Советские участники Арабо-Израильского конфликта рассказывают
Мы заканчиваем публиковать маленькие отрывки из уникальной книги - книги об участии советских военнослужащих в Арабо-Израильском конфликте. Для нас эта война неизвестна - тогда о ней не говорили по политическим мотивам и сегодня тоже - уж сильно большими "друзьями" России стали наши тогдашние противники.
Книга интересна и тем, что она написана самими участниками событий - от сержанта до посла и поэтому уникальна, так как в ней пишется о том, о чем журналист просто бы не догадался написать или не понял.
Горячкин Г.В., лейтенант*
"Я СПЛЮ НА КРОВАТИ ТОЛЬКО ЧТО УБИТОГО СОВЕТНИКА"
Призванный в ряды Советской Армии после окончания Института восточных языков (ныне Институт стран Азии и Африки) при Московском университете им. М.В. Ломоносова в качестве военного переводчика, я прибыл в Каир 26 августа 1969 года...
... Освободилось место и в отеле "Наср-сити-4": накануне в результате налета израильских "Фантомов" погиб советник...
... Зная о войне по книгам, фильмам, рассказам отца-фронтовика, я впервые столкнулся с гибелью людей в боевых условиях. Чувствовал себя, мягко говоря, неважно. Даже мощный вентилятор, направленный в упор, не мог остудить ни влажный и душный воздух, ни тем более воображение, воспаленное мыслью о том, что я сплю на кровати только что убитого советника, чьи личные вещи при моем участии были переписаны и отправлены в Москву...
... Осенью 1969 г. израильская авиация стала совершать так называемые "глубинные налеты", не встречая серьезного противодействия со стороны египетских средств противовоздушной обороны. "Фантомы", "Миражи'", "Скайхоки" бомбили жизненно важные экономические объекты - заводы, подстанции, коммуникации, пытались деморализовать население Египта. Естественно, что воздушные удары наносились и по войскам.
Боевая подготовка египетской армии - главная цель пребывания советников из СССР - была сорвана, хотя по приказу командования с начала февраля 1970 г. мы уже постоянно находились в расположении дивизии, спали в блиндажах и палатках, обедали в офицерской столовой - "мис". "Война на истощение", начавшаяся с целью изнурения Израиля, принесла прямо противоположные результаты. Египет понес большие потери.
Материальный и моральный ущерб, нанесенный израильскими "Фантомами", был огромным, существенными - человеческие жертвы среди гражданского населения и военнослужащих. Вспоминается грустный каламбур египтян, любящих шутку и анекдот, и достаточно самокритичных: "Хадыр, я "Фантом"! вместо "Хадыр, я эфенди!" ("Слушаюсь, "Фантом"! вместо "Слушаюсь, господин!").
Несли потери и мы. Особенно трудно пришлось нашим коллегам из 6-ой механизированной дивизии Центрального военного округа, располагавшейся в Дахшуре, недалеко от знаменитых пирамид в Гизе. В результате налета двух израильских самолетов на командный пункт этой дивизии погибли три советника и старший переводчик дивизии арабист из Баку Махмуд Юсубов - мой сосед по лестничной площадке в "Наср-сити-4". Переводчик английского языка получил сквозное ранение легкого.
До сих пор в ушах звенит траурная мелодия Шопена, сопровождавшая церемонии прощания с погибшими советниками в нашем клубе на вилле, в Гелиополисе, около так называемого "мертвого замка", и надрывающий душу плач жен советников. Атмосфера была очень тяжелой, и перевод египетским генералам и офицерам на панихидах давался с большим трудом.
Бомбили израильские самолеты и нашу, и соседнюю с нами 18-ую пехотную дивизию, но менее успешно...
... Так продолжалось до прибытия нашего соединения ПВО, в присутствии которого мы, наконец, вздохнули полной грудью. Напомню, что советские регулярные войска прибыли в Египет в начале 1970 г. по просьбе Гамаля Абдель Насера....
... Затем меня перевели на узел связи штаба Главного военного советника в Маншиет-аль-Бакри, в 100 метрах от дома президента Насера в Каире. Одновременно я переводил в советском военном госпитале, находившемся там же, а также помогал ребятам в референтуре, которую возглавлял полковник Квасюк. Госпиталь и узел связи только что прибыли, и работы хватало: параллельно возведению новых обьектов, осуществляемых египетскими военно-строительными организациями, происходило развертывание оборудования на узле связи и в госпитале.
Появились первые раненые. В неравном бою четырех советских летчиков с двенадцатью "Миражами" три пилота погибли, а один благополучно приземлился и был направлен в госпиталь с переломом ноги.
