„Отец перестройки”-2
...При попытках восстановить картину тех лет на нее неизбежно накладывается более поздняя информация, появившаяся, когда наступила катастрофа и вышли на свет некоторые материалы ЦРУ, приукрашивающие роль американской разведки, в которых желаемое выдавалось за действительное.
Скоростное реформирование народного хозяйства и системы управления, неразумная в конкретных исторических условиях и нерасчетливая ломка роли компартии как организующей силы советского общества, а не просто идеологического отряда, роковые шаги, открывшие шлюзы для теневой экономики, отход от государственного планирования, наконец, нелепая национальная политика (а скорее, отсутствие таковой) привели к коллапсу великой державы.
В кабалу Западу втягивали хождения за займами, создававшие огромную внешнюю задолженность. Горбачеву достался в наследство долг СССР Западу в размере 30 миллиардов долларов, он довел его до 80 миллиардов к 1991 году. Ельцинисты почти удвоили государственный долг России. Эти цифры привел в передаче «Глас народа» на НТВ (февраль 2001 года) глава Комитета по бюджетной политике Государственной думы А. Жуков. Доллар стал государственной валютой, платежным средством, серьезно потеснив рубль на финансовом пьедестале.
Более чувствительны и почти сразу понятны проблемы, затрагивавшие отношения нашей страны с Соединенными Штатами. Таких проблем появлялось все больше и они мостили дорогу к постепенному доминированию Вашингтона в сфере внешней политики.
НАТО уже тогда рвалось на Восток. Горбачев и его министр иностранных дел Шеварднадзе, по существу, не препятствовали очередному «дранг нах остен», смирились с разрушением Варшавского Договора, упуская одну позицию за другой и выдавая восточноевропейских союзников Советского Союза.
Не все становилось ясным сразу. Встреча на высшем уровне на Мальте - новая позорная капитуляция. Даже такой умудренный опытом вашингтонский политик, как государственный секретарь Джеймс Бейкер, несказанно изумился тому, как Горбачев, подпираемый с тыла Эдуардом Шеварднадзе, уступал там американцам. Давал ясно понять президенту США, что СССР намерен вывести свои вооруженные силы из стран Восточной Европы, - это означало ликвидацию Варшавского Договора.
Когда рухнула Берлинская стена и на заклание Западу, и прежде всего канцлеру Гельмуту Колю, выдали ГДР, перестройщики не позаботились о необходимых гарантиях безопасности для Советского Союза. СССР потерял надежного союзника, КГБ лишился мощной поддержки разведслужбы ГДР, имевшей репутацию сильнейшей в Европе после советской разведки. НАТО одним рывком преодолело расстояние от решений Потсдамской конференции, очень скоро оно выйдет к предвоенным границам Советского Союза.
Военная политика реформаторов породила не менее грустные раздумья. Давала серьезные трещины концепция надежной обороны страны. Вот сокращенное изложение печального рассказа генерального конструктора советской ракетной военной техники С. П. Непобедимого об уничтожении по приказу Верховного главнокомандующего после саммита на Мальте ракетного комплекса «Ока»:
«В конце 80-х годов у СССР появилось новое оружие - ракетный комплекс «Ока». Хотя этот комплекс не подпадал ни под одно условие международных договоренностей - они касались только ракет с дальностью полета 500 километров, а «Ока» поражала цели на дистанции 400 километров, - Горбачев дал согласие американцам на уничтожение «Оки».
Его подарок США - уничтожено пятьсот ракет. Горбачева предупреждают против этого шага маршалы Ахромеев и Устинов, председатель КГБ Крючков. Но горбачевское ухо открыто иным советникам, и первая скрипка здесь принадлежала Шеварднадзе».[22]
Некоторые примеры разрушительной для Советского Союза политики Горбачева - Шеварднадзе в области обороноспособности страны приводит в своей книге «Кто подслушивает президентов. От Сталина до Ельцина» бывший заместитель председателя Гостехкомиссии СССР Н. А. Брусницын. Они относятся к сфере деятельности американских спецслужб против нашей страны и потому могут заинтересовать тех, кто занимается этими вопросами.
