О любителях и профессионалах в лингвистике
На фоне вспыхнувшего интереса к родным корням и в отсутствие даже того уровня близости науки к человеку, что был в советское время (откройте, например, архив «Химии и жизни» - найдёте в т.ч. множество этимологий в лёгкой и захватывающей форме), неудивительно появление «из народа» множества любительских этимологий, теорий о происхождении и родстве языков, о сакральных смыслах букв и слогов.
К сожалению, реакция лингвистов не удивляет.
Большой любительский интерес и небольшой опыт прикосновения к материалам профессионалов побуждает обратиться и к тем, и к другим.
О любителях и профессионалах
Любителям хотелось бы на основе также любительского опыта сказать:
Во-первых, зачастую подтверждённые и принятые наукой факты не менее удивительны, чем сенсации любителей, но просто не открыты народу - например, не составит труда составить список бесспорно родственных слов, скажем, русского и английского (нагой=naked 'голый'; ныне, новый=now 'новый', new 'сейчас') или русского и японского (наг=nug 'раздеваться'; ныне, новый=nii 'новый').
Во-вторых, язык много богаче чем набор кирпичиков с заранее определённым «сакральным» значением, и, хотя доля здравого смысла в подобных идеях, возможно, недостаточно оценена лингвистами (у Лукашевича это идея «первообразных корней»), полезно было бы всё же принять во внимание, что последние о многие подобные проблемы бились лбами много лет и оставили не только категоричное «да» или «нет», но опыт.
Не каждое «ба» или «ра» несёт определённый сакральный смысл, и злоупотребление чтением слов и определением их значений через эти кирпичики приводит к справедливому возмущению. Хотя поведение лингвистов или прикрывающихся их учёным авторитетом «комментаторов» (которые ни профессионалами, ни любителя не являются, но могут считать себя «экспертами» - видимо, во всём) зачастую неконструктивно и некрасиво, всё же лишний раз лучше повод не давать.
Можно говорить о смыслах приставок, суффиксов и окончаний - это тоже своеобразные «корни», но только не основные, а уточняющие смысл. Но говорить о смыслах буквосочетаний и букв вне зависимости от того, как эти сочетания составлены и какое у них окружение, нужно предельно осторожно.
В самом деле, «доб-ра-я» действительно можно без толковать (читать) как 'пригожая Богу я', но здесь соседство «р» и «а» лишь соседство, а не сочетание в цельном корне, несущем смысловую нагрузку. "Р" это отдельный корень-суффикс, а "а" входит в окончание, причём только в форме женского рода единственного числа.
Можно говорить о неких психофизиологических эффектах, сопутствующих любому «ра» (мол, возникают строго определённые «вибрации в организме»), но нужно различать эти «вибрации» и «смысл», не ставить их в прямое механическое соответствие. То же касается и «букв». Все эти операции с формами в ущерб смыслу или с отождествлением формы и смысла ничем не лучше увлечения лингвистов формально-фонетическим методом в ущерб методам смысловым.
Да и язык сам по себе отрицает символизм. Знакомство, например, с тем, что Лукашевич называет Распределительным чертёжом славянской речи, с тем, что лингвисты называют смысловыми переходами, открывает такую восхитительную картину творчества и внимания человека к внутреннему и окружающему миру, что сведение всего к механическому соответствию буквы-символа якобы предзаданному сакральному смыслу кажется чем-то вроде попытки любовь или дружбу описать десятью цифрами и четырьмя математическими действиями.
Смысловое развитие корней, перенос на разные явления и сдвиги смыслов, влияние культурного окружения на этот процесс смыслотворчества, диалектичность значений (когда, скажем, производные корня *stug означают и 'много' и 'мало', отражая то, что в мире «плотность=масса/объём») - всё это сакральным примитивизмом (или примитивной сакральностью) не объяснишь.
Хотя это неплохое упражнение для ума, для воображения - осмыслять таким образом всё, что угодно, например, баран, раба, барабан. Но сам язык устроен не из кирпичиков, сам язык ярко проявляет свою концептуальную суть, отражает творческий произвол человека при именовании вещей (см. главу «Концептуализм в языке. Выбор человека» в статье на главной странице).
В-третьих, за факты и опыт нужно быть благодарным, а если не дают на блюдечке, то ведь брать самим не воспрещается. Словари и теории доступны, и будет лучше не изобретать велосипед и не повторять ошибок. К сожалению, они доступны не настолько, чтобы так же легко обращаться к ним в любой момент, как профессионалы.
Вторым, лингвистам, хотелось бы сказать:
Во-первых, жизнь не раз показывала неправоту высокомерного отношения к любителям и их идеям из-за несоблюдения любителями правил игры и языка учёной корпорации или недостаточного трепета перед «общепринятым». Как смеялись над Шишковым в его время, на заре, между прочим, сравнительного языкознания, как плевались и после, мол, «ничтожны» его построения...
