Югославия горой стояла за русскую автономию в Чехословакии в 1938 году. А РФ сербов предала...

[ss69100]

Как же мало дают нам в школе знаний о русском народе! В советское время границами расселения русских являлась территория СССР, сегодня - в пределах РФ, да ещё выжившие после погромов в бывших союзных республиках. Так нам преподают русскую историю.

А о русском этносе в Германии, Польше, Чехословакии, Югославии, Румынии - ни полслова. Причём речь ведь идёт не о недавних, даже в исторических масштабах, переселенцах, а об исконных жителях тех мест. О людях, которые не одно тысячелетие обживали все перечисленные территории. И эти факты упорно замалчиваются. С какой целью? Чтобы не дать представления о реальной исторической картине прошлого, о роли русских в древней истории? И кем замалчиваются?

Предлагаем познавательный рассказ непосредственного участника образования официальной русской автономии в Чехословакии д-ра Алексея Геровского.

***


В месяце сентябре 1938 г., несколько недель перед концом Чехословакии, всем стало ясно, что чешское правительство не даст автономии Карпатской Руси. Как скупой человек, даже перед самой своей смертью не хочет разстаться со своим богатством, так и чешское правительство никак не хотело выпустить из своих цепких рук наш русский край.
.
Напрасно было их убеждать, что в случае распада Чехословакии, для Карпатской Руси будет лучше, что бы с нею ни случилось, если она будет иметь свое правительство и своих чиновников.
.
Я сам не раз говорил чешским панам в Праге: если в Карпатскую Русь придут мадьяры, то все ваши чиновники, все ваши полицейские и жандармы удерут, а на их места сядут мадьяры. Но если там будут свои русские чиновники, то они останутся на своих местах. Мадьяры их не выбросят.
.
Так потом и случилось. Чехи удрали от мадьяр, оставив пустые канцелярии и здания, в которых жили тысячи чешских чиновников. Их места заняли мадьяры, ибо наших русских там не было. Но чешские паны в Праге этого понять не могли, или не хотели понять.
.

Против нашей автономии соединились все чешские партии в Карпатской Руси. Особенно резко противились автономии три партии: чешские “лидовицы”, то есть чешская римокатолическая клерикальная партия с монсиньором Шрамком, чешские социалдемократы во главе с министром Бехинье, и чешские национальные социалисты, то есть партия президента Бенеша.
.
Но и во всех других чешских партиях было много видных политиков, которые не хотели карпаторусской автономии. В самой Карпатской Руси самым завзятым противником нашей свободы был пан Заиц, генеральный секретарь аграрной партии, который вместе с вицегубернатором Мезником тормозил дело автономии всеми возможными способами. В разговоре со мной он сказал мне совершенно откровенно: “Теперь началась борьба между чехами и русскими за власть в Карпатской Руси. Мы, чехи, добровольно не отдадим того, что в наших руках”.
.


.
Что настало время решительной борьбы, поняли все русские люди и они стали на сторону своего русского народа. Так поступил д-р Бачинский, сенатор, который до того времени шел с пражским правительством. Так поступил и губернатор Константин Грабарь. И он стал решительно на сторону своего народа. В стороне остались только украинствующие и Фенцик. Украинцы боялись автономии, ибо они были в меньшинстве и они играли роль в Карпатской Руси только благодаря поддержке Праги. А Фенцик служил чужим панам [*]. Но недовольство в народе росло с каждым днем так, что когда Русский Блок начал действовать, то и Фенцику и “украинцу” Реваю пришлось примкнуть к Русскому Блоку.
.

