Солома

[ss69100]

Еще в эпоху палеолитического протоземледелия люди уже ясно представляли себе, что сожженная на полях солома, оставшаяся после сбора зерна, увеличивала плодородие почвы.

Вероятно, это и есть тот исток, та отправная точка, из которой вырос впоследствии широко распространенный культ соломы.

На соломе (в русской народной традиции):

• рожали детей,
• плясали на Святки и Масленицу,
• должна была стоять невеста перед венцом,
• мылись,
• обмывали покойников,
• стелили на стол на Рождество и только после этого накрывали стол бранным столешником,
• да и уходить из жизни полагалось на соломе.

Снопы соломы и соломенное чучело, которые сжигали на Масленицу, в этом контексте, были символами плодородия, счастья, изобилия - тем самым «мертвым телом» прошлогоднего урожая, которое отдавалось стихии огня и, превратившись в сажу и пепел, порождало новую жизнь, новый урожай.

А поскольку в палеолитической древности сбором, хранением и обработкой зерна «занимались женщины - «девки, молодухи», и сама земля ассоциировались с образом женщины - «Мать Земля» - то нет ничего удивительного в том, что масленичному соломенному чучелу придавались женские черты.



И этот обряд вовсе не свидетельствует о «звериных нравах» наших предков, как это утверждают некоторые современные «интеллектуалы», ужасаясь по поводу сожжения чучела и полагая, что его место раньше, до принятия христианства, занимала живая женщина, во время сожжения которой все окружающие ее люди пели, плясали и веселились.

Такая жуткая картина могла родиться только в очень больном воображении. Ведь даже во время многочисленных аутодафе (сожжения еретиков) в христианской Западной Европе ничего подобного (песен, плясок и буйного веселья) не было.

Во время Масленицы участники обряда посыпали золой и сажей от костра друг друга и даже пол в избах, приобщаясь, таким образом к плодородию, изобилию, счастью, богатству.

И вот что интересно. В обрядовых песнях святочных гаданий (подблюдные песни) мы встречаем образ Совы именно в связи с дымом, золой, сажей или отверстием в овине, через которое передавались снопы. Так в подблюдной песне (записанной П.В. Шейном в конце ХIХ в.), предрекавшей бедность и вдовство, говорится:

«Сидит сова
Над сапушкой.
Диво или ляду!
Кому спели,
Тому добро!».

Но практически такая же песня предвещала свадьбу:

«А сидит сова
Перед сопухой,
Прилетел сокол
Он сорвал хохол!».

Здесь «сапушка, сопуха» - это:
1) отдушник у печи;
2) сажа в трубе;
3) вырубленное отверстие в стене, которое мечут сено;
4) дым в куриной избе.

И, что не менее интересно, «сипуха» - севернорусское диалектное название самой совы.

Среди песен, предвещающих смерть, одним из атрибутов является овин (или гумно):

«Сидит баба на овине
Полотно дерет.
Илею, илею!».

Или:

«По гуменцу хожу
Полотенце стелю.
Свят вечер!».

В свою очередь девушки жалуются в святочных песнях, что их заставляют «овин молотить» или «гумно скрести» (Записки П.В.Шейна в Орловской и Симбирской губерниях).

Откуда такое, более чем странное отношение к овину (гумну) и что у него общего с печью (сажей, пеплом, золой) и, в конечном итоге, с совой?

Обратимся за ответом прежде всего к «Восточнославянской этнографии» Д.К. Зеленина, где говорится, что:

«в болотах и лесах, где живут северорусские и белорусы, до сих пор сохранилась сушка снопов в овинах, хотя теперь это делают редко. До начала ХХ века овины существовали здесь повсюду, и лишь широкое распространение молотилок привело к быстрому их исчезновению... Простейшая разновидность овина для сушки снопов носит название ШИШ... Настоящий овин... это грубая бревенчатая постройка. Согласно народным верованиям, в яме овина живет овинник или подовинник, овинный батюшка. Облик у него неопределенный».

Стоит особо подчеркнуть, что архаическая форма (ШИША) представляет собой конус из жердей или бревен, под которым вырыта яма, где разводят огонь для сушки снопов, и чрезвычайно напоминает форму надмогильного холма, кургана или пирамиды.

Б.А. Рыбаков отмечал, что северорусский овин - место культа огня - Сварожича, который в самых различных формах дожил до начала ХХ в. повсеместно. «Огневи Сварожицю молятся». Огонь называют «богом», «святым огнем»; при вздувании огня читали молитвы. Огонь переносят из старого жилища в новое... «Мы почитаем огонь как бога», - говорили жители Подолии.

Древние источники говорят о культе Сварожича под овином, где должен гореть огонь, высушивающий снопы. Белорусы, разводя огонь под овином, бросали в него необмолоченный сноп ржи как жертву огню». В одной из проповедей ХII - ХIII вв. резко осуждаются те, кто молится «огнюб под овином». Очень часто «овинника» (или Овинницу) воспринимали еще в начале ХХ века как духа огня.

Отметим, что в Виленской губернии белорусы мылись в овинах, а в северо- и центрально русских губерниях в овинах рожали. Непосредственное отношение имел овин и к свадебному обряду. Так сохранились свидетельства, что в первый день свадьбы пили пиво в овине. Затем, во время венчания, родители невесты «распивали овин».

И, наконец, по завершении свадьбы совершался обряд «заливания овина», когда в овине зажигали огонь, кричали «пожар» и бежали заливать огонь пивом (информация Л.А. Тульцевой, за что приношу ей благодарность - С.Ж.).

В овин приносили покойника, чтобы положить его на солому (житную или гороховую). Представление о том, что души умерших (навьи) оставляют птичьи следы было широко распространено вплоть до начала ХХ века. Поэтому в четверг страстной недели в бане или овине (выполнявшем функции бани) пол посыпали пеплом, чтобы «навьи» оставили птичий след.

В болгарском фольклоре «навьи» оставили птичий след. В болгарском фольклоре «навьи» это птицеобразные души умерших, летающие по ночам и пугающие своим криком. Но по ночам летают в основном только совы и филины, т.е. представители одного семества.

В народной традиции существовали особые праздничные дни, в которые запрещалось топить ригу. Они назывались «именинами овина».

К ним относились:

• Воздвиженье (14 сентября),
• день Фёклы Заревницы (24 сентября),
• праздник Пресвятой Богородицы (1 октября).

Интересно, что по окончании молотьбы пекут блины, приносят их в ригу и кладут там на печь. Блины же, как известно, в русской народной традиции связаны с культом предков и луной - «солнцем мертвых», а в архаическом варианте представляют собой пресные лепешки, выпекавшиеся на раскаленных камнях в древних очагах.

Овинник (или овинница) представлялся нашим крестьянам самым могучим из всех окружающих их духов - «опытные хозяева не иначе начинают топить овин, как попросив у «хозяина» позволения. Когда убирается последний сноп, обращаются к овину лицом и с низким поклоном благодарят овинника». И, наконец, «овины», как и бани, излюбленное место девичьих гаданий. Приходят сюда на Васильев вечер, в полночь, между вторыми и третьими петухами (самое удобное для заговоров)».

С.В. Жарникова

***

Источник.