А сегодня оценивают его хоть редко и скупо, но совсем иначе (Пушкин успел отношение к Шишкову сменить на противоположное при жизни). Про Лукашевича и вовсе отозвались, можно сказать, единожды, навесили на него ярлык «сумасшедший», а на этимологии «не заслуживающие внимания» - но показать сегодня со словарями в руках, что сотни или даже тысячи его этимологий были верны, задача больше техническая.
Говорил он и про те самые «кирпичики», про «первообразные корни» (двух и трёхбуквенные) - но ведь далеко не наивны эти утверждения! Он показывал, как эти корни, слегка меняя форму, и, не произвольно, но по смысловым переходам, давали уже десятки корней, каждый из которых по своим смысловым дорожкам рассыпался в букет сотен родственных, а те в тысячи производных!
А его «распределительный чертёж Всесветной славянской речи», который приходится по крупицам восстанавливать из отдельных книг (может, он и пылится где-то в архивах) - нечто намного превосходящее по размаху (хотя не по методичности) современные попытки в дополнение к формальным методам использовать смысл, семантику.
Разве кого-то сегодня удивляют, например, его попытки найти родственные слова в разных языковых семьях (например, родственное греческому монгольское) с помощью устойчивых смысловых переходов? Да, он со всей серьёзностью говорил, мол, 'люди' это 'смертные', сам язык это показывает, и ставил в соответствие слову 'люди' в одном языке слово 'смерть' в другом - кого из лингвистов это сегодня удивляет?
А более объёмные смысловые связи, когда в одном узоре оказываются 'человек', 'мир', 'земля', 'смерть'? Humus (гумус) и homo (который сапиенс) одного корня, а в нашем языке он имеет форму "зем" - вот вам «земля», "земя" 'человек' и «земляк».
Да, он был любителем, но он знал множество языков, пользовался десятками словарей, и, главное (без чего любой «профи» как ноль без палки), чувствовал язык - и выводил общие для всех языков мира смысловые переходы как потрясающий объёмный узор, а не отдельные звенья, которые сегодня только начинают собирать в базы данных!
Во-вторых, разве настолько всё хорошо в королевстве «Лингвистика», что можно так смело отбрасывать любые идеи не знающих язык посвящённых?
Большие проблемы и в использовании самого формально-фонетического метода, и в классификации языков, и в восстановлении праязыков макросемей, и в смежных археологии, истории, генетике. Лукашевич говорит, что греческий и латынь «смесь славянского с языками азиатских орд». Справимся с учебником истории и индоевропеистики - и хохтнём, как его современники?
Но историки знают (точнее, у них есть данные), что ходили азиатские орды в Европу, и сапоги в Атлантике мыли, и в тёмное нечистоплотное западноевропейское средневековье вряд ли были менее развиты (если учесть разность культур).
Тот же Плано Карпини, на которого Лукашевич ссылается, показывая не без издёвки дикость монголов, был в то время послом папы Римского в Орде (его отношение к «язычникам» и соответствующий стиль рассказа понятны) и... наблюдал выборы великого хана. И этакие беззаботные упрощения вроде «греческий - это же индоевропейский!», мягко говоря, не совсем точны - действительно, и «слои» очень далёкого родства в языках наблюдаются, да и классификация, уже очевидно, хромает.
Говорит Лукашевич «жрецы искусственно создавали языки», а в работах лингвистов встречаем что-то вроде «нужно на методологическом уровне уделять больше внимания мутациям... языки часто резко изменялись, не повинуясь предполагаемой канве эволюционного развития».
Можно говорить, что не подтверждаются пока те или иные утверждения археологически - но каждому, кто не поленился несколько часов уделить вопросу, станет ясно, как минимум, сколь спорно существующее «общепринятое» и в этой области, и сколь много раскопок почему-то заморожены (не дойдя и до 5%!), и как часто результаты их замалчиваются. И так далее.
Наконец, в-третьих, нет нужды доказывать, сколь далека наука от народа. Первопричина появления «лженаук», «альтернативных наук» (честных или исключительно для заработка), и, с другой стороны, мифов (или как минимум весьма однобоких версий) в учебниках - конечно, сама наука.
Сегодня есть интернет, и стало доступным много материалов (в т.ч. выложенных в интернете в рамках грантов) - но где же, повторимся, хотя бы та близость лингвистики и народа, что была во времена «проклятых коммунистов», где статьи, где обратная связь? Прошёл «год русского языка» (и гранты) - кто заметил? Несколько ненаучно после этого ожидать, что люди не возьмутся за установление истины самостоятельно.
Мы предлагаем слова Старостина в той же передаче «мы [лингвисты] пытаемся сделать всё, чтобы можно было без знания многих языков этим [дальним родством] заниматься» читать как призыв к обеим сторонам сделать шаг навстречу друг другу.
***
Источник.