увеличилась - и поболе, чем миллиардеров.
Изменение величины богатства, стремительный рост неравенства отразились в изменениях не только социальной структуры общества в целом (они происходили за счёт ухудшения положения нижних двух третей общества), но и в структуре верхних слоёв мирового капиталистического класса.
Впрочем, верно и противоположное: сами эти структурные изменения, как результат сознательного социально-политического курса, практически с самого начала выступали фактором, «машиной» резкого увеличения неравенства.
Иными словами, мы имеем дело с «кольцевой причинностью», с комплексом взаимосвязанных причинно-следственных рядов.
Структура капиталистического класса не определяется только количественно - существуют качественные различия, причём время от времени они меняются.
В последние десятилетия, т.е. с 1980-х годов наверху пирамиды мирового капиталистического класса сформировалась новая фракция, особая глобальная элита, намного более могущественная, как пишет Д. Дюкло, чем любая другая группа жителей планеты, и, как подчёркивает Д. Роткопф, определяющая повестку дня для 99% населения.
Эта группа напрямую связана с глобализацией, она - её порождение и бенефициар. Как заметил Дж. Фо: «Рынки внутри государства формируют группу людей, у которых больше денег и власти, чем у остальных.
Поэтому было бы странно, если бы глобальные рынки не создали международного господствующего класса, экономические интересы членов которого больше пересекались бы друг с другом, чем с интересами большинства граждан одной с ними страны».
И, надо сразу сказать: класс этот, точнее, данная фракция мирового капкласса, существенно отличается от того, что описывали Т. Веблен, М. Вебер, Ч. Райт Миллс, Дж. Домхоф и др.
Называют этот глобальный класс по-разному: глобократия, космократия, нетократия (т.е. те группы, которые контролируют сетевой сегмент современного мира и якобы играют независимую - или даже доминирующую - роль по отношению к капиталистам-банкирам, промышленникам-корпоратократам), новый верхний класс (НВК), креативный класс (термин предложен в 2002 г. Дж. Мэзоном, который писал:
«Если вы учёный или инженер, архитектор или дизайнер, писатель, художник или музыкант, или если вы используете вашу креативность как ключевой фактор вашей работы в бизнесе, образовании, юриспруденции или в других профессиях, то вы член креативного класса»); бобо (Дж. Брукс: bourgeois bohemians - «буржуазная богема»); суперкласс (Д. Роткопф), сверхкласс (overclass как противоположность underclass’а - М. Линд); гиперкласс (Ж. Аттали); гипербуржуазия (Д. Дюкло).
Прежде чем перейти к рассмотрению этого нового слоя, или «нового верхнего класса» (НВК) отмечу: при том, что все перечисленные выше термины верно фиксируют частичные черты, аспекты некоего социального явления, в целом они не могут удовлетворить исследователя.
Во-первых, за исключением «гипербуржуазии» Д. Дюкло, они в лучшем случае не отражают, а в худшем затушёвывают классовую суть нового слоя.
Во-вторых, они не содержат в себе не только ответ на вопрос о причинах и истоках возникновения так называемого НВК, но не предполагают и сам вопрос.
Дело в том, что глобально-финансиализированный капитализм не нуждается ни в многочисленном рабочем классе, ни в многочисленном «среднем классе»; более того, они для него опасны. НВК и новый «верхнесредний класс» - результат прессовки и отжима старого «среднего класса», численно уступающие ему, но в принципе выполняющие ту же функцию при 2-х верхних процентах общества, что в другую эпоху выполнял старый «средний класс».
В-третьих, указанные термины выводят за рамки анализа реальных хозяев мировой игры, а именно финансово-аристократический комплекс, будто его не существует.
На самом деле так называемый НВК - функция этого комплекса, его обслуживающий персонал, возникший в определённый момент исторического развития как реакция на глобализацию и финансиализацию капитала, т.е. на новый запрос его хозяев результате действий этих самых хозяев (ещё об одной проблеме, связанной с этими терминами, скажу позже).
Слой этот действительно отличается от других групп мирового капкласса в нескольких отношениях.
Во-первых, он возник и существует на финансовой, можно сказать, виртуальной основе, практически не связанной с реальным производством, содержанием, т.е. он предельно функционален.
