Последствия переворота-12
6.
Рузский и начальник штаба фронта Данилов у телеграфного аппарата.
Псков. Штаб Северного фронта.
Рузский. (Лихорадочно пробегает телеграфную ленту.) Михаил Васильевич сделал выбор!
Данилов. (Берет телеграфную ленту.) «Беспорядки, без всякого сомнения, перекинутся в другие большие центры России, и будет окончательно расстроено и без того неудовлетворительное функционирование железных дорог. А так как армия почти ничего не имеет в своих базисных магазинах и живет только подвозом, то нарушение правильного функционирования тыла будет для армии гибельно, в ней начнется голод и возможны беспорядки. Революция в России, а последняя неминуема, раз начнутся беспорядки в тылу, - знаменует собой позорное окончание войны со всеми тяжелыми для России последствиями. Армия слишком тесно связана с жизнью тыла, и с уверенностью можно сказать, что волнения в тылу вызовут таковые же в армии. Требовать от армии, чтобы она спокойно сражалась, когда в тылу идет революция, невозможно»… Судьба армии - это сейчас самое главное.
Рузский. Судьба армии!
Данилов. «Подавление беспорядков силою, при нынешних условиях, опасно и приведет Россию и армию к гибели. Пока Государственная Дума старается водворить возможный порядок, но если от Вашего Императорского Величества не последует акта, способствующего общему успокоению, власть завтра же перейдет в руки крайних элементов и Россия переживет все ужасы революции. Умоляю Ваше Величество, ради спасения России и династии, поставить во главе правительства лицо, которому бы верила Россия, и поручить ему образовать кабинет.
В настоящее время это единственное спасение. Медлить невозможно и необходимо это провести безотлагательно. Докладывающие Вашему Величеству противное, бессознательно и преступно ведут Россию к гибели и позору и создают опасность для династии Вашего Императорского Величества. Генерал-адъютант Алексеев»… Что же делать, Николай Владимирович? Государь сейчас в Пскове. Вы здесь главный воинский начальник, главнокомандующий армий фронта… Какая громадная ответственность!
Рузский. Что вы имеете в виду, Юрий Никифорович? Считаете, мне придется платить за разбитые горшки?
Данилов. Если судьбы России, это «горшок»?..
Рузский. Нам всем придется платить. Мы его не должны выпускать, пока не соберем решения всех главнокомандующих.
(Долгое молчание. Аппарат начинает работать.)
Телеграфист. Родзянко…
Рузский (Берет ленту, читает.) Так… Ага! «…войска окончательно деморализованы, идет одна из страшнейших революций, ненависть к Государыне Императрице дошла до крайних пределов»… (Данилову сдавленным голосом.) «Династический вопрос поставлен ребром». (Продолжает читать.) «Анархия достигает таких размеров, что я вынужден сегодня ночью назначить Временное правительство». (Прерывает чтение.) Это революция! (Снова читает.) «Наша славная армия не будет ни в чем нуждаться. В этом полное единение всех партий».
Данилов. Они уже все решили?
Рузский. Это же блеф! Пока армия не скажет своего слова, они рискуют превратиться в преступников.
Данилов. Они обещают поддержку армии.
Рузский. Это нас, возможно, устроит. Надо сообщить Михаилу Васильевичу об этом разговоре. Родзянко утверждает, что войну можно продолжать до победоносного конца лишь при исполнении предъявляемых требований относительно отречения от престола в пользу сына при регентстве великого князя Михаила Александровича.
(Стрекочет аппарат, телеграфист передает текст. Короткое ожидание ответа. Снова стрекочет аппарат.)
Данилов. (Читает ленту). Это генерал Лукомский… «Надо помнить, что вся царская семья находится в руках мятежных войск, ибо, по полученным сведениям, дворец в Царском Селе занят войсками. Если не согласиться, то, вероятно, произойдут дальнейшие эксцессы, которые будут угрожать царским детям, а затем начнется междоусобная война и Россия погибнет под ударами Германии и погибнет вся династия. Мне больно это говорить, но другого выхода нет».
(Данилов и Рузский переглядываются.)
Данилов. Как понимать? Либо его отречение, либо гибель семьи? Варварство какое-то!
Рузский. А какая разница, кто будет на троне? Отречение всех устраивает. Монархия сохраняется, бунт ликвидируем… А дальше только мы будем определять, куда двигаться.
(Снова стрекочет аппарат.)
Данилов. Это Алексеев… «Обстановка, по-видимому, не допускает иного решения, и каждая минута дальнейших колебаний повысит только притязания, основанные на том, что существование армий и работа железных дорог находятся фактически в руках Петроградского Временного Правительства. Необходимо спасти действующую армию от развала, продолжать до конца борьбу с внешним врагом, спасти независимость России и судьбу династии. Это нужно поставить на первый план хотя бы ценою дорогих уступок. Направляю командующим предложение немедленно дать свое отношение к текущему моменту».
(Все молчат.)
Рузский (Берет у Данилова ленту.) Ценою дорогих уступок… Всё! Решение принято. Он должен отречься!