Фенцика подозревали в том, что он служит польскому правительству. Но явных доказательств для этого не было. Но имелись доказательства того, что его поддерживает чешское правительство, которому нравилось то, что Фенцик разбивает русских автономистов. Когда наша делегация приехала в Карпатскую Русь, вицегубернатор Мезник, чех, приостановил "Русский Вестник", орган Автономного Земледельческого Союза (Бродия) на три месяца. Но он не тронул еженедельник Фенцика ("Наш Путь"), ультра-русский и анти-чешский, который нападал на нашу делегацию.
.
[**] Русский блок был основан в начале месяца июня 1938 года, благодаря стараниям приехавшей из Америки делегации Карпаторусского союза. Блок образовали депутаты и сенаторы Автономного земледельческого союза (Бродий, Фелдшей и д-р Пещак) и депутаты и сенаторы Республиканской (Аграрной) партии (д-р Бачинский, д-р Коссей и Петр Жидовский). Блок представлял большинство русского народа. В него не вошли о. Фенцик и украинец Ревай.
.

21-го сентября, 1938-го года члены Русского Блока подписали в Праге, в канцелярии Карпаторусского Союза, декларацию, в которой они заявили, что Карпатская Русь была присоединена к Чехословакии на основании самоопределения и с условием самой широкой автономии. Чехословацкое правительство этого условия не выполнило. Поэтому подписавшиеся представители русского народа заявляют, что русский народ никогда не отказался ни от своего права на автономию, ни от своего права на самоопределение. Дальше они заявили, что они теперь требуют осуществления этого права.
.
Это заявление подписали все члены Русского Блока (Бродий, Бачинский, Фелдеший, Пьещак, Коссей и Жидовский). Впоследствии его подписали и Фенцик и Ревай, значит все представители карпаторусского народа кроме коммунистов, с которыми Русский Блок в сношения не вступал, ибо они высказались открыто против автономии. Декларация была передана пражскому правительству и представителям иностранных держав в Праге. Ввиду ее исторического значения, помещаем здесь фотостат декларации.
.

Декларация от 21-го сентября 1938 г. была первым шагом к образованию автономного правительства. В ней все представители русского народа впервые приняли одну платформу и они заявили, что русский народ имеет право решать самостоятельно свою судьбу.
.

В начале октября было решено образовать свое автономное правительство не порывая связи с чехо-словацкой республикой. По моему совету было решено, что в собрании, которое изберет автономное правительство, будут с правом голоса только члены парламента, депутаты и сенаторы, и что членами первого правительства могут быть только члены парламента, депутаты и сенаторы. Иначе было бы слишком много кандидатов в министры.
.

Собрание представителей нашего народа должно было состояться 8-го октября 1938 г. в Ужгороде. В этот день рано утром генерал Сыровый, которому передал свою власть отрекшийся президент республики Бенеш, позвонил по телефону губернатору Грабарю и попросил его передать депутату Бродию, чтобы он пока “ничего не делал”, ибо он, Сыровый, посылает в Ужгород своего представителя, члена правительства с “очень важными решениями правительства”. Бродий ответил, что мы ждать не будем.
.
После этого Сыровый опять позвонил и попросил подождать “несколько часов”, ибо он посылает на аэроплане новоназначенного карпаторусского министра, д-ра Парканьи . При этом генерал Сыровый сказал, что Карпатская Русь ждала своей автономии так долго, что она может обождать еще несколько часов. Бродий ответил: “Мы ждали девятнадцать лет, а теперь уже мы не будем ждать даже девятнадцать минут”.
.