Во-вторых, слой этот глобален - не интернационален, а наднационален; для его представителей государства, государственность и всё, что с ними связано, - это из разряда «теней забытых предков» и досадных помех, то же - с государственными и национальными идентичностями.
В-третьих, слой этот гетерогенен: в силу его функциональности в нём оказываются те, кто содержательно имеет к капиталу минимальное отношение; в силу глобальности и криминального характера глобальной экономики (достаточно сказать, что чуть ли не половина банков в мире существует за счёт кредитования наркотрафика, о внелегальных сегментах торговли оружием, золотом и драгкамнями, проституции и порнобизнеса я уже не говорю) - представители около-, полу- и просто криминальных кругов.
Роткопф даёт такой «групповой портрет» того, что он называет «суперклассом»: «Руководители государств, исполнительные директора крупнейших мировых компаний, медиамагнаты, миллиардеры, активно распоряжающиеся своими капиталами, предприниматели - пионеры новых технологий, нефтяные бароны, управляющие хедж-фондов, частные инвесторы-акционеры, верхушка военной иерархии, немногие выдающиеся религиозные лидеры, горстка знаменитых писателей, учёных и художников, даже вожди террористических организаций главы преступных синдикатов…».
Последнее не должно удивлять: глобальная экономика - криминальная экономика par excellence. Её пять «опор» - торговля нефтью; оружием; золотом и драгметаллами; проституция и порнобизнес; наркотрафик.
Первая носит отчасти криминальный характер, вторая и третья - в значительной степени; третья - в очень большой степени; пятая - полностью. Половина банков в современном мире кредитует наркотрафик, решая таким образом проблему ликвидности - «быстрые деньги».
Во время финансового кризиса 2008-2009 гг. в крупнейшие банки было вброшено около 352 млрд наркодолларов - так устранялся дефицит ликвидности. Глобальная финансовая система уже не может существовать без «грязных денег», т.е. она в значительной степени приобретает криминальный характер, воздействуя в определённом направлении на политику, которая в значительной степени криминализируется.
Так, многие игры администрации Обамы с Ираном и вокруг него, по-видимому, в значительной степени были акцией прикрытия криминально-экономической базовой операции, связанной с переделом, «настройкой» и эксплуатацией наркотрафика.
О де факто узаконенном политическом криминале (или о криминалополитике) Франсафрики, о чём немало написано французскими же журналистами, и о совместных действиях китайских спецслужб и АНБ по выявлению и ликвидации «диких» наркоторговцев в зоне «золотого треугольника» я уже не говорю, но это отдельная тема, здесь достаточно зафиксировать тот факт, что необуржуазия финансиализированного капитализма - это в значительной степени криминальная буржуазия.
Теперь ещё об одной проблеме. Хотя приведённые выше термины (глобократия, космократия и др.) ориентированы в принципе на отражение одного и того же явления, они далеко не во всём совпадают, точнее, совпадают по принципу «кругов Эйлера».
Так, далеко не вся «гипербуржуазия» относится к «суперклассу», определяющему «мировую повестку дня».
За пределами НВК, а точнее - над ним остаются старые финансово-аристократические семьи, которые определяли и определяют эту повестку задолго до появления НВК и чьей функцией, чьим орудием он является.
К «суперклассу» («сверхклассу», «гиперклассу» и т.п.) не относится значительная часть бобо (т.е. богемной буржуазии - термин Дж. Брукса, о нём ниже) и так называемой нетократии.
В то же время богемизация вкусов, поведения, установок во многом затронула бóльшую часть НВК, что неудивительно. Богема, в отличие от классической буржуазии, всегда была оторвана от производства, от «физической экономики» (Л. Ларуш), жила в своём богемном мире.
Принципы конструкции этого мира и финансиализированного капитализма по сути совпадают, финансиализированный капитализм, «гипер» (т.е. «над») буржуазия оторваны от производства, от реальной («физической» - Л. Ларуш) экономики, от содержательных аспектов бытия, по сути - от реальной жизни основной массы мирового населения, «парят» над ней. Отсюда - богемизация буржуазии.
2
Как известно, генезис системы определяет функционирование - её и её системообразующих элементов.