Один из них касался, в частности, настойчивого требования американцев демонтировать Красноярскую РЛС, занимавшую важное место в системе ПРО СССР. Под совершенно несостоятельным предлогом Джордж Буш и его команда «додавили» Горбачева. Красноярская РЛС, стоимостью миллиарды рублей, уничтожена - очередной подарок Вашингтону сделан.
Американцы сохранили две свои аналогичные нашей РЛС станции слежения - в Гренландии (Туле) и Великобритании (Хайлинген-Дейлзмур). Сегодня США объявили о своем выходе из Соглашения 1972 года по ПРО и вовсе не сдали в архив планы ракетного нападения на нашу страну.
Таких подарков, радовавших Вашингтон и остававшихся безответными, к сожалению, немало. Нынешние поклонники Горбачева говорят, что он «благородно верил» в ответную искренность и благодарность Вашингтона. Политики, а тем более руководители государства, верящие в признательность соперника или партнера, - это не редкий феномен, а безответственная аномалия. Высокий пост в государстве им противопоказан.
Любопытной тактики в разведывательно-подрывной деятельности против Советского Союза в период горбачевской перестройки придерживались в Лэнгли. Новый директор ЦРУ Уильям Уэбстер знал о наступившем в СССР в самом конце 80-х годов серьезном экономическом и политическом кризисе и принял решение несколько сбавить обороты в деятельности московской резидентуры.
Дело даже не в том, что активность ЦРУ на территории нашей страны снизилась из-за разгрома советской контрразведкой московской резидентуры ЦРУ. Скорее всего, в Вашингтоне решили временно упрятать в тень деятельность резидентуры, заморозить ряд разведывательных операций, а в порядке компенсации резко усилить разведывательную работу против Советского Союза за его пределами.
Провалы ЦРУ в Москве нарушили бы замыслы вашингтонских политиков, а открывавшиеся возможности для разведывательной работы сулили США и их спецслужбам немалые дивиденды. К тому же потребовалось некоторое время, чтобы пересмотреть некоторые формы и методы работы резидентуры. Не забудем, что, хотя у нас в стране уже царят хаос и смятение, органы КГБ не повержены, а в самом Лэнгли не все благополучно.
Смута в Советском Союзе все нарастала, уже почти не ставя под сомнение неспособность Горбачева и его приближенных справиться с ситуацией. В докладах ЦРУ президенту звучали совсем уж пессимистические нотки. «Процесс пошел», но совсем не в том направлении, в каком планировалось: развязались деструктивные силы советского общества, началась межнациональная усобица и создалась смертельная угроза для нашей страны.
Впереди замаячила криминальная контрреволюция и полная капитуляция перед Западом.
«Холодная война» заканчивалась, но вместе с ней и существование Советского Союза. Остановить лавину смуты можно только чрезвычайными мерами. Горбачев, которому не переставали сочувствовать в Вашингтоне, на них не способен. Американцам оставалось только наблюдать, как происходит падение их любимца, и постараться повлиять на то, чтобы к власти не пришли неприемлемые для Белого дома силы. Помогало следование золотому правилу западных политиков - «никогда не класть все яйца в одну корзину», - даже то яйцо, из которого вылупится первый президент России, неожиданно совместивший в себе черты антикоммуниста, любезные США, и строптивые повадки деятеля, растерявшего рейтинг.
Существует, по крайней мере, две точки зрения на причастность американской разведки к событиям августа 1991 года. Первая: ЦРУ активно участвовало в развале Советского Союза, август 1991 года американцами планировался как этап устранения «главного противника». Они были на стороне Горбачева, начавшего процесс развала СССР, а затем целенаправленно поддерживали Б. Ельцина, увидев в нем прежде всего разрушителя «империи зла», переродившегося под влиянием обстановки в антикоммуниста и ставшего, вольно или невольно, проводником американских планов.
Вторая: августовские события, кратковременный успех ГКЧП, воцарение Ельцина, поддерживавших его демократов, быстрый распад СССР - все эти события для американцев неожиданность, своего рода подарок судьбы. И Вашингтон воспользовался им оперативно и умело.