В последние годы республики Паркани был при Бенеше одним из ведущих чиновников канцелярии президента республики в Праге. - О.Г.
В десять часов утра собрались все депутаты и сенаторы в русском Доме имени Духновича. Но собрание там не могло состояться, ибо отец Фенцик собрал там несколько десятков малолетних юнцов, которые старались разбить собрание криками и величанием Фенцика. Я позвонил губернатору Грабарю и он предоставил для собрания свой кабинет в губернаторском доме. Все депутаты и сенаторы перебрались туда кроме отца Фенцика, заявившего, что он туда не пойдет. Но через час он передумал и пришел в губернаторский дом.
.
В начале заседания представитель украинцев, депутат Юлий Ревай, заявил от имени “Першой Руськой Народной Рады”, что Рада требует, чтобы в заседании приняли участие также и представители рады. Причина была очевидно та, что украинцы имели в парламенте только одного представителя, Ревая, и поэтому на заседании был только один представитель украинского направления, в то время как русских было семеро. Члены Русского Блока согласились с тем, чтобы обе народные рады, Русская и Руська, прислали трех представителей каждая.
.
Вследствие этого на заседании оказалось кроме восьми депутатов и сенаторов еще три представителя Русской Народной Рады во главе с д-ром Каминским и три представителя “Першой Руськой Народной Рады” во главе с монсиньором Волошиным. Таким образом в заседании, избравшем первое автономное карпаторусское правительство, участвовали 10 карпатороссов русского и 4 украинского направления.
.

В первое автономное правительство были избраны единогласно: Андрей Бродий - в качестве председателя и министра народного просвещения, д-р Эдмунд Бачинский, д-р И. Пьещак, о. С. Фенцик и Юлий Ревай. Реваю дали министерство почты и путей сообщения, все другие министерства остались в русских руках. Украинцы просили, чтобы в члены правительства был принят еще и монсиньор Волошин. Это противилось принципу, по которому членом правительства мог быть только член парламента, ибо Волошин не был депутатом. Но ради мира и спокойствия все на это согласились. Таким образом первое автономное карпаторусское правительство состояло из шести членов: четырех русских и двух “украинцев”.
.

Когда все уже было готово, появился новоиспеченный карпаторусский министр, д-р Парканьи с д-ром Бараном, русским, чиновником президиума пражского совета министров. Парканьи был очень разочарован, когда он узнал, что все уже кончено. Вместе с членами нового правительства он вышел на балкон, с которого Бродий объявил собравшемуся народу на площади об образовании автономного правительства. Затем Парканьи пошел в кабинет губернатора Грабаря и в моем присутствии предложил ему подписать воззвание к народу, которое прислал с ним генерал Сыровый.
.
Грабарь подписал его, почти не прочитавши. Ознакомившись с воззванием, я сказал губернатору: я на вашем месте не подписал бы этого воззвания, ибо когда оно будет расклеено по улицам, люди будут смеяться над вами. Грабарь еще раз прочел воззвание и вычеркнул свою подпись, и сказал Парканию: я этого не подпишу! Парканьи вызвал по телефону генерала Сырового и рассказал ему все что произошло. То, что говорил Сыровый, я не слышал. Но последние слова Парканьи были: “Хорошо, я их всех привезу в Прагу и все будет в порядке.” После этого он сказал Бродию, чтобы на следующий день все члены нового правительства поехали с ним в Прагу к генералу Сыровому. Было уже поздно ночью и мы разошлись по домам.
.
Но перед этим все участники заседания подписали составленный мною протокол о состоявшемся избрании автономного правительства. Казалось, что все были довольны. Подписавши протокол, д-р Михаил Бращайко, один из трех представителей “Першой Руськой Народной Рады” сказал: “Слава Богу, наконец у нас есть свое правительство, мы автономны. Но приходится признаться в том, что Украина проиграла”.
.

Я пошел ночевать не в отель, в котором я остановился, но к Бродию. Мы еще долго не спали, разговаривая о там, что делать дальше. Мы решили, что члены автономного правительства не должны поехать в Прагу с Парканием. Их там могли бы арестовать и тогда “вшецко бы было добрже” (все было бы хорошо), но не для нас. Мы решили, что я поеду один в Прагу, переговорю там а генералом Сыровым и дам им знать, ехать ли им или не ехать.
.