Генезисом нео/гипербуржуазии стали глобализация и то, что К. Лэш назвал «восстанием элит»; последнее обусловило финансиализацию и глобализацию капитала в той же степени, в какой было обусловлено ими.
Если со времён Первой мировой войны и Октябрьской революции развивалось «восстание низов», совпавшее с доминированием производительного капитала над банковским (промышленного - над финансовым), то с 1970-х годов ситуация начинает меняться, а в 1980-е верхи переходят в наступление («тэтчеризм», «рейганомика»).
Начинается глобальный передел в пользу верхов, а его жертвами становятся те группы населения, которым немало перепало в 1945-1975 гг. - средний слой и верхушка рабочего класса.
Удар по ним, а также по части «старой» буржуазии был нанесён с такого уровня, на котором они никогда не играли, и против которого у него не было оружия - с надгосударственного, наднационального, глобального.
Не случайно К. Лэш специально подчеркнул, что подъём новых элит, связанных с денационализацией предпринимательства, когда остаются обязанности только по отношению к своему боссу (в какой бы стране он ни жил) и своему слою (а не своей стране), теснейшим образом связан со всемирным упадком, а точнее подрывом среднего слоя.
Новые элиты - администрация корпораций, манипуляторы информацией, крупные дельцы индустрии роскоши, моды, туризма (контроль над распределением и циркуляцией капитала, над СМИ, управление потреблением роскоши становятся важнее, чем производство) и те, кого Р. Райх назвал «знаковыми аналитиками» намного более космополитичны, чем классическая буржуазия.
В 1980-е годы средний слой раскололся на значительно большую и значительно меньшую части. Меньшая - гипербуржуазия, ставшая смертельной угрозой для этого слоя и тем, кого всё тот же Р. Райх когда-то назвал «работниками рутинного труда» и «обслуживающим персоналом».
Поскольку в условиях финансиализации и глобализации верхушка капкласса объективно увеличивается за счёт вхождения в неё функциональных сегментов, значит, во-первых, должна ужаться середина; во-вторых, часть доходов должна потерять верхняя, квалифицированная часть рабочего класса. Поэтому если НВК противостоит традиционной буржуазии как новый сегмент одного и того же класса, то для «мидлов» и работяг - это новый эксплуататор, новый претендент на их доход, который, в отличие от классической буржуазии, особенно связанной с государством, не разделяет их ценности (семейные, патриотизм).
Отсечение от общественного пирога обеспечивается двояко.
Во-первых, прямым, т.е. абсолютным уменьшением доходов нижней половины (или нижних двух третей) общества.
Во-вторых, намного более быстрым и значительным ростом доходов верхов по сравнению с низами. В октябре 2006 г. в британском журнале «Экономист» (входит в ротшильдовский кластер) была опубликована статья с показательным названием «Сверхбогатые: всегда с нами».
В ней со ссылкой на цикл статей «Классовая война», который появился в газете «Нью-Йорк Таймс», были приведены следующие цифры.
Между 1990 и 2004 гг. нижние 90% американских домохозяйств в среднем увеличили свой доход на 2% (при этом надо помнить о росте цен, налоги и т.п.), тогда как верхние 10% - на 57%, верхние 0,1% - на 85%, а верхние 0,01% - на 112%.
По США есть и другие оценки: с 1970-х годов доходы нижних 25-30% семей в относительном измерении уменьшились по сравнению со стремительным ростом доходов верхних 25-30%. Игра с нулевой суммой: если у кого-то прибавилось, значит, у кого-то убавилось.
Нечто похожее происходит на Западе в целом. Так, в Великобритании, где с 1990 по 2006 г. при росте розничных цен на 60%, богатство сверхбогатых выросло на 500-600%. Сверхбыстрое обогащение - ещё одна черта необуржуазии.
В то же время, не имея в своём бытии реальной содержательной базы и ощущая это, «одновременно самонадеянные и неуверенные, новые элиты, в особенности сословие специалистов, взирают на массы со смесью пренебрежения и опаски».
Отсюда столь характерная черта гипербуржуазии как социал-дарвинизм, классовая ненависть к низам, политика необуржуазии по отношению к которым чаще всего есть не что иное, как самая настоящая социальная, классовая война.