Никогда не изгладится в памяти картина, когда я с начальником госпиталя сопровождал в египетский морг сожженных напалмом советских ракетчиков. Их было восемь парней 19-20 лет, среди них два брата-близнеца. Обугленные, они все были близнецами, только лейтенант, командир расчета, стоявший, видимо, поодаль, не попал под напалм, а был сражен осколками ракеты. С вытянутой вверх, застывшей и омертвевшей в таком положении рукой, его никак не могли поместить в узкую холодильную камеру морга, так и оставшуюся незакрытой с высунувшейся наружу рукой лейтенанта.
По моим подсчетам, во время боевых действий 1969-1970 гг. в Египте погибло от 30 до 40 советских военнослужащих, из которых примерно половина принадлежала к аппарату советников, другая - к нашим регулярным войскам, прибывшим в эту страну в соответствии со специально разработанной операцией под кодовым названием "Кавказ".
Переводчики, которым сравнительно "везло", справились с задачами, возложенными на них военным командованием, и своим специфическим оружием - переводом - помогли египетскому народу в очень сложное для него время. За участие в операции "Кавказ" я был награжден египетской медалью "Воинский долг" первой степени.
КОСТИН А.Я.
"ТЫ ВСЯ, ЛЮБИМАЯ, ВО МНЕ..."
... Когда я поставил по этим рассказом свою подпись и отдал его в печать, меня не покидало чувство вины и недосказанности. Внутренний голос постоянно твердил: "Ты ничего не написал о тех, кто провожал и ждал. О женах и подругах.
О них в литературе немало написано. Но если учесть их подвижническое мужество, преданность мужьям и их делу и то, что им пришлось испытать, то становится очевидным, что наши близкие и подруги заслуживают гораздо большего.
Видимо надо на себе испытать все, что чувствует жена, которая провожает мужа на военную службу, постоянно собирает в полеты, на боевое дежурство, ученья, полигоны, и не знает, когда и с чем он вернется домой. Надо испытать то постоянное чувство тревоги за судьбу близкого человека, разделить с ним все невзгоды военной службы, чтобы достоверно написать об этом, да и иметь на это право.
Только можно предполагать, что испытывали жены, отправляя мужей для выполнения интернационального долга в Афганистан, во Вьетнам, Корею, Сирию, Египет, Кубу и другие страны, где они были участниками необъявленных войн. Это томительное ожидание весточки, тревожное чувство при изъятии почты из ящика, вздрагивание при каждом телефонном звонке или стуке в дверь. Это подробные ответные послания, которые приходилось писать после утомительного рабочего дня и не менее хлопотливого вечера, уже после того, когда дети улягутся спать.
Про себя скажу - ждал писем. И все они приходили, проникнутые любовью, теплом и бодростью, несмотря на печали и неприятности, временами возникающие в доме. Кто-то зло "пошутил", хвастаясь своей осведомленностью. Есть такие, к сожалению, люди. Под большим секретом передали жене новость: муж угодил под бомбежку... и пошли слухи. С женой удар, свалил паралич. Не знаю, чем бы это закончилось, если б не вмешался командарм, и если б не оказалась рядом с женой и дочерью мать жены Лидия Александровна. Обо всем этом я узнал уже после приезда домой. В письмах об этом ни слова.
Кстати, меня дважды так "хоронили". Однажды в Норильске командир дивизии звонит жене домой и спрашивает: "Что делаешь ? Сядь и успокойся. Два дня не можем найти мужа. Вылетел на вертолете с О.Голымянным, так и пропал". И это называется "успокойся". Два дня с тяжелым чувством и с мрачными мыслями ждала супруга весточки, пока не сообщили: жив и невредим. А было все просто. На вертолете облетывали радиолокационные роты и из-за непогоды вынуждены были сесть около охотничьего домика, с которым, естественно, не было связи.
Но вернемся к делам египетским. Знаю по себе, как поднимали настроение, выводили из оцепенения письма от жены, родных и близких. Недавно узнал, как одного из нынешних генералов (по этическим соображениям фамилию не называю) буквально подняли на ноги письма жены, когда он серьезно заболел и попал в госпиталь. А когда один из командиров подразделения получил письмо, в котором сообщалось, что жена родила сына, у него появилось такое естественное желание повидаться с ним, жажда к жизни, что едва удалось уговорить его не делать глупостей и идти, что называется на службу, на канал.
Были жены, которые изменяли, даже связывали свою судьбу с другими мужчинами, но это единичные случаи. И никто из них не решался открыто написать об этом.