На следующий день рано утром мы с доктором Бараном, который нам сочувствовал, полетели в Прагу, пока Паркани еще спал. Когда он узнал, что мы улетели, он затребовал из Кошиц другой аэроплан и полетел нам вслед. Вечером в семь часов Сыровый созвал министерский совет. Заседание продолжалось до двух часов ночи. Министр Паркани доложил подробно обо всем, что произошло в Ужгороде. Особенно подробно он рассказал о том, как губернатор отказался подписать присланное ему Сыровым воззвание к народу.
.
Вообще, сказал Парканьи, вся беда в Геровском. Его все слушаются. Если бы не было его, “вшецко было бы добрже”. Совет министров решил арестовать Геровского, уволить губернатора Грабаря и заменить его Парканием. Таким образом Паркани оказался и членом совета министров и карпаторусским губернатором. Разъяренный генерал Сыровый вызвал по телефону губернатора Грабаря, который уже спал, и объявил ему: министр Паркани сказал нам, что вы не исполняете ваших обязанностей. Вы уволены! Так старенький губернатор Грабарь лишился своего губернаторства за то, что он стал на сторону своего народа.
.

Рано утром ко мне пришел д-р Баран, который сидел в соседней комнате пока заседал совет министров. Дверь была приоткрыта и он слышал все о чем там говорили и он рассказал мне все. Я сейчас же отправился к сербскому посланнику Протичу, который мне сказал, что он меня освободит, если Сыровый посмеет меня арестовать. Зная, что Протич меня освободит, я из его же кабинета вызвал по телефону членов карпаторусского правительства.
.
Бродий сказал мне, что они все приедут на аэроплане. Затем я пошел к д-ру Ходже. Он уже не был министр-президентом, так как по распоряжению Бенеша Сыровый занял не только место президента республики, но и место министр-президента. Ходже нездоровилось и он принял меня у себя на дому, лежа в постели. Узнав от меня в чем дело, он немедленно вызвал по телефону министра внутренних дел, Черного, и заявил ему, что он протестует против моего ареста и погрозил ему, что если меня арестует “то буде зле”.
.

Затем я возвратился в отель “Палас”. Зная что меня арестуют, я перед возвращением в отель передал одному из служащих письмо на имя д-ра Бачинского, в котором я попросил его уведомить немедленно по телефону сербского посланника о том, что меня арестовали. В отеле меня уже ждали два сыщика, которые сообщили мне, что начальник полиции меня “просит к себе”. Бачинский мою записку получил и уведомил Протича о моем аресте.
.

Президент полиции сообщил мне, что я арестован по приказу правительства и что он не знает, что будет дальше. Я просидел в его кабинете два часа, читая газеты и журналы, которые он мне любезно предоставил, “дабы я не скучал”. После двух часов он мне сообщил, что югославянское посольство потребовало моего освобождения. Правительство решило исполнить это требование. Но вы должны уехать из Чехословакии. Завтра утром в восемь часов будет для вас аэроплан, который доставит вас в Белград.
.
Затем меня в полицейском автомобиле отправили в сопровождении двух сыщиков в отель Париж (а не в Палас, в котором я остановился). Там сыщики прописали меня под вымышленной фамилией. Я не имел права выходить из комнаты, в которой находились и сыщики, и мне не было разрешено пользоваться телефоном.
.
Вдруг поздно вечером появился правительственный советник Шморанц. Он прогнал сыщиков и объявил мне, что я свободен, что я могу оставаться в республике, что генерал Сыровый извиняется и что просит меня зайти к нему на следующий день в девять часов утра на совещание. На час позже, в 10 часов, были приглашены к Сыровому члены карпаторусского правительства. Югославянское правительство настояло на том, чтобы я мог оставаться в Чехословакии и в Карпатской Руси.
.