Ни в коем случае не надо думать, что появление необуржуазии меняет Систему или означает её качественную перестройку - ни в коем случае. Более того, само вхождение в верхушку мирового капкласса означает приспособление к нему.
Прав Дюкло: приспособление, необходимое для вхождения в гипербуржуазию, исключает крупномасштабную перестройку классических элит - смена «культурного капитала», необходимая для их серьёзного обновления, стоит слишком дорого и, добавлю я, грозит серьёзными социальными потрясениями.
Поэтому верхние 2% остались там же, где были, у них появился новый функциональный орган, новая прослойка между ними и основной массой населения, правда, прослойка намного более тонка, чем «средний класс» «золотого тридцатилетия» 1945-1975 гг.
Хотя гипербуржуазия формально «гнездится» в своих странах, в принципе она ориентируется на надстрановой уровень и готова в любой момент поступиться национальными интересами.
Упадок США, Франции или РФ соответственно американскую, французскую или российскую необуржуазию мало волнует. Очень хорошо на примере Франции это показала А. Вагнер в работе «Новые элиты мондиализации» (Париж, 1998).
Проанализировав международные (глобалистские) анклавы во всех промышленно развитых странах, она отметила, что успехи именно на наднациональном уровне становятся главным фактором успеха финансистов, чиновников, «знаковых аналитиков» на национальном уровне (классический французский пример - Макрон).
Солидарность классовых интересов на глобальном уровне доминирует над национально-государственной, глобально-космополитическая идентичность (которая может разбавляться иными, например, гомосексуальной) - над национальной.
Над- (а точнее, вне-) национальный стиль жизни отличает необуржуазию в своих странах от среднего американца, француза, англичанина и т.д. по привычкам, манерам, вкусам, а главное - по месту в общественном разделении труда.
А главное - по месту в общественном разделении труда. В самих этих странах в элиту лихо вливаются иностранцы (международные чиновники, персонал ТНК), хотя в той же Франции до сих пор наряду с космополитичными клубами типа Rotary существуют и такие, как Jockey club, куда иностранцы не вхожи.
Вагнер заметила, что одна из установок новых элит во Франции - изменить французский менталитет. В этом они выступают активными безликими «смитами» Глобальной матрицы, и определённые результаты уже достигнуты. Это хорошо показано, в частности, в работах Ш. Занда «Сумерки истории» (2015 г.), посвящённой концу французского национального романа, и «Конец французского интеллектуала. От Золя до Уэльбека» (2016 г.).
Курс на денационализацию культуры и истории очевиден не только во Франции, ещё более остро проблема стоит в Германии, немало таких попыток и в РФ. Необуржуазия стремится переписать историю таким образом, чтобы минимизировать в ней присутствие нации и государства.
В этом плане антироссийская истерия на Западе питается несколькими мотивами - геополитическим и цивилизационным, направленными против русской культуры и государственности, и классовыми, необуржуазным, чья мишень - государство и культура как таковые.
Перед нами единство классового и цивилизационного, неудивительно, что паразитическая необуржуазия РФ активно содействует классово близким «глобалам» всей своей финансовой и информационной мощью в стремлении подавить «локалов», т.е. прежде всего Русских. Так русский вопрос приобретает классовое измерение, а вовсе не является лишь этнокультурным.
3
«Узкая (narrow) элита», «пустая элита» - так критически настроенные американские аналитики именуют новый верхний класс (new upper class), который начал формироваться в 1970-1980-е годы и совершил социальный рывок за два последних десятилетия ХХ в.
Именно эти годы стали временем крупнейшего создания богатства Ричистана (Richistan; от rich - англ.: богатый) за счёт - обращаю на это особое внимание - классового перераспределения и финансиализации капитала. Э. Саес и Т. Пикети (один из крупнейших специалистов по проблеме мирового неравенства, автор фундаментальной работы «Капитал в XXI веке») очень чётко зафиксировали классовую основу, классовые истоки феноменального роста доходов верхов в конце ХХ в.:
«…рост удельного веса наиболее высоких доходов обязан не возвращению эпохи высоких доходов от капитала, а беспрецедентному увеличению размера наиболее высокой оплаты труда - в первую очередь компенсаций высшего исполнительного персонала - начиная с 1970-х и пережившему дополнительное ускорение в 1990-х».