Рузский и начальник штаба фронта Данилов у телеграфного аппарата.
Псков. Штаб Северного фронта.
Рузский. (Лихорадочно пробегает телеграфную ленту.) Михаил Васильевич сделал выбор!
Данилов. (Берет телеграфную ленту.) «Беспорядки, без всякого сомнения, перекинутся в другие большие центры России, и будет окончательно расстроено и без того неудовлетворительное функционирование железных дорог. А так как армия почти ничего не имеет в своих базисных магазинах и живет только подвозом, то нарушение правильного функционирования тыла будет для армии гибельно, в ней начнется голод и возможны беспорядки. Революция в России, а последняя неминуема, раз начнутся беспорядки в тылу, - знаменует собой позорное окончание войны со всеми тяжелыми для России последствиями. Армия слишком тесно связана с жизнью тыла, и с уверенностью можно сказать, что волнения в тылу вызовут таковые же в армии. Требовать от армии, чтобы она спокойно сражалась, когда в тылу идет революция, невозможно»… Судьба армии - это сейчас самое главное.
Рузский. Судьба армии!
Данилов. «Подавление беспорядков силою, при нынешних условиях, опасно и приведет Россию и армию к гибели. Пока Государственная Дума старается водворить возможный порядок, но если от Вашего Императорского Величества не последует акта, способствующего общему успокоению, власть завтра же перейдет в руки крайних элементов и Россия переживет все ужасы революции. Умоляю Ваше Величество, ради спасения России и династии, поставить во главе правительства лицо, которому бы верила Россия, и поручить ему образовать кабинет.
В настоящее время это единственное спасение. Медлить невозможно и необходимо это провести безотлагательно. Докладывающие Вашему Величеству противное, бессознательно и преступно ведут Россию к гибели и позору и создают опасность для династии Вашего Императорского Величества. Генерал-адъютант Алексеев»… Что же делать, Николай Владимирович? Государь сейчас в Пскове. Вы здесь главный воинский начальник, главнокомандующий армий фронта… Какая громадная ответственность!
Рузский. Что вы имеете в виду, Юрий Никифорович? Считаете, мне придется платить за разбитые горшки?
Данилов. Если судьбы России, это «горшок»?..
Рузский. Нам всем придется платить. Мы его не должны выпускать, пока не соберем решения всех главнокомандующих.
(Долгое молчание. Аппарат начинает работать.)
Телеграфист. Родзянко…
Рузский (Берет ленту, читает.) Так… Ага! «…войска окончательно деморализованы, идет одна из страшнейших революций, ненависть к Государыне Императрице дошла до крайних пределов»… (Данилову сдавленным голосом.) «Династический вопрос поставлен ребром». (Продолжает читать.) «Анархия достигает таких размеров, что я вынужден сегодня ночью назначить Временное правительство». (Прерывает чтение.) Это революция! (Снова читает.) «Наша славная армия не будет ни в чем нуждаться. В этом полное единение всех партий».
Данилов. Они уже все решили?
Рузский. Это же блеф! Пока армия не скажет своего слова, они рискуют превратиться в преступников.
Данилов. Они обещают поддержку армии.
Рузский. Это нас, возможно, устроит. Надо сообщить Михаилу Васильевичу об этом разговоре. Родзянко утверждает, что войну можно продолжать до победоносного конца лишь при исполнении предъявляемых требований относительно отречения от престола в пользу сына при регентстве великого князя Михаила Александровича.
(Стрекочет аппарат, телеграфист передает текст. Короткое ожидание ответа. Снова стрекочет аппарат.)
Данилов. (Читает ленту). Это генерал Лукомский… «Надо помнить, что вся царская семья находится в руках мятежных войск, ибо, по полученным сведениям, дворец в Царском Селе занят войсками. Если не согласиться, то, вероятно, произойдут дальнейшие эксцессы, которые будут угрожать царским детям, а затем начнется междоусобная война и Россия погибнет под ударами Германии и погибнет вся династия. Мне больно это говорить, но другого выхода нет».
(Данилов и Рузский переглядываются.)
Данилов. Как понимать? Либо его отречение, либо гибель семьи? Варварство какое-то!
Рузский. А какая разница, кто будет на троне? Отречение всех устраивает. Монархия сохраняется, бунт ликвидируем… А дальше только мы будем определять, куда двигаться.
(Снова стрекочет аппарат.)
Данилов. Это Алексеев… «Обстановка, по-видимому, не допускает иного решения, и каждая минута дальнейших колебаний повысит только притязания, основанные на том, что существование армий и работа железных дорог находятся фактически в руках Петроградского Временного Правительства. Необходимо спасти действующую армию от развала, продолжать до конца борьбу с внешним врагом, спасти независимость России и судьбу династии. Это нужно поставить на первый план хотя бы ценою дорогих уступок. Направляю командующим предложение немедленно дать свое отношение к текущему моменту».
(Все молчат.)
Рузский (Берет у Данилова ленту.) Ценою дорогих уступок… Всё! Решение принято. Он должен отречься!