На следующий день, 10-го октября, в девять часов утра я явился к генералу Сыровому. Мы говорили с ним по-русски. Генерал сказал мне, что он готов признать карпаторусское правительство на известных условиях, из которых первое - чтобы в Карпатской Руси еще два месяца все осталось по старому и, в особенности, чтобы там остался вицегубернатор Мезник. Я ответил ему, что это невозможно. Наше первое условие: чтобы Мезник не только не был вицегубернатором, но чтобы он немедленно уехал из Карпатской Руси. Об отозвании Мезника должно быть объявлено в газетах еще сегодня. Наше второе условие: чтобы был немедленно уволен д-р Паркани и как карпаторусский министр и как губернатор. На это Сыровый ответил, что он этого никак не может сделать, ибо Мезник “нужен” в Карпатской Руси. К этому он еще прибавил: не забывайте, что я генерал. Я вчера назначил Паркани губернатором и я не могу его сегодня уволить. Надо мной смеялись бы.
.

Мы не могли договориться. Я встал и сказал генералу: Сила в ваших руках. У вас в Карпатской Руси армия и у вас там жандармы. Вы там можете делать, что вам угодно. Но вы не имеете за собой ни одного представителя русского народа. Все, что вы будете делать, будет просто насилием и вы не сможете хвастаться, что вы демократы. Сказавши это, я ушел из его кабинета.
.

Вскоре за мной пришел советник Шморанц и сказал мне, что генерал передумал и что он пойдет на уступки. Я возвратился в его кабинет. Генерал сказал: Я согласен уступить. Но надо найти компромисс. Я генерал, и я не хочу, чтобы надо мной смеялись. Скажут: вчера генерал Сыровый назначил Паркани губернатором, а сегодня пришел Геровский и Паркани “выкопнули”.
.

Я ответил, что я согласен на компромисс. Для нас важно только то, чтобы ни Мезник, ни Парканьи не могли распоряжаться в Карпатской Руси. После долгих разговоров мы наконец договорились. Сыровый согласился на то, чтобы Мезник был уволен сейчас же, а Паркани также будет уволен от своей должности министра для Карпатской Руси и что об этом будет объявлено в газетах в тот же день. Об увольнении Паркани от должности губернатора Карпатской Руси будет объявлено в печати только через две недели. Но Паркани не будет жить в Ужгороде и не будет иметь права вмешиваться в карпаторусские дела. А Мезник уедет из Карпатской Руси немедленно.
.

У генерала Сырового было еще одно возражение. По его мнению, шесть министров было слишком много для Карпатской Руси. Словаки избрали только пять министров. Я объяснил ему, что это случилось потому, что в образовании нашего правительства участвовали все русские партии, а в Словакии этого не было. Мы не хотели, чтобы пражское правительство могло выкручиваться под предлогом, что не все партии представлены в нашем правительстве.
.
В конце концов мы согласились на то, что правительство останется таким как оно есть, но что в центральном правительстве в Праге будут заседать только два или три члена карпаторусского правительства. Переговоры затянулись, а члены карпаторусского правительства пока ждали в другой комнате. Члены Русского Блока ждали терпеливо, ибо они знали, что я веду переговоры не для себя, но монсиньор Волошин возмутился. К нам вошел д-р Баран и заявил, что монсиньор Волошин чувствует себя оскорбленным в своем министерском достоинстве и что он грозит, что он ждать больше не будет.
.


Наш разговор с генералом кончился в половине двенадцатого. В кабинет пригласили наших министров. Разговор между генералом Сыровым и членами нашего правительства касался числа министров и взаимоотношений между центральным правительством и карпаторусским. В час дня переговоры были отложены до пяти часов пополудни.
.

На совещании, которое состоялось пополудни, было достигнуто полное согласие относительно взаимоотношений автономного карпаторусского правительства с центральным пражским правительством. “Еднотна” республика преобразилась в федерацию.
.

На следующий день мы вернулись на аэроплане в Ужгород. Там на аэродроме, который был разукрашен флагами, стоял почетный караул с военной музыкой. Были там представители гражданских и военных властей, которые пришли представиться главе автономного правительства Андрею Бродию, недавно гонимому вождю автономного движения в Карпатской Руси. В губернаторском доме собрались все чиновники администрации, а на площади князя Корятовича состоялась народная манифестация.
.