Какова в Америке численность НВК (он же - гипер/необуржуазия)? Цифры разнятся - обычное дело, когда речь идёт о статистике, которая порой носит неточный, а импрессионистский характер. Оценки численности НВК (он же - гипер/нео/буржуазия) в Америке разнятся.
Социологи говорят о группе с годовым доходом 517 тыс. долл. и более на семью из трёх человек и определяют её численность в 2,4-2,5 млн человек. В США это чуть меньше 1% населения.
Ясно, что НВК - это меньшая часть тех 40 млн, о которых упоминают Роткопф и другие авторы, ведь кроме НВК продолжают существовать старые фракции буржуазии, а также группы, не связанные с финансами, современными коммуникациями и управлением.
В то же время 2,4-2,5 млн человек - это только американская, пусть и самая большая часть НВК. А ведь есть Евросоюз, Япония, Китай, Индия, Бразилия, Россия и другие страны. Думаю, общую численность НВК можно скромно оценить в 7-10 млн человек, нажившихся на глобализации и вышедших благодаря ей в политико-экономические «дамки».
Говоря об американском сегменте, Ч. Марри подчёркивает, что именно из этих 2,4-2,5 млн человек рекрутируется нынешняя правящая элита, которая таким образом, перешла в режим самопроизводства, блокируя социальные лифты или, как минимум, резко ограничивая их функционирование. Это качественно отличает её от правящей элиты 1950-1960-х годов.
Когда-то кабинет Эйзенхауэра называли «девять миллионеров и один водопроводчик», однако только два его члена вышли из богатых семей; остальные были сыновьями фермера, банковского служащего, учителя, провинциального юриста из Техаса и т.п.
Администрацию Дж. Кеннеди называли «Гарвард на Потомаке», однако и здесь только двое: Р. Кеннеди и Д. Диллон, - были из семей представителей истеблишмента; остальные были сыновьями мелких фермеров, продавца, фабричного рабочего-иммигранта и т.п.
В этом плане кабинеты Эйзенхауэра и Кеннеди (1953-1963 гг.) резко контрастируют с кабинетами Буша-младшего и Обамы (2001-2017 гг.). У Эйзенхауэра и Кеннеди 46% членов кабинета были выходцами либо из нижней части «среднего класса», либо из рабочего класса, тогда как у Буша-младшего и Обамы - 27%. У двух первых 32% членов кабинета вышли из верхней части «среднего класса», у двух вторых - 54%.
То, что ныне именуется «узкой элитой» (т.е. небольшой слой на самом верху социально-политической пирамиды), существовало и в 1960-е годы. Однако это, как подчёркивают американские социологи, не была группа, в которой все имели одно и то же происхождение, одни и те же вкусы, бытовые привычки, учились в школах для элиты и т.п. Нынешний НВК совершенно иной.
Одна из главных его черт - растущая сегрегация от американского общества, растущее незнание и непонимание страны, в которой они живут. Все они получили образование в элитарных школах и практически ничего не знают о том, как живут не только работяги, но и «средний класс» США, да и не хотят знать.
Полвека назад такого почти не было. Тогда богатство означало просто наличие большого количества денег, обеспечивавшего более высокий, но не качественно иной стандарт жизни, чем у основной массы населения.
Всё это лишний раз подтверждает правоту для своего времени Хемингуэя, заметившему Фицджеральду, что богатые отличаются от обычных людей тем, что у них просто больше денег. Нынешнее отличие богатых людей в Америке от обычных этим далеко не исчерпывается, оно выражается в принципиально иной культуре, ином быте, иных ценностях, ином стиле жизни.
В 1963 г. медиана семейного дохода управленцев (менеджеров) в той или иной сфере составляла 62 000 долл. (в долларах 2010 г., которые в 7,2 раза дешевле долларов 1963 г.). Тогда только 8% американских семей имели доход 100 тыс. долл. и более и только 1% - более 200 тыс. долл. и более.
Большие особняки подавляющее число американцев видело только в кино. Лишь в самых богатых пригородах Нью-Йорка, Чикаго и Лос-Анджелеса можно было встретить действительно особняки, площадь которых составляла 1,5-2 тыс. кв. м.