Мужчины, не берусь судить обо всех, тоже не давали повода женам усомниться в их верности. Причин для этого было много. И высокая нравственность, и боязнь начальства, и стеснение товарищей, и отсутствие контактов, и изнуряющие, изматывающие физические и психологические нагрузки. Более того, мужчины, как правило, скупые на слова о своих чувствах, не стеснялись излагать их в письмах. Словом, смею утверждать, что длительное пребывание мужа в командировке может не только расстроить, но и укрепить семью. Это утверждение, конечно, не бесспорно.
Хочется закончить эту часть рассказа стихотворением, которое написал один из матросов с теплохода "Чичерин".
ЖЕНЕ
Любовь храню к тебе годами В душе своей, на самом дне. С тобою, как душа с корнями, Ты вся, любимая, во мне.
И только боль, как тень проходит, Когда вы под моим крылом. Мой взгляд с любимых лиц не сходит, И счастье вновь приходит в дом.
Попов К.И., подполковник* Герой Советского Союза
"РЕЗУЛЬТАТЫ ПРЕВЗОШЛИ ОЖИДАНИЯ"
В Египте мы уделяли внимание изучению нашего противника и особенно изучению его сильных и слабых сторон. Надо отдать должное, что это был сильный, хорошо (если не отлично) подготовленный, вооруженный современной, новейшей авиатехникой противник. Мы ежедневно получали данные о месте, времени, тактике и результатах налетов израильской авиации на объекты Египта за прошедший день.
Эти данные доводились до всего личного состава, а с планшетистами, операторами СРЦ П-15, офицерами наведения, стреляющими и операторами ручного сопровождения конкретно разбирались варианты этих налетов, намечались свои варианты борьбы и проигрывались. При выходе в приканальную группировку рядом с основной ОП обязательно оборудовалась ложная ОП с макетом комплекса.
В середине июля перед нашим первым дивизионом была поставлена задача: выйти на канал в засаду и нанести внезапный поражающий удар по израильской авиации.
1-го и 2-го августа израильская авиация совершала многоразовые полеты вдоль канала, но в зону огня дивизионов не входила. Можно предположить, что израильтяне кое-что узнали про наши ОП и своими полетами хотели обнаружить нас. Но мы не подавали никаких признаков работы. Вся боевая техника работала круглые сутки. В эфир выходили на несколько секунд. СРЦ П-15 работала постоянно.
3 августа около 12.00 начался налет большой группы самолетов, эшелонированных по высоте и в глубину. К нашей ОП самолеты ближе 18 км. не подходили. Стрельбу вел египетский дивизион. Им был подбит один " Мираж". (В налете были "Фантомы" и "Миражи"). В 14.27 начался второй налет, в котором было до 16 самолетов, также эшелонированных по высоте и в глубину, с применением отвлекающей группы. (4 самолета).
Самолеты шли на уничтожение стрелявшего египетского дивизиона. Все цели мы видели на экранах ВИКО, наведения и визуально с наблюдательного пункта. Они шли группами по 2-4 самолета, на высоте 6-8 км. со скоростью 250 м/сек. с интервалом в 2-4 км. Шли они курсом почти 0 градусов (с юга на север). Все цели мы сопровождали, переводя наблюдение с одной группы на другую. Я слышал все доклады по ГУ подполковника Кутынцева Н.М. Сначала цели вошли в зону огня его дивизиона и он получил задачу на уничтожение, но доложил, что не может произвести пуск. Я доложил, что сопровождаем головную группу (четверку) и готов к открытию огня, на что получил добро.
Мы допустили цели до дальности 13 км. и произвели пуск двумя ракетами. Заметив (обнаружив по своим приборам опознавания) пуски ракет, головная группа сделала маневр против огня пикированием с разворотом в сторону канала и включением форсажа, но один "Фантом" был сбит. Остальные группы, включив форсаж, стали уходить в сторону канала. Был произведен второй пуск двумя ракетами вдогон (есть такой вид стрельбы), но ракеты цели не догнали. В это время одна из групп (4 самолета) зашла с тыла на малой высоте и нанесла удар НУРСАМИ и бомбами, но, к нашему счастью, по ложной ОП, не причинив нам вреда.
В то время, когда мы производили пуски ракет, на ложной ОП подрывали тыловые шашки, имитируя пуски, и израильтяне на это клюнули. Для уменьшения демаскировки ОП при пусках, мы поливали водой вокруг пусковых установок (благо арык был рядом) и сразу же после пусков гасили огонь.