Вокруг этих и других версий падения Советского Союза и роли в нем американских спецслужб не утихают до сих пор споры и торжествующих победителей, и униженных побежденных. В этих спорах можно обнаружить и объективную, и субъективную стороны. И активные участники событий, и те, кто наблюдал за ними на расстоянии, по-своему воссоздают историю происходившего. И наверное, каждая сторона искренне верит в свою правоту.
Вероятно, еще трудно говорить объективно: многие оценивают недавние события, исходя из своего собственного опыта и пристрастий, интересов той социальной группы, к которой себя причисляют. Серьезным исследователям еще недоступны все относящиеся к делу документы.
Как разворачивались трагические для огромной страны события августа 1991 года, хорошо известно. Может быть, менее известно то, что так или иначе связано с действиями американских спецслужб или посольства США в Москве.
Роль этих действующих лиц августовской драмы, особенно последнего, не следует преувеличивать. Впрочем, и сводить к ничтожному минимуму тоже не годится.
Мы уже видели, какое значение для Вашингтона имел приход к власти в Кремле М. Горбачева и как внимательно следили в США за перестройкой и «новым мышлением», где, возможно, влияли на нового генсека и его команду, стараясь скрыть свое вмешательство.
К 1988-1989 году личность М. Горбачева как руководителя Кремля в основном уже поняли в Вашингтоне, - как и А. Яковлева, и Э. Шеварднадзе. Практически безошибочно определили «ближний круг» команды Горбачева: член Политбюро В. Медведев, помощники генсека Г. Шахназаров, А. Черняев и, конечно, супруга президента.
На некотором отдалении располагались другие: писатель, генерал из Главного управления Министерства обороны Д. Волкогонов, ставший главным обличителем Сталина, В. Коротич, редактор журнала «Огонек», выдвинувшегося на передовые позиции, Г. Арбатов, директор Института США и Канады АН СССР, А. Аганбекян и Н. Петраков, маститые академики, экономические советники по перестройке, и некоторые другие фигуры, связывавшие с именем генсека свою карьеру в КПСС и государстве. Долгое время сторонником Горбачева считался Н. Назарбаев, которого генсек готовил в премьеры союзного правительства.
К концу 1990 года определены и основные консервативные противники Горбачева, группировавшиеся вокруг председателя КГБ В. Крючкова. Многие из них войдут в состав ГКЧП в августе 1991 года, который был, по словам Председателя Верховного Совета СССР А. Лукьянова, «не государственным переворотом, а отчаянной попыткой спасти закрепленный Конституцией Советского Союза общественный строй».
Кстати говоря, отношение Горбачева к ГКЧП полностью проявилось еще раньше. По многочисленным свидетельствам, генсек до отъезда на отдых в Крым дал поручение Министерству обороны, КГБ и МВД «проанализировать обстановку, посмотреть, в каком направлении может развиваться ситуация, и готовить меры, если придется пойти на чрезвычайное положение». Прибывшей в Форос депутации от ГКЧП он заявил: «Черт с вами, действуйте!» Запутанная ситуация, - четкого ответа о необходимости ввести чрезвычайное положение он не дал - вполне в духе других лицемерных заявлений, резолюций и действий.
Так что, когда 20 июня 1991 года, за два месяца до выступления ГКЧП, мэр Москвы Г. Попов тайно сообщил посланцу Вашингтона Джеку Мэтлоку имена В. Крючкова, В. Павлова и Дм. Язова как членов антигорбачевской оппозиции, это не стало большим откровением. (По некоторым данным, Попов написал еще одну фамилию - А. Лукьянова, но «это уже детали».[23])
Откровением стало другое: развязывание открытого столкновения между Горбачевым и консерваторами стремительно приближалось, и Б. Ельцину (он находился в то время с визитом в США, и Попов просил предупредить его по каналам посольства о необходимости срочного возвращения в Москву) предстояло сыграть в схватке решающую роль.