При этом никаких мраморных бассейнов, теннисных кортов и тем более вертолётных площадок не было. По цене эти дома не были астрономически дороже домов «мидлов».
Средняя цена среднего дома в Америке на 21 ноября 1963 г. составляла 129 тыс. долл., тогда как дом в шикарном пригороде стоил от 272 тыс. долл. до (крайне редко) 567 тыс. долл., т.е. разница в 2-3,5 раза, сегодня это десятки раз.
Как подчёркивают американские специалисты по структурам повседневности, разница заключалась также в том, что в доме представителя «верхнесреднего класса» (upper middle class) могло быть два этажа, четыре спальни и две ванные комнаты, а у обычного «среднеклассника» - соответственно один, две и одна.
То же с машинами - и в этом поразительный контраст с сегодняшним днём. Символом статуса и богатства в начале 1960-х была самая дорогая модель «Кадиллака» «Эльдорадо Биарритц» ценой 47 тыс. долл.
Сегодня таким символом является вовсе не автомобиль, а личный реактивный самолёт Learjet 23-й модели многомиллионной стоимости.
В 1963 г. было несколько сотен личных самолётов, но все они были винтовыми. Наконец, в 1963 г., в отличие от 2010 г., в Америке хорошо работали «социальные лифты», т.е. постаравшись, можно было реализовать американскую мечту.
Сегодня это почти невозможно, неслучайно вышедший несколько лет назад бестселлер известного американского журналиста Хедрика Смита (автор бестселлеров «Русские», «Новые русские», «Игра во власть» и др.) называется «Кто украл американскую мечту».
Миллионеров в США в начале 1960-х годов было не более 80 тыс. - 0,2% американских семей, микроскопическая цифра. Как правило, это были представители «старых денег», т.е. аристократия американского образца.
Но даже они, как подчёркивают специалисты, не формировали культуры, противостоящей «остальной» Америке.
Различия, как правило, носили количественный, а не качественный характер, а исключения лишь подтверждали правило. Как пишет Ч. Марри, «старые богатые» имели отличный от населения стиль культуры, но не отличное от него содержание культуры.
Протестантский истеблишмент США, который хорошо описали Ч. Райт Миллс («Властвующая элита», 1956) и Дигби Балтцелл («Протестантский истеблишмент», 1964; здесь был впервые употреблён термин WASP), был, конечно же, замкнутой группой, почти кастой, но содержание их культуры, повторю, принципиально не отличалось от среднего американца.
В местных клубах каждого процветающего города Америки, пишет Брукс, «отцы города собирались, чтобы обменяться неполиткорректными (с сегодняшней точки зрения, тогда и понятия такого не было. - А.Ф.) анекдотами и отобедать каре ягнёнка с консервированным сметанным соусом из спаржи, грибов или порея (тогда люди не заботились о содержании холестерина, поскольку заболеть и умереть ещё не считалось зазорным).
Эстетическое чувство этой элиты оставляло желать лучшего […] и беседы их, судя по всему, не отличались ни остроумием, ни глубокомыслием […] То была эпоха, когда пьянство ещё было приемлемо в обществе, а игра в поло и охота на лис не казались пережитком прошлого».
Разумеется, в пред- и послевоенной американской элите были такие люди, как братья Даллес, Гувер и другие, однако то был штучный товар.
WASP-истеблишмент очень жёстко охранял свои этнические границы - никаких ирландцев, итальянцев или евреев. «Еврейские и протестантские мальчики из состоятельных семей, - пишет Брукс, - проведя за совместными играми всё детство, в 17 лет были вынуждены расстаться, став частью еврейского и нееврейского обществ, существовавших на разных орбитах со своими сезонами для дебютанток, танцевальными школами и общепринятым протоколом.
Протестантский бизнесмен мог плодотворно работать бок о бок с еврейским коллегой, но он и думать не мог о том, чтобы порекомендовать его в свой клуб», а то и просто пригласить в гости. Не жаловали в субкультуре WASP, как и в американской массовой культуре интеллектуалов.
Всё стало меняться в 1960-е годы - Кеннеди начал вводить интеллектуалов в Белый дом: спутник и Гагарин показали американской элите, что образование и наука - мощнейшее оружие...
А.И. Фурсов
***
Окончание статьи следует.
Источник.