На следующий день ко мне пришел д-р Кугел, директор еврейской гимназии в Мукачеве. Это был эмигрант из Одессы. В Карпатской Руси он сделался вождем сионистического движения. Вместе с “украинцем” Реваем он попал по списку чешской социалдемократической партии в пражский парламент. Д-р Кугел был человек культурный и образованный и все его уважали. Он пришел поздравить меня с успехом. - Я искренне радуюсь, что Карпатская Русь наконец добилась автономии. Но я хочу дать вам один совет. Не выпускайте дело из ваших рук, не покидайте Карпатской Руси, ибо иначе все заберет в свои руки Ревай и тогда все пропало. Я его хорошо знаю. Это “сукин сын” и на все способный. Не забудьте мое слово.
.

Как предсказал д-р Кугел, так и случилось. На одном из первых совещаний нашего правительства, на котором я присутствовал, монсиньор Волошин сказал, что “треба бы поехати до Берлина”, но Ревай не дал ему говорить больше о Берлине. Когда я через несколько дней уехал в Белград, генерал Сыровый арестовал Бродия и назначил на его место монсиньора Волошина. Украинствующие предали Бродия, договорившись с Берлином.
.
Впоследствии я узнал, что генерал Сыровый арестовал Бродия по желанию немецкого правительства. На его место хотел сесть Ревай, но он был малообразованный народный учитель, немцы же хотели образованного человека. Они имели в виду д-ра И. Бращайко, как мне потом в 1939-м году рассказал сам Бращайко: у него тогда “не было ни одного зуба и вид у него был как у старой бабы. Поэтому его забраковали. Вследствие этого Карпатскую Русь возглавил, по назначению чешского генерала и по милости Берлина, монсиньор Волошин, который переименовал Карпатскую Русь в “Карпатскую Украину”.
.

Бродия держали в тюрьме четыре месяца. То, что писали о нем чешские и украинские газеты и за ними повторяли и некоторые карпаторусские газеты в Америке, была ложь и клевета, которую придумал Ревай. Об этом мне говорил в 1939-м году д-р Баран, который присутствовал при том, как в президиуме пражского правительства советовались о том, как оклеветать Бродия. После четырех месяцев Бродий вышел из чешской тюрьмы с чистым именем. Он теперь со своим народом в Карпатской Руси.
.
А “сполегливы” (благонадежные) “украинцы”, члены чешских партий, клерикальной римокатолической и социалдемократической, Волошин и Ревай, помогают немцам в их противорусской и противочешской украинской политике.
.

Работа Карпаторусского Союза таким образом увенчалась успехом.
.

Мы предвидели, что политика пражского правительства заведет Чехословакию в пропасть.
.

Мы приехали в Карпатскую Русь во-время.
.

Наша делегация помогла создать первое автономное карпаторусское правительство.
.

При этом мы не должны забыть того, что в решительный час нас поддержали наши верные братья сербы, которые постоянно защищали русское дело в Праге и без которых, вероятно, не было бы даже нашего первого автономного карпаторусского правительства.
.

Д-р А. Геровский

***

Алексей Геровский в 1945 г. написал письмо И.В. Сталину с просьбой о защите русского анклава на Карпатах. В письме, в частности, были следующие строчки:
„Не дайте в обиду самой западной окраины Земли Русской. Защитите ее. Не допустите, чтобы наше маленькое русское племя, удержавшееся в течение тысячи лет на юго-западных склонах Карпат, было стерто с лица земли в момент величайших побед русского оружия.

Спасите русский край, который русские ученые (профессор Ключевский) считают колыбелью русского народа. Русская история Вам этого никогда не забудет.”

Только всё те же иудейские жёны Поскребышевых вряд ли позволили такому письму дойти до адресата.

Источник