Главного врага Горбачева Вашингтону не составляло труда определить: Б. Ельцин, выкинутый из Политбюро и с поста первого секретаря московского горкома КПСС и избранный вопреки стараниям Горбачева в 1991 году Председателем Верховного Совета РСФСР.
Очертания политических сил, поддерживавших Ельцина, американцам еще недостаточно ясны. В этот довольно размытый конгломерат попадали такие малоизвестные в то время люди, как Г. Бурбулис и С. Шахрай, набиравшая силу «Демократическая Россия», Межрегиональная группа (МРГ), в которую входили популярный на Западе А. Сахаров, а также Г. Попов, А. Собчак, Г. Старовойтова, Ю. Афанасьев, С. Станкевич, Ю. Болдырев, другие группировки, выскакивавшие на поверхность как грибы после дождя, когда быстрыми темпами росло возмущение населения страны ухудшением жизненного уровня и ослаблением центральной власти.
Среди сторонников Ельцина оказались Р. Хасбулатов и А. Руцкой, которому спешно делали репутацию «национального героя России». Совершенно неожиданно для Вашингтона в оппозицию к Горбачеву уже незадолго до августоврких событий встал А. Яковлев.
Люди из окружения Ельцина и другие оппозиционеры - участники посиделок у американского посла Джека Мэтлока. На званых ланчах в Спасо-хаусе они ведут долгие разговоры с послом и другими американскими дипломатами, но проявляют осторожность, так как в резиденции Мэтлока, во-первых, они не единственные приглашенные, а во-вторых, уже научились быть конспираторами и опасались неосторожных движений.
Однако Джек Мэтлок и американцы, принимавшие гостей, и без откровенных признаний руководителей МРГ на ланчах в Спасо-хаусе осведомлены об их решительной оппозиции Горбачеву, понимании реформ в стране и неприятии курса на сохранение у власти «ортодоксальных коммунистов».
Кульминационный момент противостояния - 19-21 августа 1991 года. Это кульминация «холодной войны» и противоборства США с «главным противником».
Ключевые эпизоды драматических событий известны, как и их результаты и цена победы Ельцина. Бурбулис стал его правой рукой, Шахрай - главным юридическим советником, Руцкой - вице-президентом. Хасбулатов укрепился в Верховном Совете, Грачев получил пост министра обороны, Козырев - министра иностранных дел, Собчак - мэра Ленинграда, Попов - Москвы.
Не забыл президент и других своих сторонников: Станкевича, Мурашова, Полторанина, Севостьянова, Казанца, Е. Гайдара, В. Степашина, А. Коржакова, В. Баранникова, В. Барсукова, Кобеца, Ю. Болдырева и еще многих других.
Грачев и Козырев дольше других удержались на своих постах. Первый - несмотря на обвинения в коррупции и присвоенную ему кличку Паша Мерседес: за заслуги в победе над ГКЧП, в разгроме Верховного Совета в 1993 году и в военных действиях в Чечне. Второй - как «лучший министр иностранных дел», капитулянтской прозападной политикой завоевавший поддержку Вашингтона.
Джек Мэтлок направил в Вашингтон срочную телеграмму о предупреждении Г. Попова. Обеспокоенный Ельцин почувствовал «полноту свободы» после облета подаренной Америке Францией статуи на острове Эллис, возвратился в Москву, еще не обласканный теми, кого вскоре назовет своими заокеанскими друзьями.
Белый дом, делавший ставку на Горбачева, пока не думал от нее отказываться. Во второй половине августа Джордж Буш снова позвонил Горбачеву и предупредил его о «перевороте» - теперь уже на основе данных, полученных американцами по другим каналам. Президент, однако, удивительно спокоен и с комфортом отдыхает в Крыму в кругу семьи.
Двадцатого августа президент США Буш, вероятно, чувствуя, куда может склониться чаша весов, поговорил с Ельциным по телефону. Американцы маневрировали, не ожидая конца Советского Союза и рассчитывая сохранить Горбачева у власти. Одновременно они уже увидели в Ельцине «сильную личность» России. Отчетливо вырисовывался шанс существенно ослабить «главного противника», но Вашингтон никак не ожидал, что этот противник скоро вообще прекратит свое существование.