Доложив результаты первых пусков, мы стали анализировать свою работу. Через 15 минут появилась очередная группа самолетов, которая шла прямо на дивизион. Допустив самолеты до дальности 12 км. мы произвели пуск двумя ракетами. Первой ракетой уничтожили один " Фантом" (взорвался в воздухе), а второй ракетой подбили еще один. Летчики катапультировались, и наши солдаты с поста " Стрела-2" их пленили и передали египтянам.
По другим самолетам огонь вел дивизион подполковника Кутынцева Н.М. Им был уничтожен один "Фантом". Огонь вел и египетский дивизион. Применив маневр против огня и включив форсаж, остальные самолеты ушли за канал. Таким образом, в этот день израильская авиация потеряла 5 самолетов. После трех пусков ракет в дивизионе осталось всего две, а на подходе ничего не было. Я доложил об этом на КП группировки, и была дана команда на подвоз ракет.
Примерно часов в 17 с минутами на севере вдоль канала появилось несколько целей, медленно движущихся в нашу сторону. Сначала мы подумали, что это вертолеты. Запросили посты "Стрела-2", оказалось, что они ничего не видят и не слышат шума вертолетов. Дивизионом подполковника Кутынцева был произведен пуск двумя ракетами, но ракеты ушли на самоликвидацию.
Потом мы уточнили: это были металлизированные шары, имитирующие вертолеты, запущенные, видимо, с целью выпуска нами всех ракет (израильтяне знали наши возможности). С наступлением темноты дивизион свернулся и ушел в приканальную группировку. Уход с ОП производился по мере готовности техники к походу, был назначен пункт сбора. Из пункта сбора всем дивизионом заняли временную ОП, но пришлось вновь свернуться, переехать примерно метров 700-800 и занять новую ОП.
4 августа к 9.00 мы были готовы открыть огонь, а через сутки снова свернулись и возвратились на свою старую ОП в районе озера Корун. Но 4 августа израильская авиация целый день бомбила нашу ОП, с которой мы проводили пуски ракет.
Таким образом, задачу мы выполнили, налеты израильской авиации отразили, за один день уничтожив три и подбив два самолета (это группировкой из трех дивизионов). Таких потерь за один день израильская авиация не имела. Может быть, этот факт стал основанием для заключения Израилем временного перемирия, которое было подписано в 5.00 4 августа 1970 г.
Мне, как командиру, пришлось немного поволноваться перед боем. Как поведут себя люди, встретившись лицом к лицу с реальным противником? Тем более, что уже был печальный опыт боя 18 июля, когда погибло 8 человек. Результаты боя превзошли все мои ожидания. ... Трудно кого-либо выделить в этом бою.
Весь личный состав работал превосходно. Но все же хочется назвать особо отличившихся. Это начальник штаба майор Крылов А.С., командир радиотехнической батареи майор Демин Ю.П., командир стартовой батареи капитан Захаров В.В., офицеры наведения капитан Дядькин А.С. и ст. лейтенант Курочка В.Г., начальник антенного поста ст. лейтенант Миронов В.А., командир взвода лейтенант Воронин Н.И., командир взвода прикрытия лейтенант Кривошей Н.Ф., командир группы водителей старшина сверхсрочно служащий Морозов, старшина дивизиона сверхсрочно служащий Кочкин А.А., сержанты Буджак, Мовчан, Гончаров, Антонюк, рядовые Лавров, Соломаха, Буренко, Лискин, Шевцов, Шиян, Заздравных, Барчий, Худяков, Беспалов, Марчишин, Мересий и многие другие.
За проведение данной боевой операции мне было присвоено звание Героя Советского Союза, начальник штаба майор Крылов А.С. и командир радиотехнической батареи майор Демин Ю.П. награждены орденом Красного Знамени, орденом Красной Звезды награждены: замполит майор Воздвиженский, офицеры наведения капитан Дядькин А.С. и ст. лейтенант Курочка В.Г., техники систем ст. лейтенант Миронов В.А., начальник разведки ст. лейтенант Петренко М.П., командир стартовой батареи капитан Захаров В.В., командир взвода лейтенант Воронин Н.И.; медалью "За отвагу" командир взвода прикрытия лейтенант Кривошей Н.Ф.; медалью "За боевые заслуги" техники систем ст. лейтенанты Кожаков В.Г. и Кочубей В.А., командир отделения мл. сержант Буджак Л.Н., оператор СРЦ П-15 рядовой Шиян В.Н., оператор РС рядовой Заздравных А.Ф. Все офицеры дивизиона награждены египетской медалью "Воинский долг 1 ст.", а 12 солдат и сержантов" Воинский долг 2 ст.".
Справедливости ради нужно отметить, что не все заслужившие награды их получили, хотя командование бригады и представляло наградные документы.
***
Источник.