Еще об одном любопытном эпизоде августовских событий, связанном с американцами, - о нем говорят и Ельцин в «Записках президента», и Коржаков в книге «Борис Ельцин - от заката до рассвета». Ельцину сообщили из посольства США о готовности предоставить ему в случае необходимости политическое убежище в здании посольства.
Ельцин будто бы отказался воспользоваться этим предложением.
Агония, в которую ввергла Советский Союз перестройка во главе с Горбачевым и Ельцин с его сторонниками, наступила, но смерть придет в декабре 1991 года, когда в Беловежской Пуще соберутся Ельцин, Кравчук и Шушкевич. Кто входил в команды руководителей Украины и Белоруссии, не очень интересно, в команде Ельцина это Бурбулис, Козырев, Шахрай, Гайдар.
Горбачев, похоже, не отдавал себе отчета в решимости беловежской троицы покончить с Советским Союзом и не осознавал, что конец так близок. Встречу заговорщиков в Беловежье он посчитал очередным застольем.
Телефонный звонок Шушкевича, оповестивший президента СССР о конце Советского Союза, - удар хлыстом по лицу. Горбачев с огромным трудом перенес дополнительное оскорбление, нанесенное ему Ельциным: по подсказке Козырева тот уже успел проинформировать о том Джорджа Буша:
«Сегодня в нашей стране произошло очень важное событие, и я хотел бы лично проинформировать вас, прежде чем вы узнаете об этом из печати».
В мемуарах Джорджа Буша (в соавторстве с советником по национальной безопасности Скоукрофтом), вышедших в 1998 году, американский президент жалеет Горбачева: «Ельцин порой относился к политически слабому Горбачеву пренебрежительно. Он мог бы быть чуточку мягче и добрее. Может быть, время Горбачева действительно кончилось, однако он не заслуживает такого конца».
А вот и апофеоз драмы; слово бывшему другу и соратнику Горбачева А. Яковлеву, присутствовавшему при сдаче президентом СССР своих регалий в Кремле: «Вот так-то, Саша. Горбачев лежал на диване один в комнате и плакал». (Телефильм «СССР: последние дни»; показан на НТВ 23 декабря 2001 года.)
Гипотетический вопрос, который все же нередко задают: мог бы Горбачев сорвать планы беловежских заговорщиков, растоптавших выраженное в референдуме стремление советских людей к сохранению СССР?
Если отвлечься от личности президента Советского Союза, распад СССР не представлялся неизбежным, но необходимо было его отстранение от власти в партии и государстве, сразу как обнаружилась сущность перестройки и капитулянтская политика по отношению к Западу.
У самого Горбачева - и при инициировании им ново-огаревского процесса, призванного якобы связать Союзным договором распадающийся Советский Союз, и в период кратковременного правления ГКЧП, когда будто бы изолированный в Форосе генсек выжидал, чья возьмет, и, конечно, после Беловежского соглашения троицы - никаких шансов удержать СССР от распада не было. На всех этапах катастрофы Горбачев проявлял себя как неспособный на решительные действия руководитель, стремящийся удержаться у власти.
Говорят: он мог бы арестовать беловежских заговорщиков, фактически устроивших государственный переворот. Сам он утверждает, что ему не позволили бы сделать это его «демократические идеалы».
Между тем Горбачева давно не поддерживали серьезные силы, он полностью растерял авторитет, которым располагал в начале своей карьеры в качестве Генерального секретаря ЦК КПСС. Напрасно искал бы поддержки у армии, охваченной растерянностью, во главе которой сам поставил Шапошникова, балансировавшего между ним и Ельциным, заигрывавшего с американцами и демократами, лебезившего перед правителем России, когда тот еще рвался к власти. КГБ при Бакатине парализован.
Симпатий и даже жалости у населения Горбачев не вызывает. В парторганизациях его авторитет на нуле: в региональном аппарате партии его уже серьезно не воспринимали, покидали даже близкие партнеры.
***
Рэм Сергеевич Красильников „Новые крестоносцы - ЦРУ и перестройка”